ДАВИД САРНОВ И СОЗДАНИЕ КИНЕСКОПА
ДАВИД САРНОВ И СОЗДАНИЕ КИНЕСКОПА
Встреча Зворыкина с Сарновым состоялась в первые дни нового, 1929 года. Сотруднику исследовательской лаборатории компании «Вестингауз» и вице-президенту Ар-си-эй приходилось видеть друг друга и раньше, но на этот раз Сарнов впервые пригласил коллегу из родственной корпорации для того, чтобы посвятить в свои планы и найти в его лице союзника в решении сложной и перспективной научно-технической задачи.
Зворыкин постарался рассказать Сарнову о том, что интересного он извлек из посещения европейских лабораторий. Через двадцать минут Сарнов остановил монолог Владимира Козьмича вопросом:
— Хорошо, а что потребуется вам, чтобы сделать практическую систему телевидения?
Впоследствии Сарнов и Зворыкин не раз вспоминали тот разговор, их воспоминания сохранились в снятом позже документальном фильме. Владимир Козьмич ответил тогда, что ему потребуются два года работы, помощь еще трех-четырех квалифицированных сотрудников плюс примерно сто тысяч долларов. Не задавая лишних вопросов, Сарнов пообещал, что все это будет предоставлено. Опытный бизнесмен, он, конечно, про себя отметил, что запросы Зворыкина для решения такой задачи были более чем скромными. Спустя много лет, давая интервью, Сарнов не упускал случая иронично заметить, что реальные затраты по организации системы телевещания были как минимум в сорок раз больше суммы, названной Зворыкиным. В оправдание Зворыкина все-таки добавим, что предъявленные им требования относились только к его разработке, а не к системе телевизионного вещания в целом. Тогда, в 1929 году, создателям будущего ТВ не приходило в голову, что со временем их высказывания будут цитироваться авторами историко-научных сочинений.
Вернувшись в «Вестингауз», Зворыкин узнал, что запрошенное им финансирование уже выделено и ему остается лишь подобрать помощников для работы. Прежде всего, Владимир Козьмич планировал выполнить разработку новой приемной телевизионной трубки, по конструкции схожей с той, что он увидел у Белена в Париже, но одновременно воплощающей в себе принципиально другие идеи его самого. В считаные дни удалось найти подходящих помощников для этой работы. Специалист в области электроники Харли Иамс был хорошо знаком Зворыкину по прежней работе. Дополнили группу физик С. Фридман и инженер У. Райт.
Наконец Зворыкин получил возможность работать так, как ему хотелось: с головой погрузившись в решение главных проблем, он имел при этом возможность использовать для решения связанных с ними задач толковых помощников. Зворыкин по-прежнему оставался сотрудником компании «Вестингауз», но теперь он уже как бы воспарил над привычным миром лаборатории, облеченный новыми задачами и поддержкой более широко мыслящего руководителя. Эта поддержка окрылила Владимира Козьмича, он находился в состоянии творческого подъема, его энтузиазм передавался помощникам, которые работали сплоченно и эффективно.
Работа над созданием кинескопа началась в феврале 1929 года и потребовала всего лишь около полугола. Результат разработки превзошел все ожидания. Приемной высоковакуумной телевизионной трубке, которую Зворыкин назвал «кинескопом» (от греческих слов «кинео» — двигаться и «скоп» — смотреть), было суждено стать родоначальницей целого семейства будущих электронно-лучевых трубок, находящих до настоящего времени самое широкое применение — от опытов по физике до радиолокационных установок. С появлением кинескопа Зворыкина изменилась сама история зарождающегося телевидения: по крайней мере в части телевизионных приемников оно становилось электронным.
В работе над созданием кинескопа проявились характерные черты таланта Зворыкина как ученого и инженера. Удивительная техническая интуиция позволяла ему без колебаний принимать решения, которые, как показала дальнейшая история, оказывались единственно правильными. Например, для фокусировки пучка электронов (как тогда говорили, «катодного луча») экспериментаторами предлагались три способа — газовый (фокусировка ионизованным газом), электромагнитный и электростатический. Будущее было за электростатической фокусировкой, и своими разработками Зворыкин, по существу, приближал это будущее.
Конечно, он знал о работах других экспериментаторов, применявших электронную фокусировку, — П. Э. Шевалье и Ф. Голвека во Франции, М. Кнолля, Л. Шиффера и К. Штроека в Германии, Р. Джорджа в США, но его технические решения не были повторением того, что делалось другими. В конструкции приемной трубки, созданной Зворыкиным, все, начиная с кардинально новаторского способа электронной фокусировки, было технически оригинальным, открывающим пути к новому поколению устройств данного типа.
Создание кинескопа явилось примером выдающейся работы, когда группа квалифицированных специалистов воплощает в реальность глубокие идеи своего лидера. Такой же творческий штурм был необходим для решения проблем, связанных с разработкой передающей телевизионной трубки. После встречи в Нью-Йорке вице-президент Ар-си-эй Давид Сарнов явно возлагал на Владимира Козьмича большие надежды: по его указанию группа Зворыкина продолжала пополняться квалифицированными специалистами: в апреле 1929 года в нее вошел Джон Бэтчелор, в мае — Артур Вэнс, в сентябре к ним присоединились Рэндалл Бэллард и приехавший из Парижа, чтобы работать вместе со Зворыкиным, Григорий Оглоблинский.
Демонстрация кинескопа Зворыкина для руководства и специалистов компаний Ар-си-эй и «Дженерал электрик» состоялась 17 августа 1929 года. Условия для проверки работы кинескопа были жесткими: сигнал от механического телевизионного передатчика поступал не по проводам, а через эфир — в виде радиоволн фиксированной частоты. Среди присутствующих был и вице-президент Ар-си-эй Альфред Голдсмит, хорошо знавший состояние развития телевидения и всегда готовый подвергнуть сокрушительной критике недостаточно проработанные проекты.
На этот раз, однако, демонстрация закончилась триумфом. Результат работы говорил сам за себя: кинескоп Зворыкина продемонстрировал возможность приема телевизионного изображения электронным способом, и по качеству полученное изображение превосходило все, чего могли достичь до тех пор экспериментаторы. Размеры экрана (диагональ экрана кинескопа составляла 7 дюймов, то есть около 18 сантиметров) позволяли видеть достаточно четкое и яркое изображение размером примерно 10 на 12 сантиметров сразу нескольким зрителям. Больше всех был доволен Давид Сарнов. Сделав ставку на Зворыкина, он не ошибся в выборе. И если полностью электронное телевидение достижимо, то этот скромный и упорный русский, свернет горы, но осуществит задуманное.
После окончания демонстрации руководство компаний приняло решение выпустить опытную партию из шести телевизионных приемников на основе кинескопа Зворыкина. Чтобы приемник не был громоздким, кинескоп в нем был установлен экраном вверх; зритель видел передаваемое изображение через зеркало, расположенное над экраном. Опытная партия телеприемников была изготовлена к ноябрю 1929 года.
Один из этих красиво оформленных телевизионных приемников получил Зворыкин для продолжения своих опытов. Подарок фирмы он решил установить не в лаборатории, а в своем питсбургском доме. Расположенная в шести милях от его дома радиостанция KDKA начиная с августа 1929 года проводила опытную трансляцию сигналов механического телевидения, и Зворыкину было удобно использовать их радиоканалы для своих целей.
Подобно KDKA, многие радиостанции в разных странах осваивали в этот период трансляцию телевизионных сигналов с помощью передающих устройств механического типа. А заводы разных фирм уже подготавливали производство для выпуска оптико-механических телевизоров — громоздких сооружений, увидеть которые сегодня можно только в музеях.
Эта деятельность, хотя и сопровождавшаяся газетной шумихой и пространными комментариями экспертов, мало занимала Зворыкина. Он понимал, что у механического телевидения нет будущего, что оно тихо умрет, как только появится телевидение, основанное на электронных приборах. Сам он продолжал обдумывать возможность построения полностью электронной системы телевидения, установленный дома телеприемник предоставил ему возможность проводить связанные с этим эксперименты.
В одном из экспериментов он послал телевизионные сигналы от кинескопа, установленного в лаборатории «Вестингауз», на радиостанцию KDKA, а станция, по его просьбе, передала их ночью в эфир. Зворыкин принял эти сигналы, получив отличное 60-строчное изображение на экране своего домашнего телевизора. Этот эксперимент в конце 1929 года стал, по существу, первым в истории случаем полностью электронных передачи и приема телевизионного изображения.
Став автором выдающегося достижения в развитии приемных телевизионных устройств, Зворыкин, конечно, знал, что его новаторские технические решения должны быть обязательно запатентованы. На два частных решения он послал заявки на изобретение в марте и июле 1929 года, описание же изобретения приемной трубки в целом патентный отдел компании «Вестингауз» смог завершить и выслать в патентное ведомство США только в ноябре того же года.
Нерасторопность патентоведов дорого обошлась Зворыкину, а в конечном счете и фирмам «Вестингауз» и Ар-си-эй, на которые он работал. П. Шевалье, регулярно получавший информацию о том, над чем работает Зворыкин, подал в патентное ведомство Франции заявку на изобретение приемной телевизионной трубки с электронной фокусировкой тремя неделями раньше, чем это сделал за Владимира Козьмича патентный отдел «Вестингауз». И хотя приемная трубка Шевалье так же отличалась от того, чего достиг Зворыкин, как первый автомобиль Форда от современных моделей, компаниям «Вестингауз» и Ар-си-эй пришлось купить заявки Шевалье и выплачивать удачливому французу большие деньги.
Необходимость до поры до времени держать в секрете от конкурентов свои ноу-хау не раз приводила изобретателя в затруднительное положение. В ноябре 1929 года, через два дня после того, как заявка на изобретение приемной трубки была отослана в патентное ведомство США, Зворыкин выступил с докладом «Телевидение с использованием катодно-лучевых трубок в качестве приемных устройств» на всеамериканской конференции Института радиоинженеров (IRE) в Рочестере, штат Нью-Йорк. Впервые он публично назвал созданную им приемную трубку «кинескопом»; не вдаваясь в существо своих изобретений, охарактеризовал достигнутые результаты, что не могло не произвести впечатления на специалистов. Когда изобретатель кинескопа еще был на трибуне и отвечал на многочисленные вопросы, ему передали телеграмму Питсбургского патентного отделения, запрещающую публично описывать существенные отличия изобретенной им трубки. К счастью, серьезных последствий инцидент с запоздалой телеграммой не имел.
Пришлось Зворыкину столкнуться и с таким явлением, как замаскированные попытки конкурентов получить информацию о результатах проводимых им исследований и разработок. Однажды Зворыкину позвонил человек, назвавшийся Расселом, и сказал, что он представляет некий солидный частный фонд в Лондоне. Фонд, по его словам, выделил большую премию для поощрения изобретателя, достигшего наибольших успехов в развитии телевидения. Сумма премии, существенно превосходившая размер нобелевского вознаграждения, несколько ошеломила Владимира Козьмича, не представлявшего, что за свой труд можно вдруг получить такую кучу денег. Таинственный Рассел передал условие, поставленное правлением фонда: достижение, претендующее на награду, должно быть продемонстрировано экспертам, в данном случае — Расселу.
Зворыкин информировал о неожиданном предложении заведующего лабораторией Кинтнера, тот сказал, что не возражает, если показ передачи телевизионного изображения ограничится демонстрацией работы домашнего телевизора Зворыкина. В назначенный день мистер Рассел посетил питсбургскую квартиру Зворыкина. Демонстрация на экране телевизора переданного по радиоканалу диснеевского мультфильма явно произвела впечатление на посланца лондонского фонда. Мистер Рассел сказал, что, по его мнению, Зворыкин безусловно главный претендент на получение премии, назначенной фондом. После того как за гостем закрылась дверь, Зворыкин больше никогда не слышал ни о мистере Расселе, ни о баснословной премии, возможность получения которой, к сожалению, особенно взволновала его жену Татьяну. Несколько раз досаждали еще шутники на работе, с серьезным видом интересовавшиеся у Владимира Козьмича, будет ли банкет за счет благотворительного лондонского фонда.
Хотя руководство компании не торопилось демонстрировать телевизионные приемники с новым кинескопом Зворыкина, после выступления Владимира Козьмича в Рочестере его достижение перестало быть тайной за семью печатями. Всего лишь через неделю после конференции IRE газета «Нью-Йорк таймс» поместила в своем воскресном, выпуске фотографию Зворыкина с кинескопом в руках, а также пространное интервью с ним. «Телевизионные приемники на основе катодных трубок, — объяснял в этом интервью Зворыкин, — более практичны, поскольку им не нужны какие-нибудь движущиеся части, и в целом они будут удобны для зрителей»[12].
Публикации в «Нью-Йорк таймс» оказалось достаточно, чтобы о достижении Зворыкина вскоре узнал весь мир. Были, правда, и скептики, что объяснялось тем, что полную информацию, так же как показ действующих приемников, компания Ар-си-эй пока еще придерживала. Но, наверное, общество очень ждало прорыва в «дальновидение», и мир поверил, что этот русский с загадочным электронным прибором в руках способен приблизить людей к этому «чуду».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.