Интро

Интро

Действующие и бывшие «машинисты» рано взялись за мемуары, и у поклонников «МВ» уже, полагаю, сформировалась определенная ретроспективная библиотечка. В нее можно зачислить не только писательские труды Андрея Макаревича, Максима Капитановского, Петра Подгородецкого, но и массу блуждающих в Интернете и печатной прессе воспоминаний людей, так или иначе, в разные периоды причастных к группе.

Однако «Машина» едет и едет. Четыре десятилетия! И ее история ширится и переосмысливается. Столь дальнобойного и гиперуспешного рейса в отечественной рок-музыке не получилось ни у кого и вряд ли получится в обозримом будущем. Один этот факт делает «Машину Времени» уникальным в наших палестинах явлением. Начав как советские «битлы», Макар со товарищи к сегодняшнему дню превратились в российских «роллингов», по крайней мере, с хронологической и статусной точек зрения.

А еще «Машина Времени» – ровесница телепрограммы «Время» и такой же, как эта священная новостная передача «на первой кнопке», брэнд, связующий поколения. Той страны и строя, где они родились, давно нет, а «Машина» и «Время» есть.

Однокласснику Макаревича по 19-й московской английской спецшколе и участнику самого первого состава «МВ» Юре Борзову, ткнув пальцем в небо, удалось попасть в судьбоносное словосочетание. «Он предложил назвать группу „Дюрапонские паровики“, и он же придумал вариант „Машины Времени“», – вспоминает Макар. «Тогда все словосочетания звучали во множественном числе. Я выбрал второе название, как более простое и легкое для понимания. Без всяких подтекстов. Просто хотелось красиво и почуднее – так было модно». Подтекст, а вернее суть, это название обрело с годами. Дискография «МВ», вагон ее хитов стали саундтреком к советско-российской истории второй половины прошлого века. Перематывая его взад-вперед, действительно можно путешествовать во времени…

Так вышло, что я оказался первым автором без «машинистского» прошлого, кто взялся за летопись «МВ». И от каждого из нынешних участников группы получил какой-нибудь дельный совет. Один, например, почему-то предостерег: «Смотри, если ты артиста не очень любишь, хорошей книжки не получится», а другой напутствовал: «Главное, чтобы вышла разносторонняя история, а не Евангелие от Макара». На практике такие советы мне не пригодились. Попросту говоря, они были лишними. Но, запомнилось, с каким неравнодушием друг к другу и к делу своей жизни «машинисты» их произносили. В какой бы толстокожести и буржуазности не упрекали этих звезд, которые давно «не ездят в метро», скептики и отдельные вчерашние соратники, в них все еще улавливается что-то от длинноволосых молодых рокеров, мотавшихся в 70-е на полулегальные сейшены по студенческим общагам и летним крымским лагерям. Во всяком случае, вспоминать о далеких временах они готовы часами…

Из тех, чью сегодняшнюю прямую речь непременно хотелось включить в книгу, я недосчитался троих: давно пропавшего без вести бедового клавишника «Машины» 80-х Александра Зайцева, его предшественника и сменщика на том же посту Петра Подгородецкого (написавшего год назад скандальные мемуары «„Машина“ с евреями» и теперь заявившего мне: «Больше этой темой не интересуюсь. Я все сказал») и одного из основателей «МВ», давно покинувшего родину Сергея Кавагоэ. В последнее время Кава, осевший в Канаде, находился в жесточайшем кризисе. «Машинисты» контакт с ним фактически утратили. Существовал электронный адрес Сергея, на который я несколько раз отправлял послания, остававшиеся без ответа. Когда книга была уже фактически завершена, из-за океана пришло скорбное известие: Кавагое умер в ванной своей квартиры от острой сердечной недостаточности. Ему было 55. Прошу учесть, что все высказывания о Каве на страницах этой книги сделаны до его смерти.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.