4. Уроки

4. Уроки

Снег белей белил. Павел провожает меня до L-410, улицы здесь пронумерованы. Я могу идти сама, я все вижу.

Госпожа Брандейсова прозрела. Уроки рисования продолжаются. Сегодня в комнате 28. Разграфленный лист с расписанием занятий мне выдал Вальтер Фрейд, заведующий детским домом. Ему лет двадцать пять, не больше. Круглые очки с толстыми стеклами, безоружный взгляд шоломалейхемовского мечтателя. Девочки его не слушаются. За порядком следит его милая жена, а он с утра до вечера режет кукол из дерева, для представлений. Видит плохо, а куклы выходят у него аккуратными и при этом очень выразительными. Все мои попытки у него поучиться закончились тем, что я нарисовала его за работой.

Уроки Иттена не растворились во мне без осадка, как я думала прежде. Зло и добро, жестокость и милосердие – эти черно-белые контрасты слиплись в лагере в серое месиво неопределенности и требовали кристаллизации.

«Как-то утром маленькая женщина с очень короткой стрижкой и большими карими глазами вдруг появилась в нашей комнате – стремительность ее походки, ее энергия захватили нас, ввели в совершенно иной ритм… Мы сразу приняли ее и отдались на волю новой стихии».

Я вынуждена опираться на память своих бывших учениц, все происходит стремительно, нет никакой возможности наблюдать происходящее со стороны. Упаковывая рисунки в чемодан, я все еще надеялась к ним вернуться.

Времена путаются. Лучше быть в настоящем. Но как в нем быть, если оно в тот же миг становится прошлым? Физическое время не совпадает с ментальным, и все же, соглашаясь с условностью разделения времен на три фазы, попробую пользоваться настоящим.

Нет, к рисункам я больше не вернусь. Ни умом, ни взглядом. Но кто-то наверняка доберется до чемоданов. Рисунки сложены по урокам, не по авторам. Вряд ли кого-то заинтересуют несостоявшиеся личности. На всякий случай прикладываю списки комнат с именами детей.