Смена ОП отставлена
Смена ОП отставлена
Телефонист включил мой трофейный фонарик. Луч освещает карту. Радомышль на смежном, отсутствующем листе. За рамкой значится — Радомышль 27 километров. Немцы пришли с юга. Для прикрытия района НП выдвигаются батареи 4-го дивизиона. Выдвижение, т. е. Развертывание подразделений в пехотные боевые порядки и занятие позиций, растянется, возможно, до утра. Сколько в 4-м дивизионе людей? Четыре, пять сотен — не более. Жидкая цепочка — прикрытие с фронта. А фланги?
Стрельба не затихала во всей южной сфере. Слышен стук пулеметов, орудийные выстрелы, разрывы. Рассеиваются широким веером трассирующие очереди. Полыхает зарево пожаров. Два-три ярких очага и не менее дюжины желтых, оранжевых. Там Малин. Удастся ли подразделениям 4-го дивизиона закрепиться?Кто знает...
Нужно подготовить ОП к самообороне. С чего начать? Пришел Безуглый, за ним — командиры орудий. Оказалось, им обстановка известна не хуже, чем мне.
Зона патрулирования: ОП — скотные сараи. Расчеты безотлучно находятся у орудий. Безуглый провел тренировку по отражению нападения пехоты. Выяснилось, два раненых не пожелали ехать в санчасть — командир 3-го орудия и наводчик со 2-го.
В каком состоянии орудия, непригодные к стрельбе? Ремонт 2-го потребует день-два. У 4-го — поврежден ствол и вмятина на дульном тормозе, металл — сталь высочайшей прочности.
После замены колес на 2-м орудии — они сняты с орудийного передка — Безуглый увез поврежденные орудия к скотным дворам, в батарейные тылы.
Урон, понесенный 6-й батареей, не исчислялся одним лишь количеством потерянных людей. Кто они? Вот что важно. Огневые взводы лишились одного командира орудия, трех наводчиков, трех замковых, подготовленных по специальности наводчика, одного из лучших заряжающих.
Младший лейтенант Варавин запретил хоронить погибших до утра. Тела их перенесены на позиции 2-го орудия. Хлопоты, однако, на этом не закончились.
— Орлов, выставите ко второму орудию караульного,— распорядился Безуглый.
— Товарищ младший лейтенант, в расчете всего три человека... Один уйдет на смену в дозор, другой...
— Что за разговоры, Орлов, погибли наши товарищи... — С мертвыми ничего не случится.
— Не заставляйте повторять, товарищ старший сержант,— оборвал Безуглый.
— Товарищ младший лейтенант, мне жаль их, но зачем караул?
Я не замечал прежде за командиром 1-го орудия слабости — противоречить старшим. Он первым откликнулся во время обстрела. А тут спорит, и о чем?
— Погибшие в охране не нуждаются,— повысил голос Безуглый,— это необходимо вам, мне, огневым взводам.
— Товарищ лейтенант,— зовет телефонист,— связи нет... пять минут вызываю... разрешите на линию?
— Жаль, лучшие люди погибли,— говорил с укором Безуглый. Он уже закончил разговор с Орловым.— Я поименно знаю каждого.
— Э... товарищ младший лейтенант. Суженого конем не объехать, пеши не обойти,— пытался утешить Безуглого кто-то из темноты,— судьба.
— Судьба... судьба,— возразил Безуглый,— малодушного не оторвешь от земли, кроме как за ворот... а они поплатились жизнью.
— Конечно, судьба,— отвечал орудийный номер,— я вот с товарищем старшим сержантом вместе...
— Кто со мной говорит? — Безуглый повел фонариком. Луч осветил орудие и остановился. Два орудийных номера укладывали снаряды.
— Товарищ лейтенант, к телефону! — опять телефонист. От 1-го орудия до ровика, где установлен телефонный аппарат, не более 50 шагов. Я принял трубку.
— Командира батареи уже нет, вызвали на НП дивизиона,— ответил голос.
Где лейтенант Смольков?
— Впереди занимает оборону... все там... отделение разведки, радисты, мои люди,— говорил командир топоотделения, он остался старшим на НП.
— Где находится НП?
— Здесь, на железной дороге.
— А немцы?
— Отошли недалеко, полкилометра будет, может, больше... а самоходные орудия обстреливают за переездом, только перестали.
Кто занимает железнодорожную насыпь?
— Тут наши, дальше... не знаю... Подразделения 4-го дивизиона прибыли?
— Не знаю... бежали через железнодорожное полотно какие-то люди,— и продолжал: — Товарищ лейтенант, с ПНП вызывает другой аппарат, лейтенант Смольков.
Стрельба в южном направлении как-будто начала затихать. Прекратила огонь последняя из группы батарея, кажется, 3-го дивизиона, которая занимает позиции в тылу, севернее села Пирожки.
Артснабжение подвезло снаряды. Два ЗИСа из расчета на четыре орудия. Куда сгружать? На позиции 1-го орудия и так немалый штабель ящиков. Один БК, и второй — остался от 2-го орудия.
Прошло четверть часа.
— Товарищ лейтенант, внимание,— кричит телефонист,— командир батареи передал: «Огневые взводы... по местам!»
6-я батарея ведет огонь. Наново укомплектованные расчеты не жалели сил. Но этого мало. Стрельба не ладится: расчеты в новом составе да еще ночь. 3-е орудие опаздывает. А в 1-м... почему задерживается подача снарядов?
Недоставало слаженности. Очевидно и то, что орудийных номеров сковывает ожидание повторного налета.
В плоскости стрельбы опять мельтешат цветные трассы. Полыхают разрывы.
На рубеже села Пирожки не затихал грохот орудийных выстрелов. Справа, слева, позади. Огонь ведут все батареи полка.
Затишье наступило только после полуночи. «К телефону!»
— Слабо, медленно,— объявил оценку командир батареи,— в чем дело?
Расчеты не сработались, половина на половину.
— Товарищ лейтенант, у вас по существу один огневой взвод, неужели нельзя договориться?.. К утру закончить отработку слаженности. В двенадцать часов зачетная стрельба.
Есть зачет на 12 часов!
— Как идет оборудование?
Сделано на одну треть, работают по три человека.
— Всему личному составу, включая водителей, хозяйственное отделение, к шести ноль отрыть щели полного профиля, укрыть в строениях средства тяги. К рассвету закончить маскировку. Все!
На ОП полно снарядов — три БК.
— Оставить у орудий, замаскировать. Где Савченко? Вернется, направите ко мне.
Какова обстановка?
— Ничего определенного. Перед железной дорогой и дальше на запад к лесотехникуму... пехота, дивизион самоходных орудий. О намерениях немцев сведений нет. Посмотрим, что они предпримут утром. Подразделения четвертого дивизиона закрепляются на участке южнее переезда, дальше наших войск нет. В общем, двести тридцать первый корпусной артиллерийский полк оказался один на один... черт знает что такое! Напоминаю, с ОП контролировать местность... справа дорога на переезд, слева речка за скотными сараями. К двум часам установить контакт с четвертой батареей за дорогой. Шрапнель выложена? Все! Службу дозорных пришлось реорганизовать. Вместо патрулей учреждены посты. Остаток ночи Безуглый провел у 3-го орудия. К рассвету закончилось оборудование позиции первой очереди. Один БК снарядов остался на поверхности, разместить в нишах негде. 15 июля. 7 часов 30 минут. Вконец измотаны люди, едва передвигаются. — По местам! 6-я батарея ведет огонь. При дневном свете работать легче. Младший лейтенант Безуглый мог выполнять и свои непосредственные обязанности. Есть надежда закончить к полудню подготовку к зачетной стрельбе. Стреляющий рассеял пехоту на каком-то пустыре — указано в наименовании цели — подавил пулемет, затем подверг обстрелу улицу в Малине — там замечено движение автомашин. Команда: «Стой!»
Поле боя на расстоянии 8—9 километров от ОП. Утренняя атмосфера не препятствует распространению звуков. Доносится грохот разрывов, перестук пулеметов. Со всех сторон орудийные выстрелы. Я могу определенно указать направления на позиции всех 9-ти батарей полка.
— К телефону!
— Из документов,— голос Варавина,— которые обнаружены у погибших немцев, установлено, что на участке железнодорожного переезда действуют подразделения второго батальона двести шестьдесят первого пехотного полка сто тринадцатой пехотной дивизии. Наш полк любой ценой должен задержать противника на рубеже железной дороги. Подразделения четвертого дивизиона готовятся к наступлению. Ближайшая задача... овладеть участком насыпи восточнее железнодорожного переезда. Дальнейшая... выйти на северную окраину Малина. От рубежа железной дороги продвижение пехоты сопровождается огневым валом, в постановке которого участвуют все батареи.
Трубка пронзительно взвыла. Разговор оборвался. По-видимому, зажат переговорный клапан. Слышен вой мин, разрывы. Телефон умолк. Телефонист нажимал зуммер, НП не отвечает. Возможно порыв? Неужели прямое попадание?
— Товарищ лейтенант, НП ответил: «К телефону». Командир батареи говорил, по-видимому, из укрытия. Голос звучит глухо. В трубке появился фон, потрескивание.
— Мины ложатся беспрерывно, того и гляди влепит в стереотрубу. Как слышимость? Огонь по сигналу «Ветер». Сейчас я начну пристрелку своего участка, расстояние четыреста метров. По местам!
Стрельба по целям, расположенным вблизи НП, требует от всех повышенного внимания. Незначительные ошибки в установке отсчетов или в наводке орудия вызывают отклонение, и снаряд обрушится на своих. То же произойдет, если в руки заряжающего попадет снаряд, не отобранный по весовым знакам.
Командирам орудий объявляются сведения, содержащиеся в таблицах стрельбы. На дальность 7400 метров у 107-мм пушки ВД [40] равно 50 метрам, ВБ [41] — 7 метрам. Стреляющий производил пристрелку исходного рубежа огневого вала способом переноса огня. Его НП находился в пределах эллипса рассеивания. Даже соблюдение всех условий не исключает разрыв снаряда в пределах расположения НП.
Командиры орудий лично проверяют отбор снарядов, наводку.
— Огонь!
Пристрелка исходного рубежа закончилась. Командир батареи приступил к подавлению целей на железнодорожном полотне.
— Цель,— сообщил стреляющий с НП.
Солнце поднималось все выше. Становится жарко. Увяли листья на кустах, поврежденных осколками. Подсыхала трава, вывороченный вокруг воронок грунт.
Варавин подавал раз за разом команду «стой». Противник обстреливает НП. Паузы продолжаются иногда две-три минуты. Телефонист проверяет линию. Орудийные номера в ожидании томятся на своих местах.
— Огонь!
Когда же начнется наступление? Время близилось к полудню. Срок зачетной стрельбы. Орудийный номер, введенный в должность наводчика 3-го орудия, усвоил лишь часть своих обязанностей. Неуверенно держались и некоторые другие. Но оба расчета действовали значительно лучше, чем ночью.
Командир батареи снова переносил огонь за пределы батарейного сектора.
— Четыре снаряда, беглый... огонь! — передавал телефонист.— Стой! Один снаряд, огонь!
— Правее...— телефонист отвел трубку,— «Феникс»... «-Феникс»... товарищ лейтенант, связь прервалась.
На позициях соседних батарей не затихали выстрелы. С юга, со стороны Малина слышится непрерывный гул разрывов. На рубеже железной дороги, в полосе шириной не более двух-трех километров, сосредоточен огонь девяти батарей 231-го КАП, артиллерии и минометов противника. Телефонист непрерывно нажимал зуммер.
— «Феникс» ответил... передают... огонь!
Орудия, то одно, то другое окутывались дымом. Пушечный ствол вдвое длинней гаубичного, значительно выше на выходе давление пороховых газов. Четыре сотни выстрелов вызвали образование радиальных трещин на поверхности ?грунта, в задульных конусах, травяной покров, однако, сохранился.
— «Феникс», стой! Прицел больше два.
6-я батарея подавила одну цель, другую, третью.
— Стой! Правее ноль восемьдесят, прицел двести сорок...
Стрельба длится четверть часа, израсходовано 60 осколочно-фугасных гранат. Стреляющий уменьшил прицел и пере ее огонь по цели на удалении 9 километров.
— Стой! Огневым взводам — перерыв. Старшего на батарее... к телефону.
— Подразделения четвертого дивизиона в порядке улучшения своих позиций продвинулись к озеру. На участке восточнее мостовой трубы противник оставил железнодорожную насыпь,— командир батареи сообщал результат стрельбы. Он не хотел возвращаться к вопросу о сколачивании орудийных расчетов, расценив последние стрельбы, как зачетные.— Объявляется готовность к постановке огневого вала. Уточняю, исходный рубеж перенесен. Запишите: цель номер шесть, левее... Верните людей к орудиям, ждать сигнала. Все!
Закончилась наводка орудий. Прошло пять минут.
— Ветер!
6-я батарея открыла огонь. Громыхают орудия на позициях других батарей. Все выше и выше темп стрельбы. Потом замедляется, снова набирает прежнюю силу.
— Стой!
Снова «огонь»... Угол возвышения орудийных стволов увеличивается. Огневой вал катился дальше к Малину. И вот последний рубеж.
— Шесть снарядов... огонь! Восемь снарядов... огонь!
— Стой!
Стреляющий объявил: в результате предпринятой атаки подразделения 4-го дивизиона продвинулись на некоторых участках вперед. Ближайшая задача выполнена, они закрепляются на достигнутых рубежах.
Сообщение, кажется, мало радует огневиков. Спрашивают, когда придет подкрепление? Силы немцев? Каким образом они захватили Малин? Всех волнует вопрос о смене позиции. Стоим среди воронок, разве мало земли?
Безуглый вынул из кармана часы, смеялся.
— В течение шестнадцати часов... не разорвался ни один снаряд, пора уже забыть вчерашний вечер...
— Товарищ младший лейтенант, почему старшие начальники не разрешают сменить ОП?
— На перемещение уйдет в лучшем случае час. Но обстановка не позволяет оставить подразделения на железнодорожной насыпи, которые шестая батарея поддерживает, даже на минуту... противник двинется дальше. Наш полк должен удержать рубеж до подхода подкреплений... Ровики у всех оборудованы?
Некоторые орудийные номера выражали неверие в надежность укрытий. Действительно, от бризантных снарядов ровик не спасает. Командир 2-го огневого взвода не может гарантировать орудийным номерам неприкосновенность на всю жизнь.
— Боится тот, кто не уверен в правоте дела, за которое сражается,— повернул беседу Безуглый.— В нашем строю нет места малодушным и трусам. Воины Красной Армии отстаивают общее дело. Их не должны страшить ни раны, ни смерть.
Артснабженцы доставили новую буссоль. Но ее нельзя использовать без выверки. Что делать? Нужен еще один прибор. Согласится ли стреляющий оставить НП без буссоли?
Явился старшина Политов. Всю минувшую ночь он колесил по окрестным селам в поисках медсанбата. Раненых передал только в местечке Бородянка в местную больницу.
Старшина не забывает службу. Бессонные сутки ему нипочем. Выбрит, в опрятной одежде, не опускается до положения снабженца, «материально-ответственного» лица.
— Товарищ лейтенант, колхоз села Пирожки обратился с просьбой принять скот на котловое довольствие.
Вторжение противника в районы, лежавшие вдали от фронта, дезорганизовало гражданские учреждения. Указания сверху не поступали. Как распорядится запасами продовольствия, фуража? Куда девать скот? Эвакуировать? Поздно. Дороги забиты беженцами, подвергаются бомбежкам. Председатель колхоза села Пирожки счел за лучшее передать всю наличную живность войскам.
— Коровы, свиньи... около тридцати голов,— продолжал Политов.
Целое стадо, зачем столько 6-й батарее?
— Как зачем? — удивился старшина.— На усиление пайка.
Обстановка ненадежная. Поступит команда «отбой». Что тогда делать со скотом? Не консервы...
— Товарищ лейтенант, ценный продукт... мясо, жиры.
Сколько людей на довольствии? Я не возражаю против того, чтобы взять какую-то часть. Сто, двести килограммов, соразмерно с аппетитом.
— Товарищ лейтенант, немцы в семи километрах. Мы не возьмем... достанется другим, и отказать людям неловко, просят...— продолжал жалобным голосом старшина. Я ничем помочь не могу. Пусть старшина решает сам.
— Товарищ лейтенант,— старшина подошел ближе к буссоли.
— По местам! — выкрикнул из ровика телефонист. Орудия снова ведут огонь. 10, 20, 30 минут. Стой!
Опять — Политов. Поодаль местные жители.
— Товарищ лейтенант,— скороговоркой начал Полисов,— скот... того... туши... утром разделали. Я хотел доложить, а тут команда.
Чего же хочет старшина? Подошли местные жители. Председатель колхоза благодарил за выручку. Приглашает пройти на кухню, посмотреть, время к обеду.
— О, делегация от местного купечества? — спрашивал, смеясь, Безуглый.— Из Малина?
— Нет,— ответил старшина,— соседи пришли в гости... Жители села Пирожки.
У Безуглого просьба. Орудийные номера хотели бы посмотреть самоходки, подбитые вчера за переездом батареями 1-го дивизиона.
— Я пойду вместе с ними. Сколько тут до холма... триста-пятьсот шагов, не больше,— говорил Безуглый,— туда и сюда.
Телефонист запросил разрешения. На НП трубку взял лейтенант Смольков. Командир батареи не возражает, но предупредил — перерыв продлится не более четверти часа. Возможно, меньше.
Безуглый ушел. Орлов остается старший на OП Я догнал делегацию только возле сараев.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.