Алекснадр Кочерга

Алекснадр Кочерга

..Есть такое понятие — «тусовка». Т.е. если человек в «тусовке» — значит, он на виду, занимается делом, поддерживает контакты, в общем, крутится. Так вот, Ухват — уже давно не в тусовке. И если бы мне сказали, что вот этот скромный работяга, что вышел в обеденный перерыв из проходной Воронежского авиазавода, стоял у истоков всего городского рок-движения, я бы не поверил. Рок — это перпендикуляр. Это заплыв против течения. Это презрение к серости и неистребимое желание сказать всему совку «ФакГ. Нонконформизм, в общем. А Саша Кочерга, похоже, уже смирился и с серостью и с совком. Но это только первое впечатление. Когда Ухват говорит о бобинах, о концертах, я понимаю — именно с такой страстью и внутренним убеждением только и можно было открыть в центре совка рок-клуб и группу «Сектор Газа».

Все началось с того, что году в 1985-м я чисто случайно попал на концерт Ленинградского рок-клуба. Ну, не совсем случайно, я тогда рок-музыкой сильно увлекался, приехал в Ленинград и случайно попал на концерт. Выступали «Аквариум» и «Россияне», была такая группа. Ну, на концерте я с ребятами познакомился, они-то мне и сказали, что у них, в Ленинграде, есть рок-клуб, куда можно всегда приходить, тусоваться, выступать, если хочешь... И вот я тоже решил открыть в Воронеже рок-клуб — во Дворце им. Кирова. К тому же там у меня директор — молоденькая женщина — была знакомой. Правда, сначала мы хотели сделать дискотеку, а под маркой дискотеки делать концерты, но этого не вышло. Но по городу слух уже прошел, музыканты к нам стали уже подтягиваться, нас уже, короче, знали. А тогда в городе бьшо всего три нормальных группы — «Старый город» (он потом еще «Крюгером» назывался), «Фаэтон», где Андрей Дельцов в свое время играл, и «Е2-Е4». И вот, мы собрались и решили сделать первый воронежский рок-фестиваль. Я говорю директору ДК — давай сделаем рок-фестиваль. А она побаивается, по тем временам за рок-концерт с работы могли запросто выгнать, да в трудовой книжке черт знает что написать — никуда потом не устроишься... Нужно прикрытие. А у меня был товарищ хороший — второй секретарь Левобережного райкома партии. Я к нему обратился, он нас и поддержал. Сказал: «Ты, Саш, не бойся. Лишь бы твои рокеры не хулиганили, а я милицию предупрежу, чтобы вас не разгоняли». Ну, и директор концерт разрешила... А как же без гостей фестиваль делать? Денег-то нет... И мы решили пригласить никому (по тем временам) неизвестную группу «Коррозия металла», она во втором отделении выступала. Ну, а Юрка Клинских, который в рок-клуб часто приходил, нам помогал. Ну, он еще тогда в милиции работал и я его попросил: Юр, ты на концерт в форме приходи — для острастки. Вообще, его милицейская форма нас часто выручала. Например, приезжают артисты, нужно их встречать.

А где автобус взять? Ну, Юрка в форме выйдет, автобус какой-нибудь остановит и договориться за полтинник смотаться на вокзал и обратно.

А так мы с ним случайно познакомились. Он стоял на посту у гастронома. А у меня там одноклассник работал грузчиком. А ведь раньше-то в одни руки только по две бутылки пива давали. А я приду — он мне целый ящик вынесет. Вот, я один раз пришел, а на входе Юрка на посту стоит. Ну, мой одноклассник ему и говорит — пропусти, мол, это мой знакомый. Юрка пропустил, а потом мы с ним разговорились. Он спрашивает: «Записи какие-нибудь есть?» А у меня в то время была большая коллекция — где-то 250 — 300 бобин с записями нашей русской рок — музыки, начиная от «Машины Времени» и кончая самыми последними... Ну, что в Москве или Питере выходило, то у меня через три дня было. Мне знакомые поездами передавали, и каждую субботу у меня было по 3-4 новых бобины. Ну, короче, мы с Юркой стали записями обмениваться, а потом подружились...

Вот, а как прошел первый рок-фестиваль, решили второй делать. А в промежутке пригласили с концертами «Кино», «Ва-Ванк», «Крематорий»... Помню, когда я пошел в типографию делать афиши «Крематория», мне директор говорит: «Ну, ты же понимаешь, что мы не можем такое название напечатать!» Пришлось написать: выступает группа «Крем...» Ну, публика уже все знала и валом шла. Единственное, что тогда никого из музыкантов не пускали в гостиницу — администраторы, как посмотрят на джинсы и длинные волосы, наотрез отказывались прописывать. Даже Юркина форма не помогала... Так что, все жили на съемной хате на Героев Стратосферы.

И «Сектор Газа», кстати, собрался в клубе накануне второго рок-фестиваля...Это чисто рок-клубная команда, они все друг друга в рок-клубе нашли. А название «Сектор Газа», кстати, я придумал. Дело как было: стоим с друзьями на трамвайной остановке, а я и говорю: «Ну, и вонища! Как в Секторе газа...» У нас же тут, на Левом берегу предприятия химические, дышать невозможно... Ну, все заржали. А я говорю — о, хорошее название. А у меня товарищ был, он играл в какой-то группе при ДК им, Кирова. Вот он и говорил: приду с армии, так группу назову.. Но я название Юрке отдал, хоть он вообще сначала называться никак не хотел. Они и выступать-то стеснялись — играли так, что даже по воронежским меркам ни в какие ворота не шло...

А ведь я сначала даже и не знал, что Юрка поет. Пришли мы как-то с Юркой к нему домой — мне нужно было свои записи забрать. Ну, сели, выпили, он поставил какие-то кассеты послушать. А он еще выпил и говорит: «Давай, я сыграю. Я тут Цоя подобрал — «Восьмиклассницу» и «Когда-то ты был битником»... Ну, он сыграл,, неплохо причем. А потом как свои песни сыграл — штук 20 сыпанул, одну за другой. Ну, я и говорю — вам надо с Крюком собраться, он хороший был малый, у нас в клубе на общественных началах работал. Ну, Крюк на ударных будет, кого-нибудь еще на гитару позвать. Вот, «Колхозный панк», «Утопленника» и «Побег» сыграйте на фестивале, а там видно будет... Вот, собрались они, порепетировали, я еле уговорил их сыграть на отборочном туре фестиваля. Но они тут же всем понравились. Мы отобрали 4 песни. Сыграли на фестивале, нам Приз зрительских симпатий дали. Потом я Юрке говорю — набирай песен на альбом, мы у Дельцова в студии ДК им. 50-летия Октября — «Полтиннике» — запишемся. А Дельцов в то время уже в «Фаэтоне» не играл, стал звукооператором, талантливый малый. Ну, договорились, все записали. Нормально. А я как раз от авиазавода поехал в командировку в Москву. И взял с собой десяток кассет с записью «Сектора». А в Москве был клуб им. Курчатова, где директором работал Саша Скляр, вокалист «Ва-Банка». Вот, я ему кассеты и отдал — послушай, может и пройдет по тусовкам. И в этом же 1989 году меня и Крюка вызывают в горком комсомола. Приходим, а нам говорят, что пришла телеграмма: «Сектор Газа» просят выступить на фестивале в Череповце, посвященном годовщине смерти Александра Башлачева. Дали две недели на размышления. А я в панике. Кто поедет-то? Играть ведь толком никто не может. Ну, стали всем музыкантам звонить. Ну, Семен Тетиев-ский, ладно, на бас-гитаре сыграет. На гитару взяли Тупикина, хоть он на бас-гитаре играл. Я ему говорю: «Сереж, выручай! Поедем, отдохнем, едем ведь за чужой счет — все комсомол оплачивал...» Потом Дельцова уговорили, хоть он сначала и отнекивался... Сели в плацкарт, приехали в Москву, нас там встретили... Привели на квартиру, а там уж человек двадцать сидят. Ну, короче, началась пьянка-гулянка, не помню как и до Череповца доехали. Ну, что — индустриальный такой город, металлургический, химический, грязный — грязь всех цветов радуги... Выступали мы в ДК машиностроителей, нормальный зал, получше чем у нас, в Воронеже. В гостиницу поселили. Ну, там сразу началось общение между музыкантами, обмен кассетами — тогда все с собой свои кассеты возили для обмена. Вот, потом мы на второй день фестиваля выступили — после «новой волны» с панк-роком и перед группами хард-н-хэви. Все нас встретили нормально, приз какой-то дали, у нас даже первые поклонники появились. Выходим на улицу, у нас автографы просят.

Ну, что — вернулись домой, а потом уже пошли концерты. Как раз тогда и Кущев в группу пришел. Они на инструменты хорошие деньги собирать стали. Всей группой устроились работать грузчиками на завод «Видео-фон», в то время там неплохо платили. Потом грузчиками на рынке каком-то работали... Юра себе и гитару купил, у Майка Науменко педаль для гитары пробрел... А я все время, когда концерты устраивал, «Сектор» пихал на «разогрев». Договорились с Кинчевьш выступить. «Алису» сюда не пустили, поэтому в Воронеж только Кинчев с бас-гитаристом приехал, квартирный концерт дали. Мы и Кинчеву кассет с собой дали, что б он в Питер отвез. Выступали и со «Звуками My», Пете Мамонову они очень понравились. И вот, в 1991 году пришло приглашение работать в Москву. Ну, я не смог поехать по семейным обстоятельствам — у меня двое детей. Две девочки — Таня и Оля. Ну, вот и вся история.

Крюк потом умер от саркомы легкого. Он позвонил мне и сказал: «Представляешь, был у врача и они сказали, что я через 3-4 месяца умру. ..» Я его стал утешать, говорить, что все ерунда. ..А он точно через 3 месяца умер. Вот такая судьба...

Потом и рок-клуб закрылся. Сначала мы нормально работали, а потом некоторые люди поняли, что на нас можно нормально заработать. Ну, вот, например, выступление «Крематория» за три дня принесло нам 12 тысяч рублей. Огромные деньги, по тому времени. Да и выступления «Сектора» приносили нормальные деньги. Вобщем, деньги водились, у нас и счет был свой в банке. Но мы же не на себя деньги тратили. Аппаратуру покупали, проезд артистов оплачивали, за кассеты платили, за аренду зала... Вон, барабан «Премьер» с двумя бочками стоил 3,5 тысячи рублей. Динамики купили 200-ваттные в Ленинграде. А потом начали случайные люди попадать в руководство. Меня следить за всем не хватало, Дельцов в свою студию ушел, Клинских в Москве играл... Ну, они и начали договоры устраивать с сомнительными группами, а я плюнул на все и ушел. А клуб в конце концов разорился и закрылся...

Последний раз мы с Юркой нормально посидели году, наверное, в 1995 — 1996, не помню уж точно. Тогда я его немного покритиковал за то, что альбомы штампует, как «Ласковый май». А музыка-то однотипная! Говорю: «Юр, твои первые два альбома перекроют все остальные твои московские записи...» Ну, он помрачнел, долго мы с ним сидели, пили... Вот, недавно, снова позвонил и пообещал приехать в гости. А свиделись мы с ним в «Луче» на его панихиде... Вот и все.