XXIII
XXIII
На следующий день, 11 июля, Пола хоронили.
Гроб несли Шарль Мориан, брат Эдуард, Джон Сибрандт, Эдгар Хинкс.
Пола погребли в семейном склепе на кладбище Сен-Луи, рядом с могилой судьи Алонзо. В траурной процессии шло довольно много народу. Был там и Джеральд Аллисон. Ему стукнуло восемьдесят два года, он с усмешкой смотрел, как хоронят сорокасемилетнего.
Смерть Пола Морфи вызвала куда больше шуму, чем последние четверть века его жизни.
Телеграф работал беспрерывно, со всех концов Америки и Европы приходили соболезнования.
Все газеты помещали статьи, некрологи, стихи и портреты. Северные журналисты упрекали южан в бездушии, южные тоже не оставались в долгу. Газетная полемика дошла до ругани, намечались дуэли…
В августе 1884 года Манхэттенский клуб в Нью-Йорке созвал специальный съезд и вынес торжественную резолюцию, которая была отправлена миссис Тельсид.
Было решено, что большой портрет Пола Морфи должен висеть вечно в центральном зале клуба. На протяжении трёх месяцев портрет будет стоять в траурном обрамлении. Легендарный взлёт Пола Морфи надлежит запечатлеть в специальной книге.
Заметим в скобках, что такая книга никогда не была написана теми, кому было поручено её написать…
На послание Манхэттенского клуба миссис Тельсид Морфи ответила кратким письмом, которое стоит привести полностью.
«Джентльмены!
Почести, воздаваемые Вами моему дорогому сыну, и Ваша справедливая оценка его таланта и душевных качеств на минуту смягчили моё горе. Очень Вам благодарна за это. Мне приятно думать, что существуют высокие умы, не забывшие моего сына в этом бренном и быстротечном мире.
Вы вспомнили о том, что было бессмертной славой для моего сына и источником вечной печали для его матери.
Примите, джентльмены, моё уважение.
Тельсид Морфи»
Из этого письма лишний раз явствует, как относилась к шахматам миссис Тельсид.
Миссис Тельсид-Луиза Морфи пережила своего сына лишь на несколько месяцев и скончалась в том же, 1884 году. Она была уже очень стара.
Лишь на два года пережила своего брата и свою мать Эллен.
Сразу после смерти Пола наследники начали раздел имущества. Старый дом на Роял-стрит был продан.
Все трофеи Пола пошли с молотка один за другим.
Лишь в двадцатых годах XX столетия новоорлеанский филантроп В.Р. Ирби перекупил дом Морфи, чтобы сохранить его в качестве последней достопримечательности старинного квартала Вье-Каррэ.
Этот двухсотлетний дом и сейчас стоит на углу Роял-стрит и Рю-Сен-Луи. Однако музея Пола Морфи в нём не создано.
Все великие шахматисты оставили после себя не только партии — они писали книги, статьи, комментарии. Они сами формулировали свою новаторскую сущность.
Пол Морфи оставил потомству только партии — больше ничего. И надо сказать, что потомство быстро разобралось в ценности оставленного. Горестная личная жизнь Пола Морфи долгое время была скрыта легендами и умалчиваниями. Зато его блистательная карьера сразу стала известной всем.
Такие необходимые для современного шахматиста понятия, как «роль центра» или «временный перевес в развитии» (как, впрочем, и многие другие), были найдены и творчески развёрнуты именно Полом Морфи. У него учились все великие шахматисты XIX и XX столетий.
Творцы победоносной русской шахматной школы Михаил Чигорин и Александр Алёхин органически усвоили наследие Морфи, развили и углубили его, как того требовало от них время.
Большой художник не может принадлежать одному народу.
Пол Морфи принадлежит всему человечеству, оно вспоминает о нём с благодарной нежностью.
Я не претендовал на то, чтобы создать полное и точное жизнеописание моего героя, я писал повесть, а не научную монографию. Если со страниц её на читателя взглянет смуглый и хрупкий юноша, за один год покоривший мир, — цель мою можно будет считать достигнутой.
К личности и горестной судьбе Пола Морфи ещё придут другие писатели — трагическая несправедливость этой судьбы не может не привлечь к себе внимание.
Несомненно, эти писатели найдут и раскроют то, что не удалось мне, — и я заранее приветствую это. Такой приход будет вполне закономерен. Пол Морфи интересен и сложен как человек, как представитель своего бурного времени. Творческий же его облик живёт и будет жить в веках.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.