1950 год
1950 год
3/I-50
Сегодня Круглов[1087] отчитывался о добыче золота в прошлом году. Золота добыто 112 тонн химически чистого золота, платины больше 12 тонн. Олова добыто более 4 тысяч тонн, кобальта 70 тонн.
Коба доволен. Прирост хороший, особенно по кобальту. Если мы будем иметь хотя бы в среднем по 100 тонн в год в ближайшие 10 лет, то будем иметь в золотой запас дополнительно до 1 тысячи тонн. А можно выйти и на 2 тысячи дополнительно.
Это уже богатство, с тем что есть. Золота надо много, будем строить много.
Говорил с Кругловым, просил передать привет Петренко[1088]. Петренко молодец. Дал половину золотодобычи.
16/I -50
Первухин будет назначен заместителем Председателя Совмина[1089]. Давно пора. Будет вести химию и электростанции. Он в этом разбирается. Но Коба начинает увлекаться перестановками. Похоже, его настраивает Вячеслав. Теряет вес, виноват сам, и сам же надувается.
Георгий тоже лезет в внешние дела, а надо в внутренние. Я ему уже говорил, надо больше по Спецкомитету заниматься. Тоже надувается.
Вячеслав хочет забрать себе транспорт. Мне же легче, но что он в транспорте понимает. А тоже будет вмешиваться, он дотошный. Хорошо, что дело по отраслям давно налажено, и налажено крепко. Мое дело только контроль и общие задачи на перспективу.
С делами ПГУ все иначе. Завенягин хорошо сказал, что Атомная отрасль отличается от всех других тем, что здесь отсутствует элемент времени. Чего нет того нет. Времени у нас не было раньше, и теперь нет еще больше. Зато результаты есть.
12/II -50
Все мои физики считают, пришло время крепко браться за нашу Сверхбомбу. Сахаров предлагает многослойный заряд. Взрыв многослойного заряда может в 100—1000 раз превосходить взрыв плутониевой бомбы. Сейчас это 15 тысяч тонн тротила. Получается, что можно получить 15 миллионов тонн тротила.
Не верится. Но пишут, что все получится. Срок не менее 2 лет, и надо разворачивать новое производство.
Соберу еще раз всех, надо крепко подумать. А потом докладывать Кобе.
26/II-50
Все, начинаем всерьез работу по водородной Сверхбомбе. Только что решили на Политбюро и Коба сразу подписал Постановление[1090]. Срок к маю 1952 г. Делаем два варианта – слойку и трубу[1091].
Миллионы тонн тротила. Коба вздохнул, говорит: «Если бы нам эти миллионы девять лет назад.
8/IV-50
Товарищ Сталин назначил Булганина своим первым заместителем[1092]. И снова новое Бюро в Совмине. Когда Коба отсутствует, председательствовать будет Булганин. А Коба почти всегда отсутствует.
Я ему сказал, что толка от Булганина не будет[1093]. Он говорит: «Ты что, сам хочешь?» Я говорю: А что, было бы плохо? В войну тянул, не проваливал, а теперь с чего проваливать?
Он говорит: «Ты Бомбу сделай». Я ему говорю: Я одну уже сделал. А он: «Видишь, Трумен распорядился Сверхбомбу сделать. Вот сделают раньше тебя, и сожрут нас. Сбросят на Москву миллион тонн, что тогда делать будем?»
Я говорю, не сбросят. Им еще надо эту бомбу сделать, дело не простое. А он говорит: «Нам тоже надо сделать. Вот сделаешь, тогда посмотрим. А пока пусть Булганин будет. Он много о себе думает, пусть попробует. Мы еще и Маленкова введем в Бюро Президиума Совмина»[1094].
Ну, пусть попробует. Все равно тянуть Лаврентию.
5/V-50
Провели беседы с немцами[1095]. Две Германии это плохо. По другому поступать мы не могли, если союзники сами пошли на раскол, но теперь надо осторожно. А Пик давит, надо строить социализм. Приходится сдерживать. Помочь им так как Америка западной зоне помогает мы не сможем. Значит, немцы будут туда бежать. Там кусок жирнее. А чем удержать? Танки в мирное время забор плохой.
И отказаться от Германии нельзя, и решить в нашу пользу не можем. Не стоило союзников в Берлин пускать. Но и наша зона была небольшой, если бы не прирезали[1096]. И уран нам нужен в Германии. И так [плохо], и так [плохо].
Коба тоже ломает голову.
30/VI-50
Работаю в Москве 11 лет, а кажется, прошло 100 лет. А другой раз подумаешь, думаешь – как один день пролетело. И летит. Руки до дружка дневника редко доходят, обхожусь. Пока все идет хорошо, а что идет не хорошо, исправим.
В Корее наступаем[1097]. Уступить здесь нельзя, приходится рисковать, потому что связываться с США впрямую опасно. А уступить еще опаснее. Совсем обнаглеют.
Капица снова зудит. Теперь осаждает Георгия[1098], меня демонстративно не упоминает, как будто меня нет. Расхваливает, как Георгий им руководил. Да, Георгий уши развешивал, а мне его умничания [побоку]. Пишет, что надо поражать технику пучками частиц большой мощности. Пишет Георгию, как будто Георгий академик. Снова обещает. Георгий адресовал мне, я адресовал Игорю и компании. Пусть смотрят, что там академик изобрел.
2/VII-50
Что мне давно осточертело, так это склоки. Махнев официально сообщил ответ Игоря, Ванникова и Завенягина по письму Капицы[1099]. Академик снова заврался. Ну что его все тянет туда, где он [ничего] не понимает. Ну обоср…лся, ну и сиди спокойно. Мы уже начинаем строить серийный завод для Бомб[1100], а если бы слушались академика Капицу, так еще заседали бы в комиссиях. За пять лет такую работу сделали! И даже не похвалишься. Американцы сразу выпустили книгу Смита[1101], и нам бы надо. Хотя бы через время[1102]. Пусть бы академик почитал[1103].
16/VII-50
За пять лет после войны настроили мы много. Сам удивляюсь! С нашим народом можно горы сворачивать. И сворачиваем!
Собирались у Кобы по Волгодонскому каналу и ирригации в его зоне. Докладывал я, потом Жук и Руссо.
Потом Абакумов докладывал о ходе следствия по Вознесенскому и Кузнецову.
Получил за неделю сразу много вестей из КБ-11. Вначале Детнев[1104] сообщил, что в КБ-11 полный бардак. Скопилось 3 тысячи бывших уголовных преступников, на об’екте форменные безобразия, хулиганство, дебоши, пьянки, групповые изнасилования. Милиция бездействует. О том же пишет Харитон.
И мне не докладывали. Черт знает что, не могу понять, как они могли до такого довести. Работнички! Серову[1105] дал указание немедля разобраться и навести порядок. Абакумов[1106] тоже в ус не дует. А Зернов[1107] и Харитон[1108] обещают дать модель с мощностью, как у РДС-1, но с весом в 1 тонну[1109].
Такая работа, а здесь же рядом пьяные дебоши уголовников. И уже сколько не могут решить вопрос.
Говорят, я много матерюсь. Когда как. С Игорем я всегда разговариваю вежливо. С Харитоном тоже. А со своими когда как и с кем. А что делать? У нас половина на половину. Половина руководителей работает геройски, сознательно, а половину надо матом подгонять. Особенно во время Войны. Знаю, что без мата лучше, надо воспитывать людей. Но времени как не было, так и нет. Может когда и не надо будет мата.
22/VII-50 г
Серов[1110] доложил, что Петренко[1111] серьезно заболел. Приказал направить его самолетом в Москву.
27/VII-50 г
Хорошее лето. Чаще вырываюсь на дачу, отдыхаю хорошо. В городе устаю. Хочется в горы, к речке. А, ладно. Мне (запись оборвана. – С.К.).
4/VIII-50 г
Круглов[1112] сообщил, умер Петренко[1113]. Это был хороший парень и честный Партиец. Сгорел. Если человек так работает, долго не живет. Интересно, сколько я протяну? Может и долго, у нас не та была молодость. Работы было много, но не так воспринималось, ответственность не так чувствовалась. Нервов меньше было. А теперь на нас весь мир смотрит. Ответственность!
Во время войны как этот американец[1114] восхищался Дальстроем! Все расспрашивал Никишова[1115], сколько он золота дает. А Петренко давал уже в разы больше.
6/VIII-50 г
Подготовили Постановление по ПВО Москвы. Это будет большая работа. Назвали «Беркут»[1116].
Название хорошее, Кобе понравилось. Но сразу понял. Спрашивает: «Что это значит? Берия и Куксенко[1117]?
Я говорю: Да.
Он головой покачал, потом говорит: «Пусть будет так. Беркут – птица гордая». Потом подумал, говорит: «Вообще то с беркутом охотятся на зайцев, на лисиц и волков, а у нас цель будет воздушная. Так что правильно назвать систему «Сокол».
Я молчу.
Потом еще подумал и согласился, что пусть будет «Беркут».
Это будет огромная работа, ответственность большая. Я сказал Павлу и Серго, дадим вам все, как для Бомбы все давали. Но сделайте за год.
Они качают головой: «За год не сделаем. А за два может и сделаем. Вчерне».
Я сказал, посмотрим.
Работы надо начинать немедля.
Комментарий Сергея Кремлёва
Чтобы читателю были понятнее масштабы этой первой в СССР и, собственно, первой в мире комплексной системы ПВО, приведу её основной состав. В систему «Беркут» входили как составные части:
– радиолокационная станция дальнего обнаружения цели;
– радиолокационная станция наведения на цель;
– зенитная управляемая ракета разработки КБ А.С. Лавочкина;
– истребитель-перехватчик, оснащённый ракетами «воздух – воздух».
А чтобы было понятнее напряжение работ, сообщу, что, по словам Главного конструктора, Героя Социалистического Труда А.С. Лавочкина, создателя знаменитых истребителей времён войны Ла-5 и Ла-7 и затем ряда реактивных истребителей, работать по «Беркуту» было так трудно, как не было трудно даже в годы войны.
Беспрецедентная спешка была вызвана тем, что в это время Сталин и Берия имели достоверные сведения о реальной угрозе атомной войны Запада против СССР, которая началась бы, безусловно, с атомной бомбардировки Москвы.
18/VIII-50 г
Строим! И в Москве строим и далеко от Москвы строим.
Круглов[1118] и Коми обком ходатайствуют о награждении отличившихся при строительстве ветки от Кожвы до Воркуты. Будем награждать, но надо строить Вторые пути. Печорский уголь важен на будущее. Надо сказать Круглову, чтобы хорошо наградили Гвоздевского[1119].
Сейчас мы строим еще больше, чем до войны. Будем строить Каскад ГЭС на Волге. И в Грузии строим. В Рустави[1120] хорошее строительство. Затянули, но сейчас нормально.
29/VIII-50 г
Говорил с Игорем и Келдышем[1121].
Надо немедля активизировать большие работы по электронным Математическим машинам. Мне докладывают, в США есть уже 8 действующих больших вычислительных Математических машин и они колоссально увеличивают скорость вычислений. Дело новое, но ясно, что надо его немедля двигать, мы уже и так отстали. Пока надо закупить импортные машины, что можно. Есть машины Мерседес. Но это механические, а надо электрические. Говорят, это настоящая революция в прикладной математике, очень упрощает работу физиков.
Кобы нет, надо ему написать[1122]. Что-то Паршин[1123] копается.
12/IX-50
Много строим, но размахивамся (так в тексте. – С.К.) больше, чем можем. Бросаем силы на Татарский туннель[1124], а он не так нужен. Нам надо укрепить Атомное производство, если будет побольше атомного оружия, то никакой флот к Сахалину не сунется[1125]. Зря затеяли. Коба меня заставил этим делом заниматься, но душа не лежит[1126].
22/XII-50
Давно сижу в Москве, все южное тепло давно из меня вышло. Только ж…па горячая от заседаний.
Коба специально задержался в Сочи, чтобы приехать в Москву немного позже дня рождения[1127]. Сказал, что уехал бы раньше, но не хотел, чтобы его завалили поздравлениями в Москве. Говорит, лучше в дороге пережить, чтобы потом не портить себе настроение.
Сразу обсудили ситуацию в Корее. Вроде и успехи, но придется воевать всерьез. Хочешь, не хочешь, получится что-то вроде Испании. Но здесь уступить нельзя. Да и корейцы не испанцы. В Испании было больше склок, чем драк, а в Корее коммунисты крепкие, не продадут.
Коба говорит, это нам испытание на прочность. И техникой померимся с Америкой. Надо обязательно добиться превосходства. Если мы им в Корее дадим по зубам, то и к нам они не сунутся. Коба говорит: «В небе над Кореей проходит первый рубеж ПВО Москвы».
Он прав. Говорил с Серго и Павлом[1128], передал им слова Кобы.
Комментарий Сергея Кремлёва
После первых успехов в Корее (см. запись от 30 июня 1950 года) там началась затяжная война. США, имея в своём распоряжении так называемую «машину голосования», добились резолюции ООН с осуждением «агрессии» КНДР, 7 июля 1950 года генерал Макартур был назначен командующим «войсками ООН» в Корее. К 19 октября 1950 года американцы вошли в Пхеньян, оккупировали почти весь Корейский полуостров и в ряде мест вышли на границу с Китаем. Москва и Пекин, хотя и не без некоторых колебаний Мао Цзэдуна, приняли решение об ответном ударе, и 25 октября 1950 года Народно-освободительная армия Китая при поддержке партизан Ким Ир Сена начала мощное контрнаступление. В январе 1951 года Сеул был вновь занят, но 15 марта отвоёван Макартуром. Началась трёхлетняя Корейская война с участием «советских добровольцев» – в основном лётчиков.
В ходе войны в Корее вооруженные силы России и США в первый и последний раз за историю двух стран вступали в прямое противоборство. Фактически это была битва в воздухе, которая шла с переменным для обеих сторон успехом. Тем не менее общий итог её был однозначно в пользу советских лётчиков и нашей истребительной авиации. Герой Советского Союза Николай Сутягин, получивший это звание за Корею, одержал в небе Кореи 21 победу, его товарищ Евгений Пепеляев – 20, Александр Сморчков, Серафим Субботин и Лев Щукин – по 15. Все они также стали Героями Советского Союза. Всего же 27 авиаполков советских ВВС сбили примерно 1100 самолётов «войск ООН».
Итоги Корейской войны серьёзно отрезвили США в части их планов превентивного атомного удара по СССР.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.