Мальцев и другие генералы

Мальцев и другие генералы

15-го февраля ген. Мальцев и подпоручик Плющов посетили начальника гарнизона РОА в Мариенбаде генерала Ивана Алексеевича Благовещенского, чтобы познакомиться с ним лично и установить служебные отношения. Ген. Благовещенский принял ген. Мальцева довольно сухо и вызвал у ген. Мальцева неприятное впечатление. Ген. Мальцев собирался посетить также начальника Главного Гражданского управления ген. Дмитрия Ефимовича Закутного, но, после визита к ген. Благовещенскому, от этого намерения отказался. За все время пребывания ставки ВВС в Мариенбаде, генералы Благовещенский и Закутный ни разу не посетили ген. Мальцева, даже тогда, когда в Мариенбад приезжал ген. Власов. Примечательно и то, что ген. Власов, бывая в Мариенбаде, с этими двумя генералами тоже ни разу не встречался и о них не справлялся[21].

Вообще, ген. Мальцев не пользовался симпатией у других генералов РОА. По роду службы, он не мог с ними часто встречаться, быть в их обществе и жить с ними общими интересами. Ген. Мальцев не всегда соглашался с мнениями других генералов. Он не был мечтателем, он был сурово-практичным и трезвым политиком и военачальником. Он вел свою линию, соответственно с требованиями момента и обстановки. Основное расхождение с другими генералами было в вопросе об отношении к немцам. Если у некоторых генералов была резкая антипатия к немцам, а у других генералов было стремление предварительно заставить немцев считаться с русскими на основе равноправного союза «не затрагивающего чести и независимости России», то ген. Мальцев сознательно шел почти на все уступки немцам, в целях приобретения от них доверия и создания максимально возможной русской вооруженной силы, на базе которой впоследствии можно заставить немцев принять все нужные русские требования. Он был прекрасным оратором и вначале не отказывался выступать, под эгидой немцев, перед русскими рабочими и в радио-передачах на советскую сторону. Он никогда не держал себя вызывающе и никогда не высказывал недоброжелательности к своему немецкому окружению. Только благодаря доверию и уважению со стороны немецкого командования, ему удалось создать русские военно-воздушные силы, развернуть их до внушительных размеров и поставить в более благоприятные условия по сравнению с так называемыми русскими Восточными батальонами. Когда Восточные батальоны были немцами переброшены на Западный фронт, ген. Мальцев сумел удержать части ВВС вблизи Восточного фронта. Сдержанный и корректный, он держался с достоинством и умел, как говорится, «себя поставить» перед немцами, пользуясь при этом огромной популярностью и любовью среди военнослужащих в русских частях ВВС.

Ген. Власов был единственным генералом, с которым ген. Мальцев поддерживал близкие приятельские отношения. Андрей Андреевич любил Виктора Ивановича за его русский патриотизм, преданность идеям Освободительного Движения и за его прямоту и искренность при встречах наедине. Власов часто навещал Мальцева и совещался с ним по важным вопросам, несмотря на то, что Виктор Иванович не принадлежал к непосредственному его окружению и не являлся членом сначала Русского Комитета, а потом КОНРа (вероятно, из-за оппозиции других генералов).

Виктор Иванович не примыкал ни к какой политической партии или группировке. Солидаристы пытались вовлечь его в НТС, но эти попытки провалились. Он неоднократно высказывался против влияния НТС на РОА и КОНР и не одобрял партийную зависимость от НТС некоторых генералов и офицеров POA[22].

Было еще одно обстоятельство. В конце 1944 г., когда ставка ген. Мальцева находилась в Карлсбаде и когда началось формирование новых частей, туда начали стекаться со всех концов Европы бывшие офицеры Императорской и Добровольческой Белой армии. Из-за недостатка офицерского состава в ВВС, Виктор Иванович стал принимать их к себе на службу и назначать на вакантные должности. Их корректное поведение, знание иностранных языков, военная подготовка, выправка, любовь к России и ненависть к большевизму — покорили сердце ген. Мальцева. Восемьдесят процентов состава штаба и одна треть командного состава частей ВВС состояли из офицеров — старых эмигрантов. Русские эмигранты из Германии и Югославии были близкими друзьями Виктора Ивановича. Это, конечно, оказало некоторое влияние на политический кругозор ген. Мальцева и отразилось на его отношениях с другими бывшими советскими генералами, которые не считали старых эмигрантов близкими себе по духу и опасались, что их участие будет воспринято русским народом, как стремление повернуть историю России вспять: к самодержавию и привилегиям дворянству.

Словом, получилось так, что несмотря на популярность и активную деятельность в Русском Освободительном Движении, ген. Мальцев не был включен в состав КОНР и даже не был приглашен на торжественное заседание КОНРа в Праге 14 ноября 1944 г., когда был провозглашен Манифест КОНР, и на большое собрание в Берлине, посвященное обнародованию Пражского Манифеста, хотя ген. Ашенбреннер был приглашен. Виктор Иванович тяжело переживал это невнимание: был в обиде не за себя лично, а за Военно-Воздушные Силы РОА, которые он возглавлял и которые он должен был представить. Тем не менее ген. Мальцев гордился тем, что 4-го февраля 1945 г. он, со своими военно-воздушными силами, официально стал под знамена Вооруженных Сил КОНРа и в подчинение главнокомандующего ген. Власова.