ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ РЕЛИКВИЯХ

ОБ ИСТОРИЧЕСКИХ РЕЛИКВИЯХ

Война закончилась… Все предметы, взятые мною при отходе из Чехословакии в Баварию, продолжали храниться у меня. В послевоенной церковной обстановке ими, в сущности, никто не интересовался и никому они не были нужны. Скорее наоборот… Некоторые лица даже советовали мне от них как-то отделаться, дабы не навлечь на себя каких либо неприятностей.

От одного православного епископа я даже услышал подобного рода фразу, когда речь зашла о моем участии в РОА: «Знаете, нам сейчас власовское движение совсем ни к чему…» Вообще боязнь «как бы чего не случилось», после осуществления известной «операции килевания», стала основным настроением уцелевшей от разгрома основной части второй эмиграции. Но были и отрадные исключения. Постепенно в ней начали выделяться элементы, как-то способные подняться над этими настроениями и вовлечь российскую эмиграцию в русло продолжения политической борьбы. А именно этого не хотела, не хочет и всегда боится Москва.

В конце 1948 года я вынужден был покинуть Западную Европу и переехать в Аргентину, в частности, в ее столицу, многомиллионный Буэнос Айрес. Со стороны вольной и невольной советской агентуры были сделаны попытки помешать моему отъезду. Однако, они все провалились. При переезде я взял с собой сохранившуюся церковную утварь походного храма во имя св. апостола Андрея Первозванного. 20 ноября 1949 года, в издававшейся в Буэнос Айресе русской газете «Слово», впоследствии переименованной в «Новое Слово», появилась следующего рода заметка:

«Походная церковь армии ген. А. А. Власова. Несколько месяцев тому назад, с одной из групп эмигрантов в Буэнос Айрес была привезена ценная историческая реликвия Освободительного Движения Народов России — первый и основной походный храм армии ген. Власова, созданный в 1944 году. Первая церковь в РОА была создана по благословению Высокопреосвященнейшего митрополита Анастасия и по желанию А. А. Власова. Храм создавался при непосредственной и живой помощи Высокопреосвященнейшего Серафима, митрополита Берлинского и Германского и при помощи Братства преп. Иова Почаевского. Походный храм во имя св. апостола Андрея Первозванного находился в Дабендорфе (под Берлином), в Школе пропагандистов РОА, являвшейся основным идейно-политическим центром Движения.

В нем совершались богослужения, привлекавшие большое количество солдат и офицеров. Весной 1945 г. храм вместе со Школой был переведен в район Карлсбада. Незадолго до капитуляции, причт храма, вместе с группой солдат и офицеров, перевез церковь в Мариенбад, который вскоре был взят американскими войсками. В дальнейшем храм был перевезен в Баварию, где, в связи с создавшейся политической обстановкой, тайно сохранялся у частных лиц. Сейчас он находится в Буэнос Айресе.

В связи с этим у ряда лиц возникла мысль о восстановлении этого храма и создании на его основе Церкви-Памятника всех погибших борцов Освободительного Движения. Все организации и частные лица, заинтересованные в реализации этого проекта, благоволят обратиться в редакцию «Слова» для получения нужных справок, в дни и часы приема в редакции».

В Буэнос Айресе и вообще в Аргентине обстановка в смысле эмиграции была достаточно сложная. В ней проживало большое количество дореволюционных российских эмигрантов, малоосведомленных о действительном положении в СССР и, в конечном итоге, ставших на позиции некритического просоветизма.

Это огромное количество людей было настроено против послереволюционных эмиграции, считая их или «белобандитами» или «изменниками родины».

Первой российской эмиграции в Аргентине было относительно немного, но ее количество увеличилось после конца Второй мировой войны. Значительная часть второй эмиграции тоже попала в Южную Америку и, в частности, в Аргентину, существенно изменив соотношение сил. Среди нее было немало участников Освободительного Движения, бывших военнослужащих РОА. Почти вся антикоммунистическая эмиграция в Аргентине поделилась на различные группировки, враждовавшие между собой, принимая участие в послевоенной эмигрантской междоусобице, приправленной к этому еще юрисдикционными спорами и вмешательством посторонних сил, ловивших рыбку в мутной воде того времени. К глубокому прискорбию нам приходится констатировать следующее: большинство прибывших в Аргентину участников ОДНР не оказалось на достаточно высоком духовном уровне.

Никто из них не реагировал на указанную заметку и соответствующие разъяснения редакции газеты. Вместо того, чтобы возблагодарить Бога за сохранение духовной святыни РОА — походной церкви, находившейся в центре всего Движения и созданной по желанию ген. Власова, за то, что она неисповедимыми путями оказалась здесь же с ними в Аргентине, и хотя бы проявить какой-то минимальный интерес к данному факту, они не обратили на это ни малейшего внимания, продолжая заниматься своими духовно-бесплодными делами и конкурентной борьбой с другими эмигрантскими организациями.

Анализируя обстановку того времени, не приходится сомневаться в том, что и здесь была приложена злая и опытная в таких делах рука советской агентуры.

(Нельзя не вспомнить в связи со всем сказанным и книгу С. Л. Войцеховского «Эпизоды» (Издательство «Заря», Канада, 1978), которая, хотя и не имеет прямого отношения к нашей теме, но дает дополнительный интересный материал из жизни послевоенной российской эмиграции.).

Учитывая складывающуюся обстановку и невозможность при данной ситуации поставить вопрос о каком-то хотя бы моральном использовании всего привезенного, я временно все законсервировал до более нормального положения и некоторого успокоения разыгравшихся послевоенных эмигрантских страстей.

Тогда же, в середине уже 50-x годов, мне все же удалось открыть небольшую часовню в одном из пригородов Буэнос Айреса, в которой все и было помещено.

В 1960 г., в связи с моим переводом в США, я вывез эти духовные ценности Российского Освободительного Движения эпохи Второй мировой войны — в США, где они довольно значительное количество времени хранились в законсервированном виде. В начале семидесятых годов я, с соответствующего разрешения духовных властей Православной Церкви в Америке, открыл на Кэйп Код (Массачусетс) в городе Хаяннисе небольшую часовню в честь иконы Казанской Божией Матери. В эту часовню я также поместил реликвии, оставшиеся от дабендорфского храма. В часовне находится исторический антиминс, врученный мне митрополитом Серафимом Берлинским и Германским для совершения Евхаристии в Дабендорфе, св. чаша, реставрированная и приведенная в порядок, дискос, напрестольное Евангелие, напрестольный крест, одно из облачений. Все это ныне снова используется для богослужения и является несомненной духовной и одновременно исторической ценностью. Это понимают те, кто побывал в часовне. Один из руководящих деятелей Дабендорфа, приехавший на Кэйп Код и побывавший на литургии в часовне, подходя по ее окончании ко кресту и целуя его спросил:

«Отец Димитрий! Неужели я сейчас приложился ко кресту, к которому подходил более тридцати лет тому назад в Дабендорфе?»

«Да, именно к нему!» — ответил я.

Я считаю свою задачу почти выполненной.

Почти, потому что после моей смерти все эти реликвии должны быть помещены в соответствующий музей, с тем, чтобы в дальнейшем быть переданными в Россию по окончании большевистского лихолетья. Поэтому мне остается просить всех верующих участников РОА, которые меня переживут, иметь это обстоятельство в виду и сделать все возможное для их сохранения в историческую память многомиллионного, спонтанно возникшего РОД на Западе, поддержанного большинством народа на родине, в память всех погибших за него. Быть может все оставшееся от походного храма в Дабендорфе когда-нибудь будет торжественно внесено в новый храм во имя св. апостола Андрея Первозванного, который будет построен на родине в память Российского Освободительного Движения эпохи Второй мировой войны.