Глава седьмая Директор Сапунов. Навстречу орденам. Изгнание Подгородецкого
Глава седьмая
Директор Сапунов. Навстречу орденам. Изгнание Подгородецкого
Межюбилейная пятилетка «МВ» второй половины 90-х (от хмельного 25-летия группы на Красной площади до орденоносного 30-летия в столичном «Олимпийском» в присутствии премьер-министра Путина) получилась степенной и в определенном смысле буржуазной. «Машина» никуда не гнала и не тормозила. Она сохраняла комфортную среднюю скорость, без фанатизма, но с удовольствием каталась по российским и зарубежным гастролям, держала высокую гонорарную планку и методично выпускала на «Синтезе» свои ремастированные архивные записи и новые альбомы. Времени и возможностей «машинистам» теперь хватало на все. Кутиков переиздал на собственном лэйбле свой единственный сольный проект «Танцы на крыше», Маргулис сподобился выпустить аж два сольных диска подряд «До свидания, друг» и «7+1», ну, а сколько успел в этот период, помимо управления «Машиной» и своих разноплановых хобби, многостаночник Макаревич, устанешь перечислять. И с Алексеем Козловым спел «Пионерские блатные песни», и с Борисом Гребенщиковым на пару выступил в «России», и «Женский альбом» презентовал, и даже стал одним из основателей московского «Ритм-энд-блюз кафе»… Что касается непосредственно «МВ», то группа отыскала себе, наконец, в эти годы надежного директора Владимира Сапунова и снабдила свою пластинку «Отрываясь», по сей день цитируемым на всякий лад, хитом «Однажды мир прогнется под нас». Через полтора года, после появления этой песни, «машинистам» в Кремле вручили государственные ордена.
Андрей Макаревич
После опытного Валерия Ильича Голды на директорской должности в «Машине» побывала вереница всяких, недолго продержавшихся, уродов. Каждый из них однажды как-то обсирался или проворовывался. Мы узнавали, например, что такой-то наш директор требовал с принимающей стороны за концерт «МВ» большую сумму, чем следовало. «Верхушка» это называется. Единственного подобного поступка было достаточно, чтобы дать человеку коленом под зад, потому что он портил нашу репутацию.
И, наконец, мы нашли Владимира Борисовича Сапунова, брата Андрюшки Сапунова из «Воскресения». Володя – человек, которому мы доверяем, как самим себе. Он, кстати, получает равную с музыкантами группы долю концертного гонорара. У нас в «Машине Времени» все получают одинаково. Меня это устраивает, мне хватает. Так, ведь, изначально повелось, поскольку нам казалось, что по такому принципу существовали «битлы». Лишь гораздо позже мы узнали, что у них все по-разному получали, но в своей бухгалтерии менять уже ничего не стали.
Владимир Сапунов
Я работал с «Воскресением», и как-то в 1996-м году, в конце августа, когда «Машина» традиционно находится в отпуске, ко мне обратился ее тогдашний директор Ярослав Папков (как впоследствии выяснилось – обманщик и мошенник), с которым мы были знакомы, и сказал, что у него не получается в начале сентября поехать с группой на гастроли, то ли в Полтаву, то ли в Винницу. Попросил меня подменить его. Ну, съездил я с «Машиной» на Украину, а через некоторое время мне позвонил Андрюшка Макаревич и предложил встретиться, поговорить. Мы приехали с ним в клуб «Пилот». Помнишь, был такой в Москве? Туда же подтянулись Женька Маргулис, Сашка Кутиков и начался дипломатический разговор. Они сказали: «Хотим тебя попросить работать с „Машиной“. Я задумался: „Как же, говорю, я, ведь, с „Воскресением“ работаю?“ – „Ну, и, тем более, отвечают. Ты все знаешь, мы одинаковые, тебе будет легко“. В общем, в конце нашей 20-минутной беседы согласился. Прикинул, как построить график гастролей, чтобы успевать ездить с обеими группами, потом выслушал от „машинистов“ массу всяких аргументов в свою пользу и далее мы обсудили условия нашего сотрудничества, которые устроили и группу, и меня.
Собственно, мы давно друг друга знали. С Женькой мы общались еще с 79-го, с первого состава «Воскресения». С Макаром меня Маргулис познакомил в начале 80-х, когда сам он работал в «Араксе», а я во Дворце спорта «Лужники», где у них с «Машиной» был какой-то сборный концерт. Но с Андреем я, впрочем, тогда контактировал довольно мало. С Кутиковым мы стали теснее общаться с 91-го, в период моей работы на «Радио „Максимум“. Мы с ним даже хотели открыть свою радиостанцию. В принципе, я всю жизнь на руководящих должностях, и с „Машиной“ мне довольно быстро удалось наладить нормальную работу и выстроить систему координат.
То, что ты станешь получать такой же концертный гонорар, как и музыканты «МВ», решили сразу?
На тех же условиях я работал с «Воскресением», и «машинисты», видимо, знали об этом, хотя бы потому, что Женька Маргулис на тот момент играл и в той, и в другой группе.
Ты задумался, как совмещать поездки с двумя группами, а что, твое присутствие на гастролях, тоже обязательное условие вашего соглашения?
Я знаю, что многие директора групп имеют в штате еще выездных администраторов. Но я договорился с «машинистами» о работе не на проценте, а в доле и счел своим долгом, при таком раскладе, обязательно быть вместе с коллективом. Это же касалось и «Воскресения». Не ездить с какой-то из групп мне было бы не комфортно и стыдно. Разумеется, долгое время я старался разводить сроки гастролей «МВ» и «воскресников»
Сейчас-то уже все отработано, а в 90-х еще иногда случались проблемы и с гостиницами, и с аппаратурой, и желательно было не смешивать проблемы в одну кучу, а последовательно решать вопросы двух групп. Случались почти анекдотические ситуации. Вроде заранее все по нашему райдеру обговариваем с принимающей стороной, приезжаем на место, а там половины нужной техники нет и нам говорят: «Мы думали вы под фонограмму работаете».
Да, да, в те самые 90-е, коллеги-журналисты «из регионов» регулярно пеняли мне, видимо, как представителю столицы, на «вашу московскую „Машину Времени“, которая приезжая к ним в гости „выкатывает условия“ на уровне самых капризных звезд. В одной из бесед того времени с Макаревичем я даже задал ему отдельный вопрос на эту тему и ответил он так: „Давай, разберемся без ложной скромности. Не будем брать „Битлз“, но сравнивать себя с какой-нибудь не самой известной, столь же долго живущей западной группой мы вправе? Так вот у любой из них райдер представляет собой, как правило, объемную тетрадку, где расписано до мелочей, что артист ест и не ест, на чем любит спать, куда должно выходить окно его номера и прочее. Наш райдер – полторы странички машинописного текста, где на 70 процентов содержатся требования к аппаратуре, а в остальном запрашиваются элементарные удобства. Одноместные номера, пять полотенец в гримерку, туда же кофе, чай, бутерброды и немного коньяку, если кто-то простужен. Ну еще хорошо бы какое-то приемлемое питание в гостинице. Не потому что нам лень спуститься в ресторан, а потому что такие походы сопряжены с перманентной достачей нас тамошними посетителями“.
Владимир Сапунов
Начиная с 96-го, бытовой райдер «МВ» практически не менялся, за исключением его продуктовой составляющей. Я слежу, чтобы в гримерках всего, что нам нужно хватало. Поэтому побольше алкоголя сейчас запрашиваем, поскольку почти в каждом городе к ребятам заглядывает много друзей. Было, скажем, раньше в райдере записано по бутылке водки, коньяка, вина, так теперь все это за мгновение выпивается пришедшими гостями и приходится заказывать больше. А в остальном, как были номера люкс для музыкантов, так и остались. На поезде предпочтительнее не передвигаться, потому что устаем. Только если ехать не больше ночи: до Питера, Киева. Минска, Казани…Остальные поездки – самолетом, бизнес-классом. В гримерке ты и сам у нас не раз бывал, знаешь, как там все обстоит. Напитки, закуски в достаточном количестве. Правда, на больших концертах я прошу еще горячее нам подать, плов какой-нибудь или что-то подобное. В разных городах сейчас любят удивить, и наш райдер порой сами дополняют местными изысками. Написано, например, у нас в пожеланиях, что-то просто про хорошую рыбу, раз, а нам выкатывают в каких-нибудь портовых городах обалденный деликатес, икру и т. п.
С 96-го концертную стоимость «Машины», по сути, стал определять ты. От чего зависело ее изменение?
Само время подталкивало к каким-то корректировкам. Безусловно, за время моей работы с «Машиной» ее цена менялась. Я же знаю, кто, сколько стоит на этом рынке, и к какому разряду относимся мы.1998-й, конечно, резко все поменял. Следующий за ним год стал для многих провальным, целый ряд артистов опустились в цене, у них возникли трудности с концертами. Не буду раскрывать своих секретов, но скажу, что мне удалось тогда удержать гонорарную стоимость «Машины» на до дефолтовском уровне. Примерно год большинство промоутеров переводили дух, кто-то вообще отказался от своих проектов, а мы ездили по гастролям довольно успешно.
Андрей Державин
Будучи знакомым с очень большим количеством директоров и администраторов, могу сказать, что Володя Сапунов – самое большое достояние «Машины». Он для «МВ», как Джордж Мартин для «Битлз». Сапунов – это такая глыба, личность. Уровень его внутренней культуры потрясает. Он, не являясь столь популярным, как музыканты «Машины», может одним словом поставить на место любого из них. При этом я ни разу не слышал, чтобы он повышал голос. Володя, кстати, пишет потрясающие стихи, у него отличное чувство юмора и он здорово поет.
Валерий Ефремов
Вова Сапунов, с моей точки зрения, по духу составляет с «МВ» единое целое, что, конечно, очень ценно.
Александр Кутиков
Из всех директоров, что были у «Машины», Вовка – самый профессиональный. А по своим личностным качествам, он просто редкий человек. Я считаю, что наше сотрудничество с ним на протяжении стольких лет – большая удача для группы. В сложных ситуациях, которые происходили у нас и в 90-х, его слова и действия во многом помогли «МВ» сохраниться.
К своим 30 годам «Машина» фактически обрела статус государственной команды. На излете тысячелетия уходящий президент страны Ельцин вручал музыкантам «МВ» ордена и звания заслуженных артистов России, а без пяти минут новый глава державы Путин, из правительственной ложи спорткомплекса «Олимпийский» наблюдал за юбилейным сейшеном главной отечественной рок-группы и после концерта пригласил «машинистов» подняться к нему в ложу.
Владимир Сапунов
Мы делали 30-летие «МВ» вместе с телеканалом «Россия», который транслировал этот концерт на всю страну буквально через пару часов после его окончания. В день выступления группы я обычно приезжаю на площадку рано. Так было и в «Олимпийском». Вскоре появились Андрюшка Макаревич и нынешний заместитель гендиректора телеканала «Россия» Геннадий Гохштейн. Он сказал, что сейчас подъедет министр печати Михаил Лесин, который хочет чего-то хочет у нас попросить. Лесин приехал и сообщил: «Сегодня на ваш концерт собирается Владимир Путин (он тогда был премьером), хочется, чтобы он вышел на сцену и спел вместе с вами „Поворот“. Нужно ему быстро текст песни подготовить». Мы чего-то там оперативно напечатали и передали Лесину. При этом какого-то особого волнения, повышенной собранности из-за визита высокопоставленного лица у «Машины» не было. В гримерке все происходило, как обычно. Рюмку водки никто в кадку с цветами не выливал из-за боязни захмелеть перед выступлением. Ребята знают, когда и сколько себе позволить. На сцену никто из них пьяным не вылезет на любом концерте.
Андрей Макаревич
Персонального приглашения Путину на наш юбилей мы не делали. Но думаю, что рядом с ним всегда есть люди, занимающиеся его пиаром и определяющие, какой ход, с этой точки зрения, разумен. Видимо, большой концерт «Машины» сочли подходящим событием для появления на нем премьера. Поскольку негативных чувств к этому человеку я не испытывал и не испытываю, приезд Путина и последующее личное общение с ним у меня никаких возражений не вызвали. Если бы речь шла, предположим, о Жириновском, я нашел бы способ уклониться от такой встречи. И неважно, какую бы он при этом должность занимал.
Выйти на сцену в тот вечер Владимир Владимирович не рискнул, но там и без него хватало политиков-меломанов. Букеты любимому рок-коллективу тогда, 17 декабря 1999 года, за двое суток до очередных выборов в ГосДуму, несли «реформаторы»: Немцов, Кириенко, Чубайс…
А утро после праздника в «Олимпийском» началось для «Машины» с изгнания из своих рядов весельчака Подгородецкого. Экс-нарокман и залихватский клавишник моментально превратился в, едва ли, не самого язвительного недруга своих вчерашних компаньонов по рок-н-роллу. Многослойную и противоречивую версию своей недобровольной отставки Петр пространно изложил в мемуарах «Машина» с евреями». Одной лаконичной, но емкой цитаты по этому поводу там не найти. Поэтому просто отмечу для тех, кто прозу Подгородецкого не читал, что, кроме собственных вредных привычек, распиздяйства и, разумеется, Макара, экс-«машинист» винит в своей опале, еще и некоторых госдеятелей-букетоносцев, чьи имена перечислены здесь абзацем выше.
Андрей Макаревич
Петя был нашим товарищем, в связи с чем, мы закрывали глаза на его специфическую исполнительскую манеру, которая обусловлена просто недостатком вкуса. То есть, кабак из него периодически вылезал. Но со временем, Подгородецкий превратился в совершенную свинью, и общаться с ним стало бессмысленно. То, что с Петром надо расставаться понимали все «машинисты» и решение о его увольнении было общим.
Никакого прощального диалога лично я с Подгородецким вести не стал. Мы просто попросили Вову Сапунова, тогда, после выступления в «Олимпийском», подойти к Подгородецкому и сказать, что группа больше в его услугах не нуждается. Таких людей я вычеркиваю из своей жизни.
Андрей Макаревич
Петя был нашим товарищем, в связи с чем, мы закрывали глаза на его специфическую исполнительскую манеру, которая обусловлена просто недостатком вкуса. То есть, кабак из него периодически вылезал. Но со временем, Подгородецкий превратился в совершенную свинью, и общаться с ним стало бессмысленно. То, что с Петром надо расставаться понимали все «машинисты» и решение о его увольнении было общим.
Никакого прощального диалога лично я с Подгородецким вести не стал. Мы просто попросили Вову Сапунова, тогда, после выступления в «Олимпийском», подойти к Подгородецкому и сказать, что группа больше в его услугах не нуждается. Таких людей я вычеркиваю из своей жизни.
А тебе это легко дается?
Жалею, как правило, только о том, что не сделал этого раньше. Тяну, тяну, надеюсь, что все обойдется, образуется, человек исправится. Хотя никто не исправляется. Отрубать надо сразу. За то время, пока я тяну, внутреннее прощание с этим человеком у меня уже происходит. И когда мы расстаемся, что называется, на практике, я к этому абсолютно готов.
И сколько человек входит в твой «список вычеркнутых»?
Мелик-Пашаев, Заяц, Подгородецкий…
Сплошь клавишники, если вдуматься…
Мы не раз замечали, что самые надежные люди в группе бас-гитаристы, потому что в их распоряжении всего четыре струны и голова не страдает. У гитаристов шесть струн, что уже сложнее. Ну, а у клавишников столько черных и белых клавиш, что крыша порой съезжает…
Если я доведен до бешенства, как в случае с Зайцевым, то сам сообщаю человеку об увольнении. А в ситуации с Подгородецким мы поручили эту роль Вове, примерно, как «битлы» попросили Брайана Эпстайна известить Пита Беста о его замене на Ринго Старра.
Основной причиной расставания с Петром являлось все же его пристрастие к разным расширяющим сознание веществам?
Не хочу об этом говорить. Я ему лично веществ никаких не подносил. Но считаю недопустимой ситуацию, когда у нас, например, назначены съемки, а один из членов команды, в преддверии их, на пару дней выпадает из жизни, у него выключены все телефоны, и мы гадаем: умер он или нет. Это не уважение ни к себе, ни к нам. И уже не хочется с ним музыку делать, потому что ее создание – процесс интимный, требующий обоюдного доверия.
Владимир Сапунов
Подгородецкий приносил много неприятностей коллективу, в аэропорты опаздывал…По поручению группы мне пришлось позвонить ему после юбилейного концерта в «Олимпийском», хотя я и говорил Макаревичу: «Андрюш, я его не принимал на работу. И неплохо было бы тебе самому Пете сообщить о вашем решении». Но Макар не захотел. Тогда позвонил я и сказал: «Спасибо, Петя, за все, что ты сделал для нас, но мы в твоих услугах больше не нуждаемся». Он удивился: «Как!?». Я объяснил, что это позиция всего коллектива, а я, как директор, лишь ее оглашаю. Он нормально отреагировал, не кричал на меня, не ругался. Мол, так, значит так. Но вскоре начал повсюду говорить о нас разные вещи, книжку написал… Боль, видимо, у него осталась.
Максим Капитановский
Через несколько дней после увольнения Подгородецкого, я катался на лыжах в Подмосковье и встретил там Ефремова, тайком осваивавшего сноуборд. Он мне рассказал, почему «Машина» рассталась с Петей. Мол, дважды он опоздал на самолет за границу, в Карнеги-Холле зрителям «фак» показывал, а кокаиновую дорожку порой, чуть ли не на клавишах выкладывал. И Валера выдохнул: «Согласись, Макс, ну это ж уже невозможно…».
Валерий Ефремов
Меня в «МВ» всегда все устраивало и по части музыки, и во взаимоотношениях с теми, с кем я играю, за исключением, возможно, Пети. С ним у меня кое-какие конфликты происходили. Причем строились они на том, что он пытался каким-либо образом лезть в мою личную жизнь, влиять на нее, что-то, кому-то про меня рассказывать, достаточно грязные истории. Или поступал так, как вменяемые люди не поступают. Угонял, например, мою машину. Брал ключи без спроса и ехал кататься. Это характеризует его не с лучшей стороны. Согласись?
Максим Капитановский
А потом, после 30-летия «МВ», я общался и с Петей. И он говорил, что все «машинисты» – непрофессионалы, они не знают нотной грамоты, что он в группе был единственный, кто имел музыкальное образование. Однако, его хорошие песни Макаревич отодвигал, не ставил в программу, а ставил свои плохие. Ну, то есть, Подгородецкий имел в виду, что у Макара есть песни хорошие и плохие. И, вот вместо последних в репертуаре «Машины» вполне бы сгодились Петины сочинения. В общем, существуют две правды – «Машины» и Подгородецкого. А истина, как обычно, где-то посередине.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.