В часы отдохновения

В часы отдохновения

Когда де Голль находился в Париже, вечерами, как правило, он отдыхал в Елисейском дворце, если, конечно, не было официальных мероприятий. Ровно в восемь он удалялся в свои личные апартаменты, состоящие из пяти комнат.

Генерал читал, раскладывал пасьянс, сидел у телевизора. Обязательно смотрел вечерние новости, иногда какую-нибудь передачу, а чаще всего – фильм. Президент с молодости очень любил кино. В Елисейском дворце по его просьбе оборудовали кинозал. Там де Голль в кругу родных и близких смотрел картины, которые его интересовали. Ему нравились американские вестерны, особенно со Стивом Маккуином, остросюжетные ленты о Джеймсе Бонде, фильмы о путешествиях-приключениях – «Вокруг света за 80 дней», «Двадцать тысяч лье под водой». Он любил также французские кинокомедии с Бурвилем и Луи де Фюнесом. А иногда президент просил, чтобы ему привезли старую кинокартину, например «Огни большого города» или «Великую иллюзию».

В кинозале компанию де Голлю часто составляла Ивонна. Время от времени во дворец приезжали сын и дочь генерала, старшие сыновья Филиппа – Шарль, Ив и Жан. У президента было уже пять внуков. У Элизабет в 1959 году появилась дочь. По просьбе отца она назвала ее Анной. А у Филиппа в 1963 году родился еще один сын – Пьер. Иногда де Голль приглашал и других родственников.

Светская жизнь Парижа генерала не интересовала. Он никогда не выезжал на увеселительные вечера, правда, мог поприсутствовать на ночном балу выпускников Сен-Сира. Президенту всегда было приятно находиться в обществе молодых людей, избравших военную карьеру. Да он никогда и не забывал, что в 1920 году на таком балу понял, что влюбился в Ивонну Вандру.

К изобразительному искусству де Голль относился достаточно спокойно, хотя и отдавал дань красоте его шедевров. В музеи он выезжал редко, но все-таки иногда бывал в Лувре. Еще реже президент посещал выставки. «Затащить» его туда удавалось лишь Андре Мальро. Так, он посмотрел экспозицию картин Никола Пуссена и Эжена Делакруа и тематическую – «Европа в XVI веке».

В драматический театр президент иногда приезжал. В «Комеди Франсез» он предпочитал смотреть древнегреческие трагедии и драмы французских писателей XVII века. Иногда де Голль приходил к артистам за кулисы и, к их удивлению и восхищению, декламировал отрывки из Корнеля или Расина{532}. В театре «Одеон» генерал любил постановки современных драматургов. Особенно ему нравились пьесы Поля Клоделя.

Президент не был поклонником классической музыки. В оперу он практически не выезжал. Исключение составляла разве что «Кармен». Выразительные, пульсирующие страстью арии Бизе ему импонировали. Де Голль иногда говорил: «Музыка должна быть веселой»{533}. Он любил оперетту и частенько сам напевал знакомые с молодости куплеты из «Прекрасной Елены» и «Великой герцогини Герольштейнской» Оффенбаха и «Мушкетеров в монастыре» и «Фанфана-Тюльпана» Луи Вернея. А особенно ему нравилась оперетта «Роз-Мари», сочиненная в 1924 году американцем чешского происхождения Рудольфом Фримлем{534}.

Еще президент любил простые песенки французских шансонье Шарля Трене, Ива Монтана, Жильбера Беко. Он следил за творчеством Эдит Пиаф. Ее знаменитая песня «Я ни о чем не жалею» запала президенту в душу. Многим приходилось слышать, как он повторяет ее текст:

Non, rien de rien,

Non, je ne regrette rien,

C’est рауй, balay?,

Oubli?,

Je m’en foux du pass?…

Avec mes souvenirs,

Je allume le feu,

Mes chagrins, mes plaisirs,

Je n’ai plus besoin d’eux…

Je repars a z?ro.

Нет,

Я ни о чем не жалею,

Все оплачено, забыто

И выметено из памяти.

Прошлое для меня ничто…

Я сожгу свои воспоминания,

Мне не нужны больше

Ни старые беды,

Ни старые радости…

Сегодня я все начинаю сначала[50].

Как, наверное, любому военному, де Голлю нравились марши. Когда в Париж в 1964 году приехал с визитом король Камбоджи Нородом Сианук, президент Франции не поехал с ним в театр. В честь иностранного главы государства устроили представление прямо в саду Елисейского дворца. Духовой оркестр Республиканской гвардии, разодетый в военную форму эпохи Первой империи, исполнил старинные марши. Громкие духовые инструменты и барабаны выводили ритмичные мелодии «Пробуждения в бивуаке», «Почетного ригодона», «Шапок наполеоновской гвардии»{535}. И де Голль и Сианук остались очень довольны.

Иногда на выходные дни президент уезжал в свою загородную резиденцию Рамбуйе. Там устраивалась охота на птиц и даже кабанов. По приглашению де Голля в Рамбуйе приезжали министры, представители дипломатического корпуса, военные из генерального штаба, бывали сын и зять генерала. Сам он не принимал в охоте непосредственного участия, правда, неизменно присоединялся к стрелкам во время последней облавы и вставал позади кого-нибудь из них. Жискар д’Эстен вспоминал, как однажды, приехав в Рамбуйе по приглашению президента и охотясь на фазанов, он вдруг услышал его голос у себя за спиной: ««Смотрите! Слева от вас птица!» И действительно, над туями, высаженными в линию, я заметил небольшого светло-коричневого фазана – он планировал прямо на меня, широко расставив крылья. Стало быть, я заблуждался, думая, что де Голль плохо видит»{536}.

Президент никогда не брал отпуска в буквальном смысле этого слова. Для него отдых отождествлялся только с родным Буассери в Коломбэ-ле-дёз-Эглиз. Он старался уезжать туда на субботу и воскресенье и жил одну-две недели летом. Де Голль любил это время года, потому что в июле или августе в Буассери съезжались дети и внуки. Ему было приятно находиться в их обществе. Чай или кофе пили обычно на свежем воздухе, в саду. Ивонна и Элизабет вязали и шили, а мужчины – генерал, Филипп и Ален де Буассьё обсуждали последние новости.

Особую радость президенту приносило общение с внуками. Старшие мальчики выросли, учились в школе. Де Голль всегда интересовался, чему и как их обучают, какие у них успехи, какие предметы им нравятся. Он любил немного прогуляться с Шарлем, Ивом и Жаном по лесопарку Буассери, а младших – Анну и Пьера даже иногда катал в коляске.

Среди многочисленных подарков, которые дарили президенту французы и зарубежные гости, были и животные – слоны, медведи, олени, пантеры, лошади, пони. Генерал всегда просил развозить их по зоопаркам и конным заводам Франции. А однажды ему подарили барашка, и он решил сделать исключение. Де Голль оставил его на год в Коломбэ, чтобы доставить удовольствие младшим внукам{537}.

Часто дети не хотели уезжать, и тогда президент произносил, как он сам говорил, самую меланхоличную фразу французской литературы. Ее написала писательница русского происхождения Софи Сегюр[51] – «Каникулы подходили к концу, поэтому дети любили их все больше и больше»{538}.

Книга всегда была для де Голля самым близким другом. В чтении он находил истинное отдохновение. Генерал читал очень много, обычно три книги в неделю. Посидеть спокойно в кресле с томиком в руке и полностью погрузиться в другой мир, иную жизнь ему удавалось только в Коломбэ. Как всегда, президента интересовали самые разные авторы – историки, писатели, ученые прошлого и настоящего. Французских академиков де Голль неизменно называл украшением национального достояния, писателей – тоже{539}.

Он следил за развитием современной литературы Франции, читал произведения Эрве Базена, Анри Труайя, Мориса Дрюона, Жана-Мари Гюстава Ле Клезио, из зарубежных авторов предпочитал Уильяма Фолкнера, Эрнеста Хемингуэя, Агату Кристи, даже нашел время прочитать «Алису в стране чудес» Льюиса Кэрролла.

Многие французские историки, писатели, журналисты, военные присылали президенту свои труды. Он их обязательно читал или хотя бы просматривал. Если они де Голлю нравились, то он сразу отправлял автору письмо с комплиментами. Генерал, по словам его последнего генерального секретаря Елисейского дворца Бернара Трико, «постоянно жил с ручкой в руке»{540}. Читая, он делал отметки на полях, что-нибудь сразу выписывал в свой дневник. Иногда сюжет книги наводил его на собственные размышления. Тогда президент тут же делал набросок будущей речи или официального документа.

Вместе с прозой постоянной спутницей жизни де Голля была поэзия. Он обращался к современным поэтам, но все чаще возвращался к старым, любимым с молодости. Ему нравилось переписать знакомые стихи в свой дневник. Среди них есть такое четверостишие Бодлера:

Car c’est vraiment, Seigneur, le meilleur t?moignage

Que nous puissions donner de notre dignit?

Que cet ardent sanglot qui roule d’?ge en ?ge

Et vient mourir au bord de votre ?ternit?!{541}

Творец! Вот лучшее от века указанье,

Что в нас святой огонь не может не гореть,

Что наше горькое, безумное рыданье

У брега вечности лишь может замереть![52]

Душевное умиротворение президенту приносило общение с природой. Когда он находился в Коломбэ, то после завтрака обязательно, в любую погоду выходил из дома на пятнадцать минут и обходил лесопарк Буассери. После обеда де Голль брал свою трость и отправлялся на длительную прогулку в окрестный лес.

Коломбэ было окружено древними лесами. Генерал часто говорил, что в них две тысячи лет назад мятежные галлы скрывались от римлян. Он мог часами бродить среди деревьев один или с сыном. Де Голль считал, что лес излучает спокойствие и побуждает к созерцанию и размышлению. Ему нравилось отдыхать, сидя на поваленном стволе, вытянув перед собой ноги. Президент молча наблюдал, как прозрачная душа природы трепещет при дуновении легкого ветерка. Вокруг безмолвие, которое тревожит лишь тихий гул от покачивания веток грабов и ёлок. Изредка оно прерывается птичьим щебетом или шорохом от шагов проходящего зверя. Насладившись красотой леса, президент Франции отправлялся в свой уютный дом, поддевая тростью зеленые шапочки мха, облепившие пеньки.

Хороши были парк Буассери и леса вокруг Коломбэ осенью, в своем пунцово-желтом убранстве. По выходным дням де Голль любил вместе с сыном отправиться за грибами{542}. С каким удовольствием они возвращались домой с полными корзинами!

Гулять по сельской местности президент не любил. Но однажды, в 1960 году, он отправился по направлению к городку Бар-сюр-Об, чтобы посмотреть, как проходит ежегодная велосипедная гонка «Тур де Франс». Де Голль пришел вовремя и остановился у обочины. Велосипедисты увидели его высокую фигуру издалека. Лидер гонки даже на мгновение остановился, чтобы поприветствовать президента{543}. В Париже генерал не посещал спортивных состязаний, но на финале кубка Франции по футболу все-таки несколько раз присутствовал.

Де Голль до конца своих дней оставался правоверным католиком. Общение с Всевышним всегда было частью его жизни. Он полагал, что только «Бог как единственная высшая инстанция имел право судить его»{544}. В Коломбэ президент всегда посещал мессу. В Париже, в Елисейском дворце по просьбе генерала обустроили маленькую молельню, в которую он приходил каждый день. Генерал постоянно исповедовался и причащался. Он отдавал предпочтение молитве из «Приношения даров» – «О, Святой Отец, всемогущий и вечный Бог, примите эту беспорочную жертву. Такой недостойный, как я, приносит ее вам, мой Боже истинный и всемогущий, за все мои грехи, прегрешения и оплошности и за всех ныне живущих и за тех, кто был до нас и почил в мире и за всеобщее спасение»{545}.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.