Колхозное поле мирного времени

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Колхозное поле мирного времени

На палубе «Ориона», среди галдящих баб с корзинками, мешками и кошелками, я пригрелась, пообсохла и неплохо выспалась.

Херсон поразил меня пылью и мусором, гонимым по улицам сильным ветром, и, сев в вагон, я снова уснула — про запас. Вагон был ужасный: он, должно быть, чудом уцелел еще со времен русско-японской войны: он качался, скрипел, и казалось, вот-вот рассыплется. Но спалось в нем неплохо.

Наутро, хорошо отдохнув, я с любопытством стала разглядывать в окно поля Херсонщины и Северной Таврии — первые настоящие колхозные поля мирного времени, которые я могла рассматривать не с неба, а из окна.

То, что меня больше всего поразило, если не считать огрехов, это — вопиющая бесхозяйственность. В 1957 году весь юг был поражен катастрофической засухой: яровые погибли, кукуруза выросла на 15–20 сантиметров и засохла, как табак, озимые удалось собрать, но солома была очень короткая. И вот даже это ничтожное количество корма для скота не заскирдовали! Валялась солома в валках — там, где ее сбросил комбайн. Первый дождь — и незаскирдованная солома будет выщелочена и потеряет и ту ничтожную питательность, которую пока что имеет!

Второе путевое впечатление было от попутчиков-студентов, окончивших факультет иностранного языка, немецкого, и не умеющих не то что составлять, а просто перевести самую несложную фразу. Чему же их столько лет учили?!