Тим Бернерс-Ли

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Тим Бернерс-Ли

Бернерс-Ли рос на окраине Лондона в 1960-е годы. Еще тогда он понял одну принципиальную вещь: компьютеры прекрасно обрабатывают программы, шаг за шагом, но им трудно находить ассоциации и неочевидные взаимосвязи между чем-либо, то есть выполнять функции человеческого воображения.

Не сказать чтобы каждый ребенок задумывался над такими вещами, но родители Тима были информатиками. Они писали программы на Ferranti Mark I, который был коммерческой версией компьютера с постоянной памятью, созданного Манчестерским университетом. Однажды его отец готовил речь о том, как развить у компьютера интуицию, и заодно рассказывал сыну, что вычитал в книгах о человеческом мозге. Бернерсу-Ли запомнилась одна идея: «Компьютеры стали бы намного эффективнее, если бы можно было их запрограммировать находить связь между данными, которые на первый взгляд ничего общего не имеют»[907]. Также они обсуждали концепцию универсальной машины Тьюринга, и Бернерс-Ли осознал, что возможности компьютера ограничены лишь нашим воображением[908].

Бернерс-Ли родился в 1955 году, в один год с Биллом Гейтсом и Стивом Джобсом. Он считал, что ему повезло увлечься электроникой именно в те годы. Тогда дети без труда доставали базовые детали и простые устройства, чтобы экспериментировать с ними: «Все случалось очень вовремя. Стоило нам разобраться с одним изобретением, как на рынке появлялось что-нибудь более прогрессивное, и у нас как раз хватало на это карманных денег»[909].

В начальной школе Бернерс-Ли и его друг часто заглядывали в магазинчик «Все для хобби», где они все деньги спускали на электромагниты, а потом собирали из них реле или переключатели. Они устанавливали магнит на деревяшке, затем включали, магнит притягивал что-нибудь жестяное, и контур замыкался. Так они поняли, что такое бит, как его хранить и что можно делать с контурами. Когда они вдоволь наигрались с электромагнитными переключателями, транзисторы стали настолько доступными, что друзья могли запросто купить сотню-другую. «Мы научились тестировать транзисторы и заменять ими свои старые реле»[910]. Они сравнивали новые технологии с привычными электромагнитными переключателями — так легко можно было понять, за что отвечает каждый компонент. При помощи транзисторов Бернерс-Ли сделал звуковые сигналы для своей игрушечной железной дороги и несколько контуров, которые замедляли поезд.

«Мы начали придумывать сложные логические схемы, но собирать их было трудно, приходилось использовать очень много транзисторов», — рассказывает Бернерс-Ли. Однако вскоре во всех магазинах электроники появились микросхемы, и проблема решилась сама собой. «Моих карманных денег хватало, чтобы купить целый пакет микросхем, и я вдруг понял, что могу собрать основные компоненты компьютера»[911]. И не просто собрать, а еще и понять, как устроены эти машины, ведь он знал, как работает все, от переключателей до транзисторов и микросхем.

Летом, перед началом учебы в Оксфорде, Бернерс-Ли подрабатывал на лесопилке. Однажды он выбрасывал опилки в мусорный бак и увидел старый электромеханический калькулятор с рядами кнопок. Он подобрал его, присоединил к переключателям и транзисторам и получил простейший компьютер. Бернерс-Ли купил сломанный телевизор в ремонтной мастерской, разобрался, как работает его электронная лучевая трубка, и сделал для своего устройства монитор[912].

Когда он учился в Оксфорде, на рынке появились микропроцессоры. Как и Возняк с Джобсом, Бернерс-Ли и его друзья проектировали платы и пытались их продавать. Повторить успех двух Стивов им не удалось. Позднее Бернерс-Ли назовет одну из причин: «У нас не было продвинутого сообщества, прогрессивных культурных течений и такого „Домашнего компьютерного клуба“, как в Силиконовой долине»[913]. Инновации развиваются там, где для этого сложились все условия. И в 1970-х таким местом был Сан-Франциско и его окрестности, но никак не английский Оксфордшир.

Бернерс-Ли изучал новые технологии практическим путем и в итоге прекрасно разбирался в электронике, знал все, от электромагнитных переключателей до микропроцессоров. «Если ты уже имел дело с проводами и гвоздями, а потом узнаешь, что в схеме или цепи есть реле, ты не паникуешь, потому что знаешь, как самому собрать такое же, — делится Бернерс-Ли. — Теперь же молодежь покупает MacBook и видит в нем обычный электроприбор, обращается с ним как с холодильником, надеясь, что внутри — только лучшее. А как он работает, никто не знает. И никто в полной мере не понимает то, что очевидно мне и моим родители: возможности компьютера ограничены лишь нашим воображением»[914].

Второе яркое детское воспоминание Бернерса-Ли связано с альманахом-справочником викторианской эпохи с чарующим и старомодным названием Enquire Within Upon Everything — «Здесь вы можете прочесть обо всем на свете», который хранился у них дома. Во введении было написано: «Если вы хотите сделать цветы из воска, изучить правила этикета, приготовить закуску к завтраку или ужину, спланировать меню для большого или скромного званого обеда, вылечить головную боль, составить завещание, выйти замуж, организовать похороны — в общем, что бы вы ни хотели сделать по хозяйству или просто на радость себе и окружающим, надеюсь, здесь вы найдете нужный совет»[915]. Это был своеобразный «Каталог всей Земли» XIX века, в котором была представлена масса различной информации, при этом хорошо систематизированной. На титульном листе всем предлагалось воспользоваться указателем в конце книги. К 1894 году справочник был переиздан 89 раз и продан в количестве 1 188 000 экземпляров. «Книга служила своего рода порталом, открывающим доступ к информации. В ней было все: от способов удаления пятен с одежды до советов по инвестированию денег, — вспоминает Бернерс-Ли. — Нельзя назвать ее аналогом Всемирной сети, но предшественником или отправной точкой — вполне»[916].

С самого детства Бернерса-Ли беспокоил и другой вопрос: как человеческий мозг выстраивает случайные ассоциации. Например, почему, чувствуя запах кофе, ты вспоминаешь платье, в котором была твоя подруга, когда ты в последний раз пил с ней кофе. Компьютер способен видеть только то, на что он запрограммирован. Бернерса-Ли также заинтересовало, как люди работают вместе: «Вы знаете половину решения, а я — вторую половину. Если мы сидим за одним столом, я могу начать предложение, а вы его закончите, так мы и проводим мозговые штурмы. Или записываем все на доске и редактируем идеи друг друга. Но как это сделать, если мы не в одной комнате?»[917]

После окончания Оксфорда все эти мысли не давали Бернерсу-Ли покоя: викторианский справочник, человеческий мозг и случайные ассоциации, вопросы сотрудничества. Позднее он поймет, что новые идеи и инновации возникают там, где переплетается множество не связанных друг с другом понятий, которые затем сливаются воедино. Бернерс-Ли так описал этот процесс: «В твоей голове дрейфуют не до конца оформившиеся идеи. Они появляются из разных мест, а мозг каким-то чудесным образом их сортирует, пока в один прекрасный день они не складываются в единую картину. Бывает, детали мозаики стыкуются неидеально, а потом ты катаешься на велосипеде, например, и внезапно придумываешь, как сделать лучше»[918].

Разрозненные идеи Бернерса-Ли начали оформляться в готовое решение, когда он работал консультантом в ЦЕРН, лаборатории физики частиц близ Женевы, где построен Большой адронный коллайдер. Ему нужно было фиксировать весь процесс взаимодействия между десятью тысячами исследователей, регистрировать данные с их компьютеров по всем проектам. Компьютеры и люди общались на разных языках и бессистемно ссылались друг на друга, а Бернерс-Ли должен был все это регистрировать. Он решил написать программу, которая облегчила бы ему жизнь. Он заметил, что когда сотрудники ЦЕРН объясняют ему структуру различных проектов лаборатории, то многие рисуют диаграммы со множеством стрелок. Бернерс-Ли использовал это в своей программе: он вводил имя человека или название проекта и объединял ссылками те, что были связаны между собой. Свою компьютерную программу он назвал в честь викторианского альманаха из детства: Enquire.

«Мне нравилась Enquire, потому что информация в ней хранилась неструктурно, без матриц или деревьев»[919], — рассказывает Бернерс-Ли. Такие иерархические модели неповоротливы, в то время как человеческий разум склонен к неожиданным поступкам. Пока Бернерс-Ли писал свою программу, он придумал ей по-настоящему грандиозное применение. «Представьте себе, что информация, хранящаяся на всех компьютерах в мире, связана между собой и образует глобальное информационное пространство. Будет создана единая информационная сеть»[920]. Он еще этого не знал, но фактически он описал систему мемекс Вэнивара Буша, которая могла хранить документы, связывать их перекрестными ссылками и предоставлять их пользователю по запросу. Единственное, Бернерс-Ли мыслил глобальнее.

Однако он уволился из ЦЕРН, когда Enquire была еще в зачаточном состоянии. В лаборатории остался его компьютер и восьмидюймовая дискета с кодом, которую вскоре потеряли, а о программе забыли. Несколько лет Бернерс-Ли жил в Англии, где занимался программным обеспечением для работы с документами. Однако ему стало скучно, он подался на стипендию ЦЕРН и в сентябре 1984 года вернулся в лабораторию. Его группа должна был собирать результаты всех экспериментов, проводимых в центре.

ЦЕРН представлял собой настоящий плавильный котел, где люди самых разных национальностей работали на компьютерах самых разных типов, в результате в ходу были десятки языков, как человеческих, так и компьютерных. При этом всем нужно было обмениваться информацией. «В своем многообразии ЦЕРН был похож на маленькую модель мира»[921], — вспоминает Бернерс-Ли. В этой атмосфере он вновь погрузился в свои детские размышления: еще тогда он представлял себе, как люди разных убеждений работают вместе и благодаря этому их сырые мысли превращаются в новые идеи. «Мне всегда было интересно смотреть, как люди взаимодействуют. В различных институтах и университетах я наблюдал большое количество людей и примечал, как они сотрудничают. Если все находились в одной комнате, идеи записывали на доске. Я хотел изобрести систему, которая позволила бы людям проще проводить мозговые штурмы и хранить всю информацию по проекту»[922].

У него было ощущение, что при помощи подобной системы люди могли бы работать на расстоянии, заканчивать друг за друга фразы и дополнять идеи. «Я мечтал придумать что-то, что помогло бы нам взаимодействовать и творить сообща, — делится Бернерс-Ли. — Всегда интересно браться за задачу, решить которую можно только коллективно. Например, чтобы найти лекарство от СПИДа или понять природу рака, необходимо суммировать знания и идеи нескольких человек»[923]. Задачей Бернерса-Ли было позволить людям проводить мозговые штурмы, находясь в разных местах, то есть изобрести простые способы удаленного сотрудничество.

В результате Бернерс-Ли вспомнил о своей программе Enquire и начал думать, как расширить ее функционал. «Я хотел, чтобы она могла работать с самыми разными документами, включая научно-технические статьи, руководства пользователя для различного программного обеспечения, протоколы заседаний, торопливо и небрежно сделанные записи и так далее»[924]. На самом деле он планировал сделать гораздо больше. С виду он, как и многие программисты, был совершенно спокойным человеком, но в душе это был все тот же неугомонный любопытный мальчишка, который допоздна читал Enquire Within Upon Everything. Он задумал создать не просто систему управления данными, а своего рода игровую площадку для совместной работы: «Я мечтал о творческом пространстве, о чем-то вроде песочницы, где все могли бы играть вместе»[925].

Бернерс-Ли решил, что объединит между собой документы при помощи гипертекста, — казалось бы, довольно простое решение. В наше время каждый, кто пользуется интернетом, знает, что гипертекст — это слово или фраза, на которые можно кликнуть и попасть в другой документ или иной контент. Описывая мемекс, Буш предвосхитил появление такой технологии. А само слово «гипертекст» придумал технопророк Тед Нельсон в 1963 году. Он так и не реализовал свой великолепный проект Xanadu, в котором предполагалось объединить все тексты и документы двунаправленными гипертекстовыми ссылками.

Программа Бернерса-Ли должна была работать за счет подобных ссылок, а благодаря гипертексту каждый мог их создавать в неограниченном количестве, без получения разрешений и независимо от того, на какой операционной системе он работает. «То, что Enquire поддерживала гипертекстовые ссылки, давало нам невероятную свободу. Можно было объединять компьютеры в новые сети», — ликовал Бернерс-Ли. При этом стало возможно построить сеть без центрального узла и координирующего центра. Если вы знали веб-адрес документа, то могли просто дать на него ссылку. Такая система ссылок могла разрастаться и развиваться до бесконечности, «пользуясь благами интернета»[926], как назвал это Бернерс-Ли. В очередной раз инновация появилась путем слияния двух существующих технологий, в данном случае гипертекста и интернета.

Бернерс-Ли использовал компьютер NeXT, симпатичный гибрид рабочей станции и персонального компьютера, созданный Джобсом после того, как он вынужден был уйти из Apple. При помощи NeXT Бернерс-Ли разработал технологию удаленного вызова процедур — Remote Procedure Call, позволявшую компьютеру запрашивать выполнение процедуры на другом компьютере. После этого он составил правила наименования каждого документа, то есть назначения универсального идентификационного кода документа — Universal Document Identifier. Однако сотрудники Инженерного совета интернета — Internet Engineering Task Force, ответственные за утверждение сетевых стандартов, не разрешили использовать слово «универсальный», усмотрев в этом высокомерие. Бернерс-Ли согласился на слово «единый» — uniform. Однако его заставили изменить название целиком. Так появились привычные нам URL, унифицированные указатели ресурсов — Uniform Resource Locators[927], например: http://www.cern.ch. К концу 1990 года он разработал набор инструментов для создания своей сети: протокол передачи гипертекста HTTP (Hypertext Transfer Protocol) для обмена гипертекстом по интернету, язык гипертекстовой разметки HTML (Hypertext Markup Language) для создания веб-страниц, простейший браузер, который мог получать и отображать данные, и приложение, работающее на стороне сервера и отвечающее на запросы, полученные по сети.

В марте 1989 года Бернерс-Ли был готов представить свои разработки топ-менеджерам ЦЕРН и надеялся получить финансирование. «Я хотел создать единое информационное пространство, которое мы сможем развивать и расширять, — писал он. — Документы, объединенные в единую сеть при помощи ссылок, — это намного более выигрышная структура, чем обычное иерархическое дерево»[928]. К сожалению, его проект был воспринят с энтузиазмом и недоумением одновременно. «Очень расплывчато, но интересно», — записал себе его начальник Майк Сендал. «Я прочел предложение Тима и так и не понял, что именно он планировал сделать, но идея была отличная»[929]. Как уже бывало прежде, для реализации задумки блестящему изобретателю нужен был помощник.

Как правило, инновационные цифровые технологии являлись результатом коллективной работы, а концепцию всемирной сети прорабатывал всего один человек. Однако и Бернерсу-Ли нужна была помощь. На выручку ему пришел Роберт Кайо, бельгийский инженер из ЦЕРН, который интересовался похожими идеями и был готов объединить усилия. «Роберт стал шафером на свадьбе гипертекста и интернета», — шутил Бернерс-Ли.

В Кайо удачно сочетались обходительность и деловые качества, поэтому он прекрасно справлялся с проектами ЦЕРН, как и с любыми другими проектами. Привередливый франт, он даже стричься ходил по расписанию. По словам Бернерса-Ли, он был из тех инженеров, кого могло вывести из себя то, что в разных странах разные розетки[930]. Их тандем сложился по модели, которая нередко встречалась в мире инноваций: богатый на идеи дизайнер-провидец и грамотный менеджер. Кайо любил все планировать и организовывать, поэтому он взял управление проектом на себя, а Бернерсу-Ли сказал «с головой погрузиться в биты и писать программное обеспечение». Однажды Кайо попытался объяснить Бернерсу-Ли план их проекта и был крайне удивлен: «Он не понимал даже базовых вещей!»[931] Благодаря Кайо ему и не надо было их понимать.

Первое, за что взялся Кайо, было экономическое обоснование проекта, которое Бернерс-Ли подавал менеджерам ЦЕРН. Необходимо было описать все четче, но так же интригующе, как и было. Он начал с заголовка «Управление информацией». Кайо настаивал, что проекту нужно более броское имя, и считал, что придумать его не составит труда. У Бернерса-Ли было несколько идей. Во-первых, «Кладезь информации», Mine of Information, что сокращалось до MOI, «мне» или «меня» по-французски. Довольно эгоцентрично. Вторым в списке было название The Information Mine, «Информационный рудник», однако его аббревиатурой было бы TIM, что еще больше отдавало нарциссизмом. Кайо также отказывался брать имя греческого бога или египетского фараона, как нередко делали в ЦЕРН. Тогда Бернерс-Ли предложил очевидное и описательное название World Wide Web — Всемирная паутина. Эту метафору он использовал в своей первой презентации. Кайо протестовал: «Этот вариант никуда не годится, потому что аббревиатура WWW звучит дольше, чем само название!»[932] Такое сокращение действительно было на три слога длиннее названия. Однако Бернерс-Ли умел спокойно и настойчиво добиваться своего. «Это звучит хорошо», — упорствовал он. В итоге они остановились на: «WorldWideWeb: Предложение по проекту о гипертексте». Так Всемирная сеть получила свое имя.

Проект в ЦЕРН одобрили, и встал вопрос о патентовании разработок. Бернерс-Ли возражал. Он верил, что свободный доступ к сети позволит ей быстро развиваться. Однажды он заглянул Кайо в глаза и спросил с упреком: «Роберт, ты хочешь быть богатым?» Кайо среагировал, не подумав: «Ну, так проще жить, нет?»[933] Это был неправильный ответ. Он понял, что Бернерса-Ли выгода не интересует: «Тим занимался этим не ради денег. Ему не нужны были гостиничные номера и удобства, которые обычно предоставляются генеральным директорам»[934].

Бернерс-Ли продолжал настаивать, что его веб-протоколы должны быть выложены в открытый доступ и распространяться бесплатно. В конце концов, он создал эту сеть, чтобы упростить сотрудничество и обмениваться информацией. ЦЕРН выпустил официальную бумагу, в которой отказывался от права интеллектуальной собственности на программный код, исходный и двоичный. Каждому человеку разрешалось его использовать, копировать, модифицировать и распространять[935]. ЦЕРН стал сотрудничать с Ричардом Столлманом и перешел на его Универсальную общедоступную лицензию GNU. Так родился один из самых грандиозных проектов с открытым исходным кодом в истории.

Идеи Столлмана подходили скромному Бернерсу-Ли. Ему претила любая мысль о личном возвеличивании, что проистекало из самых глубоких его убеждений: уважение между коллегами и свободный обмен знаниями и опытом были частью его морали. Он примкнул к унитарианской универсалистской церкви, потому что увидел, что унитарианцы разделяют его ценности: «Они встречаются в церквях вместо современных отелей и говорят о справедливости, мире, конфликтах и нравственности, а не о протоколах и форматах данных, но у них и Инженерного совета интернета похожее понимание взаимоуважения между участниками… Проектируя интернет и Всемирную паутину, мы разрабатываем принципы, которые позволят компьютерам работать в гармонии, а наш моральный и социальный долг — придумать набор правил, благодаря которым люди тоже смогут работать в гармонии»[936].

Несмотря на ажиотаж, который часто устраивали по поводу выхода новых продуктов — здесь можно вспомнить Bell Labs и их транзистор или Стива Джобса с его компьютером Macintosh, — самые важные инновации часто прокрадывались на мировую сцену на цыпочках. 6 августа 1991 года Бернерс-Ли читал новостную группу alt.hypertext в интернете и увидел вопрос: «Кто-нибудь что-нибудь слышал об исследованиях или разработках в области гипертекстовых ссылок, которые позволяют получать данные из нескольких разнородных источников?» В 14 часов 56 минут того дня он ответил с адреса timbl@info.cern.ch, тем самым впервые публично рассказав о новой сети: «Проект WorldWideWeb занимается созданием ссылок, позволяющих соединять любую информацию, находящуюся в любом месте, — писал он. — Если вы хотите использовать мой код, напишите мне»[937].

Скромный Бернерс-Ли сам не понял, насколько глубокую идею он затронул в своем еще более скромном сообщении: любую информацию в любом месте. «Я столько времени потратил, чтобы дать людям возможность выкладывать в сеть абсолютно любую информацию, — скажет он спустя двадцать лет. — Но я и представить себе не мог, что люди захотят выложить туда буквально все»[938]. Да, Enquire Within Upon Everything — «Здесь вы можете прочесть обо всем на свете».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.