Сетевая креативность
Сетевая креативность
Итак, чья заслуга в создании интернета больше? (Вспомним о постоянных остротах Эла Гора. О его роли, да и у него была своя роль, мы еще поговорим в десятой главе.) Как и в вопросе об изобретении компьютера, ответ сводится к тому, что это результат совместного творчества. Позднее Пол Бэран, используя красивый, применимый к инновациям образ, объяснял пишущим о новых технологиях писателям Кэти Хефнер и Мэтью Лайону:
Процесс технологического развития напоминает постройку кафедрального собора. В течение нескольких сотен лет приходят все новые люди, и каждый кладет свой кирпич поверх старого фундамента и говорит: «Я построил собор». На следующий месяц новый кирпич кладется поверх предыдущего. Затем приходит историк и спрашивает: «Ну, и кто же построил собор?» Петр добавлял камни, и Павел добавил еще несколько. Если не проявить достаточной осторожности, можно уговорить себя, что самую важную часть собора построил ты. Но в действительности вклад каждого следует за работой того, кто был раньше. Все между собой связано[558].
Какую-то роль в построении интернета сыграло правительство, какую-то — частные фирмы, но в основном его создала разрозненная группа научных работников и хакеров, работавших на равных основаниях и свободно делившихся креативными идеями. Результатом равноправного сотрудничества стала сеть, обеспечивающая всем равные возможности пользования ею. И это не счастливая случайность. Интернет строился с уверенностью, что власть должна быть не централизована, а распределена и что авторитарного диктата следует избегать. Как сформулировал Дэйв Кларк, один из тех, кто с самого начала участвовал в работе Инженерного совета интернета: «Мы отвергаем королей, президентов и участие в голосованиях. Мы верим в консенсус и работающий код»[559]. Так появились сетевые общие блоки, места, где новшества могут использоваться коллективно, а коды общедоступны.
Теперь инновации не дело одиночек, и интернет важнейший тому пример. «При наличии компьютерных сетей работа ученых-одиночек уступает место богатым возможностями совместным исследованиям», — заявлено в первом выпуске ARPANET News, новом официальном сетевом бюллетене.
Люди, положившие начало Сети, Дж. К. Р. Ликлайдер и Боб Тейлор, понимали, что интернет, в силу того, как он создавался, по наследству поощряет децентрализованные связи и образование онлайн-сообществ. Это открывает прекрасные возможности. «Для человека в Сети жизнь станет веселее, поскольку те, с кем он общается наиболее тесно, будут отбираться скорее на основании общности интересов и целей, чем благодаря случайной близости в пространстве», — дальновидно написали они в статье, вышедшей в 1968 году и озаглавленной «Компьютеры как устройства для общения». Их оптимизм граничит с утопизмом. «Для каждого (кто сможет позволить себе консоль) появится множество возможностей найти себе занятие, поскольку вся информация о мире, со всеми его сферами деятельности и отраслями знания, будет для него открыта»[560].
Но сразу так не получилось. После создания интернета в середине семидесятых потребовалось сделать еще несколько инновационных шагов, и только после этого он стал инструментом, трансформирующим действительность. Интернет оставался охраняемой территорией, открытой преимущественно для исследователей из военных и академических центров. Это продолжалось до тех пор, пока в начале восьмидесятых в полную мощь не заработали гражданские аналоги ARPANET, и потребовалось еще десять лет, чтобы интернет появился в доме простого пользователя.
Был еще один существенный сдерживающий фактор: интернетом могли пользоваться только те, кто имел непосредственный доступ к компьютерам, все еще большим, устрашающим, дорогим. Нельзя было заскочить в обычный магазин электроники Radio Shack и просто их купить. Эра цифровых технологий не вступила полностью в свои права до тех пор, пока компьютер не стал по-настоящему персональным.
Вверху: Кен Кизи (1935–2001) с флейтой на крыше автобуса
Слева: Стюарт Бранд (род. в 1938 г.)
Whole Earth Catalog. Первый выпуск, осень 1968 г.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.