О САМОМ ГЛАВНОМ

О САМОМ ГЛАВНОМ

Язык моей книги прост, ясен. Но если кому-то очень захочется упрекнуть автора в излишней скандальности, пусть прочитает слова вдовы Владимира Высоцкого — Людмилы Владимировны Абрамовой. Это самые главные козыри моей внутренней защиты: «Чем больше мы узнаем правды — пусть самой горькой, тем скорее поймем, что никакая правда не может бросить тень ни на Володю, ни на нас… Я сама страшно хочу этой правды… Но в какой степени мы — именно мы — готовы к этому? (выделено автором). Готовы к тому, чтобы говорить правду, заглушая собственные мелкие, но очень ощутимые обиды… Но надо говорить все. Проходит время, и остается одна голая правда. Но если мы не скажем все сейчас, то правда может оказаться неполной (выделено автором)».

Сильные, смелые слова. Хотя у Людмилы Владимировны, возможно, есть все основания считать по-другому. С конца 80-х годов по Москве распространялась в перепечатках повесть некоего Абычева под названием «Кольцо». Как говорит сама Абрамова — «вранья там нет». В одном из своих редких интервью она заявила: «… я этому человеку (Абычеву. — Авт.) никогда в жизни не прощу, потому что я просила этого не распространять. Он мне эту вещь показал, и я его просила ни в коем случае не тиражировать. Я считаю, что он — подлец. И если бы была возможность злобно, по-хулигански, ему ответить, я бы это сделала. Хотя моя личная обида несправедлива, потому что по-настоящему плохо не то, что он — мерзавец. Подлость в том, что повесть написана от первого лица и что якобы, существует магнитофонная запись. Н и к о г д а, никогда этого не было!» Но в то же самое время Абрамова почему-то оговаривается: «Настоящего вранья, подлога там не было. Есть попытка имитировать мою манеру говорить…» Странная, какая-то таинственная история.

«Чем больше мы узнаем правды…»

Через друзей из провинции мне удалось достать эту «повесть» — рассказ Людмилы Абрамовой о Высоцком и о себе, отпечатанный еще на машинке. Без указания авторства и времени написания.

Вот размышляю, что с ним делать дальше…

* * *

Автор преследовал несколько целей. Во-первых, многие реальные факты из некоторых материалов, опубликованных в разное время в замечательной по своему содержанию «Экспресс газете» и представленных в этой книге, давно успели раздергать по Интернету и многочисленным компилированным изданиям. Их, эти издания, никто нигде не обсуждает, но и не осуждает. Слишком серо и скучно. Кроме воровства авторы таких «книжек» берут на себя смелость заниматься неблаговидным делом — оценивать современников Владимира Высоцкого и давать им характеристики, следуя их собственной, авторской, логике. Оценочность и предвзятость вкупе с никудышной лексикой самое худшее, что может позволить себе автор документального произведения об известном человеке.

На чем, порой, основываются доводы таких авторов: вот этому человеку верить можно, а другому просто никоим образом, строжайше — НИЗЗЯ? Хорошо. Но какие аргументы в пользу выбора? Только субъективные? Какие же еще? На чем они построены? На личном восприятии событий и фактов? Или на желании быть единственно первым из «биографов» в освещении жизни и творчества Высоцкого? Если так — то слишком уж печально.

Такие «биографии» всегда грешат оценочностью. А значит, неточностью. Шарахнуться мыслью в сторону, как пальцем в небо — куда попутный ветер дует. Куда вынесут узкие тропинки прошлого. А, точнее, информация, построенная на старых интервью и воспоминаниях людей, близко-далеко ли знавших Высоцкого. Задуматься все же есть о чем: человеческие отношения вряд ли можно уложить в рамки понятия «Что. Где. Когда».

* * *

Надеюсь, слово компилированный широкой публике объяснять вряд ли стоит. Автор остается приверженцем достоверности информации, подчеркиваю это слово, полученной хотя бы посредством интервью. Считаю, это гораздо труднее компилированных, выдуманных, полувыдуманных «произведений» о реальных событиях, историях, происходивших в жизни. И расписанных, разукрашенных словесами от третьего лица. Но попробуйте проверьте, правда это или вымысел. Только проверять начнешь, со столькими условностями столкнешься: кто-то кому-то когда-то что-то сказал. И кому верить больше? Тому, чье слово последнее? Или тому человеку, кто был ближе Высоцкому? Как это определить? Чьи слова подтверждены, подкреплены чьими-то другими, тому веры больше? В общем, бред. Таким «писателям», опирающимся на слова других, занимающихся, по их мнению, лишь сбором биографических сведений о кумире, важен не живой Высоцкий, а информационно-догматичный, собранный с миру по нитке ИНФОРМАЦИОННО-ПАМЯТНИКОВЫЙ человек-художник, собранный из ответов на вопросы ЧТО? ГДЕ? КОГДА? И выходят подобия информационных справочников с названиями типа «Жизнь и путешествия В.Высоцкого». Будто путешествия совсем не входили в жизнь Владимира Семеновича. Ладно бы они носили чисто информационный характер. Так нет же — ОЦЕНОЧНЫЙ, ПРЕДВЗЯТЫЙ, а порой, и просто ЛИЦЕМЕРНЫЙ. По отношению к конкретным людям, друзьям, современникам Владимира Семеновича. Если авторы некоторых книг, без ложной скромности называющие себя «биографами» Высоцкого, заявляют, что их интересуют только «даты, числа, события, факты». И при этом оскорбляют близких к Высоцкому людей, таких «биографов» нужно сажать в психушку. Если о первой супруге Владимира Семеновича — Людмиле Абрамовой такие «биографы» говорят, что она им совершенно неинтересна. Как «объект для исследования», конечно. Мол, все уже давно сказала. А теперь о сыне Никите Владимировиче — «Кажется, столько спеси не было даже в цесаревиче Павле…» Оказывается, такие гнусности «биографы» говорят потому, что родственники Высоцкого просто не желают общаться с подобными шарлатанами.

Моя позиция такова: если автор-интервьюер соврет, его можно в этом уличить. Диктофонную запись подделать, исказить сложно, даже невозможно. Да и зачем? Не навреди, а самое главное — не ври! А как не соврать, если сам свидетелем тому, о чем пишешь, не был. Тем более, других пересказываешь?

И еще: интервью интервью рознь. Качество материала, его интересность зависят от интервьюера, его неравнодушия, увлеченности. Ну, как можно общаться с человеком, близко знавшим Высоцкого и не задать ему ЖИЗНЕННЫХ вопросов?

В принципе, интервью — дело совести человека, журналиста. Наверное, гибкая провокационность человеку пишущему необходима. Скучизм никто просто читать не станет. Но жизнь в профессии научила меня особой форме журналистского ремесла: берешь интервью, извернись, но не допусти, чтобы собеседник выглядел ниже твоих амбиций.

* * *

На самом деле, все, что связано с личной жизнью Высоцкого, а тем более с историей любви к Татьяне Иваненко, и родной дочерью поэта, интимна. И закрыта. Очень-очень. До сего времени никто из самых продвинуто-популярных авторов-литераторов не отваживался говорить об этом объемно и во всеуслышание. Во-вторых, и это, наверное, самое главное, о столь дорогой стороне своей личной жизни никогда не хотела и до сего дня не желает оповещать общественность сама Татьяна Васильевна Иваненко — мать Анастасии, Насти. А ведь основная интрига книги «Тайная любовь Высоцкого» как раз в этом и состояла…

После выхода этой книги в свет многие «высоцковеды» упрекали автора в том, что название ее надуманно. Что, мол, никакой «тайной любви» между Владимиром Высоцким и Татьяной Иваненко не было. Возможно, по-своему они правы. Об этой любви, конечно, знали. Но кто? Близкие люди, друзья, ограниченный круг товарищей и знакомых молодых актеров. Но, чтобы не дразнить понапрасну «гусей», я назвал эту главу «Запретная любовь». От кого и для кого запретная? Запретная в первую очередь от общественности, а значит, и от прессы. Запретная для самих любимых и любящих. Они скрывали свою любовь. Наверное потому, что Владимир не мог примириться «с развитием ее сюжета» — любимая женщина, зная о том, что он любит другую и даже женится на ней, все же родила от Высоцкого ребенка.

* * *

В последнее время о Высоцком вышло несколько новых книг. В том числе, как мне кажется, и хороших. Под словом «хороший» я подразумеваю прежде всего новизну информации. А не собрание под одним «одеялом» ранее опубликованных сочинений.

Мне судьба — до последней черты, до креста

Спорить до хрипоты (а за ней — немота),

Убеждать и доказывать с пеной у рта,

Что — не то это вовсе, не тот и не та!

* * *

Тем не менее сам я, как говорится, сподобился, отважился. Понимая, что, возможно, вызову суровый гнев со стороны немногочисленных родственников и некоторых друзей Владимира Семеновича. Но, уж если в чем совру, отвечу перед Законом. Божьим в первую очередь. Остальные препоны, честно говоря, меня мало волнуют. Законы, созданные людьми для них самих, настолько условны и малозначимы во времени и пространстве, что обойти их стороной, составляет для меня одно лишь удовольствие!

Соглашусь, что книга эта вряд ли будет относиться современниками к так называемой «высокой» литературе. Глубокомысленные, высокоэстетические посылы она, конечно, в себе не несет. Как однажды искренне выразился замечательный сын Высоцкого — Никита, очень, кстати, сильно на него похожий, «подобная литература никогда не сможет передать свет личности отца» с той силой и образностью, на которую рассчитано художественное произведение. Кто ж спорит? Мы, журналюги, свое «черное» дело, как говорится, делаем. Дальше пусть работают «художники». Я не случайно поставил это слово в кавычки. Вряд ли настоящий творец сможет оторваться от реального времени и современного пространства, бытия. Художка о Высоцком, конечно, возможна. Но каким человеком должен быть писатель, отважившийся сделать такой шаг?

В самом сложном, на мой взгляд, литературном творчестве — документалистике, авторское видение может быть гораздо выше потуг на так называемое «высокое искусство» производителей абстрактных слов. Сделать книгу «по-живому» гораздо сложнее, чем выписывать донцовско-акунинские образы. Сложность в том, что многие люди, о которых идет речь в «документалке», живы, славу богу. Можно, конечно, встать в позу борца за высокую нравственность в подобной литературе. И заявлять о ней, как о «выражении подсознательных комплексов толпы». Но, думаю, это не слишком-то нравственно по отношению к людям, которым такие книги нравятся.

* * *

Владимир Высоцкий будет вечно притягателен для всех любящих его творчество. Независимо от их половой принадлежности. Как яркий образ сильного, независимого, творческого, не щадящего себя мужчины. Что очень важно в любые времена. Сколько эмоций, сколько откровений возникает после общения с его творчеством! Разве плохо, когда эмоции переполняют? Они ведь и самого Высоцкого переполняли. Все его творчество — ЭМОЦИОНАЛЬНО!

Любой мужчина, слушающий теперь ЕГО голос, видящий ЕГО на экране, чувствует себя, по крайней мере, МУЖИКОМ. А уж женщина — точно Мариной Влади.

* * *

Лично я считаю людей, с которыми посчастливилось встречаться и беседовать, (интервью с ними и опубликованы в этой книге), особенными. Потому что всю свою жизнь они несут печать дружбы, любви к удивительно талантливому, крепкому духом человеку. Естественно, друзья Владимира Семеновича в беседах со мной в какой-то мере осторожничали в выборе слов, выражений. Позже некоторые из них странным образом почему-то сожалели об этом. Как бы каялись. Но было уже поздно. Для меня это осталось неразрешимой загадкой. Люди чувствовали, что недосказали. И жалели об этом.

Задавая друзьям Высоцкого откровенные вопросы о тайной, нераскрытой страсти Владимира Семеновича, о глубоко личном, я рассчитывал на их внимание и понимание. Но… Образ, фигура Татьяны Иваненко, как восклицательный и вопросительный знаки вместе взятые, вставала перед ними как бы в виде укора и своеобразного протеста. Робость и даже какая-то боязнь появлялась у моих собеседников лишь при одном упоминании этого имени. Особенно «сопротивлялись» женщины. Вот по их-то реакции и можно было понять настоящую силу обаяния Высоцкого, как мужчины. Все равно, думал я, наши беседы остаются индивидуальными, эксклюзивными, как принято сейчас говорить. И очень ценными для понимания внутреннего мира большого художника. Коим я считал, и всегда буду считать Владимира Семеновича Высоцкого. Меня сильно поразил ответ Валерия Сергеевича Золотухина на просьбу рассказать о Владимире Семеновиче. «А зачем? — грустно и не по-золотухински тихо спросил он. — Возьмите из того, что есть. Я уже столько наговорил о Высоцком, что самому стыдно!». Все. Врата доверия и правды закрыты…

Начать мне хотелось с короткой записи разговора с Аллой Александровной Смеховой — первой супруги известного актера Вениамина Смехова. А сразу за ним дать интервью с супругой Александра Митты — Лилией Майоровой. Почувствуйте разницу! Читатели реально могут, должны понять, ощутить на себе силу сопротивляемости «материала». Какие препоны приходилось преодолевать автору, чтобы получить хоть какую-то живую, подчеркиваю, информацию.

Я все вопросы освещу сполна —

Как на духу попу в исповедальне!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.