Комиссар

Комиссар

В республике на базе отрядов Красной гвардии рождалась Красная армия. Военотделы преобразовывались в военные комиссариаты. Слово «комиссар», связанное с Октябрьской революцией, стало популярным.

Кирилл с гордостью носил это звание. Оно его захватывало, возвышало в собственных глазах. Он считал, что непосредственно олицетворяет собой самую справедливую на свете власть — советскую.

Комиссарами в Судогде тогда называли всех руководителей: председателя уездного исполнительного комитета Советов П.В. Ошмарина, секретаря исполкома Г.М. Журавлева, председателя городского совета Ф.В. Бякова, главу комитета по промышленным предприятиям Ф.И. Костомарова, финансиста П.Н. Васильева, координатора по трудовым вопросам М.С. Трофимова. К сожалению, в то стремительное, бескомпромиссное время почти никто из них в борьбе за светлое будущее в живых не останется.

* * *

Стоял февраль 1918 года. Во Владимире только что созданный губернский штаб Красной армии объявил о записи добровольцев, в уезды полетели соответствующие воззвания. Теперь перед военкоматами вставали новые неотложные задачи. Чтобы лучше уяснить их, Кирилл выехал в губернский центр. Михаил Степанович Лешко тепло встретил старого знакомого. Долго беседовали. Обсуждали политическую ситуацию, прикидывали, как лучше работать в складывавшихся условиях. Набор в регулярные части армии — задача намного серьезнее, чем в добровольческие, создаваемые на общественных началах отряды Красной гвардии. Сошлись на том, что привлечение в Красную армию необходимо начать с агитации среди населения. Наряду с агитацией важно честно рассказывать о всех армейских тяготах и лишениях. Будущие красноармейцы должны знать, что свобода их будет ограничена воинскими законами и приказами командиров, что придется строго соблюдать дисциплину.

Установки губвоенкомата по призыву в Красную армию Кирилл доложил на состоявшемся по его приезде из Владимира совместном заседании членов уездного исполнительного комитета Советов, укома РСДРП(б) и городского Совета Судогды. Собравшиеся понимали: на дворе не октябрь 17-го года, желающих поступить на службу в армию, которая в самом ближайшем будущем станет действующей, найдется не много. На заседании было решено: в городе агитационную и разъяснительную работу поведут специальные посланцы военкомата, на предприятиях — представители большевистских ячеек. В деревнях же таких ячеек насчитывалось еще мало, да и деревенские большевики не ахти какие агитаторы, поэтому надо, чтобы на сельских сходах выступали хорошо подготовленные работники уездных органов власти. Одним из первых вызвался отправиться по селениям сам военный комиссар Мерецков.

И вот Кирилл выехал в волости. В деревнях собирались сходы, на которых под красным полотнищем с длинным лозунгом «Враги Советов хотят отобрать у крестьян землю и посадить старую власть. Спасение Советов — в Красной армии трудового народа!» он произносил зажигательную речь. Сходы после горячего выступления комиссара превращались в шумные митинги. Мерецков вспоминает: чтобы митинг не уходил от главной темы в «говорильню обо всём», он вновь громко зачитывал текст лозунга, потом пересказывал своими словами обращение губвоенкомата, пояснял, чем оно вызвано, ссылаясь на правительственный декрет о создании РККА. Далее касался последних событий в стране: борьба с атаманом Калединым на Дону и с Кубанской радой; подавление восстания атамана Дутова у Оренбурга и юнкерского мятежа в Иркутске; турецкое наступление в Закавказье и интервенция Антанты в Мурманске. Затем следовали бесконечные вопросы…

Обычно несколько бедняков, в основном из бывших солдат, сразу же записывались в Красную армию. Но подавляющая часть крестьян не торопилась: люди расходились по избам, чтобы все обстоятельно продумать, обсудить с домашними, с соседями, прикинуть, как обойтись весной и летом с хозяйством.

Не спешил и Кирилл. Он шел ночевать к кому-нибудь из активистов, а на следующий день обходил дом за домом, благо полевые работы еще не начались, и беседовал с хозяевами уже отдельно. Собеседники интересовались, откуда он родом, где и кем работал. Им нравилось, что военком — из крестьян. А узнав, что умеет слесарничать, нередко просили помочь отремонтировать сельскохозяйственный инвентарь. Кирилл не отказывал. В нескольких селах пришлось иметь дело даже с неисправными машинами, отобранными у помещиков. Тогда он брал себе в подмогу местных кузнецов. Совместными усилиями исправляли поломанные кочкорезки, культиваторы, сноповязалки, сортировки, льномялки и многое другое.

Конкретная помощь военного комиссара крестьянскому хозяйству давала значительно больший результат, чем словесная агитация. Казалось бы, какая связь существует между записью в ряды Красной армии и тем, что комиссар починил сенометалку или наладил веялку? А вот поди ж ты! Крестьяне охотнее верили человеку, который сам умеет работать и знает, какой ценой достается землеробу хлеб. После трех-четырех дней такой деятельности Мерецкова число деревенских новобранцев заметно возросло.

Кирилл успел объехать сравнительно немного сел, так как вынужден был несколько раз возвращаться по служебным делам в Судогду. К тому же вскоре началась весенняя пахота, и крестьяне почти прекратили записываться. Но и тех, кто уже вступил в Красную армию, оказалось значительно больше, чем рассчитывал военкомат.

На заводах запись шла успешнее. Рабочие дали в те месяцы основную массу призывников в Красную армию.

В апреле губвоенкомат прислал в Судогду распоряжение о подготовке специального вооруженного отряда Красной армии для отправки на запад — нести охранную службу у демаркационной линии, установленной в результате Брестского мира. Отряд быстро укомплектовали людьми, началось их обучение. Но шло оно трудно: командиров, специалистов военного дела было мало, с оружием плохо — негде его взять. Однако в установленный срок Судогда доложила в губернский военкомат, что отряд готов к отправке на западную границу. И вскоре он отбыл к месту назначения.

* * *

Перед судогодским военным комиссариатом вставали новые, более серьезные задачи. В стране разгоралась гражданская война. Газета «Известия Владимирского губернского Совета Р., С. и К. Д.[25]» сообщала вслед за столичными газетами о белогвардейско-чехословацком мятеже в Поволжье, на Урале и в Сибири. Шли распоряжения о срочной подготовке боевых групп против чехословаков. Добровольцами уже обойтись было нельзя. Правительство ввело в стране обязательную воинскую повинность. Военкоматы объявили всеобщий призыв для создания регулярной армии.

Работа проходила лихорадочно. Призванных военнообязанных сводили в подразделения, снабжали необходимым имуществом, вооружали, наспех обучали. О созданных боевых отрядах доносили в мобилизационный отдел Всероссийского главного штаба…

Однако с мобилизацией призывников возникли проблемы. Оказалось довольно много уклонявшихся от службы в армии. Деревенская молодежь, особенно из зажиточных крестьян, пряталась от военкоматчиков в лесах. Наиболее отчаянные дезертировали со сборных пунктов, откапывали принесенные с германского фронта наганы, карабины, винтовки, а иногда даже пулеметы и создавали мелкие банды. Они пытались дезорганизовать работу сельских учреждений, терроризировали движение на проселочных дорогах. Особенно разгорелся бандитизм в связи с введением государственной хлебной монополии и организацией комитетов бедноты.

Военкомату приходилось устраивать облавы, прочесывать леса, ставить патрули и посылать по округе конные разъезды. Мобилизационные группы неделями, месяцами отлавливали призывников. Приедут военкоматчики в село, а молодых мужчин там нет. Старики посмеиваются: «Ищи ветра в поле!» Где призывники? Одни ушли на отхожий промысел: лес заготавливать, смолу варить, другие — на охоту, третьи подались в офени[26]. Розыск превращался в целые операции. Беглецов-охотников, смоловаров находили на речных островках, заросших камышом, за болотами. А «уклонистов»-офеней — в Орловской, Воронежской, Самарской и Симбирской губерниях…

Обстановка в стране накалялась. На Дону создавалась белая Добровольческая армия, которой вначале руководил генерал Корнилов, а когда его убили, — Деникин. Одновременно формировалась так называемая северная Добровольческая армия, одним из лидеров которой выступил эсер Савинков. В городах Поволжья и Прикамья белогвардейцы и савинковцы сплотились в так называемый Восточный отряд под командованием бывшего полковника Сахарова и члена контрреволюционного «Союза защиты родины и свободы» Григорьева.

Тревожные события накатывали одно за другим. 6 июля, во время работы V Всероссийского съезда Советов, в столице вспыхнул мятеж левых эсеров.