12 января

12 января

Сегодня – День работников прокуратуры. Газета «Труд» публикует материалы встречи в редакции с генеральным прокурором Юрием Скуратовым.

Конечно же, больше всего вопросов о резонансных убийствах.

О деле Листьева:

– Для нас картина во многом уже ясна. Пострадавший, как выяснилось, сам был, мягко говоря, далеко не ангел в своих коммерческих делах и уж, конечно, не мог претендовать на титул чуть ли не национального героя. Суду будут представлены необходимые доказательства.

Об убийстве генерала Рохлина:

– Если отбросить политическую подоплеку, а ее здесь нет, то по нашей основной версии – это чисто бытовое убийство, весьма заурядное. Заметьте: когда защита обратилась к суду с просьбой об изменении Рохлиной меры пресечения, суд, рассмотрев материалы обвинения, не счел возможным выпустить ее из-под стражи. Думаю, через пару месяцев расследование будет закончено, и дело отправится в суд.

Об убийстве Старовойтовой:

– Оно оказалось очень сложным из-за обилия ее связей самого разного рода: политических, коммерческих, сугубо личностных, деловых. Вокруг нее было очень много всяких людей. Отсюда – многообразие версий, направлений работы. Основные версии – политическая, коммерческая, версия об элементарном ограблении. Четвертая версия связана с личностными отношениями. Вот по этим версиям мы пока и работаем. Чудом оставшийся в живых помощник Старовойтовой на допросах недоговаривает некоторые вещи, молчит по ряду позиций, которые для нас наиболее интересны. По делу накоплена серьезная материально-следовая база. Выяснилось, что ее телефон прослушивали, найдены отпечатки пальцев, протекторные следы. С них сделаны слепки. Так что в принципе работа неплохо идет. И мы надеемся, что преступление будет раскрыто.

Скуратов подтвердил, что по делу Козленка допрошен в качестве свидетеля Черномырдин. Сотрудник Генпрокуратуры съездил в США и в Доминиканскую Республику, допросил причастных к делу лиц.

О Станкевиче сказал, что в Польше по нему было принято незаконное, чисто политическое решение, и это нашло логическое подтверждение в предоставлении ему Варшавой статуса политического эмигранта. Для российской стороны статус Станкевича как обвиняемого в получении взятки в 10 тысяч долларов остается неизменным. Решение о его розыске остается в силе, и в любой стране мира, за исключением Польши, он должен быть арестован и доставлен в Россию.

* * *

В «Комсомолке» пронзительно-острая статья Юрия Гейко «Весть о смерти Пуго депутаты встретили аплодисментами». И подзаголовок: «Гэкачепист – министр внутренних дел – и его жена застрелились из пистолета, который принес им сын-чекист».

С фактической стороны, наверное, все верно. Но с морально-этической… Я не стал бы подчеркивать, что они покончили с собой именно из того пистолета, который принес сын. Не думаю, что подзаголовок дал сам автор. Скорее всего, кто-то на выпуске постарался, чтобы было сенсационнее.

И – иллюстрация. Две газетные полосы сопровождены, кроме редких фотографий супружеской пары из семейного архива, хулиганской надписью на стене Белого дома в августе 1991 года: «Забьем снаряд мы в тушку Пуго». Да, такая надпись была, но зачем воспроизводить ее сейчас?

Гейко – талантливый журналист. Проделал кропотливую работу по сбору обстоятельств смерти Бориса Карловича Пуго и его супруги Валентины Ивановны, кандидата технических наук, доцента МЭИ. Я прочел публикацию с большим интересом, но не нашел в ней того, чего бы не знал и чего бы не упоминал в своих публикациях про Бориса Карловича. А я тоже писал о нем, и, кстати, немало.

Его жизнь оборвалась 22 августа 1991 года в девять часов утра, после того как стало ясно, что ГКЧП потерпел поражение. Два пистолетных хлопка раздались в квартире Пуго в центре Москвы после звонка Ерина по ВЧ. Тогдашний министр внутренних дел РСФСР спросил у союзного министра, можно ли к нему приехать. Пуго понял, что приедут с арестом, а звонок – уточняющий, проверяют, дома ли он. Сказал: можно, приезжайте.

По официальной версии, Пуго приставил ствол пистолета к виску жены и нажал курок. А затем выстрелил себе в висок. Умер сразу. Жена скончалась в час ночи следующего дня. Наверное, в какой-то момент рука стрелявшего дрогнула…

Гейко правильно отмечает: в те августовские дни о кончине Пуго и его супруги писали разное. Одни – что застрелились сами, другие не верили. Мол, стреляются люди чести, а это путчисты. Да и самоубийство людей с политического Олимпа – прерогатива не нашего времени. У нас их стреляют.

В моем архиве сохранилось много таких публикаций – злобных, циничных. Даже сейчас, по прошествии времени, их страшно читать. Что же мы за люди такие? Жестокие, бессердечные…

В тот день, 22 августа 1991 года, шла сессия Верховного Совета. И действительно, когда докладчик, прервав выступление, сообщил, что два часа назад путчист Пуго и его жена застрелились, в зале вспыхнули аплодисменты. Это подтвержденный факт, зафиксированный стено– граммой.

А дальше ужас продолжался. Вадим Пуго, сын погибших, смог похоронить прах родителей только весной 1992 года. В это трудно поверить, но две урны с пеплом отца и матери стояли четыре месяца на подоконнике в их квартире. Кремировали за городом, чуть ли не нелегально. Место на кладбище не давали. Проводить в последний путь не пришел никто из друзей и коллег. Когда хоронили урны, не было сказано ни одного слова – власти запретили. А ведь он был первым секретарем ЦК Компартии Латвии, председателем Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, министром внутренних дел СССР. Какбычегоневышлики…

Так сами ушли из жизни или им помогли? Скорее всего, сами. Добровольно ли? Трудно сказать. Следствие сочло, что постороннего вмешательства не было. Доказательство – оставленные ими записки. Борис Карлович, обращаясь к родным, попросил у них прощения, написал, что жил честно – всю жизнь. Жена Пуго: «Дорогие мои! Жить больше не могу. Не судите нас. Позаботьтесь о деде. Мама».

Не знаю, стоило ли бы подверстывать колонку о судьбе других членов ГКЧП, да еще с таким «выносом»: «Из членов ГКЧП не промахнулся только Пуго. Остальные неплохо устроились!..»

И далее: экс-премьер СССР Валентин Павлов – ныне банкир, экс-министр обороны СССР Дмитрий Язов – консультант Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России, бывший президент Ассоциации госпредприятий СССР Александр Тизяков возглавляет объединение «Промагро», бывший заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов работает в банке «Мир», бывший председатель Крестьянского союза СССР Василий Стародубцев – губернатор Тульской области.

Вряд ли можно противопоставлять их нынешнее безмятежное существование трагической судьбе Пуго. У каждого свой выбор. Вот только в памяти всплыли произнесенные кем-то в августовские дни восьмилетней давности слова: просто Пуго оказался самым совестливым из гэкачепистов.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.