Казнь сатрапа
Казнь сатрапа
14 ноября 1943 года в мрачном трехэтажном здании немецкого верховного суда побывал светловолосый офицер. Охрана не обратила на него внимания. Офицер прошелся по коридорам здания, осмотрел расположение коридоров, комнат, ходы и выходы, мимоходом остановил свой взгляд на малоприметной двери, которая вела из помещения суда на тихую улочку Школьную.
Здание суда расположено в центре города. Одна его сторона выходила на Немецкую улицу, другая – на Парадную площадь. С высоты второго этажа светловолосый офицер глянул в окно. Напротив – парикмахерская. «На бойком месте разместился со своей канцелярией сатрап!» – с ненавистью подумал он и удалился. Это был Николай Кузнецов.
16 ноября рано утром «адлер» остановился метрах в шестидесяти от здания суда на улице Школьной. Из машины вышли два золотых «фазана», как называли офицеров, носивших форму РКУ,[22] с фуражками, расшитыми золотом. Офицеры пересекли Парадную площадь и разошлись. Это были Николай Кузнецов и Ян Каминский. Каминский остановился на тротуаре, у парикмахерской. Николай Струтинский и партизан Иван Калинин, оставшиеся в машине, придвинули к себе автоматы и застыли в ожидании.
Так началась «охота» на очередного палача – наци-оберфюрера СС судебного президента оккупированной Украины Альфреда Функе. Любимец Гитлера, председатель национал-социалистского союза старшин, он был, кроме того, сенатс-президентом верховного суда в Кенигсберге, главным судьей CA группы «Остланд», чрезвычайным комиссаром. После оккупации Украины Функе выносил смертные «приговоры»-приказы, по которым фашистские янычары без суда и следствия истребляли советских людей. Это он, доктор Функе, отправил на мучения, пытки, расстрелы и виселицу десятки тысяч человек.
Решением командования партизанского отряда Кузнецов с товарищами должен был ликвидировать фашистского изувера.
…Участники операции знали, что Функе каждое утро бреется в парикмахерской, напротив здания верховного суда у одного и того же любимого им парикмахера Яна Анчака. Побрившись, ровно в 8 часов 50 минут утра педантичный Функе переходит улицу и отправляется к себе на работу в здание суда.
В то утро каждый шаг сатрапа был на учете народных мстителей. Как только в окне парикмахерской чуть приоткрылась занавеска, Ян Каминский, стоявший невдалеке, принял от мастера Анчака сигнал и сдвинул фуражку на затылок. Кузнецов, с достоинством дефилировавший по тротуару, знал, что означает сигнал Каминского: Анчак заканчивает бритье Функе.
По площади то и дело проходили военные. Кузнецову и Каминскому нужно было отвечать на приветствия, наблюдать за сигналами из парикмахерской, следить за встречными высшими офицерами, чтобы не нарушать правил уставной субординации и не навлечь на себя неприятности.
Текли напряженные минуты ожидания. Наконец, рука Анчака сдвинула на окне занавеску, что означало: «Герр Функе причесан, встречайте». Ян Каминский снял фуражку. Это был сигнал разведчику. «Функе идет».
Николай Кузнецов пересек улицу, прошагал мимо поста эсэсовцев у входа и скрылся за дверями здания. Глухо заурчал заведенный Струтинским мотор «адлера».
Войдя в коридор, Кузнецов встал за дверь. Отважный разведчик выбрал очень удачное время. Он был уверен, что дисциплинированные сотрудники верховного суда, безусловно, все до одного займут рабочие места за две-три минуты до прихода своего шефа, и необычное поведение посетителя-офицера не только не вызовет подозрения, но и никем не будет замечено. И все же он не был застрахован от случайностей.
Альфред Функе не заставил себя долго ждать. Но и эти считанные минуты для Кузнецова были полны томительного драматизма. Функе вошел, хлопнув дверью. В мгновение Кузнецов вскинул вальтер и в упор послал в судью-палача три пули.
К зданию в это время подъехал грузовик, в котором сидело десятка два эсэсовцев, и развернулся рядом с парадным ходом. Урчание мотора, однако, не заглушило пистолетных выстрелов. Эсэсовцы с удивлением уставились на здание суда, шаря глазами по этажам, не понимая, что там происходит. Из дверей, ведущих на улицу Школьную, вышел офицер в армейской, общевойсковой фуражке. Это был Кузнецов. Сразу же после расстрела Функе он сбросил пелерину, фуражку золотого «фазана» и одел спрятанную ранее под полой фуражку пехотного офицера.
Свершился суд, скорый и правый.
Спустя две-три минуты в здании суда поднялась паника. В коридоре обнаружили труп обер-фюрера СС Альфреда Функе.
Так как из здания никто, кроме армейского офицера, уехавшего на сером «адлере», не выходил, эсэсовцы решили, что убийца – он. Поднятые по тревоге «черные солдаты» оцепили квартал, часть из них бросилась в погоню. В городе начались облавы, аресты. Эсэсовцам удалось по дороге нагнать серый «адлер», в нем сидел майор. Майор был схвачен, избит и отправлен в гестапо. Кузнецов же бесследно исчез.
То, что происходило на площади, наблюдал Ян Каминский. Он позже и рассказал обо всем виденном. Никто из участников этих двух крупнейших операций не пострадал.
Так в Ровно один за другим были уничтожены несколько сатрапов из числа верхушки гитлеровской военщины.
В первой половине декабря немецко-фашистская газета «Минскер цейтунг», выходящая в Стокгольме, сообщила, что недавно в своем служебном помещении был убит один из гитлеровских руководителей в городе Ровно обер-фюрер СС Альфред Функе.
Следует сказать, что Кузнецов мог уничтожить Функе и где-либо в другом месте, например, на улице. Это было легче сделать, требовалось только выбрать подходящий момент. Но советские разведчики решили уничтожить обер-фюрера СС в здании суда. И Кузнецов выполнил задание. Это было символично: впервые за долгое время оккупации в здание «верховного суда» в образе советского разведчика вошла справедливость и покарала гитлеровского палача.
В связи с убийством представителей генералитета в городе начались поголовные облавы, на всех улицах гитлеровцы выставили вооруженные посты. В отместку за убийство Функе, сообщала шведская газета «Афтонтиднинген», войска СС и гестапо расстреляли сто жителей города. Кроме того, многие жители заключены в концентрационные лагери.
На жестокость и подлость врага советские партизаны ответили новыми дерзкими акциями и налетами, актами мести над озверелыми фашистами.
14 ноября вечером партизан Шевченко бросил противотанковую гранату в окно здания немецкого казино. Было убито 7, ранено 20 гитлеровцев.
В ночь с 15 на 16 ноября партизаны Борисов, Серов и Будник, войдя в доверие к гитлеровскому офицеру, отправлявшемуся на железнодорожный вокзал с большим грузом (он ехал с награбленным добром в отпуск), пронесли две противотанковые мины и произвели взрыв вокзала. Здание обрушилось. Было убито 20, тяжело ранено свыше 100 человек, среди них много офицеров. После взрыва поднялась невообразимая паника. На железнодорожных путях стояли эшелоны. Немцы в ужасе выскакивали из них и бежали к соседней станции. Рядом, на Уманской улице, в это время находились грузовики с эсэсовцами. Они приняли солдат, бегущих со станции, за партизан и открыли стрельбу. Сражение между гитлеровцами длилось не менее получаса. После чего эсэсовцы и фельджандармы оцепили местность. Движение поездов через Ровно было прервано на полсуток.
В эти дни гранаты не раз летели в скопление грузовых автомашин, в казармы гитлеровцев, прибывших с фронта. Суд над гитлеровскими преступниками вершили советские патриоты. «Это был суд правды и справедливости. К фашистам пришла расплата за страдание русского народа», – отмечали прогрессивные зарубежные газеты, характеризуя события в Ровно.
Фашистскую военщину «в столице» оккупированной Украины охватила паника. Гитлеровцы обезумели, их обуял страх перед возмездием за свои зверства над мирным населением. В городе носились слухи о «советских террористах», наводнивших город и уничтожающих высших чинов германской администрации. Гестапо, СД, фельджандармерия проводили в городе облавы и аресты, назначили перерегистрацию взрослого населения и смену паспортов. Оккупанты запретили горожанам с шести часов вечера ходить по Ровно. Приказы военной и гражданской власти, пестревшие на заборах, начинались и оканчивались категорическими запретами:
– нельзя носить с собой корзины, портфели и сумки;
– нельзя держать руки в карманах;
– немцам передвигаться по улицам только группами.
В рейхскомиссариате и других учреждениях, у домов, где проживали военачальники, была усилена наружная и внутренняя охрана.
Через два дня после того, как был похищен генерал Ильген и убит судья Функе, Кузнецов выехал в Ровно, чтобы достать немецкие газеты с некрологом о смерти главного судьи и проверить обстановку, которая сложилась после проведенных операций.
На окраине города фельджандармы преградили дорогу и остановили машину гауптмана Пауля Зиберта.
Струтинский хотел было уже «добавить газку», но Кузнецов положил руку на плечо друга и сказал:
– Стой, Коля, здесь что-то интересное…
Машина остановилась, и тотчас же к ней подскочил офицер, возглавляющий пост…
– Документы, господин гауптман!
Кузнецов неторопливо протягивает левой рукой удостоверение капитана немецкой армии, а сам незаметно потянулся к парабеллуму. Струтинский тоже начеку.
– Можете ехать! – разрешил фельджандарм.
Через два квартала машину Пауля Зиберта снова остановил другой пикет.
– Документы!
Пока фельджандарм просматривал удостоверение, гауптман Зибсрт спросил:
– В чем дело? Мою машину уже проверяли. Почему останавливаете? Я еду с срочным заданием, тороплюсь. – А сам высунулся в окно, и теперь каждый мог заметить, что гауптман награжден орденами «Железного креста» первой и второй степени.
Принимая удостоверение, Кузнецов процедил сквозь зубы:
– У нас на фронте все проще: поднялся и пошел в атаку…
– Сегодня вас будут проверять на каждом шагу, – нехотя откликнулся фельджандарм на обидчивое замечание гауптмана-фронтовика. – Ищем партизан на машине и террориста, переодетого в мундир обер-лейтенанта германской армии. Весь город оцеплен.
– А-а! – недоверчиво махнул рукой офицер-фронтовик. – Откуда здесь бандитам появиться?
– Что делать? Служба. Мы выполняем свой долг, – ответил фельджандарм и разрешил следовать дальше, а сам отправился к очередной машине.
– Коля, трогай! – приказал Кузнецов. Проехали квартал и свернули на соседнюю улицу.
– Стой. Машину отведи вон к тем воротам. – И Кузнецов решительным шагом направился ближе к перекрестку. Гауптман Пауль Зиберт приступил к работе – стал проверять документы у немецких военнослужащих.
В таких условиях Кузнецов осваивал тактику врага и брал ее на вооружение в своей нелегкой борьбе.
– Документы! – грозно требовал Николай Кузнецов, остановив очередную автомашину.
– Ищем советского партизана, переодетого в форму обер-лейтенанта авиации! – пояснял он одному гитлеровцу.
– В городе в форме офицера фельджандармерии действует русский партизан! – объяснял Кузнецов другому.
Проверяемые уносили «новость», передавали ее своим знакомым, новость обрастала подробностями. На другой день по городу уже ползли слухи. Партизаны начинали чудиться гитлеровцам за каждым углом, в каждом встречном немецком офицере. Недоверие, подозрительность и опасение вселялось в души завоевателей.
Только через два часа, когда, вернувшись с разведки, Николай Струтинский сообщил, что пикеты уже всюду сняты, Кузнецов сел в машину и спокойно отправился по городу.
…Во время одной из встреч у Лидии Лисовской фон Ортель, матерый гитлеровский разведчик, захмелев после обильного угощения, обратился к Паулю Зиберту с таким доверительным разговором:
– Вы слыхали, в городе появился большевистский террорист? Действует в форме немецкого офицера. Как ариец, член партии фюрера, я ненавижу этого террориста. Он служит коммунистам. Но я отдаю ему должное. Хитрый, бестия! И отчаянный, как черт!
Это ж надо быть таким: днем в центре города расстреливает одного, другого генерала и спокойно, безнаказанно уходит от нас…
Да, Николай Кузнецов был неуловим для врага. Уральский инженер, когда это потребовало время, стал замечательным разведчиком-боевиком. Он действовал в составе отряда, которым руководили такие люди, как полковник Д. Н. Медведев, прошедший большую школу советской разведки. Непререкаемым авторитетом среди партизан отряда пользовался комиссар С. Т. Стехов, член партии со времен гражданской войны. Политический организатор и наставник партизан, он, когда требовала обстановка, водил медведевцев в атаку, на операции по разгрому банд украинских буржуазных националистов и подразделений немецких фашистов. Коммунист Стехов был душой отряда. Действиями разведчиков руководил заместитель командира отряда чекист А. А. Лукин. У командования было чему поучиться. Медведев, Лукин и Стехов делились своим богатым опытом с разведчиком, вдохновляли его на славные дела.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.