12 ноября 2003 года

12 ноября 2003 года

Я два дня — эфирное существо. Потому что я в них, в эфирах.

Вчера была запись злобных зрителей. Мною были высказаны следующие мысли: 1) у Джастина Тимберлейка нет лица, то есть его черты лица смазаны и не выражены (хотя, понятно, круто, что он там, где он есть); 2) семья Пугачевых и примкнувший к ним Авраам Руссо исповедуют барокко на российской эстраде — шелка, пурпур, рога изобилия и т. д.; 3) почему Мадонна вне критики? (Ах, ох, Мадонна — это святое, только Мадонну не трож-ж-жь.) Нет, почему она вне критики, она что — папа римский? 4) нельзя ругать человека за то, что он красив, а мы все нет (ну все — не все…).

Сегодня мы выясняли на ТВЦ, правда ли, что рок-музыка делает из женщин мужчин. Был горячий спор. В качестве эталона женственности мной была предъявлена Земфира. Но ведущая не была убеждена мной.

Романсы были предъявлены в качестве доказательства моей женственности. Типа вот вам платье, вот вам декольте — хошь спереди, хошь сзади. Типа приходите в ЦДХ пятнадцатого («А у вас в эфире можно на концерт звать?» — «Можно») и ну. Приходите и ну.

Завтра у меня спевка с цыганами. Мне никогда в жизни не доводилось спеваться с цыганами. Меня уже за цыган критиковали и спрашивали: «А медведи будут?» Все они расисты и медведененавистники. Половина репетиции будет с ними, а половина с рок-группой. Группа смирно приняла, что мы все в куче.

Так что жахнем с цыганами в субботу.