Михаил Танич

Михаил Танич

Михаил Исаевич был легендой и настоящим человеком.

Михаил Задорнов, Марк Дубовский, Михаил Танич и худрук концертного зала «Дзинтари» Лев Островский

Для кого-то его жизненный путь славен боевыми наградами (орденоносец, дошёл до Одера, был ранен), для кого-то – количеством песенных хитов на его стихи.

Всё это так, но лично для меня главное в мужчине – это когда любимая женщина рядом излучает свет. Вдова поэта Лидия Козлова прекрасна вне возраста, она всегда мила, улыбчива, мудра. И всегда была рядом с мужем. Их семейная пара восхищала меня при каждой встрече. Они прожили вместе больше полувека.

Моя любимая песня Юрия Антонова «Зеркало» – на стихи Танича. Я под неё знакомился (пел под гитару) и уже больше 35 лет живу с одной-единственной женщиной.

«Таничи» (Михаил Исаевич с рождения Танхилевич, Лидия Николаевна – Козлова) много времени проводили в Юрмале, часто бывали в концертном зале «Дзинтари», где я не раз проводил концерты.

Михаил Исаевич пенял мне на невнимательное отношение к его «Лесоповалу»: «Марк, ты мог бы и наш концерт организовать». Но я мягко отнекивался: «Михал Исаич, дорогой, я Вас очень уважаю, но у „Лесоповала”, чего скрывать, своя аудитория, и его концерт никак не вписывается в один ряд с моими, в основном шутейными, проектами. Жванецкий, Задорнов, КВН – и вдруг „Лесоповал”».

А ещё я признался Таничу, что считаю блатную песню самым искренним, самым душевным песенным жанром.

Для таких, как «Лесоповал» (благодаря стихам самого Танича), как Александр Новиков, Иван Кучин, это песни о собственном прошлом, о нравах уголовно-преступной среды.

Для других, и их всё больше, блатная песня – это подражание, стилизация.

Всё чаще поются песни, выходящие за рамки криминальной тематики, но с сохранением характерных мелодики, жаргона, исполнения.

Владимир Высоцкий прославился именно в этом жанре. И Александр Розенбаум.

Нынче блатную песню именуют русским шансоном. На нём повырастала целая плеяда звёзд: Михаил Круг, Любовь Успенская, Михаил Шуфутинский, Вика Цыганова, Сергей Наговицын, Трофим и другие.

Михаил Исаевич внимательно слушал, добавлял свои мысли и имена и остался доволен моей лекцией.

Таким образом я словно бы ещё раз извинился за то, что не согласился привезти на гастроли «Лесоповал».

Тогда я признался Таничу, что и сам, всего однажды, написал блатную песню. И что никакие мои стихи я не переделывал так тщательно и мучительно. И как потом проверил её на знакомом, отсидевшем восемь лет. Я пел и смотрел на его лицо. После чего он, ничего не сказав, встал, крепко пожал мне руку и ушёл.

«Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Михал Исаич, – спой и мне!» Я принёс из-за кулис гитару, сел напротив и спел.

Вот эта песня:

Под ногами шуршит листва,

По аллее бредёт братва,

Кто на стрелку, кто просто так,

Погулять натощак.

А затылочки бритые

Да кепчонками крытые,

А в глазах пережитые

И удача, и страх!

Судьбы нам пишут вороны,

Да всё перьями чёрными,

И пророчат нам столько бед

И в лицо, и во след.

А душа вся искомкана,

Изувечена ломками,

Открывается фомками,

К ней ключа уже нет.

Сядем, выпьем по соточке

Зажигающей водочки,

Чтобы в наших сердцах крутых

Запах ветра не стих,

За житуху удалую,

За маманю усталую,

За любовь запоздалую,

За детей неродных!

Припев:

А братва живёт по понятиям,

Узнаваемая по лицу,

Разговаривает по матери,

Приговаривает по отцу.

Я пел и смотрел на лицо Танича. Михал Исаич ни разу не шелохнулся, а когда я закончил, произнёс: «Хорошая песня, стихи точные, припев особенно удачный, – потом улыбнулся, – тебе бы посидеть, и мог бы стать замечательным блатным исполнителем».

«В смысле, будете у нас на Колыме? – отшутился я. – Нет, уж лучше Вы к нам! На концерты!»

Но мне было приятно уложить лестный отзыв мэтра жанра в копилку своих достижений.