Арбогаст встречается с Матерью
Арбогаст встречается с Матерью
Хичкока особенно забавлял частный детектив Мильтон Арбогаст, которого играл Мартин Болсам. Сорокалетний актер театра и телевидения, получивший образование в Театральной студии, дебютировал как киноактер в фильме Элиа Казана «В порту» (1954). Большой дар Болсама как на сцене, так и на экране заключается в том, что он мгновенно создает образ рядового обывателя. Хичкок на протяжении всей своей карьеры сохранял стойкую неприязнь к стражам закона и порядка, и его видение Арбогаста — щеголеватого, беззаботного, упорного, слегка туповатого — не стало исключением. Из фильма в фильм Хичкок заставляет своего зрителя воскликнуть: «Почему герой и героиня сразу не обращаются в полицию?» А потому, отвечает Хичкок, что найдут они там только вселенную Милтона Арбогаста. Как часто говорил режиссер: «Логика скучна».
Хичкок хорошо знал, что в фильме «Психо» Мартин Болсам был одним из двух или трех превосходно подготовленных актеров. Режиссер проявлял только поверхностный интерес к Сэму и Лайле, перед тем как конфликт между Норманом и Арбогастом стал более трагичным. Репетируя волнующую и напряженную сцену, когда детектив расспрашивает Бейтса в офисе мотеля, Хичкок не мог не насладиться электрическим напряжением между актерами. Мастер саспенса навязал еще одно техническое приспособление своим сотрудникам, решив снимать сцену более натуралистично, чем планировалось первоначально. Подобно Орсону Уэллсу в его радиодрамах и в фильме «Гражданин Кейн», Хичкок одобрил то, что Болсам и Перкинс нашли свой собственный ритм и подтекст, чтобы внести живость в их диалог. Художник-постановщик Роберт Клэтворти, наблюдавший съемки, вспоминал: «Когда они в первый раз сыграли сцену, Хичкок просто отснял допрос в маленьком офисе, без каких-либо остановок. Мне это показалось великолепным». Команда поздравила актеров спонтанным взрывом аплодисментов. Но какой бы ни была кинетика линейной подачи материала, Хичкок хотел большего. «Эту сцену Мартин и Тони играли вместе впервые, — рассказывал скрипт-супервайзер Шлом. — Сцена была очень длинной, и мистер Хичкок хотел более короткой словесной перепалки. Они сделали это с первого раза. В конце лицо мистера Хичкока расплылось в довольной улыбке. Вместо комментариев, которые он обычно делал в адрес актеров, Хичкок похвалил хорошую игру, что было совершенно справедливо».
В этой сцене режиссер смог получить от Болсама и Перкинса гораздо больше, чем предполагал. Но, согласно воспоминаниям Шлома, «звукооператор на съемках просто с ума сошел. Сегодня мы просто пользуемся микрофонами для актеров. В те времена о таком даже не слышали. Позднее, когда Джордж Томазини занимался монтажом, для него это стало кошмаром, потому что фонограммы не совпадали. Речь Тони и Мартина никак не сочеталась с изображением. Джордж, по праву считавшийся самым лучшим в своем деле, просидел три или четыре дня, пытаясь сделать все механически правильным. Получился шедевр».
Дополнительной головной болью для звукооператоров в этой сцене стало предложение Перкинса, чтобы Норман Бейтс в состоянии особого возбуждения жевал конфетку. Как отмечал Перкинс: «Я предложил это немного поздно, и не знаю, понятно ли это, но я продолжал грызть этот леденец в продолжение всего фильма. Однажды утром я подошел к нему и спросил об этом, а Хичкок ответил: «Отлично, отлично». Ему даже не надо было задумываться о том, правильно это или нет. Он умел мгновенно решать, принять что-то или отвергнуть». Несмотря на то, что звукооператоры убрали хруст леденца, Хичкок оценил изобретение Перкинса, добавив крупный план снизу, показывающий, как нервно актер проглатывает свою конфетку.
Сцена в душе оказалась достаточно сложной и заняла достаточно много времени. Однако члены съемочной группы настаивают, что Хичкок считал убийство Арбогаста на лестнице также чрезвычайно важным эпизодом. Несомненно, эта сцена демонстрирует более сложные технические новации. «Хичкоку особенно нравилось решать сложные проблемы с техническим персоналом, — вспоминал ассистент режиссера Хилтон Грин. — [Мистер Хичкок и его съемочная группа] начали обсуждение этой сцены в самом начале предварительного производства. Говорили даже об использовании подъемного крана, но затащить его на съемочную площадку, чтобы снимать и снизу, и сверху, было невозможно».
Вот как сценарист Джозеф Стефано описывает эту сцену:
Интерьер. Фойе дома Бейтса — ночь.
Арбогаст медленно прикрывает дверь, стоит возле нее и ждет. Он смотрит вверх в поисках горящей лампы освещения, но ничего не видит. Дверь на верху лестницы закрыта. Детектив прислушивается, затаив дыхание, услышав какое-то движение наверху, но понимает, что это может быть звук старого дома после захода солнца. Подождав еще немного, он направляется к лестнице, медленно поднимается по ступеням, осторожно пробуя каждую, не скрипит ли она, и только потом отваживается переступить на следующую. Камера следует за ним, оставаясь на уровне пола, пока Арбогаст медленно поднимается по лестнице.
Интерьер. Лестница и верхняя площадка лестницы — очень высокий угол зрения. Тот же ракурс, как при исчезновении в конце сцены № 43. Мы видим Арбогаста, поднимающегося по лестнице. Мы также видим дверь в комнату Матери, открывающуюся осторожно и медленно.
Когда Арбогаст поднимается на верхнюю площадку лестницы, дверь полностью открывается, и из нее выходит Мать с высоко поднятым огромным сверкающим ножом, зажатым в руке.
Крупный план — голова изумленного Арбогаста.
Нож полосует его щеку и шею. Проливается кровь. От внезапного нападения он теряет равновесие, отступает назад и катится вниз по лестнице. Он отчаянно пытается схватиться за перила, но падает на спину и летит вниз с лестницы. Камера следует за ним постоянно. Зловещий нож продолжает мелькать в кадре. Когда Арбогаст падает внизу лестницы, темная голова и плечи миссис Бейтс заполняют передний план, а камера движется, следя за взмахами смертельного оружия.
С самого начала Хичкок и его съемочная группа продумали эту сцену так, чтобы добиться максимального эффекта. «Показ жестокого убийства в начале фильма, — сказал режиссер Иану Камерону и В.Ф. Перкинсу, — предполагает внедрение в сознание зрителя определенной степени страха перед тем, что должно произойти. Фактически, по мере развития сюжета в фильме жестокости становится все меньше и меньше, поскольку она уже переместилась в сознание зрителей».
Убийство Арбогаста на лестнице было предназначено для достижения шокирующего эффекта. Кроме того, для сокрытия истинной «личности» Матери был выбран эффектный, чрезвычайно высокий угол кадра. Поначалу Хичкок намеревался использовать такой же эффектный ракурс в трех сценах сюжета. (В версии «Психо», созданной для театра, Хичкок также использовал кадр под высоким углом зрения, чтобы показать, как Норман тащит Мать вниз по лестнице в кладовку.) Поначалу такой же ракурс камеры должен был показать, как Норман отмывает от крови ванную после того, как там поработала Мать. В этой сцене, детально прописанной в трех проектных сценариях, Норман должен был быть показан как бы с высоты птичьего полета, когда он поднимается по лестнице и находит в корзине рядом со спальней Матери ее окровавленные вещи. Эпизод, смонтированный при редактировании, должен был закончиться долгим безмолвным кадром, в котором дом Бейтса возвышается на фоне неба. Затем из трубы медленно начинает подниматься дым.
Сол Бэсс сделал тщательную раскадровку сцены убийства на лестнице. «Здесь Хич вернулся к съемке классической страшной — или пугающей — сцены, — вспоминал художник-оформитель. — Я разработал эпизод так, чтобы, когда Арбогаст поднимался по лестнице, можно было видеть крупный план его рук на перилах, его ног, видимых сквозь лестничные планки. Я хотел, чтобы, падая с лестницы, он схватился за одну такую планку и сломал бы ее.
Когда Бэсс показал Хичкоку раскадровку, режиссер прочел ему лекцию о механике напряженных сцен. Бэсс вспоминал: «Хич сказал: «Нет. Неверная точка зрения. Вы говорите зрителям, что что-то может случиться, или обязательно случится. Он должен подниматься по лестнице так, как если бы не ждал ничего особенного. Знаете, просто за то, что вы поднимаетесь по лестнице, вас никто убить не может. Скорее, он видит дверь и спрашивает себя, что бы там могло быть. Он подходит к двери, и вот тут-то все и происходит!» Никто ничего не снимал, пока этого не одобрит Хичкок. Поэтому я переделал раскадровку именно так, как мы обсудили. Я предложил: «Почему бы не снять сцену сверху?» Очевидно, так было правильно. И это сработало. Но кто знает? Возможно, то, что я предлагал вначале, было бы еще лучше».
«С моей точки зрения, — вспоминал Маршал Шлом, — Сол Бэсс больше сделал для сцены убийства Арбогаста на лестнице, чем для сцены в душе. Последняя была снята исключительно ради шокирования зрителя, но убийство Арбогаста было драматично, почти сюжетная линия, которую надо было провести очень осторожно». Хичкок назначил съемки этой сцены на 14 января на «Сцене призрака». Более чем за неделю ассистент режиссера Хилтон Грин, кинооператор Джон Расселл, художник-постановщик Роберт Клэтворти и скрипт-супервайзер Маршал Шлом вместе с дублером Мартина Болсама проводили напряженную техническую подготовку и репетиции в конце каждого съемочного дня.
После многих сложных репетиций съемочная группа запечатлела на пленке успешную отработку замысловатого сюжета. Хичкоку она понравилась, и план съемок восстановился. Для этого эпизода Клэтворти и Херли соорудили металлическую платформу, управляемую с помощью подъемного блока, которая доставляла оператора и относительно легкую кинокамеру на самый верх павильона прямо на верхний рельс, установленный для того, чтобы камера могла двигаться параллельно лестнице. У этой системы была одна проблема: кинооператору приходилось одновременно держать кинокамеру и наводить фокус. «Проблема оказалась большая и трудноразрешимая, — заметил ассистент режиссера Грин. — В итоге пришлось задействовать двух операторов и ассистента, чтобы сделать кадр с «хитроумной уловкой», потому что оператору нужен был кто-то для последующего разноса. После того как Хичкок ушел домой, мы репетировали и репетировали этот момент, чтобы в день съемок никаких проблем не возникло».
Помимо Мартина Болсама, для камеры требовалась еще Мици Кестнер, маленькая женщина, дублировавшая Мать. Энтони Перкинс объяснил: «Ее взяли на эту роль потому, что Хич был сильно обеспокоен, что зрители смогут обо всем догадаться. Не забудьте, что сцена на лестнице идет почти в середине фильма. Чтобы усилить иллюзию, он нанял эту маленькую женщину, которая физически полностью отличалась от кого бы то ни было, кто до нее изображал Мать в фильме».
Накануне съемок, в период с 6.30 до 7.30 вечера киногруппа проводила еще одну репетицию. Однако запланированный для съемок день, 14 января, принес еще одну напасть: Хичкок слег с гриппом. Вирус не пощадил также актрису Веру Майлз и еще нескольких членов съемочной группы, проболевших всю предыдущую неделю. Маршал Шлом вспоминал: «Мистер Хичкок позвонил Хилтону [Грину] в половине восьмого утром и сказал, что заболел. Он попросил меня взять трубку другого телефона и сказал: «Парни, вы знаете, что надо делать. Начинайте и снимайте». Мы отсняли все эпизоды по старательно выполненной раскадровке Сола».
«Эту сцену режиссировал я, — признался Хилтон Грин, — но делал я это, постоянно консультируясь с Хичкоком, который находился у себя дома». Поскольку у Хичкока не было уверенного видения того, как именно он хотел снимать эту сцену, Грин и съемочная группа снимали хорошо отлаженные версии «монтажных» ракурсов Сола Бэсса (руки на перилах, ноги на ковре). В отсутствие Хичкока Грин и съемочная группа сняли восхождение по лестнице до момента нападения Матери на Арбогаста. «Получилось с первого раза», — рассказывал Грин, даже сейчас сияя от удовольствия.
Когда Хичкоку не стало лучше и на следующий день съемок, режиссер остановил работу над фильмом. Чтобы сильно не выбиться из графика, Грин и Шлом из отснятого материала сделали грубый монтаж сцены убийства на лестнице. Несмотря на то, что оба они переживали, заметив, что кинооператор Расселл выбрал неправильный фокус, когда герой дошел до середины лестницы, ни один из них не посчитал техническую неувязку трагической. Шлом вспоминал: «Мы решили, что можно продолжить монтаж; зритель никогда не заметит этого в окончательном варианте картины».
Однако, вернувшись к работе на следующий день и просмотрев материал в монтажной вместе с Грином и Шломом, Хичкок понял, что просчитался. Шлом вспоминал: «Когда зажегся свет в проекторной, мистер Хичкок вышел к экрану, сложил за спиной руки и проговорил: «Парни, мы совершили большую ошибку. Как только на экране появляются руки на перилах и ноги на ступеньках лестницы, мы сразу же телеграфируем зрителю, что должно произойти нечто. Уберите все это, кроме движения камеры вверх». Мы спросили: «А как насчет небольшого «мягкого» [вне фокуса] пятна?» На что он ответил: «Это я как-нибудь переживу».
Хичкок не только отверг концепцию Бэсса в этой сцене, но и альтернативное предложение главного художника Роберта Клэтворти. Режиссер терпеливо выслушал, как Клэтворти описывал падение Арбогаста, показанное с точки зрения убийцы, или, если угодно, с точки зрения зрителя. «У меня появилась идея поместить камеру «Аррифлекс» в мягкий круглый резиновый футляр с отверстием для объектива, — объяснял Клэтворти. — Мы бы включили камеру и покатили резиновый футляр вниз по лестнице, а Тони при этом продолжал бы размахивать ножом. Хичкоку идея могла бы понравиться, даже несмотря на то, что на съемки ушло бы много времени, но подъемник для камеры уже был построен, поэтому со своей идеей я опоздал».
Вместо всех этих предложений Хичкок выбрал нечто вроде головокружительного «плавающего» падения, которое он использовал при падении шпионов со статуи Свободы в фильме «Саботажник» или мистера Рашмора в фильме «На север через северо-запад». Маршал Шлом объяснял: «Мы расчленили смонтированный сюжет, затем снова собрали его, оставив только один кадр Марти [Болсама], поднимающегося по лестнице. Затем, когда Мать наносит удар, мы сняли эпизод на фоне движущейся декорации, используя монопод без Марти. Позднее мы сняли Марти, сидящим во вращающемся барабане перед стандартным экраном задней проекции».
Для Хичкока такой трудный эпизод убийства был редкостью. Очень немногие члены съемочной группы знали, что этот эпизод переснимался, мало кого приглашали на просмотр отснятого материала. Момент встречи Арбогаста и матери должен был стать сенсацией для съемочной группы при просмотре предварительного монтажа.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.