Глава 10. Раевские, Давыдовы и… марбургский брак Михаила Васильевича Ломоносова
Глава 10. Раевские, Давыдовы и… марбургский брак Михаила Васильевича Ломоносова
Генерал-лейтенант Николай Николаевич Раевский в 1812 году командовал 7_м корпусом во 2 й Западной армии князя Багратиона.
К этому времени он был женат уже около восемнадцати лет: в 1794 году он заключил брак с Софьей Алексеевной Константиновой, родившейся в 1769 году и бывшей на два года старше его.
//__ * * * __//
Ее родителями были библиотекарь императрицы Екатерины II Алексей Алексеевич Константинов и Елена Михайловна Ломоносова, дочь знаменитого русского ученого Михаила Васильевича Ломоносова.
Отец Софьи — Алексей Алексеевич Константинов — родился в Брянске, в семье протопопа, грека по национальности. Окончив университет, он преподавал и занимался переводами сочинений немецких просветителей, а в 1762 году взошедшая на престол Екатерина II назначила его своим личным библиотекарем. В результате он оставался в этой должности до 1773 года, выйдя в отставку в чине коллежского советника, что соответствовало армейскому полковнику.
Мать Софьи, как мы уже сказали, была дочерью М. В. Ломоносова и уроженки немецкого города Марбурга Елизаветы-Христины Цильх.
Михаил Васильевич, сын простого крестьянина-помора, родившийся в селе Мишанинское Архангельской губернии, придя пешком в Москву, был зачислен в Славяно-греко-латинскую академию, а потом вызван в Санкт-Петербург для учения при Академии наук. Оттуда его, как лучшего ученика, направили на обучение в Марбург, в старейший протестантский университетский центр не только земли Гессен, но и всей Германии. Там, с ноября 1736 года, он жил в доме Екатерины-Елизаветы Цильх (урожденной Зергель), вдовы марбургского пивовара, члена городской думы и церковного старосты F енриха Цильха.
Через два с небольшим года, в феврале 1739 года, Ломоносов женился на дочери хозяйки дома Елизавете-Христине Цильх, а в ноябре того же года у них родилась дочь, получившая при крещении имя Екатерина-Елизавета. Этот брак Михаил Васильевич долгое время скрывал, и венчание состоялось только в мае 1740 года в церкви реформатской общины Марбурга.
Вскоре, оказавшись почти без средств, Ломоносов навсегда покинул Германию и с большим трудом к июлю 1741 года добрался до Санкт-Петербурга.
В декабре того же года у Елизаветы-Христины родился второй ребенок, который, правда, через месяц умер. После этого несчастная женщина, не имея никаких вестей от мужа, стала разыскивать его через русского посланника в Гааге, который потом переслал ее письмо графу Бестужеву-Рюмину. В результате, получив сто рублей на переезд, Елизавета-Христина (предположительно в первой половине 1743 года) приехала в Санкт-Петербург вместе с маленькой дочерью и своим братом Йоганном Цильхом.
Там она нашла мужа, и, по всей видимости, у них состоялось повторное венчание уже в православной церкви, которая потребовала, чтобы Елизавета-Христина стала Елизаветой Андреевной, а все их дети воспитывались в православии.
К несчастью, первая дочь М. В. Ломоносова умерла в 1743 году, а 21 февраля 1749 года родилась дочь Елена[22].
Она-то и стала матерью Софьи Алексеевны Константиновой.
В 1751 году М. В. Ломоносову «за его отличное в науках искусство» был присвоен чин коллежского советника (в армии это эквивалентно чину полковника), дававший право на потомственное дворянство и достаточно высокое годовое жалованье. После этого семейная жизнь Михаила Васильевича стала спокойной и счастливой.
Следует отметить, что его семейство жило скромно и совсем не интересовалось светскими развлечениями. Сам Ломоносов в 1761 году написал: «По разным наукам у меня столько дела, что отказался от всех компаний; жена и дочь мои привыкли сидеть дома и не желают с комедиантами обхождения. Я пустой болтни и самохвальства не люблю слышать. И по сие время ужились мы в единодушии».
Михаил Васильевич Ломоносов умер на 54 м году жизни 4 (15) апреля 1765 года. Причиной смерти стала банальная простуда, обострившая его старые болезни. Он был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге.
После смерти М. В. Ломоносова его вдове нечем было уплатить долги мужа: великий русский ученый оказался плохим фабрикантом и неважным владельцем поместья. Его мозаичные картины никто не покупал, а доходов с поместья почти не было. В результате семья даже не смогла поставить на его могиле памятник.
Елизавета Андреевна пережила мужа всего на полтора года. Она скончалась 6 октября 1766 года в Санкт-Петербурге.
В том же году их дочь Елена Михайловна Ломоносова вышла замуж за Алексея Алексеевича Константинова, сына брянского протопопа и ученика М. В. Ломоносова.
//__ * * * __//
У Алексея Алексеевича Константинова и Елены Михайловны Ломоносовой было четверо детей: сын Алексей (1767–1814) и дочери — Софья (1769–1844), Екатерина (17711846) и Анна (1772–1864).
По отзывам современников, Елена Михайловна была умна, добра, терпелива и очень красива. К несчастью, страшная болезнь (чахотка) унесла Елену Михайловну, когда ей было всего 23 года. Она умерла в Санкт-Петербурге 21 мая 1772 года. Ее тоже похоронили на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
Алексей Алексеевич Константинов умер 11 мая 1808 года и был погребен рядом с женой.
А в 1794 году их дочь Софья Алексеевна Константинова вышла замуж за Николая Николаевича Раевского, род которого принято начинать с Артемия Ивановича Раевского, родившегося в середине XVII века (точная дата его рождения неизвестна).
С. П. Раевский в своей книге «Пять веков Раевских» пишет: «Артемий Иванович является родоначальником двух нисходящих от него ветвей Раевских. В одной из них — старшей, идущей от Ивана Артемьевича, прямым потомком является Сергей Петрович Раевский. <.> Ко второй ветви, идущей от Семена Артемьевича, относится генерал от кавалерии Николай Николаевич Раевский — герой Отечественной войны 1812 года». Далее автор уточняет: «Оба сына Артемия Ивановича — Иван и Семен — были на военной службе, но отличился более второй сын — Семен, как и его потомки, прославившие русское оружие».
Известно, например, что Семен Артьемьевич Раевский, дед Николая Николаевича, в 19летнем возрасте участвовал в Полтавской битве.
Его сын, Николай Семенович Раевский, родившийся в 1741 году, служил в лейб-гвардии Измайловском полку. В 1769 году он обвенчался с Екатериной Николаевной Самойловой, племянницей князя F. А. Потемкина-Таврического, и вскоре у них родился первенец Александр. В 1770 году молодой полковник Азовского пехотного полка отправился на Русско-турецкую войну. Там, при взятии Журжи, он был ранен и в апреле 1771 года скончался в Яссах, в возрасте 35 лет, так и не успев повидать младшего сына, которому была предначертана такая блистательная судьба.
//__ * * * __//
Старший брат нашего героя, Александр Николаевич Раевский, родившийся в 1769 году, стал военным и был убит 24 декабря 1790 года при штурме Измаила.
Николай Николаевич Раевский появился на свет 14 (25) сентября 1771 года в Санкт_ Петербурге. Гибель мужа очень тяжело отразилась на состоянии Екатерины Николаевны (урожденной Самойловой), что, в свою очередь, сказалось и на здоровье ребенка: маленький Николушка оказался весьма болезненным мальчиком.
Некоторое время спустя Екатерина Николаевна вышла замуж за генерала Льва Денисовича Давыдова. От этого брака у нее было еще трое сыновей и дочь.
//__ * * * __//
Как мы уже отмечали, генерал-майор Лев Денисович Давыдов был братом Василия Денисовича Давыдова, а тот, в свою очередь, был отцом поэта-партизана Дениса Давыдова. Таким образом, Н. Н. Раевский и Д. В. Давыдов были родственниками.
По линии Давыдовых мы имеем немало героев войны 1812 года. Например, будущий декабрист Василий Львович Давыдов, адъютант князя Багратиона, был дважды ранен, за участие в Бородинском сражении был награжден орденом Святого Владимира 4_й степени с бантом, а за сражение под Малоярославцем — Золотой шпагой с надписью «За храбрость». Он вышел в отставку в 1822 году в чине полковника.
Его брат Петр Львович Давыдов в 1812 году был простым пехотным майором и удостоился ордена Святого Георгия 4_й степени за отличие в сражении при Мире. После войны он вернулся к придворной службе и достиг чина тайного советника, соответствовавшего армейскому чину генерал-лейтенанта. Он был похоронен в Донском монастыре в Москве, и на его памятнике сделали надпись: «Служил Отечеству в достопамятную войну 1812 года».
Их брат Александр Львович Давыдов в 1812 году сражался при Тарутино, Малоярославце, Вязьме и под Красным. В кампанию 1813 года он командовал кавалерийским полком, был ранен под Дрезденом и Кульмом, а в июне 1815 года уволен со службы «за полученными ранами» с чином генерал-майора. Он был награжден многими боевыми орденами, а также крестом за Кульм и Золотым оружием «За храбрость».
Генерал Н. Н. Раевский, о котором пойдет речь в этой главе, был их единоутробным братом, а поэт-партизан Денис Давыдов и еще один знаменитый герой 1812 года генерал А. П. Ермолов — их двоюродными братьями.
Еще один двоюродный брат, Евграф Владимирович Давыдов, сын Владимира Денисовича Давыдова, в 1812 году командовал лейб-гвардии Гусарским полком, был тяжело ранен в сражении при Островно, а в 1813 году был произведен в генерал-майоры.
//__ * * * __//
Николай Николаевич Раевский рос преимущественно в семье деда по материнской линии Николая Борисовича Самойлова, где он получил образование во французском духе (отметим, что французским и русским языками он после этого владел одинаково хорошо). При этом настоящим другом мальчика, фактически заменившим ему отца, стал брат матери граф Александр Николаевич Самойлов[23], генерал-прокурор Сената, тот самый, кстати, что был отцом Николая Александровича Самойлова, о котором говорилось в главе о жене князя Багратиона.
//__ * * * __//
В 1794 году Николай Николаевич Раевский (в то время уже полковник) получил отпуск для женитьбы и поехал в Санкт-Петербург, где его ожидала невеста — Софья Алексеевна Константинова. После свадьбы он вместе с женой направляется на Кавказ, став командиром Нижегородского драгунского полка, славные боевые традиции которого отмечал еще А. В. Суворов. Полк стоял в крепости Георгиевск. Здесь в ноябре 1795 года родился его первый сын Александр.
В марте 1796 года «относительно спокойная жизнь в Георгиевске прервалась походом на Персию. <.> Нижегородский драгунский полк был присоединен к корпусу генерала Валерьяна Зубова, который двинулся по древней дороге через Дербент на Баку».
В мае, после десяти дней осады, Дербент был взят, и там, в Дербенте, у молодой жены Раевского родилась дочь Екатерина. Она потом станет женой еще одного героя войны 1812 года Михаила Федоровича Орлова (в 1813 году он будет произведен в полковники, а 1814 году — в генерал-майоры, потом станет видным деятелем декабристского движения).
У С. П. Раевского читаем: «По рассказу в книге баронессы Л. С. Врангель, роды проходили в тяжелых походных условиях. При молодой матери акушером был невольно полковник фон дер Пален. Роды осложнились болезнью Софьи Алексеевны, которая должна была покинуть своего мужа, продвигавшегося до Баку уже без сопровождавшей его жены. “После осады Дербента, — пишет баронесса Врангель, — Каспийское побережье Кавказа от устья Терека до Куры было покорено, но дальнейшее продвижение русских было остановлено кончиной императрицы Екатерины II и восшествием на престол императора Павла I”. Он приказал остановить дальнейшее продвижение русских войск и вернуться всем в Россию».
После этого Зубов и Раевский вдруг были отстранены от своих должностей. Сделано это было без указания какой-либо причины, и Николай Николаевич вынужден был уехать в свое имение Болтышка Киевской губернии, где к тому времени уже находилась Софья Алексеевна с двумя детьми.
В результате практически все время правления Павла I отставной полковник Н. Н. Раевский жил в провинции, читая военную литературу и разбирая ход прошлых военных кампаний. Только в 1801 году, с воцарением Александра I, он получил возможность вернуться в армию.
Новый император возвел его в чин генерал-майора. Однако через полгода Николай Николаевич снова оставил службу — на этот раз по собственному желанию. Объяснение этому находим в книге С. П. Раевского: «В это время умер его отчим Давыдов, и мать Николая Николаевича умоляет его выйти в отставку и заняться приведением в порядок своих имений, где насчитывалось в то время свыше десяти тысяч душ. Из них две с половиной тысячи в селе Болтышка и других деревнях мать передает во владение сыну. Волей или неволей сын должен был уступить матери».
//__ * * * __//
В 1801 году Софья Алексеевна родила еще одного сына, которого назвали Николаем (в дальнейшем, чтобы не путать двух Николаев Николаевичей, мы будем Н. Н. Раевского-сына называть Николаем Раевским-младшим).
Этот ребенок появился на свет в Москве и получил очень хорошее домашнее воспитание под надзором матери.
А потом у Николая Николаевича и Софьи Алексеевны родились еще четыре дочери[24]. К несчастью, дочь Софья умерла в младенчестве. Елена родилась в 1803 году, Мария — в 1805 году, а еще одна Софья — в 1806 году.
Наиболее известной из них стала Мария Раевская, в 19 лет вышедшая замуж за героя войны 1812 года полковника Сергея Григорьевича Волконского. Этот человек был на 17 лет старше нее. В 1813 году он был пожалован в генерал-майоры, а потом стал единственным генералом действительной службы, принявшим непосредственное участие в движении декабристов. За это он был сослан на каторгу в Читу, а Мария Николаевна, несмотря на сопротивление родных (они долго скрывали от Марии судьбу С. Г. Волконского), последовала за ним, оставив только что родившегося сына у сестры мужа.
Чтобы добиться права быть с мужем, ей пришлось обратиться лично к императору. После выдачи такого разрешения Николай I в своем послании озабоченно спросил, уверена ли она, что вернется из Сибири. Ее ответ на это был следующим: «А яи не желаю возвращаться, разве лишь с Сергеем, но, Бога ради, не говорите этого моему отцу».
Лишь много позже ей припомнились эти слова, и она «поняла смысл отеческих предостережений, заключавшихся в письме Его Величества».
Тридцать лет провела М. Н. Волконская в «хладной пустыне» Сибири. Она умерла в 1863 году от болезни сердца. Ей суждено было пережить смерть сына, оставленного у родственников (он умер в 1828 году), смерть отца (в 1829 году), разрыв с братьями и матерью, а также смерть дочери, рожденной уже в Сибири.
Говорят, М. Н. Волконская была отличной пианисткой и обладала прекрасным голосом. А еще говорят, что в нее был влюблен А. С. Пушкин. Считается даже, что образ черкешенки в «Кавказском пленнике» списан именно с нее.
//__ * * * __//
Но вернемся к Н. Н. Раевскому-старшему. В 1807 году, когда начались войны с Наполеоном, он подал прошение о зачислении в действующую армию. В результате он был назначен командиром егерской бригады и принял участие в сражениях при Гуттштадте и при Гейльсберге. В последнем он получил ранение пулей в колено, но остался в строю. Потом были сражение под Фридландом, войны со Швецией и с Турцией. За отличия в боях со шведами он был произведен в генерал-лейтенанты и зачислен в свиту Его Величества.
«Все последующие подвиги генерала Раевского, где основное место занимает Отечественная война 1812 года, увековечены в военной истории России».
Особое место в этой истории занимает бой у деревни Салтановка (в 11 км от Могилева), где корпус Раевского в течение десяти часов сражался с пятью дивизиями корпуса маршала Даву.
В самый решающий момент боя генерал Раевский был ранен картечью в грудь. Считается, что, «когда в этой тяжкой битве среди солдат на один миг под градом пуль произошло смятение, Раевский. схватил за руки своих двух сыновей, и они втроем бросились вперед». Этот подвиг Раевского якобы вдохновил его людей, и в штыковой атаке противник был отброшен.
Эта история про Раевского-старшего, 17_летнего Александра и 11_летнего Николая Раевского-младшего потом кочевала из одной книги в другую. На самом деле давно доказано, что ничего подобного не было. Да и сам Раевский-старший позднее говорил, что сыновья были с ним в тот день, но в атаку не ходили. Вот его доподлинные слова, написанные в 1817 году в ответ на вопрос Константина Батюшкова, своего бывшего адъютанта: «Со мною были адъютанты и ординарцы. По левую сторону всех перебило и переранило, на мне остановилась картечь. Но детей моих не было в ту минуту. Младший сын собирал ягоды в лесу (он был тогда сущий ребенок), и шальная пуля ему прострелила панталоны; вот и все тут, весь анекдот сочинен. <.> Граверы, журналисты, нувеллисты воспользовались удобным случаем, и я пожалован римлянином».
Эта пропагандистская «утка» была сочинена в Санкт-Петербурге. Да, Раевский-старший повернул отступающих солдат и повел их за собой, но все остальное было лишь красивой легендой. Хотя это с какой стороны посмотреть: «вести в бой 11_летнего мальчика — это чистой воды преступление».
Как бы то ни было, генерал Раевский по праву стал одним из самых известных героев войны 1812 года. А потом он был тяжело ранен под Лейпцигом, но остался в седле и командовал корпусом до конца сражения. За этот подвиг он был произведен в генералы от кавалерии.
//__ * * * __//
Николай Николаевич и Софья Алексеевна любили друг друга и, несмотря на случавшиеся размолвки, оставались верными супругами до конца жизни. Неудивительно, что Николай Николаевич Раевский так представлял себе окончание войны: «Вы приедете ко мне с нашими дорогими детьми, я выеду вам навстречу и буду докучать вам описанием своих подвигов, как это обычно делают старые воины».
И вот войны закончились, и генерал Раевский в 1824 году вышел в отставку. А 16 (28) сентября 1829 года он скончался в своем имении Болтышка Чигиринского уезда Киевской губернии.
В некрологе, посвященном ему, было сказано: «Николай Николаевич Раевский соединял в себе способности государственного мужа, таланты полководца и все добродетели частного человека. <.> Верный друг, нежный отец, истинный сын Отечества и Православной нашей церкви, он сохранил до последнего своего дыхания отличительную черту своего сердца — способность любить, и умирающею рукою успел еще благословить неутешное свое семейство. Он скончался на 59_м году своей жизни, не оставив на сем свете ни одного человека, который бы имел право восстать против его памяти».
//__ * * * __//
Князь И. М. Долгорукий, хорошо знавший уже в немолодые годы Софью Алексеевну Раевскую, дает о ней такой отзыв: «Она дама весьма вежливая, приятной беседы и самого превосходного воспитания; обращение ее уловляет каждого. разговор ее так занимателен, что ни на какую красавицу большого света ее не променяешь; одна из тех любезных женщин, с которой час свидания, может почесться приобретением; она обогащает полезными сведениями ум жизни светской, проста в обращении, со всеми ласкова в обхождении. разговор ее кроток, занимателен, приветствия отборны. слушает охотно чужой разговор, не стараясь одна болтать без умолку; природа отказала ей в пригожести, но взамен обогатила такими дарованиями, при которых забывается наружный вид лица».
Хорошо знал ее и А. С. Пушкин. В свое время дружная семья Раевских как своего приняла молодого поэта: в окрестностях Гурзуфа они много купались в море, гуляли, спорили на разные темы. Софья Алексеевна и ее дочери с восхищением рассказывали Пушкину об их матери и бабушке — Елене Михайловне Ломоносовой. Надо сказать, что в семье Раевских глубоко чтили память М. В. Ломоносова и очень гордились этим родством.
Софья Алексеевна Раевская умерла в 1844 году, пережив мужа на 15 лет.
//__ * * * __//
Николай Николаевич Раевский-младший дожил до 1843 года.
В 1812–1814 годах, находясь при отце, он был свидетелем многих сражений. В 1819 году он получил чин ротмистра, а в 1821 году его определили адъютантом к генералу И.И. Дибичу. 12 декабря 1823 года Николай Раевский-младший был произведен в полковники, а 1 января 1829 года — в генерал-майоры.
К сожалению, успешная служба Раевского вызвала завистливое нерасположение к нему генерала И. Ф. Паскевича, и тот, обвинив его перед императором в связях с сосланными на Кавказ декабристами, добился того, что его «убрали» с должности.
В 1831 году Раевский приехал в Санкт-Петербург и стал добиваться восстановления своих прав. И добившись, блестяще служил на Черноморском побережье, за что император Николай I пожаловал ему чин генерал-лейтенанта и должность начальника всей Черноморской береговой линии.
В 1841 году он вышел в отставку.
Женившись за два года до этого на фрейлине Анне Михайловне Бороздиной, дочери генерал-лейтенанта М. М. Бороздина, он перебрался в свои обширные имения и занялся там сельским хозяйством. Он умер в июле 1843 года, будучи всего 43 лет от роду.
«Как пишет баронесса Врангель, “если у Александра Николаевича Раевского не было “военной жилки”. то у Николая Николаевича-младшего эта “жилка“ билась полнокровно, наследственно от своего прославленного отца”».
Это суждение о натуре А. Н. Раевского в известной степени условно. В 1810 году, то есть в 15 лет, он был уже прапорщиком Симбирского гренадерского полка, ав 1817 году получил чин полковника. Он имел много наград, в числе которых орден Святой Анны 2-й степени с алмазами и Золотую шпагу с надписью «За храбрость».
В отставку он вышел в 1824 году.
Известно, что Александр Раевский дружил с А. С. Пушкиным. Он познакомился с поэтом на Кавказе, куда Раевский попал для лечения и где служил в Кавказском корпусе. Потом они виделись в Крыму, в Киеве, в Одессе. Позднее повстречались в Москве.
Гораздо менее известно то, что Александр Раевский, возможно, стал одной из причин трагической гибели Пушкина.
Дело было так. Однажды по Санкт-Петербургу вдруг разнеслись слухи, что за женой Александра Сергеевича активно ухаживает офицер-кавалергард Жорж-Шарль Дантес. Естественно, слухи эти дошли и до самого Пушкина, и он тут же перестал принимать Дантеса. Вслед за этим поэт получил несколько анонимных записок на французском языке — «все они слово в слово были одинакового содержания, дерзкого, неблагопристойного».
Автором этих записок Пушкин считал барона Геккерена, приемного отца Дантеса.
После смерти поэта многие в этом подозревали князя И. С. Гагарина или князя П. В. Долгорукова. Как потом признался князь Гагарин, записки действительно были писаны на его бумаге, но только не им.
Специально занимавшийся этим вопросом ученый-филолог Л. М. Аринштейн доказывает, что автором роковых анонимных записок на французском языке был Александр Раевский.
Л. М. Аринштейн пишет: «Если обратиться к самому пасквилю, его стилистике, обратить внимание на некоторые его особенности, то можно прийти к выводу, что следы ведут совсем в другую сторону, и мы не будем скрывать куда: к давнему “злому гению” Пушкина — Александру Раевскому, человеку крайне безнравственному, принадлежавшему к типу людей, обуреваемых комплексом превосходства. Смысл своей жизни Раевский видел в самоутверждении за счет унижения и подчинения себе окружающих. Познакомившись с Пушкиным в 1820 году (Пушкин провел в семье Раевских более трех месяцев) и тесно общаясь с ним в последующие четыре года, Раевский буквально терроризировал Пушкина, стремясь подчинить его своему демоническому влиянию».
Оказывается, Александр Раевский «соперничал с Пушкиным в любовных делах, вливал в его душу яд скептицизма, всячески утверждая собственное превосходство».
Блестящая карьера Александра Раевского, ставшего уже в 21 год полковником, «только укрепляла его маниакальную гордыню».
Кстати, эта самая гордыня сильно подвела Раевского: как пишет Л. М. Аринштейн, «в 1828 году он настолько зарвался, что учинил неприличный уличный скандал супруге генерал-губернатора графине Е. Воронцовой, за что, несмотря на все былые заслуги и чины, император Николай выслал его из Одессы без права проживания в столицах. Лишь шесть лет спустя, в начале 1834 года, он получил дозволение поселиться в Москве, где в ноябре того же года женился — далеко не блестяще».
В самом деле, Александр Раевский, выйдя в отставку, служил чиновником при губернаторе Новороссии М. С. Воронцове, адъютантом которого он был еще в 1813 году. Тогда-то между ним и губернатором вспыхнул бурный конфликт из-за «безумной страсти» Раевского к графине Елизавете Воронцовой. После этого Раевский был сослан в Полтаву. Лишь в 1834 году он добился права поселиться в Москве.
И в 1834 году Александр Раевский сочетался браком с Екатериной Петровной Киндяковой, дочерью генерал-майора П. В. Киндякова. «Не блестяще» в этом было то, что Екатерина Киндякова любила совсем другого человека, но мать запретила тому жениться, и тогда она вышла замуж за поверенного своей любви — Александра Раевского. А. И. Тургенев тогда написал в своем дневнике, что Раевский «взялся сватать ее за другого, а сам женился. История самая скандальная и перессорила пол-Москвы».
Пушкин в то время находился в зените славы и был женат на первой красавице Санкт_ Петербурга. Для самовлюбленного Александра Раевского «это было невыносимо: он не мог внутренне примириться с тем, что человек, которого он считал по всем статьям ниже себя, так превзошел его в жизненных успехах».
Пасквиль, составленный Александром Раевским, был ужасен. В нем на французском языке от имени некоего Ордена Всех Рогоносцев говорилось об избрании Пушкина в его члены. В XIX веке подобной «шутки» было более чем достаточно для дуэли. Собственно, она и имела место, и на ней Пушкин был убит.
Но есть ли точные доказательства того, что этот пасквиль написал именно Александр Раевский?
По словам Л. М. Аринштейна, «с версией об авторстве Раевского согласуются результаты наиболее квалифицированной экспертизы, осуществленной в 1974 году сотрудниками ВНИИ судебных экспертиз».
Как выяснилось, текст писал не француз, так как во французском тексте имеются ошибки, невозможные для носителя языка. К тому же на сохранившемся на конверте сургучном оттиске печати была обнаружена монограмма «А. Р.», которая по-русски может быть прочитана как начальные буквы имени Александр Раевский.
По мнению Л. М. Аринштейна, «Раевский не очень-то стремился скрыть свое авторство, а, пожалуй, даже намеренно давал понять Пушкину через ему одному понятную символику, кто направил пасквиль. Столь изощренное издевательство, оставлявшее его в то же время незапятнанным в глазах других, более чем характерно для Раевского».
Известие о трагической дуэли Пушкина застало Раевского в Крыму, и он очень испугался. В одном из писем ему сообщили некоторые подробности о смерти Пушкина, и в нем говорилось о том самом «злобном и гнусном анонимном письме». Так вот к нему рукой Александра Раевского была сделана приписка: «Du bancal Dolgorouky» (в переводе с французского это означает — «оно написано кривоногим Долгоруким»). А что ему еще оставалось? Человек всегда оправдывается, обвиняя вместо себя своего ближнего.
Отметим, что последние годы жизни Александра Николаевича Раевского прошли в полном одиночестве за границей. Считается, что это одиночество было следствием его характера. Умер он в Ницце 23 октября (4 ноября) 1868 года в возрасте 73 лет.
//__ * * * __//
Справедливости ради стоит сказать, что характер Александра Раевского находил и иные проявления. В частности, он был связан с декабристами. Когда братья Раевские были арестованы, император Николай I вызвал их к себе и укоризненно сказал:
— Я знаю, что вы не принадлежите к «Тайному обществу», но, имея родных и знакомых там, вы знали о его существовании и не уведомили правительство. Где же ваша присяга?
На это Александр гордо ответил:
— Государь! Честь дороже присяги: нарушив первую, человек не может существовать, тогда как без второй он может обойтись.
«Насколько верен этот диалог, произошедший между царем и Александром Раевским, мы не знаем, — пишет С. П. Раевский. — Но для того времени такая твердость офицера была характерна, что никак не приложимо ко времени, пришедшему через сто лет».
//__ * * * __//
У Александра Николаевича Раевского была только одна дочь: ее звали Александра, и она была замужем за генералом И. Г. Ностицем. Соответственно, его брат Николай оказался единственным продолжателем этой ветви Раевских. У него было два сына: Николай, родившийся в 1839 году в Керчи, и Михаил, родившийся там же в 1841 году.
Оба брата учились в Московском университете, а потом, следуя традициям семьи, поступили на военную службу. В результате Николай Николаевич дослужился до чина полковника сербской армии в отряде генерала М. Г. Черняева. Он был убит в бою у села Горни Андровац 20 августа 1876 года. Турецкая пуля попала ему в голову. Солдат Гаврило Видович лишь успел поднести ему флягу для последнего глотка воды. Вечером тело полковника Раевского было перенесено в монастырь Святого Романа и похоронено под тысячелетним дубом. Спустя двадцать дней из России приехала мать, тетка и сестра погибшего и увезли его тело на родину для погребения в семейной усыпальнице в имении Раевских под Киевом. В сербской земле осталось лишь его сердце, а на месте гибели полковника сейчас стоит церковь Святой Троицы.
Считается, что этот Н. Н. Раевский был прообразом Вронского в «Анне Карениной».
Судьба Михаила Николаевича Раевского оказалась более счастливой. В 1874 году он стал полковником, а в 1882 году — генерал-майором. За участие в Русско-турецкой войне он был награжден Золотой шпагой с надписью «За храбрость», а также румынскими и сербскими орденами. В 1871 году он женился на княжне Марии Григорьевне Гагариной и имел от нее десять детей. Потомки этой ветви Раевских проживают сейчас за рубежом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.