Федеральная лига и протекторат Артигаса
Федеральная лига и протекторат Артигаса
Укрепив власть в Восточной провинции, Артигас попытался сделать еще один шаг по пути осуществления своей мечты — сформировать Федеральную лигу свободных народов. В течение первого года — года его максимальных успехов — и позднее вся область Литораля, пользуясь поддержкой Артигаса, боролась за те же цели.
Широко растянувшийся район междуречья, окаймленный реками Парана, Уругвай и Парагвай, а также равнины, доходящие до предгорий Анд на востоке и до устья Байа-Бланка на западе, с точки зрения географической представляли большой интерес и давали неисчислимые преимущества для скотоводческого хозяйства. Степи, где паслись огромные стада скота, были необыкновенно плодородными и как бы специально созданными для сельского хозяйства; пересекавшие их многочисленные реки, пригодные для судоходства, соединялись с Ла-Платой, Параной и Уругваем. Прекрасный мягкий климат, много дождей — все это также способствовало процветанию. Область Литораля имела большой порт Санта-Фе, в шестистах километрах от устья Параны, а также другие, не менее важные порты, откуда суда могли перевозить грузы к морю.
Артигас, который всегда стремился, чтобы в Восточной провинции понятия «конституция» и «автономия» были неразрывно связаны, считал, что и другие провинции могут иметь такие же стремления. Он считал, что в тех провинциях, где уже возникло понимание собственной действительности, жители их, особенно землевладельцы (крупные или мелкие), поддержат идею создания оборонительно-наступательного союза провинций, направленного против централистской, монополистической, корыстной политики Буэнос- Айреса.
Артигас горячо приветствовал распространение этих идей в соседних провинциях и всеми силами способствовал формированию сознания необходимости автономии и организации. Артигас неоднократно заявлял, что его миссия ограничивается оказанием братской и дружеской помощи провинциям и что только они сами имеют право определить форму правления и наилучшей, с их точки зрения, организации. Такова была сущность его концепции Федеральной лиги — союза, основанного на взаимной военной помощи, которая сделала бы лигу сильной и уважаемой. Смысл же своего «протектората» он видел именно в том, чтобы всячески укреплять эту идеологию автономии.
Провинция Корриентес, граничащая на севере с Парагваем, географически изолированная, испытывавшая постоянные угрозы со стороны португальцев во время их продвижения к Мисионес, первой откликнулась на борьбу Артигаса еще во время «Великого исхода». Тогда во главе провинции стоял присланный майской Хунтой Элиас Гальван, бывший школьный учитель. Это был человек честолюбивый и недоверчивый.
В 1813 году парагвайский касик Мандуре, поняв, что цели, и которым стремится Артигас, во многом совпадают с его собственными, тоже призвал население поддержать Артигаса. В Курусу-Куатиа он встретился с войсками Буэнос-Айреса и потерпел поражение, но затем взял реванш, победив противника в сражении при Мандисови. Попытки централистов ликвидировать восстание жителей Корриентеса, также как и победить парагвайцев, не увенчались успехом. Солдаты, возвращавшиеся в Буэнос-Айрес с севера, переходили на сторону восставших, как писали сами историки Буэнос-Айреса, на сторону «системы, противоположной нашей идеологии».
В это же время Блас Басуальдо одержал победу над новым губернатором Корриентеса, централистом Домингесом, и назначил Хосе Сильву на пост военачальника этой провинции. 10 марта Хуан Баутиста Мендес, опираясь на поддержку народа, сместил Домингеса и занял его пост. Немедленно Кабильдо обратился к Артигасу с письмом, в котором извещал о присоединении к нему. Не помешала этому даже измена одного из пламенных сторонников Артигаса, молодого корриентинца Хенаро Педро Горриа, который пытался по договоренности с Буэнос-Айресом воспользоваться лозунгами автономии в своих личных интересах. Горриа был разбит Власом Басуальдо, взят в плен и расстрелян. Знамя федерализма, поднятое Хосе Сильвой 13 января 1815 года, продолжало развеваться, и Корриентес вступил в лигу.
Присоединение провинции Энтре-Риос к лозунгам автономии состоялось еще в 1813 году. Тогда в лагерь Артигаса в Айуи прибыли деятели этой провинции, недовольные существующей властью, а также индейцы Мисионеса. Все они вернулись оттуда сторонниками федерализма.
Мы уже упоминали, что после снятия осады с Монтевидео и появления знаменитого декрета Посадаса, Артигас начал готовиться к сражению с войсками Буэнос-Айреса. Чтобы завербовать себе союзников, Артигас послал в Энтре-Риос эмиссаров для разъяснения смысла «Инструкций» и проекта создания Федеральной лиги. Жители сочувственно отнеслись к этой идее. Тогда же несколько местных лидеров — Эусебио Эреньу, Грегорио Саманиенго, Хервасио Корреа — возглавили партизанские действия против армии Буэнос- Айреса, которые почти все окончились их победой.
Имеется множество свидетельств того, что восстания в Энтре-Риосе были всеобщими. Говорили, что все дома там опустели, так как даже женщины покинули их; все, буквально все ушли защищать свою территорию от войск Буэнос-Айреса. С этого момента Энтре-Риос стал предметом такой же заботы Артигаса, как и Восточная провинция, и он никогда не оставлял соседей без помощи. Именно здесь впервые был поднят флаг федерализма. Официально же, как символ лиги, этот флаг был поднят 1 марта 1815 года.
Когда 28 февраля 1815 года авангард войск Артигаса подошел к Арройо- де-ла-Чина, туда прибыли также эмиссары из Кордовы, которые просили его защиты от портеньос. Кордова, расположенная у самого подножия Кордильер, где кончается прибрежная область Литораль, больше других провинций страдала и в экономическом и в политическом отношении от политики Буэнос- Айреса.
В начале марта 1815 года Артигас, выполняя просьбы провинций, двинулся к Паране. Это было время, когда рушилось диктаторское правительство Альвеара, подтачиваемое противоречиями и недовольством его честолюбием. Были приняты срочные меры: правительство через английского посла в Рио-де-Жанейро Стренгфорда обратилось за помощью к Англии, но получило отказ. Миссия Николаса Эрреры к Артигасу тоже потерпела неудачу. Тогда Альвеар послал к нему новых эмиссаров из числа тех, кто был с ним как- то связан ранее, но и это не имело успеха. Вождь Восточной провинции не удовлетворялся больше уступками в вопросах торговли и свободного передвижения, которые ему предлагал Буэнос-Айрес, а требовал политических гарантий для всех провинций, входящих в лигу. Эти предложения Артигаса были последней соломинкой, за которую в отчаянии ухватился Альвеар, пытаясь спасти свою монархическую камарилью. События внутреннего порядка ускорили его падение: в Фонтесуэлас. возник бунт, и аргентинские военные лидеры, возглавляемые Альваресом Томасом, покончили с режимом Альвеара. Это произошло 11 апреля 1815 года. Альвеар нашел убежище на английском фрегате, который отвез его в Рио-де-Жанейро, под крылышко его королевского величества.
Пламя революции охватывало и другие провинции. В Санта-Фе губернатором был централист Эустакио Диас Велес; в начале марта 1815 года, когда Артигас двигался к Ла-Бахаде (Парана) с целью поддержать жителей Санта-Фе и Кордовы, губернатор послал к нему Франсиско Таррагона. Однако результата эта попытка не дала.
Артигас начал снаряжать своего брата Мануэля Франсиско к индейским касикам Кайасты и Сан-Хавьера, а в это же время один из его офицеров, Эреньу, вынудил сдаться Диаса Велеса, который в тот же день (24 марта) отплыл в Буэнос-Айрес, оставив свою столицу в руках артигистов. При таких обстоятельствах провинция Санта-Фе вошла в Федеральную лигу. Два дня спустя Кабильдо назначил губернатором провинции Франсиско Кандиотти и вывесил трехцветное знамя.
Получив приглашение от Кабильдо, Артигас, находившийся в Ла-Бахаде (Парана), переплыл реку и прибыл в столицу Санта-Фе, эскортируемый отрядом в пятьдесят человек. Население города с энтузиазмом приветствовало его. В его привлекательной внешности человека из народа было что-то от патриарха. После окончания торжеств Артигас вернулся в Ла-Бахаду в сопровождении своего кортежа и индейцев. Этим он дал понять, что его миссия «протектора» окончена. 26 апреля он утвердил Кандиотти на пост губернатора.
Как уже говорилось, в начале 1815 года Кордова направила к Артигасу своих эмиссаров, чтобы получить его поддержку в борьбе против гнета портеньос. Борьба между централистами и федералистами внесла такую разруху в эту провинцию, что там все жаждали политической стабильности и восстановления нормальной жизни. Артигас тогда обещал приехать в Кордову, но не раньше, чем он осуществит свою миссию в Санта-Фе. Оттуда он посылал кордовскому Кабильдо свои рекомендации. За это время политическая ситуация в Кордове обострилась до такой степени, что губернатор-централист сам ушел в отставку, уступив свой пост Франсиско Хавьеру Диасу. Таким образом, даже не потребовалось вмешательства Артигаса, достаточно было лишь его морального авторитета.
Порвав с Буэнос-Айресом, Кордова направила к Артигасу своих депутатов для официальных переговоров, которые состоялись в Ла-Бахаде и в итоге которых кордовцы согласились принять участие в конгрессе в Арройо-дела-Чина.
От имени благодарной провинции была заказана шпага с надписью: «Кордова в первые дни борьбы своему протектору и бессмертному генералу Хосе Артигасу. 1815 год». Правда, этот дар так и не был вручен, но история не забыла об этом.
Связь провинции Мисионес с протектором была весьма давней, еще со времен «Великого исхода». Расположенная на северо-востоке страны, зажатая, как клин, между Бразилией и Парагваем, эта провинция была населена индейцами. Ныне индейцы Мисионеса и соседних районов видели в Артигасе не преследователя, а защитника их прав. Поэтому Мисионес стал одним из главных оплотов федерализма, именно отсюда вышло множество военачальников Артигаса. В 1811 году, во время португальского вторжения, Мисионес превратился в «железный арьергард» армии Артигаса.
Когда в 1814 году началась гражданская война в Ла-Плате, Мисионес также играл важную стратегическую роль, главным образом благодаря своему географическому положению. Военачальником этой местности был назначен Блас Басуальдо, знаменитый Бласито. Талантливый и искусный полководец, он особенно отличался в первые годы войны. Человек он был оригинальный. Он частенько появлялся в живописной одежде: зеленых бархатных брюках, красной куртке с золотыми эполетами и двойным рядом пуговиц, с пончо на плечах и в сапогах из жеребячьей кожи. Таким его видели во время его поездок по провинции Энтре-Риос, когда он объяснял смысл и значение «Инструкций 13-го года». Он умер в первые месяцы 1815 года. Артигас отправил Кабильдо Монтевидео письмо, исполненное печали, в котором сообщал об этом грустном событии и просил воздать высшие почести памяти соратника.
Пост Басуальдо занял после его смерти капитан улан, индеец из Сан- Борхаса, уроженец Мисионеса по имени Андрее Гуакурари-и-Артигас — так он подписывался в своих прокламациях; в историю же он вошел под именем Андресито. Он был убежденным сторонником Артигаса, а этот испытывал к нему горячую привязанность, видя в индейце символ угнетенной расы. Андресито стал верным глашатаем федерализма. Обращаясь к индейцам как к своим братьям, он говорил им:
— Теперь, любимые братья мои, откройте глаза. Я пришел защитить вас, пришел за вами, потому что вы мои ближние, мои родные.
Артигас впервые встретил Гуакурари в Айуи, куда тот пришел просить помощи для своего народа. Это был молчаливый молодой человек, среднего роста, с характерной индейской внешностью. Весь его облик говорил о его древних предках.
Итак, и в Мисионесе в ноябре 1815 года было поднято трехцветное знамя федерализма.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.