III СЪЕЗД РКСМ
III СЪЕЗД РКСМ
В преддверии III съезда комсомола завязался спор в ПК: как именовать союз в дальнейшем? Узнали, что некоторые губкомы предлагают переименовать организацию в Союз коммунистической молодежи. Но это в корне меняет основу движения, перебрасывает его только на коммунистически настроенную часть молодежи и может задушить движение. Такое переименование оттолкнет массу, появится необходимость новой многочисленной организации, а этого допустить нельзя!.. Конечно, теперь эти споры кажутся надуманными, но тогда они имели смысл, так как касались перспектив движения. Мнение в конце концов сложилось у питерцев почти единодушное: только РКСМ!
Так же дружно решили высказать съезду и свое мнение об уставе: принимать в союз с пятнадцати до двадцати лет, для детей интеллигенции обязательна рекомендация одного члена партии или двух комсомольцев. Наконец ячейку предлагали заменить словом «коллектив».
Смородин предложил уделить особое внимание детям и подсказать съезду, что в союзе необходимы детские секции. Так был подан голос в пользу будущей пионерии… Раза два обсуждали вопрос о кризисе движения. Под этим члены ПК подразумевали истощение кадров активных пролетарских работников, оторванность части актива от масс, недостаточную политико-воспитательную работу в союзе. Элементы кризиса они видели и в том, что существует путаница в организационных вопросах, расхлябанность, падение дисциплины и политическая неграмотность.
В наказе делегатам они предлагали внести от Питера такую повестку дня: 1) социалистическое воспитание рабочей молодежи; 2) ее физическая закалка и 3) организационные вопросы. Как известно, съезд принял предложение питерцев, но дополнил его четырьмя вопросами, заранее подготовленными оргкомитетом: военное и хозяйственное положение республики; Коммунистический интернационал молодежи; Программа РКСМ; Устав РКСМ. В последних числах сентября выехали в Москву делегаты от Петрограда и уездов.
III съезд РКСМ стал важной вехой в жизни советской молодежи, и десятки людей описали его работу во всех подробностях. Так что нет нужды говорить об этом еще раз. Но интересны некоторые частности из жизни Петра Смородина и его товарищей по делегации. Л. Шушпанов вспоминал:
«Душой делегации был один из первых строителей питерской комсомольской организации Петр Смородин…» Так оно и было: Петр считался самым старшим, самым строгим, самым организованным. Давно сдружившись с продкомиссаром Петрокоммуны Алексеем Егоровичем Бадаевым, Петр убедил его в том, что питерцы не имеют права рассчитывать на хлебосольство москвичей.
Бадаев отвалил недельный запас хлеба, хорошую порцию сельдей и три бочонка сливочного масла. Правда, хлеба и сельдей не хватило на весь срок. А масла было в избытке, и его даже обменивали с делегатами Туркменистана на сушеный урюк, персики, виноград и дыни.
Конечно, по пути в Москву дурачились как могли. Рассказывали всякие небылицы, например о «малыше» Коле Фокине, что он еще в утробе матери нацарапал заявление о приеме в комсомол: ему шел в ту осень семнадцатый год, и моложе его в делегации никого не было. Но он оказался острословом и отличным песенником, и от него отлипли. Тем более что Смородин не поощрял таких шуток.
Перекинулись на военные годы, вспомнили, как смородинский «секрет» обнаружил себя шальными выстрелами и как бушевал Петр:
— Ну шпана! Да разве может палить «секрет». Это же потайная точка, от нее зависит исход боя!
Между прочим, до рассвета не затихали споры: РКСМ или РСКМ? Сейчас это просто маленький штрих в истории комсомола. А тогда была проблема, она требовала дискуссии и рассудительного мнения.
Много было в те времена всяких «леваков». И кто гнул туда, тот ратовал за РСКМ — узкую, почти кастовую организацию молодых коммунистов. Смородин доказательно спорил с ними:
— Хоть и странно звучит, товарищи, но «леваки» — молодая поросль бюрократов. Им бы организацию самую малую, чтоб не было с ней возни, дисциплину самую строгую, как в армии: директива, приказ, точное исполнение! А чем это пахнет на деле? Партия лишилась бы массовой молодежной базы; за бортом остались бы всякие некоммунисты — иной раз ребячливые, капризные, вздорные. А природа не терпит пустоты; этой массой тотчас занялись бы чужаки и подкинули бы ей червяка вроде «Труда и света». Нет, с этим надо кончать! Да и что за интерес работать друг с другом, вот с такими, как мы? То ли дело облюбовать сырую болванку, поставить ее в станок. Сначала пройтись рашпилем, потом доводочку дать. И получится деталь, полезная обществу. Вот так, по-рабочему, чтоб искры летели, а с ними и дурь выходила!..
Делегатов с Невы Москва встретила привычной питерской погодкой: хмуро, сыро, не очень холодно, а противно.
Трамваи ходили плохо, и ждать их не было смысла. Мишу Тужилкина посадили с харчами на какого-то одра с тарантасом. Сами вышли на Садовое кольцо у Красных ворот и с Петром во главе строевым шагом, да с песня-Ми> да звонко отшагали через Сухаревку и Самотеку Д° Садово-Каретной. До Оружейного переулка не дошли, завернули направо. Вот и бывшая духовная семинария, теперь 3-й Дом Советов.
Москвичи выбрали для заседаний съезда вместительный зал на Малой Дмитровке, в доме № 6, где был раньше Купеческий клуб, затем — гнездо анархистов, наконец, Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова.
Поместились в 3-м Доме Советов в комнате № 13. Была она вся впритык уставлена койками. Они стояли парами, с тощими проходами лишь с одной стороны. И только у выхода к двери сохранялся небольшой «пятачок». Но и он не оставался свободным: тут толпились гости — с Украины, с Кавказа, из Туркестана, Сибири и Забайкалья. Тут сотрясали воздух самодеятельные ораторы, что-то показывали певцы, юмористы, плясуны. Так что и «пятачок» был жарким местом, тем более что на нем примешались по ночам и три газетных кита: Александр Безыменский (он жил тут же, хотя прибыл из Казани), Алексей Дорохов и Дмитрий Мазнин. И, как заговорщики, что-то мараковали по частя съездовской стенной газеты «Подзатыльник». Прыскали со смеху, когда находился хороший сюжет или веселая, озорная строка.
Петр со старейшими активистами провел день в «Метрополе» — там заседала партийная часть съезда. Цекамольцы пригласили выступить с докладом Владимира Ильича Ленина. Они были уверены, что глава государства и вождь партии призовет молодежь к решительному штурму вооруженных насильников. Ведь были еще белополяки, атаман Семенов, батько Махно и иже с ним; намечались бои под Каховкой, и оставался за Перекопом барон Врангель. Не говоря уже о басмачах и всякой другой нечисти. Да и хозяйство пришло в упадок.
Петроградцы внесли три своих вопроса. Были одобрены предложения Цекамола о КИМе, Программе и Уставе: документы были подготовлены хорошо, и во всем чувствовалась крепкая направляющая рука ЦК РКП (б).
Но когда в своей тринадцатой комнате заводили разговор о Ленине, никто и не предвидел темы его выступления.
И вот настал долгожданный день! Питерцы благополучно заняли предназначенные им места. Рядом были москвичи и украинцы, за ними — вся необъятная страна: от Мурманска до Тифлиса и Ташкента, от Читы до Минска, — шестьсот два делегата от полумиллиона членов РКСМ.
Глянуть на зал — чистый фронтовой бивак! Помещение не отапливалось, гардероба не было, все сидели в верхней одежде: шинели, кожаные и матросские куртки, шапки-ушанки, солдатские папахи, ботинки, обмотки. Редко — алые косынки девчат (их было тридцать четыре), пестрые тюбетейки, цветные халаты, тронутые жарким солнцем юга, черкески с газырями. И совсем редко — простенькое потертое цивильное пальтишко или деревенский зипун. И песни пели, еще пропахшие порохом недавнего боя.
Л. Шушпанов хорошо рассказал о волнующем миге, когда приехал Владимир Ильич:
«И вдруг зал огласился ликующими возгласами: «Ленин! Ленин!» Владимир Ильич быстро прошел на сцену, к президиуму, на ходу снял демисезонное пальто с черным бархатным воротником, положил его на стул, а сверху — кепку. Тем временем в зале, непрерывно нарастая, гремела восторженная овация. В эти минуты мы забыли обо всем на свете, глядя на Ильича.
Владимир Ильич улыбался, а потом на лице его появилось строгое и вместе с тем успокаивающее выражение. Он расстегнул пиджак, достал из кармана жилета часы, висевшие на цепочке, и повернул их циферблатом к аудитории, как бы давая понять, что нельзя терять время, пора переходить к делу. Но не так-то легко было успокоить делегатов. Овация продолжалась…»
— Товарищи! — тихо сказал Ленин. Повторил еще раз. И зал словно вымер.
Очень внимательно слушал речь Смородин. Она потрясла его. То, о чем он догадывался смутно, с такой силой убеждения раскрыл и подчеркнул Владимир Ильич.
Ленин говорил не о «текущем моменте», о чем привычно выступали ораторы на любом митинге. Он начертал программу деятельности Союза молодежи на целую историческую эпоху: до победы коммунизма.
Поколение, которому теперь около пятидесяти лет, не увидит коммунистического общества, говорил Ленин. Увидит коммунистическое общество и само будет строить его новое поколение, которому едва минуло пятнадцать лет. И оно должно всегда помнить, что «вся задача его жизни есть строительство этого общества».[8]
В этой связи Владимир Ильич раскрыл сущность понятия «коммунистическое воспитание молодежи».
Для выполнения великой исторической задачи надо готовить себя. Молодежи, организованной в союз, надо учиться коммунизму. Но это невозможно сделать только с помощью коммунистических книг и брошюр. Так усваиваются только выводы коммунистической науки, а это ведет к верхоглядству. Нам же надо формировать не верхогляда, а всесторонне развитого, сознательного и активного строителя коммунистического общества. Для этого надо освоить критически весь предшествующий опыт человечества. «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество».[9]
Поэтому необходима серьезная теоретическая учеба. А она немыслима без школы, без новой советской школы, в которой надо оставить все лучшее, чем была богата старая школа…
Владимир Ильич раскрыл значение реорганизованной общеобразовательной школы, школы политехнического профиля для подготовки будущих высокообразованных командиров социалистической промышленности и сельского хозяйства. Он настойчиво подчеркнул, что необходимость широкого современного образования молодежи диктуется основными задачами строительства коммунистического общества. «Перед вами стоит задача хозяйственного возрождения всей страны, реорганизация, восстановление и земледелия, и промышленности на современной технической основе, которая покоится на современной науке, технике, на электричестве».[10]
Владимир Ильич как бы размышлял вслух о строительстве социализма и коммунизма в стране, о путях восстановления и развития хозяйства на новой технической базе. Коммунизм — подчеркивал он — это новые заводы, фабрики, тракторы, автомобили, самолеты, электрические станции.
Мысленно он уже видел Россию в золотой россыпи электрических ламп. Он думал об этом на протяжении всего 1920 года, когда шла активная подготовка знаменитого Государственного плана электрификации России (ГОЭЛРО).
21 ноября 1920 года на Московской губернской конференции РКП (б) он скажет вещие слова: «Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны, ибо без электрификации поднять промышленность невозможно».[11]
И пока еще не было VIII Всероссийского съезда Советов, утвердившего план ГОЭЛРО, в стране уже сооружались первые две электрические станции: Волховская (на водной энергии) и Каширская (на подмосковном угле). И проектировалась Шатурская ГРЭС (на торфе)…
«Вы прекрасно понимаете, что к электрификации неграмотные люди не подойдут, и мало тут одной простой грамотности. Здесь недостаточно понимать, что такое электричество: надо знать, как технически приложить его и к промышленности, и к земледелию, и к отдельным отраслям промышленности и земледелия. Надо учиться этому самим, надо научать этому все подрастающее трудящееся поколение».[12]
В речи Владимира Ильича получил дальнейшее развитие один из важнейших принципов партийного руководства молодежной организацией: непременно сочетать теоретическую подготовленность, образованность молодежи с активным ее участием в классовой борьбе, в практической работе по созданию нового общества. Необходимо, чтобы «Коммунистический союз молодежи свое образование, свое учение и свое воспитание соединил с трудом рабочих и крестьян…».[13]
Борьба за укрепление коммунизма — основа коммунистического воспитания, образования и обучения, основа коммунистической нравственности. Многим было неясно понятие «коммунистическая нравственность», и Ленин раскрыл это понятие: «Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата… Нравственность служит для того, чтобы человеческому обществу подняться выше, избавиться от эксплуатации труда».[14]
Воспитание коммунистической нравственности происходит в процессе создания, утверждения и укрепления нового общества. Именно в этой борьбе за новое общество воспитывается чувство ответственности за все происходящее в первом государстве трудящихся, готовность трудиться на любом участке социалистического строительства, ибо для успеха этого строительства необходим вклад каждого члена общества, его беззаветная, полная отдача сил и энергии. Для этого нужно новое отношение к труду.
Фактически Ленин раскрыл перед делегатами съезда основные моменты разрабатываемого им плана социалистического строительства: индустриализация страны, кооперирование крестьянства, культурная революция. И определил место, роль и формы участия организован ной молодежи в этой грандиозной работе.
Комсомол — авангард всего молодого поколения страны, помощник Коммунистической партии и проводник ее идейного, политического и организационного влияния Но за авангардом должна идти масса. «Вы должны быть первыми строителями коммунистического общества среди миллионов строителей… Без привлечения всей массы рабочей и крестьянской молодежи к этому строительству коммунизма вы коммунистического общества не построите».[15]
А чтоб действительно быть авангардом, коммунистический союз молодежи должен работать под руководством партии, знать ее директивы и проводить их в жизнь, показывая пример воспитания и трудолюбия, сознательной дисциплины и организованности.
В заключительной части своей речи Владимир Ильич подчеркнул, какое значение придает партия развитию самодеятельности Союза молодежи. «Союз коммунистической молодежи должен быть ударной группой, которая во всякой работе оказывает свою помощь, проявляет свою инициативу, свой почин».[16]
И Владимир Ильич прямо призвал направить эту самодеятельность на решение такой важнейшей задачи, кат; ликвидация неграмотности среди населения. В стране безграмотной построить коммунистическое общество нельзя. Надо, чтоб за дело ликвидации неграмотности взялась сама молодежь. Именно в такой отдаче всех сил члена Союза молодежи на общее дело состоит помощь союза в работе партии, происходит коммунистическое воспитание самой молодежи…
Снова была неслыханная овация: дрогнули стены от грома аплодисментов. Затем Ильич отвечал на записки. И с каждым его ответом многое прояснялось. Важнейший итог дня: изменилась международная обстановка, начинается в жизни Советской республики мирный период, в котором молодежь должна определить свое место — помогать партии в коммунистическом воспитании подрастающего поколения, быть ударной группой, показывающей пример и почин во всяком деле…
Съезд прошел бурно, закончился успешно. Без всяких скидок критиковали стиль работы ЦК РКСМ: мало связи с массами, мало оперативности, когда готовятся новые вопросы. Да и «Подзатыльник» поддавал жару!
Но споры дали и результаты. Толково было сказано о формах участия молодежи на хозяйственном фронте: о трудовых армиях, которые восстанавливали железные дороги, заводы и фабрики; о напряжении всех сил в помощь фронту и продовольственным работникам.
Съезд подтвердил присоединение организованной рабочей и крестьянской молодежи РСФСР к Коммунистическому интернационалу молодежи и подчеркнул, что необходимо воспитывать членов РКСМ в духе международной солидарности юных пролетариев всех стран и распространения идей КИМа.
Одновременно съезд определил экономические задачи союза: продолжительность трудового дня, мероприятия в области охраны здоровья подростков, обеспечения их жильем и продовольствием. Смородин особенно настаивал на борьбе с детской спекуляцией и с преступностью. Было решено начать поход против беспризорности и привлечь к этому делу всевобуч и главкомтруд. Петр же очень резко говорил о том, что слабое место союза — переполнение на периферии руководящих органов учащимися средних школ. Среди них же мало рабочих. А это вносит в работу руководящих органов какую-то мелкобуржуазную расхлябанность, склоки и уменьшение самодеятельности пролетарской части союза. Поэтому, подчеркнули в резолюции, в союз надо принимать только наиболее сознательную часть интеллигенции, с рекомендациями члена партии и члена союза и устанавливать ей кандидатский стаж.
Было определено и отношение к группам национальных меньшинств. Разрешили создавать национальные секции в губернских центрах, если молодежь данной национальности не понимает русского языка. Но при всех условиях эти группы и секции «являются неотъемлемой частью местных организаций» РКСМ.
Питерцы спорили об Уставе союза, требовали принимать в организацию с пятнадцати лет. Съезд определил границы возраста молодежной организации с четырнадцати до двадцати трех лет. И осталась «ячейка», а не «коллектив», как предлагали они. Организация строилась на принципе демократического централизма. Впервые было подчеркнуто, что член союза выбывает механически, если он без уважительных причин не уплачивает членские взносы на протяжении трех месяцев. Петр спорил с делегатами, которые предлагали собирать общее собрание ячейки не реже одного раза в неделю. Говорил, что надо собираться два раза в месяц, но его предложение не прошло.
Наконец при полном согласии делегатов утвердили Программу РКСМ и порядок взаимоотношений союза с партийными организациями от укомов до ЦК включительно. Партия посылала своих представителей в молодежную организацию. Комсомол — в партию. А кроме того, в отделы труда и в органы Наркомпроса.
В состав Центрального Комитета вошли Оскар Рыбкин, Лазарь Шацкин, Петр Смородин, Владимир Фейгин, Фридрих Ютт, Иван Подволоцкий, Виктор Полторацкий, Александр Фоминых, Лев Леонтьев, Федор Плясунов, Альфред Курелла и другие.
Петр не хотел в те дни расставаться с городом своей юности, и петроградцы истребовали его к себе. Три месяца жил он между Москвой и Питером. А с 13 декабря 1920 года уже подписывал решения Петроградского губкома как его секретарь.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.