БИЦИЛЛИН КАК КАРА БОЖЬЯ

БИЦИЛЛИН КАК КАРА БОЖЬЯ

Вроде бы без серьёзных последствий прошла пьянка с Ксюженой. Да хорошо то, что хорошо кончается. На третий день по утру залетает в комнату Сив с воплем "триппа-а-ак!" Был у нас свой местный урологог - Женька Велиев, был местный микробиолог - Поль. Один клиническое течение мужской гонореи на Кафедре Урологии углублённо изучал, другой ту же гонорею на Кафедере Микробиологии в микроскоп разглядывал, да на питальные среды сеял. Собрали мы неотложный консилиум. Ну еще психиатра, Шурку Журкина позвали, потому что Сив грозился совершить зверское убийство с расчленением. Шура Сива успокоил - может Ксюжена сама о таком казусе не знает, женская гонорея часто молчком протекает, это у мужиков - как в туалет, так в крик. Сив чуть отошёл, клянётся благородство проявить - и себя и Глыбу от триппера вылечить. Главврачём и начмедом такого мероприятия едингласно избрали Хута, самого большого знатока и практика в области "гуссарского насморка" в полевых условиях, Женька пошел профессор-консульатантом, а Поля поставили на лабораторное обеспечение.

Хут злорадничал - вначале предлагал Сиву "сдаться" в поликлинику Академии или прямиком на Кафедру Урологии. По советским правилам, предназначенным для борьбы с кожвензаболеваниями, в подобном случае назначалось настоящее расследование - с кем, когда и как? При этом Хут делал невинную морду и с глубоким вздохом сообщал, что тогда уж точно дежурный врач стукнет на Факультет, и Сива выпрут за аморалку. Мы все гневно набросились на Хутиева - чего же ты, гад такой, говоришь!? Тебе же радоваться надо, что что тебе самому Глыба не дала, а не над горем сослуживца измываться. Хут еще морды покорчил, а через день принёс здоровую упаковку бициллина. Это такое лекарство, которым самый неосложненный, самый простецкий триппер в наши юные годы лечили. Мы об этом весьма хорошо, хотя и чисто теоретически, знали. Однако никто из нас собственноручно бициллин никогда в жизни не колол. Даже Женька, который уже назначал бициллин десятки раз, сам его ни разу не вводил - в клиниках это был исключительно удел медсестёр.

Первым делом мы попросили Поля сделать посев, выделить культуру и проверить её на чувствительность к пенициллину. Дело в том, что бициллин, это такая разновидность обычного пенициллина. Только пенициллин надо шесть раз в сутки колоть, а бициллин всего раз, ну от силы два - он очень долго из мышцы в кровь всасывается. В этом и есть его главное достоинство - колоть меньше, лечение проще. Поль принёс с "Микробов" чашки Петри с какой-то жутко дефицитной и мудрённой средой, взял у Сива мазок на стекло, а потом посеял культуру. Чашку ту он словно градусник засунул подмышку - гонококк животное очень нежное и даже от малейшего переохлаждения может погибнуть. Потом он бегом побежал на кафедру, где и положил посев в термостат. Вскоре на агаре выросли колонии гонококков. Тогда Поль их пересеял в другую чашку, а по верху накидал маленькие кружочки бумаги, пропитанные разными антибиотиками. Вот и этот результат готов - вокруг бумажки с пенициллином самая большая чистая зона. Порядок, ребята, смело колите бициллин, научно доказано, что поможет. Сив, тебе крупно повезло - против твоего доисторического штамма это самый сильный препарат!

Тогда Хут притащил виды видавший стеклянный шприц и пару тупых иголок. По белесому налету на стенках и игольным кончикам, загнутым крючками, было видно, что пользовалось этим инструментом уже не одно поколение курсантов. Стерилизатора у нас не было, и инструментарий мы проварили в обычной банке, где заваривали чай. Потом Хут изрек банальные слова, про то "иголочка тоненькая - как комарик укусит", насосал полный шпиц бициллина, протер Сивову задницу одеколоном (спирт мы уже весь попили) и с размаху всадил туда иглу. Сив дернулся, как в кино, когда убивают. Хут скривил губы и стал со всех сил вгонять бициллин. Поршень шприца застыл на месте, а Сив тихо засковчал.

Хут вытащил иглу, насосал в шприц водуха, потом выдавил, пока из иглы не брызнула тонкая струйка, и опять вогнал в Сивову ягодицу. Теперь Сив взвыл уже в голос, а поршень как назло не с места. Хут опять вытащил шприц, опять прокачал иглу и засадил уже в другую ягодицу. Результат тотже. Разгневаный Сив вскочил с кровати и побежал к книжному шкафу, где у него стоял справочник лекарственных препаратов. Сдиться на стул он не стал, а просто опустился у стола на колени. Минуты три он озабочено листал справочник, а потом как заорёт: "А еще он на доске почёта висел! Элементарных вещей не знает - бициллин это суспензия, он же забивает тонкие иглы! Живодёры, садисты, двоечники!" Потом мы коллективно протирали окровавленную Сивову задницу одеколоном, бормоча извинения и оправдания. И правда - иголки у нас были тонкие, такими бициллин вводить нельзя. На следующий день Женя притащил с Урологии нормальные толстые иглы, а Сива мы стали колоть в положении на боку. Порой "пробки" бывали, но в общем лечение пошло без проблем. А потом остатками бициллина и тем же инструментарием Сив еще Ксюжену пролечил. Та ему еще больше была благодарна, хоть Сив признался, что над её роскошной задницей он поздевался куда значительней, чем мы над ним.