ЖАРА В МАДРИДЕ

ЖАРА В МАДРИДЕ

Остаток июля и почти весь август 1797 года Бетанкур с семьёй провёл в Мадриде, напоминавшем раскалённую сковородку, на которой без оливкового масла жарились слухи, неразбериха и ненависть. Испанские мужчины всегда носили за поясом навахи — затаившуюся смерть. Однако до лета нынешнего года их костяные рукоятки никогда не выглядели так угрожающе. Именно в это время испанцы начали навахой резать хлеб, крошить табак, помогать себе при еде.

Из истории Франции Бетанкур уже знал, на что способен остервеневший народ. И если всё это стало возможно во Франции, на родине Просвещения, то бунт или революция в Испании, где люди повинуются прежде всего не велениям рассудка, а побуждению сердца, грозили смертельной опасностью не только правящей элите, но и всем остальным. Одна только мысль о том, как распорядится чернь доставшейся ей властью, приводила Бетанкура в замешательство. Он видел, что недовольство народа растёт с каждым днём, а виной всему была политика Мануэля Годоя.

В 1797 году в Испании прошла перепись населения — оно составило 11,5 миллиона человек, тогда как в начале века равнялось приблизительно восьми миллионам. Наиболее быстро число жителей росло после 1770 года. Прирост происходил в основном за счёт периферийных регионов. При этом самых впечатляющих показателей добилась Каталония. Двойное увеличение численности населения придало этой области исключительный для Испании XVIII века экономический динамизм. В регионе стремительно развивалась хлопчатобумажная промышленность. На некоторых мануфактурах трудилось до восьмисот работников. Более восьмидесяти тысяч человек было вовлечено в промышленное производство. Уровень жизни в Каталонии стал значительно выше, чем в остальной Испании. В пригородах Барселоны было трудно найти сельскохозяйственных рабочих и домашнюю прислугу даже за высокую плату.

Поэтому неудивительно, что именно в Каталонии начали расти национальное самосознание и сепаратизм, в свою очередь повысившие градус и так уже раскалённого политического климата. В Мадриде каждый чувствовал, что в обществе творится что-то неладное. Нервы у всех были натянуты до предела, и Бетанкур не являлся исключением.

По дороге в Буэн-Ретиро на одной из улиц Мадрида молодой махо с лицом светло-оливкового цвета и золотой серёжкой в левом ухе сунул между спиц кареты Бетанкура толстую сучковатую палку — колесо сильно накренилось, а подрессорная пружина, со свистом отскочив, только чудом не убила одного из продавцов кастаньет. До Кабинета машин Бетанкуру пришлось добираться пешком. В этот день он узнал, что английский адмирал Нельсон пытался захватить его родной город Санта-Крус-де-Тенерифе, но потерпел поражение и в бою потерял правую руку. В этом же бою погибли двое школьных товарищей Бетанкура и дальний родственник со стороны матери.