Спаситель царя Иван Сусанин
Спаситель царя Иван Сусанин
Иван Осипович Сусанин (7—1613), крестьянин деревни Деревеньки близ села Домнино Костромского уезда, известен как легендарный герой освободительной борьбы русского народа против польских интервентов, происходившей в начале XVII века.
Зимой 1612/1613 года Сусанин был взят отрядом польской шляхты[48] в качестве проводника до села Домнино – вотчины бояр Романовых, где находился избранный на престол юный царь Михаил Федорович.
Сусанин намеренно завел отряд в непроходимый болотистый лес, за что был замучен. Память о Сусанине сохранилась в устных народных сказаниях и в преданиях. Его подвиг отражен в художественной литературе и в опере М. И. Глинки «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»), В Костроме Сусанину установлен памятник.
Так написано о Сусанине и его подвиге в Советской Исторической Энциклопедии 1971 года, а также в Большой Советской Энциклопедии 1976 года.
Те же сведения приводятся и в Новом энциклопедическом словаре 2006 года, только там вместо польской шляхты фигурируют «польские интервенты».
Что говорят предания
Один из современных вариантов более обстоятельного и красочного описания подвига Ивана Осиповича выглядит следующим образом.
В первые годы XVII века русская земля была охвачена Смутой. После изгнания из Москвы польских интервентов и убийства претендовавших на русский престол двух «Лжедмитриев» в Московском Успенском соборе собрались выборные люди со всей страны. Их долгие споры завершились решением возвести на русский престол шестнадцатилетнего Михаила Федоровича Романова, сына томившегося в польском плену митрополита Филарета. 21 февраля 1613 года это решение было единогласно утверждено. Но самого Михаила в это время в Москве не было: после прекращения осады Кремля интервентами он покинул столицу и вместе с матерью, старицей[49] Марфой Ивановной, «убыл» в свою родовую вотчину – небольшое село Домнино Костромского уезда, насчитывавшее не больше пяти дворов.
А по стране в ту пору рыскали шайки польских, литовских и русских «воров», говоря современным языком – бандитов и разбойников (как видим, о «польской шляхте» речи нет).
Вот в такие времена и совершил подвиг костромской крестьянин Иван Сусанин, ценой своей жизни спасший от поляков избранного на царство Михаила Романова.
Родиной героя было то самое Домнино. Есть сведения, что Сусанин был сельским старостой и доверенным лицом бояр Романовых, которым принадлежало как Домнино, так и близлежащая деревня Деревнищи (понятно, что это те же Деревеньки), куда он впоследствии переселился со своей семьей.
Поляки, еще бродившие по костромской земле, узнав об избрании на царство Михаила Романова, решили убить его, чтобы этим оказать услугу своему королю, также претендовавшему на московский престол. Они стали разыскивать Михаила и, допрашивая попадавшихся по пути местных жителей, выяснили, что тот вместе с матерью укрылся в селе Домнине. Направляясь туда в морозную, вьюжную погоду, польский отряд сбился с пути и забрел в Деревнищи, где жил Иван Сусанин вместе с дочерью Антонидой и зятем Богданом Собининым.
Неприятелям нужен был человек, способный привести их туда, где находился новоизбранный русский царь. Решив, что Сусанин вполне подходит на роль проводника, поляки приказали ему вести их в Домнино. Крестьянин согласился, но решил во что бы то ни стало спасти жизнь своего государя. Прежде всего он отправил в Домнино Богдана Собинина с вестью о злом умысле поляков против Михаила, чтобы тот смог заблаговременно укрыться в безопасном месте.
А сам Иван повел поляков не в Домнино, а в противоположном направлении, в сторону села Исупово. Миновав деревню Перевоз, отряд, ведомый Сусаниным, оказался в глухих лесных дебрях и с наступлением ночи вынужден был остановиться. А когда настало утро и уже было ясно, что предупрежденный Собининым Михаил успел добраться до Костромы, Сусанин прямо заявил полякам, что не выдаст им, где находится Михаил Романов, и что теперь они уже никак не смогут причинить ему зло.
Озверевшие враги долго мучили старика, а затем изрубили его. Случилось это, по некоторым данным, в селе Исупове, хотя легенды называют местом гибели Сусанина непроходимую лесную глушь.
Так ценою своей жизни крестьянин Иван Сусанин спас российского царя Михаила Романова. Предупрежденный об опасности Богданом Собининым, он вместе с матерью успел добраться до Костромы и укрыться за стенами Ипатьевского монастыря. Здесь и застало мать с сыном прибывшее из Москвы посольство с вестью об избрании отрока Михаила на царский престол.
Известны две грамоты царя Михаила Федоровича, в которых говорится о подвиге костромского крестьянина. Первая – от 30 ноября 1619 года. Из ее содержания следует, что царь, по совету своей матери, старицы Марфы Ивановны, награждает льготами крестьянина села Домнино Костромского уезда Богдана Собинина «за службу к нам и за кровь и за терпение тестя его Ивана Сусанина».
Вот что сказано в этой грамоте:
«Как мы, великий государь, были на Костроме и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, и тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина, литовские люди изымали и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, были, и он, Иван, ведая про нас, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в ту пору были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти».
Вторая грамота составлена 30 января 1633 года, уже после смерти Богдана Собинина, в связи с тем, что село Домнино и ближайшие деревни (в том числе Деревнищи) были пожертвованы матерью царя Спасскому монастырю. Взамен Михаил Федорович жалует вдову Собинина Антониду с детьми Данилкой и Костькой другими землями и предоставляет различные льготы Антониде, ее детям, внукам и всем другим потомкам «за терпение и за кровь и за смерть отца ея Ивана Сусанина».
Сомнения историков
Подлинность царских грамот никто не оспаривает. Тем более что их неоднократно подтверждали последующие царствующие особы. Никто не сомневается и в том, что Иван Сусанин погиб мученической смертью. А вот от чьих рук он погиб и при каких обстоятельствах – об этом у историков единого мнения нет.
К «сомневающимся» можно отнести одного из известных исследователей российской истории – Костомарова.[50] Вот что писал он, например, в статье, которая так и называлась – «Иван Сусанин»:
«До XIX века никто не думал видеть в Сусанине спасителя царской особы и подвиг его считать событием исторической важности, выходящим из обычного уровня». Автора удивляет, что «об этом происшествии нет ни слова у современных повествователей, как русских, так и иностранных».
Недоумение Костомарова вызывает и следующий факт: «Грамота Богдашке Собинину дана почти через восемь лет после того времени, когда случилась смерть Сусанина. Есть ли возможность предположить, что новоизбранный царь мог столь долго забывать такую важную услугу, ему оказанную? Конечно, он об ней не знал. Это мы тем более имеем право признавать, что Михаил Федорович, по восшествии своем на престол, тотчас же награждал всех, кто в печальные годины испытания благоприятствовал его семейству; таким образом в марте 1814 года получили обельную грамоту[51] крестьяне Тарутины за то, что оказывали расположение к Марфе Ивановне, когда она была сослана в заточение при царе Борисе.[52] Услуга, конечно, значительная, но услуга Сусанина, если бы она была в то время известна, достойна была бы в сто раз важнейшей признательности. Отчего же так долго забыт был подвиг, который имел более всех прав на царское внимание?»
И далее, как бы суммируя все эти странности, Костомаров формулирует следующую, наиболее достоверную – с его точки зрения – версию событий:
«Могло быть, что в числе воров, напавших на Сусанина, были литовские люди, но уж никак тут не был какой-нибудь отряд, посланный с политической целью схватить или убить Михаила. Это могла быть мелкая стая воришек, в которую затесались отсталые от своих отрядов литовские люди. А такая стая в то время и не могла быть опасна для Михаила Федоровича, сидевшего в укрепленном монастыре и окруженного детьми боярскими. Сусанин на вопросы таких воров смело мог сказать, где находится царь, и воры остались бы в положении лисицы, поглядывающей на виноград.
Но предположим, что Сусанин, по слепой преданности к своему боярину, не хотел ни в каком случае сказать о нем ворам: кто видел, как его пытали и за что пытали?
Если при этом были другие, то воры и тех бы начали тоже пытать, и либо их, также как Сусанина, замучили бы до смерти, либо добились бы от них, где находится царь. А если воры поймали его одного, тогда одному Богу оставалось известным, за что его замучили. Одним словом, здесь какая-то несообразность, что-то неясное, что-то неправдоподобное.
Страдание Сусанина есть происшествие само по себе очень обыкновенное в то время. Тогда козаки таскались по деревням и жгли и мучили крестьян. Вероятно, разбойники, напавшие на Сусанина, были такого же рода воришки, и событие, громко прославленное впоследствии, было одним из многих в тот год.
Через несколько времени зять Сусанина воспользовался им и выпросил себе обельную грамоту Путь, избранный им, видим. Он обратился к мягкому сердцу старушки (Марфы Ив.), и она попросила сына. Сын, разумеется, не отказал заступничеству матери. В тот век все, кто только мог, выискивал случай увернуться от тягла!»
Отметим весьма важный момент: Костомаров не сомневается, что после бегства из Московского Кремля Михаил вместе с матерью сразу направился в Кострому и укрылся за стенами Ипатьевского монастыря. То есть в то время, когда на Михаила, якобы, «охотились» поляки, в Домнине его не было! И место пребывания только что избранного царя ни для кого не было тайной, а если это интересовало какую-нибудь «международную» шайку бандитов (они же – козаки), то получить нужную информацию они могли, не прибегая к насилию, у первого же – ну, у второго – встречного. Только вряд ли даже самые отчаянные предводители такой шайки решились бы ради убийства Михаила с ходу штурмовать и, тем более, осаждать хорошо укрепленный монастырь с сильным гарнизоном.
И еще: зачем бандитам нужно было убивать юного, еще не вступившего на престол царя? Он что, сидя в Костроме, мешал им грабить селян? А в то, что, намереваясь убить Михаила, они хотели послужить польскому королю, тоже трудно поверить – вряд ли подобному разношерстному сброду было свойственно чувство патриотизма.
Защищая версию подвига Сусанина ради спасения царя, Костомарову пытается возражать другой, не менее именитый ученый-историк – Соловьев.[53] Но и он утверждает:
«21 февраля 1613 года был последний собор:…все указывали на одного человека, шестнадцатилетнего Михаила Федоровича Романова, сына митрополита Филарета Никитича.
Михаил Федорович жил в это время в Костроме, в Ипатьевском монастыре, с матерью, монахинею Марфой Ивановной…13 марта соборные послы приехали в Кострому, а на другой день, 14-го числа, пошли в Ипатьевский монастырь с крестным ходом и со всеми костромичами. Услыхавши от послов просьбу ехать в Москву и царствовать, Михаил отказался… Послы долго упрашивали Михаила и мать его… тогда Марфа Ивановна благословила сына».
А далее Соловьев пишет:
«Большие разбойничьи шайки, составленные из поляков и русских, скитались по разным местам; им была очень нерадостна весть, что избран царь всею землею, что земля поэтому скоро успокоится и безнаказанно разбойничать, как прежде, будет нельзя. Одна из таких шаек решилась схватить и умертвить Михаила, но не знала, где он живет; ей попался крестьянин Иван Сусанин из Костромского уезда села Домнина, принадлежавшего Романовым; разбойники стали пытать Сусанина страшными пытками, чтоб он сказал, где живет Михаил. Сусанин знал, что он в Костроме, но не сказал, и был замучен до смерти».
Где правда?
Таким образом, Соловьев, сам того не желая, подтверждает, что Сусанин не посылал Собинина в Домнино к Михаилу, поскольку того там просто не было, и что Сусанин никуда не провожал бандитов и не заводил их ни в какой непроходимый лес.
И вряд ли могло быть так, чтобы разбойники (а ведь среди них были и русские), зная про состоявшийся в Москве Собор и про избрание Михаила, не знали, что он пребывает в Костроме, и что именно туда отправились послы от Собора, чтобы призвать его на царство. И уж совсем нелепо предполагать, что Сусанина пытали, чтобы выяснить, где находится эта самая Кострома и как до нее добраться.
Так что та версия гибели Сусанина и происхождения царских грамот, которую предлагает Костомаров, представляется наиболее вероятной [1; 20, т. 25, с. 95; 45, т. 13, с. 966; 46, с. 1177; 47, с. 146–149; 48, с. 11, 339–345; 49, с. 404–407].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.