Глава 7 ЛЕЙТЕНАНТ ФОН ВЕРРА ПРИНИМАЕТ МЕРЫ

Глава 7

ЛЕЙТЕНАНТ ФОН ВЕРРА ПРИНИМАЕТ МЕРЫ

Над рытьем туннеля трудилось около двадцати человек, но с самого начала существовала договоренность о том, что массового побега не будет. Бежать должны были группами не более чем по пять человек. Массовый побег означал немедленное разоблачение и значительно уменьшал шансы беглецов на успех. На наш взгляд, попытку должны были предпринять те, кто лучше всего мог справиться с трудностями, которые ждали беглецов за пределами лагеря. Все остальные должны были утешать себя мыслью, что, если после побега туннель не обнаружат, в следующий раз наступит их очередь.

Работать, зная, что не сможешь воспользоваться плодами своего труда, было, честно говоря, нелегко. Это требовало высокой степени самоотречения и самопожертвования, так как, во-первых, это была тяжелая и грязная работа, а во-вторых, над нами постоянно висела угроза разоблачения. Каждый раз, когда охранник заходил в соседнюю комнату, у нас сердце в пятки уходило. Если бы наш туннель был обнаружен, мы все очутились бы в карцере.

По мере того как продвигалась работа, все чаще и чаще возникал вопрос, кто же войдет в число беглецов. Во-первых, человек должен был свободно говорить по-английски, но, поразмыслив, мы пришли к неутешительному выводу, что это условие невыполнимо. Австриец по имени Вагнер, лейтенант из люфтваффе, был наиболее близок к идеалу, благодаря тому что в свое время несколько месяцев провел в Штатах. Он говорил по-английски с американским акцентом, но это не имело большого значения. Английский язык остальных был еще дальше от совершенства.

Вторым условием была подходящая внешность. При случае человек должен был иметь возможность выдать себя за англичанина или скандинава. В этом отношении наивысший балл получил капитан Крамер из люфтваффе. Подобно Фанельсе и многим другим, Крамер тоже выпрыгнул с парашютом из подбитого самолета. Он приземлился во владениях одного британского офицера, который, по несчастливой случайности, как раз за несколько дней до этого потерял мать, погибшую во время воздушного налета на Лондон. Понятно, что, учитывая эти обстоятельства, этот англичанин был не слишком дружелюбно настроен по отношению к немцам в целом и к немецким летчикам в частности. Поэтому он набросился на Крамера и отметелил его до полусмерти.

Такое обращение со стороны британцев, к счастью, встречалось чрезвычайно редко, и оно не осталось безнаказанным. Например, офицер этот вскоре предстал перед военным судом и был понижен в звании. Несмотря на все пережитое, в Крамере по-прежнему жило отчаянное желание вернуться на фронт.

Следующим кандидатом в нашем списке был лейтенант Вильгельм, крупный и сильный мужчина со светлыми волосами и голубыми глазами, который легко мог сойти за шотландца. Кроме того, он был весьма неразговорчив и вряд ли привлек бы чье-то внимание.

Затем мы выбрали лейтенанта Маннхардта, коренастого и мускулистого парня, обладавшего безрассудной смелостью.

Пятым в этой партии был лейтенант Франц фон Верра, тоже из люфтваффе, который являлся идейным вдохновителем этого побега. В то время ему было двадцать шесть лет, он был невысок, но крепкого телосложения. Как многие невысокие люди, он всегда держался очень прямо, чтобы казаться выше ростом. Он всегда стремился быть в центре событий, одобрение и похвала окружающих были необходимы ему как воздух. Но фон Верру нельзя было назвать выскочкой, никто не ставил под сомнение его храбрость и находчивость.

В лагере у него уже сложилась репутация специалиста по побегам, так как ранее ему удалось бежать из лагеря Гриздейл через подвал для хранения угля. Он пробыл на свободе всего несколько дней и был схвачен во многом благодаря тому, что у него не было определенного плана дальнейших действий. Фон Верра провел в карцере двадцать один день, затем его перевели в лагерь номер 13, в Суонвик. Его первая неудача не ослабила его решимости, и он постоянно твердил нам о том, как важно правильно организовать побег.

– Сбежать из лагеря довольно трудно, – говорил фон Верра, – но по сравнению с тем, что ждет тебя за его пределами, это представляется самым легким. Проблемы начинаются, когда ты, немец, оказываешься один на один с сорока двумя миллионами англичан.

Но фон Верра уже знал, как обвести их вокруг пальца.

Я летчик, – сказал он, – так почему бы мне тайком не проникнуть на борт самолета? Я полечу домой. Никто никогда раньше не делал этого, поэтому англичане не ожидают подвоха с этой стороны.

План фон Верры выглядел нереальным, и мы лишь скептически покачали головой. Его шансы были равны нулю. Нет, если забраться в самолет, то улететь на нем, конечно, можно. Возникает только один вопрос: как же захватить самолет? В общем, эта идея показалась нам нелепой. Но для фон Верры она таковой не была.

– Я прикинусь голландским летчиком, – уверенно заявил он. – Я достаточно хорошо говорю по-голландски, чтобы внушить доверие англичанам. А в летной форме все летчики на одно лицо.

Дни напролет он сидел в своей комнате, продумывая план побега. Он хотел подготовить ответы на любые вопросы, которые ему могли задать, и старательно заучивал ответы на память, считая, что даже самый неудачный ответ может звучать убедительно, если не выказывать страха и колебаний. Говорить фон Верра собирался на смеси английского и голландского языков.

В соответствии с планом фон Верра должен был добраться до ближайшего британского аэродрома, рассказать там историю о своем возвращении с боевого вылета и о вынужденной посадке, а затем попросить самолет, чтобы «вернуться на базу».

Этот план казался дерзким, но при благоприятном стечении обстоятельств можно было рассчитывать на удачу. Майор Фанельса, которому фон Верра рассказал о своем плане побега, дал несколько ценных советов и провел с фон Веррой что-то вроде репетиции. Майор Фанельса играл роль британского коменданта аэродрома, а фон Верра пытался как можно убедительнее изложить ему свою историю. Фанельса придумывал все новые и новые вопросы, которые при данных обстоятельствах могли бы возникнуть у англичанина.

Некоторые из ответов были сочтены неубедительными, и фон Верре пришлось сначала изобретать, а потом заучивать наизусть другие ответы. Затем последовала еще одна репетиция. Роль коменданта аэродрома играл другой наш товарищ. На этот раз, к удовлетворению присутствовавших, все прошло гладко. У майора Фанельсы было только одно замечание.

– Не торопитесь так, когда отвечаете, – сказал он, – иначе становится ясно, что вы выучили ответы наизусть.

После этого Фанельса, фигурально выражаясь, благословил предстоящий побег. Однако тут возникал еще один вопрос: даже если предположить, что фон Верре повезет и ему удастся захватить самолет и взлететь, то где гарантия, что при подлете к немецкому аэродрому его не собьют свои же? Мы предложили фон Верре воспользоваться парашютом, но он решительно заявил, что посадит самолет на аэродроме, чего бы ему это ни стоило. Для фон Верры это была неотъемлемая часть всего мероприятия, его главный козырь.

Британский аэродром, до которого планировал добраться фон Верра, находился к югу от лагеря, две другие группы беглецов должны были направиться на восток и запад соответственно. Целью одной группы был город Гулль на востоке, другой – Ливерпуль на западе. У беглецов было немного английских денег, вырученных от продажи разных мелочей британским охранникам, поэтому они предполагали воспользоваться обычным транспортом – автобусами и поездами, – чтобы добраться до мест назначения. Один только Вагнер считал свой английский достаточно беглым, чтобы воспользоваться попутками.

Поскольку мы, подводники, имели при себе достаточно гражданской одежды, проблемы, во что одеть беглецов, не возникло. Фон Верре повезло: от одного из пленных ему достался новехонький комплект летной формы. Это был экспериментальный образец, который в нашей армии пока еще не ввели, поэтому определить его немецкое происхождение было затруднительно. Фон Верра лично изготовил знаки отличия, принятые в голландской армии, и пришил их к форме.

К середине декабря туннель был готов, к этому времени завершились и все остальные приготовления к побегу. Майор Фанельса первым прополз по туннелю, чтобы убедиться, что все в порядке и побегу ничто не помешает. По нашим расчетам, выходное отверстие туннеля должно было находиться за забором сада, который мог надежно скрыть беглецов от бдительных часовых на вышках. После побега отверстие туннеля предполагалось надежно укрыть дерном. Мы надеялись, что туннель не найдут и мы снова сможем использовать его. Однако наши худшие опасения оправдались: в конце концов туннель был обнаружен.