Пуск
Пуск
Воинские части выводили личный состав в сторону Ленинска. От греха подальше. Колбаса войск растянулась на многие километры. Частей на полигоне было предостаточно. Военных строителей в три раза больше.
Четкий строевой шаг. Строевая песня.
«Розпрягайте хлопцi коней, та i лягаiте спочивать
А я виiду в сад зелений, в сад крiниченьку копать…
Маруся — раз, два, три, калина , чорнявая дiвчина…»
Хорошая такая строевая песня… Народная… Залихватская… С подсвистыванием и гиканьем…
Однако… Что-то не это… Какие-то нестыковки… Непонятки… Черт возьми.
Оглянувшись — понимаешь… ВЕСЬ строй — рота — состоит из азиатов. Узбеки, киргизы, таджики — и прочие…
А! Понятно! Старший сержант — славянин. Хохол, стало быть.
Потому и акцент в строевой песне — сугубо полтавский. Особенно если от Полтавы — на юг километров так 40-45. Там, где вишня с кукурузой…
Рота ни звука, ни МЕЖДОМЕТИЯ не понимает, о чем она поет. Вся рота полгода-год назад ВПЕРВЫЕ увидела русских людей, буквы (опять же русские), самодвижущиеся железные агрегаты («КХАМАЗ, Э?»), ТЕЛЕВИЗОР!!!
Рота знает, что самый главный на этой земле человек — это их «сэрджянта». «Бастык». «Жолдас-бастык». Солдатский начальник. «Оффсэра» не такой страшный как «сэрджянта». Да и орденов у «сэрджянта» больше… «ВСК», первая классность, «Молодой ударник пятилетки» и прочие… Опять же «сэрджянта» знает кое-что из азиатских языков. Особенно — «тур-отур»… То есть «лечь-встать»… И другие вполне доходчивые интернациональные вещи…
Ах, какой акцент… Ну просто украинский народный хор имени Верьовки… Бандуристы… Бендеровцы…
А, между прочим, в их родном азиатском алфавите отсутствуют почти половина звуков, которые имеются в славянском языке… А остальные славянские звуки произносятся с трудом… А тут — живая украинская песня…
Как там у Пушкина — «О, сколько нам открытий чудных…»
Космологические модели Фридмана-Леметра и Эддингтона-Леметра утвержают, что пространство и Вселенная конечна. То есть имеет предел. Однако слабым звеном этих моделей является следующая аксиома: НЕТ ПРЕДЕЛА БОЕВОМУ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ…
Потому как «Устав так же неисчерпаем как и атом (Ленин)». ПСС , т.45. стр.15
Мероприятия по абсолютной зачистке старта проходили уже не первый раз, а потому все шло по накатанной. Особо стоит сказать о подземной зачистке.
Дело в том, что 110-й старт был когда-то стартом для ракеты Н-1. Несостоявшегося советского «лунника». После прекращения программы Н-1 старт был несколько переделан под новую программу «Энергия-Буран». То есть кое-что из подземных коммуникаций, патерн, кабельных каналов, ВСЕГО ПОДЗЕМНОГО ГОРОДА было использовано для новой программы. А кое-что — просто забыто. И в новых инструкциях, планах размещения оборудования, линий прохождения каналов — не учтено. ЗАБЫТО… Да и времени от Н-1 прошло уже лет 15. Старики уже все на дембеле.
Никто толком, подробно, «близко к тексту» о ПОДЗЕМЕЛЬЕ не знал. Даже Гончарук (боже, что я говорю…). Что, куда, откуда, зачем? Наиболее любознательные стартовики (лейтенанты-капитаны) пытались изучить прилегающие к их системам каналы и ходы, однако дело заканчивалось, как правило, тем, что после часа-двух блужданий в абсолютной темноте с фонариком, убедившись в ошибочности теории Фридмана-Леметра, плавный переход к выполнению задачи на поиск выхода на поверхность затягивался иногда на сутки…
А иногда бывало и более забавно…
Случился как-то на старте пожар. То есть из люка, уходящего куда-то к центру земли рядом с сооружением 6-б появился дым… Обнаружив дым дежурная смена отработала четко — доклад в часть, вызов пожарной команды. От времени обнаружения дыма до прибытия пожарных прошло от полутора до двух часов. В это время все, кто был на старте — офицеры и солдатики — из пожарных гидрантов кое-как заливали воду в этот люк. Лили долго и много…
Прибыл пожарный расчет. Тоже наши офицеры. А потому узнавать — что это за люк, куда он ведет, что там внизу — само собой не стали. НИКТО не знает… А коли так — пенный рукав на полную — и в люк. Накачали пены столько, что по всем расчетам, в Южной Америке должно было вылезти… И добавить пенного прибоя на прибрежье Рио-де-Жанейро…
После такой пенной накачки одетый в страшные пожарные доспехи капитан, прихватив с собой водяной рукав с криком через изолирующий противогаз: «Эх, е… твою мать!» ринулся в этот люк…
Судя по расходомеру пожарной машины он там устроил такое, что водопад Виктория (в Африке, знаете?) выглядел просто учебным разливом трехлитровой банки. Расстреляв всю воду до последнего патрона (капли), чумазый терминатор наконец вылез из люка… Струился не то легкий дымок, не то пар, не то проклятия креолов из Бразилии… Скинув с себя пожарные доспехи, получив тут же прикуренную сигаретку, усталый капитан развалился на бетоне…
Пожарная команда не спеша сворачивала свое хозяйство, наверх пошел доклад об устранении пожара, все принимавшие участие в операции вяло покуривали, уж и капитан отдышался…
И тут из НАШЕГО люка вылезает голова…
У Станиславского — величина таланта определяет длительность паузы… Мы выходили на нобелевскую премию по паузе…
— Т-т-ы… к-к-то???
— Я? Военый строитэл…
— Т-ты … как… эт-то…?
— Чито?
Как оказалось, воэний строитэл был весьма напуган количеством офицеров, склонившихся над люком и пытающихся о чем-то спросить. А ему-то надо было всего-навсего сходить к землякам. По соседству. В соседний люк… По делам.
Какой такой пожар? Пожар? Нэ видэл… Нэт… Нэ знай… Гдэ пожар? Тут? Тут у мэна бендюга… Там внызу… Нэ биль там ныкакой пожар… Нэ знай…
Он действительно был СУХОЙ и ОПРЯТНЫЙ (по военно-строительным меркам)… То есть не врал… А чего ему врать?
А что до сложности подземелья — так это к Бармину надо… А у мэна тут бендюга… Нэ знай…
В подземельях частенько при поиске своего оборудования офицеры действуя по «Инструкции по эксплуатации» , где указано «стойка АБВ-ХХХ системы ЕПРСТ-УУУ находится на отметке минус 6-го этажа в аппаратной № 123» с трудом взламывая заржавевшие гермо- и просто металлические двери (без номеров — какие к бесу номера?) обнаруживали мигающие приборы, стойки, щиты… По колено в грунтовой воде… Принадлежность этого оборудования установить так и не удавалось. Очевидно, эти аппаратные были включены еще со времен Н-1…
Особой популярностью эти подземелья пользовались у военных строителей. У тех, кто устал от жизни и службы. Кто не мог вынести военно-строительного бардака… Кто не умел или не смог убежать из армии домой.
В этих бесконечных заброшенных подземельях ЖИЛИ люди… Уже вычеркнутые из списков вечерних поверок, из списков части. Пропавшие без вести… ЗАБЫТЫЕ… Изредка они вылезали на поверхность, как правило, по ночам, чтобы встретиться с земляками, узнать, КАКОЙ сегодня ДЕНЬ И ГОД… Затариться жратвой и прочее…
Были случаи, когда после 3-х лет (!!!) такого житья («самовольной отлучки из расположения части») эти Махмудовы или Саидовы приходили в свою часть. Командиры и замполиты — глаза на лоб… Ты кто? Я у вас в части слюжиль… Когда? Тры год… И чего хочешь? Буду работат… Домой в аул (кишлак) нэ хочу, там совсэм худо…
Оформляли его уже как вольнонаемного, гражданского человека. Водителем на Камаз или еще куда-либо. А что? Специфику знает, технику тоже, работать хочет… В отличие от этих идиотов… Оформляли человеку паспорт… А дома, в ауле или кишлаке — «пропал без вести…».
Чаще всего — более приземленные случаи — когда на подземном календаре наступал день дембеля, воэный строитэл прибывал в штаб своей части. С целью увольнения в запас. Командиры и замполиты не испытывали особого желания связываться с этими «дембелями», потому как кому это надо? Тащить его на гауптическую вахту, или отдавать под суд или еще что-то… Морока… Опять же показатели воинской дисциплины… Соцсоревнование… Премии, места… Молча отправляли на дембель, предварительно выдав пару подзатыльников или поджопников…
Эвакуационные мероприятия на старте прошли без особых задержек. Все гермодвери были задраены, начальники боевых расчетов доложили о консервации своих сооружений. Из моих офицеров в подземелье никто не залезал. А ЗАЧЕМ? В принципе — спрятаться на старте — особой проблемы нету. Еще раз повторю — старт не военный… Так что… Тот, кто там по каким-то СВОИМ ЛИЧНЫМ причинам остался или вообще — живет там — тому не повезло… Ну а как еще? Все все знают, все все понимают. Игрушки кончились. Надо балду в космос запускать…
Ветер в тот вечер был неимоверный. Штормовое предупреждение. Группы прочесывания убыли по радиусам в степь.
— «Парус-14» — «Ламбаде» у меня чисто, как принял?
— «Парус-12» — «Ламбаде» — в норме, как принял?
— Я — «Парус-8»… Вова, а ты падло, себе радиус на посадочную полосу забрал? Жук хитрый…
— Я «Ламбада». Всем «парусам» после запуска можно ко мне на Уш-Кызыл… На полосу… Как приняли?
— Я «Герб-17»! Я «Герб-17»… Кто это там в эфире? Какая «Ламбада»? Вовчик, ты же «Парус-02»! Какого черта ты поменял себе самовольно позывной… Какая еще «Ламбада»? — это в нашу радиосеть вышел начальник связи полка Юра Перминов. Отличный парень, хоть и заканчивал какое-то связное училище… — Сейчас полигонные связисты мне по шапке надают! Как понял?
— Да ладно тебе… И вообще — свали с нашей частоты… Лучше связи половой нету связи никакой! Прием…
Старший лейтенант Базарницкий Борис Юрьевич — помощник начальника штаба части по кадрам, боевой расчет группы противодиверсионных мероприятий («Парус-12»)
Прибыл последний автобус с Гончаруком и командой спецов. Есть операции, которые призводятся за час до пуска…
Синий Гончарук в этот раз, как показалось, очень переживал на предмет очередного переноса пуска. По причине погоды. Еще одного переноса пуска боевой расчет просто может не выдержать. Слишком велико было нервное напряжение, слишком много сил люди отдали этому делу. Сколько можно испытывать выдержку …
— Виктор Николаич… как думаете, улетит?
— Должна… падла…
Режимщик к пятью кппшниками снова оглядели старт (не впервой), прыгнули в «Урал». Как обычно в таких случаях бывает с «Уралами» — тот не завелся с первого раза… Мама родная… А задница уже потихоньку сжимается…
В доли секунды флегматичные дедушки Советской Армии взлетели на «Урал», задрали капот, засунули туда водилу, макнули его головой в темноту движка… Попинали то водилу, то «Урал», отчего машина завелась… Курва…
ВЫДЕРЖКА — ОСНОВНОЕ КАЧЕСТВО РАЗВЕДЧИКА …
Дело было к утру, и хотя была низкая облачность — кое-какая видимость в степи была. «Урал» гнал на Уш-Кызыл. Это такая двойная горка или холм рядом , вернее, вдоль посадочной полосы «Бурана». Высота горочки — метров 40-50. До старта около 10 км, а полоса — вот она, под ногами… На эту горку и гнал разведчик свой «Урал». Хорошее место для наблюдения.
Забравшись с трудом на горку, машину поставили мордой к старту. Был извлечен мощный бинокль. Толя Харевич постарался. Однако смотреть на старт в бинокль не представлялось возможным. Был очень сильный ветер. «Урал» с кунгом раскачивало так, что чуть не отрывались колеса. Так казалось…
Из степи, не выдержав, на всех парах неслись на Уш-Кызыл кое-кто из «Парусов». Из тех, кто попадал в подтрассовую полосу. Полосу азимута стрельбы. То есть через их голову должен был лететь пакет «Энергии-Бурана». Или НА их голову… Н-да-а… А об этом разведчик-то и не подумал в свое время. Эвакуация-то хорошо… а своих людей — забыл… Во блин…
Три «Камаза» и «Урал» стали плотно боками друг к другу, чтобы поддерживать себя от опрокидывания. Ну очень сильный был ветер…
Так… Все … Время… Ну… НУ!!!
Что можно было разглядеть в ходящей ходуном машине с расстояния в 10 км? Вспышка, дым, столбы дыма, закрывающие поднимающийся пакет, светящаяся звезда, поднимающаяся над стартом — слава Богу — есть отрыв!
И самое ОБИДНОЕ — низкая облачность. Ну просто ОСКОРБИТЕЛЬНО низкая, ИЗДЕВАТЕЛЬСКИ низкая. И плотная. От горизонта до горизонта…
— Я «Ламбада»… Всем «Парусам» — на старт! Как поняли…
Старт сразу после пуска — и до определенного дня — предмет изучения Государственной Комиссии. Степень разрушений, повреждений, возможно отвалившиеся фрагменты изделия, уровень пожаров, и прочее, прочее… Эти данные — при первом пуске особенно — подтверждение или опровержение выбранных технических решений, конструкций, идей, направлений и т.д… Объем затрат на восстановление старта, временной интервал готовности старта для последующих пусков — много еще чего интересует Государственную Комиссию, Генеральных Конструкторов. Да и КОЕ-КОГО еще это ТОЖЕ интересует… Надо полагать… А потому — стояла задача полностью перекрыть старт и допускать туда только по личному указанию Председателя Госкомиссии или Гудилина. Все. Мертво. Строго…
«Паруса» из степи постепенно втягивались на еще горячий старт. Куски бетона, арматуры, закрученные металлоконструкции, сорванная теплозащита заправочных магистралей — первое, что бросалось в глаза… И парящий бетон. Вроде бы уже остывает. Но парит. «Паруса» поднимают с «нуля» куски теплого бетона и за пазуху. На память…
Со стороны криогенного центра с некоторым опозданием движется последний «Парус». Дима Нечаев и его бойцы…
— «Ламбада» тут тебе подарочек… Как понял …
— А что там у тебя? Прием…
— Ты будешь смеяться, но мы дивера взяли… Прямо на колючке… Только что…
— Что??? Дима! Воротник! Руки! Дима!… Мать твою…
— Все нормально! Руки связали, до воротника не дотянется… Оружия нет…
Дивера выбросили из кузова на нулевую отметку… Содержание карманов — пусто. За исключением — несколько пропусков неизвестного образца. Один из них — полигонный.
Ни на один из положенных в этом случае вопросов задержанный вразумительного ответа не дал… Тщательная рихтовка его поверхности носила скорее профилактический характер, нежели способ получить от него всю информацию. Не место, не время. Да и не наши это задачи. Есть куда более подготовленные специалисты. Хотя, если по инструкции разведчику было бы разрешено — наверное все бы было рассказано… Почему-то так думается…
— Эй, «Гербы»! Кто-нибудь, ответьте «Ламбаде»… Эй, «Гербы»!
— Я! «17-й», на приеме — из всех на командном пункте на связи сидел конечно же Юра Перминов. Хоть и заканчивал какое-то училище связи… А так — отличный парень… Ну и что, что второй раз говорю об этом? Надо будет — третий раз скажу…
— Юра! Найди чекистов и пришли их сюда ко мне на старт. Работу я им нашел. Бездельникам х…ровым! Так и передай — прямо по их специальности! Как понял?…
Стремительность прибытия чекистов на старт вызвала восхищение… Выдержка — основное качество разведчика… По косвенным узкоспециальным признакам было видно у них — и блеск в глазах и воодушевление и вообще… Когда собаке после года овсяной каши дают обалденный кусок свежего мяса… Знаете…
Чем закончилась эта история — мне не ведомо. Однако, спустя некоторое время разведчику от лица КГБ СССР было присвоено что-то вроде «Заслуженного молодца Советского Союза»…
Сдав дивера чекистам, оставив «Парусов» на блокировке старта, разведчик, само собой помчался на посадочную полосу. КППшники — дедушки Советской Армии — хорошие ребята, надо сказать, на счет полосы не прогадали…
Полоса — это уже другое ведомство, другой полк, другая система эвакуации и охраны-обороны… Однако же, когда разведчик час назад лихо заехал на горку Уш-Кызыл и при этом ему никто не помешал — как-то странно это… Может помочь ребятам из посадочного полка? А? Дивера поймать, опять же…
Поскольку дороги к полосе были наверняка перекрыты, тем более, что сразу после пуска на ОКДП прибыли тузы из Госкомиссии, Генконструктора и вся сопутствующая им срань («участники», пардон…), оставалось одно испробованное решение — степью… Дорога известная, накатанная… До посадки каких-то полчаса…
Обогнув 250-ю, «Урал» уже вышел в зону полосы. И тут навстречу нам откуда-то вдруг… Нормально, да? «Из степи ВДРУГ!»… возникли две машины типа «Урала» или «Камаза».
Так… Ну и что будем делать? Час назад никого не было. Чужие?.. Разведчик передвинул со спины на живот подсумок с магазинами и расстегнул верхний клапан посумка. Патроны на месте. Предохранитель, патрон в патронник, нервы…
Не хватало еще погибнуть героем при обезвреживании ДВУХ диверсионных групп противника на фоне заходящего на посадку «Бурана»… «Эх, ангидрид твою селитру через медный купорос!» — подумал разведчик, после чего грязно выругался…
— Гони! Гони на них! Мы им сейчас покажем, сукам, как по нашей степи кататься — разведчик запалился окончательно. Есть такой боевой запал… Кто служил — знает…
Машины противника, видно, проснулись, потому как увидев наш «летучий голландец» вместо того, чтобы испугаться и принять меры к маскировке или эвакуации на вертолетах «Пума», почему-то стали разворачиваться в нашу сторону и набирать скорость.
Ну я их сейчас… Ну сссууукии… Разведчик уже высунулся из кабины и был готов выпустить магазин в ближайшую машину противника… Однако…
Однако номера машин уже были видны и водила «Урала» и разведчик почти одновременно сообразили — это машины посадочного полка… Мать твою… в душу…!
— Так! Уходим влево! Тикаем! — разведчик плюхнулся обратно в кабину. Водила был тоже хлопец будь здоров. Он быть может еще раньше понял или узнал машины посадочного полка и поэтому гнал на всю. В смысле удирал…
То есть теперь функции диверсантов выполняли мы по отношению к роте охраны посадочного полка…
Ребята на полосе служили тоже будь здоров, а потому мутузиться с ними посреди степи было не в нашу пользу. Представляете себе — ОКДП в трехстах метрах, там тузы смотрят на дерущихся вояк и на посадку «Бурана»…
Поэтому выход был один — ТИКАТЬ от этих ребят. И побыстрей… Им ведь тоже хочется ПОЙМАТЬ кого-нибудь. Да еще ВО ВРЕМЯ такой ответственной операции, как посадка! Очередное звание досрочно офицеру и внеочередной отпуск бойцам — обеспечено. Да и в личное дело формулировка — «За образцовое и инициативное выполнение специального задания при проведении мероприятий государственного значения и проявленные при этом мужество и смелость»… Или что-то в этом роде…
Гонки шли вдоль посадочной полосы метрах примерно в 50-70 от нее. Параллельно.
— Га! … О!… А-о-у… — водила забыл слова и пальцем стал тыкать в зеркало заднего вида. — И-и-идет… Садится !!!
— Тормози! Из машины! На землю!
Выскочившие из кунга солдатики, изрядно помятые в процессе гонок по степи, уставились на вывалившийся из облаков «Буран». Он шел уже с выпущенными шасси. Шел как-то тяжело, каменно, как приклеенный к прозрачной стеклянной глиссаде. Очень ровно. По прямой. Так казалось.
Посадка «Бурана»… (В.Ермолаев на заднем плане)
Подскочившие «полосатые» тоже выскочили из машин и уставились на сердитый молчаливый садящийся «Буран». Им стало вдруг как-то не до этих сраных нарушителей. Понятно по номерам машин, что это — придурки из стартового полка. А поскольку «до посадки» не догнали и не поймали, то после драки чего кулаками махать? То есть все понятно. И хрен с ним… Не считается. Мы сами остановились… Ничья. Ноль-ноль…
Разинув рты, мы все смотрели на набегающий на нас «Буран» и летящий прямо в наши рты «Миг» сопровождения…
Касание… парашют…стал… Все…
ВСЕ…
Мы все еще стояли ошалевшие, с открытыми ртами, оглушенные двигателями «Мига» и овеянные каким-то теплым ветерком, принесенным «Бураном» откуда-то оттуда… От плазменного участка спуска, наверное… Бог знает…
* * *
Все. Дело сделано. Дальше было молчание и переваривание впечатлений. С «полосатыми» наконец-то познакомились, вяло поддели друг друга насчет охраны-обороны, махнули руками, ударили по рукам и разъехались по своим сторонам.
Режимщик вернулся на старт, отпустил свои оперативные группы в часть… Кппшники вылезли из кунга: — Товарищ старший лейтенант… Езжайте домой в Ленинск… Мы тут сами все заблокируем, закроем, а там и наша рота охраны вернется, подкрепление придет — короче все нормально будет… Езжайте домой…
Разведчик на «Урале» отъехал от КПП 110-й до развилки. Примерно полкилометра. К старту по дороге уже шли машины.
Пришлось развернуть «Урал» поперек дороги. Разведчик вылез из машины и уселся на подножку. Машины — примерно штук 8-10 встали в трехстах метрах. Ну его к лешему. Этот придурок, который чудил-мудил на старте, пальнет еще…
Противостояние длилось около часа. К этому времени на дороге уже собралась колбаса из примерно 30 машин. «Волги» в основном. Вдали показалась очередная, пошла мимо стоящей колонны. Около передовых машин остановилась, пообщалась со стоящими. Стоящие вертели пальцем у виска и показывали на «Урал» и сидящего там цербера. Туз в режиме не то хозяина положения, не то парламентария сел в машину и круто взял в мою сторону… Смело так, уверенно… Наверное большой туз… Наверное Хозяин…
Машина остановилась за 20 метров до разведчика. Вышел дядя, подошел.
— Мне нужно на старт…
— Кто такой?
— Уполномоченный Генеральным Конструктором…
— Разрешение Госкомиссии есть?
— Нет…
— Свободен…
— Я …
— Вот рация на частоте командного пункта, вызови Гудилина и пусть он мне прикажет…
— Я… я никуда никого не буду вызывать, а… а просто проеду на старт и все… Это МОЙ старт…
— Да?
Разведчик отстегнул магазин от автомата и сунул его содержимое в нос «уполномоченному».
— Вот эти с зелененькими пульками ты получишь в живот… А этот старт МОЙ… Вопросы еще есть?
— Нету…
«Хозяин» почему-то стал все-таки парламентарием и уехал обратно. Вся колбаса развернулась и поехала испрашивать разрешения у Госкомиссии или у Гудилина. Где были и что пили «разрешители» — сложно сказать, но больше в этот день «хозяев» старта не появлялось…
А настроение было благостное. Вот приехал бы какой-нибудь лохматый мятый очкарик-инженерик из зачуханного «ящика» с торчащими из карманов логарифмическими линейками, карандашами и протертыми на углах «синьками»-чертежами и спросил бы разрешения пройти на старт — прошел бы…
Я бы сам его повел на еще теплый «ноль» — и может быть даже сфотографировал его в нарушение ВСЕХ своих инструкций… Смотри, дядя, на свою работу, на свой старт… Это — ТВОЙ старт… Кулибин ты, Черепанов ты, «Склихософский» ты… изобретатель хренов… ТВОЙ старт сработал как надо…
ПОЧЕМУ ТАК?
ПОТОМУ ЧТО!
Ну, хотя бы такая история…
Заседает Госкомиссия в расширенном составе. То есть до уровня инженеров, гражданских и военных…
— Так… Следующий вопрос… Срыв незакрепленной гермодвери… Так…
Гермодверь стартового стола весит около 800 кг. Ее сорвало газовыми струями «Энергии» и каким-то непонятным образом занесло в противоположный газоход. То есть — по логике ее должно было просто СДУТЬ в степь. А ее НАШЛИ в соседнем газоходе. То есть она БОЛТАЛАСЬ на стартовом комплексе в процессе ВСЕГО ПУСКА! Газовые струи двигателей «Энергии» моделировать — занятие неблагодарное. Однако… Однако гермодверь устроена таким образом, что ее запирающий механизм предусматривает «закручивание» рулем. То есть при закручивании руля — из боковин двери выезжают стопора, которые вползают в свои гнезда в «раме»… Стопора где-то в руку толщиной. Для фиксации руля предусмотрен еще и дополнительный поворот до щелчка. То есть запирающий механизм фиксирует руль от самораскручивания в результате вибраций стартового стола при пуске… То есть гермодверь НЕ МОЖЕТ, не имеет права быть оторванной…
Отрыв гермодвери при пуске, ее непредсказуемые кувыркания в сумашедших газовых струях, ПЕРЕЛЕТ гермодвери в соседний газоход означает одно — гермодверь либо перелетела через «Энергию-Буран» сверху, либо болталась как муха в банке из-под майонеза по рикошетным траекториям, возможно, УДАРИВШИСЬ о пакет. Другого варианта нет…
То есть — снаряд весом в 800 кг приличных размеров болтается вокруг стартующего пакета… Как вам?
— Так… Гермодверь… Стартовый стол… Кто у нас от военных? Стартовый стол… Так… Капитан Бондаренко Анатолий Иванович? Слушаем вас, товарищ капитан… Объясните нам, как это так у вас летают гермодвери? Вы понимаете, что по вашей вине мы едва не получили аварию на стартовом комплексе? И вообще… аварию в масштабе всей страны?
— Товарищ Председатель! А Вы, извините, видели репортаж со старта, который показывали по всем каналам телевидения? Как там перед пуском за 8 часов на старте появилась группа Генеральных и с ними какие-то прихлебатели. И один из них хватался за руль моей гермодвери, крутил его туда-сюда, чтобы ЛИЧНО САМОМУ дотронуться до железа перед пуском. «Проверить готовность»… Вот и посмотрите на эти кадры. Вся страна видела… Там четко крупным планом видно, как он сбил руль со «щелчка»… Ну а дальше дверь и раскрутилась… Чего тут…
— А… Э… Так… Ну, достаточно, садитесь, пожалуйста… Так… Следующий вопрос…
Капитан запаса Бондаренко Анатолий Иванович
* * *
А через год стартовому полку выдавали премии. За успешные испытания. Лейтенанты-капитаны получили аж 10 рублей 50 копеек. Разведчик получил аж 15 рублей 50 копеек. Зарплата тогда составляла у лейтенантов 285 рублей. Джинсы в Военторге стоили 100 рублей ровно. Ну да и ладно… Не за деньгами и премиями сюда приехали. Не это нам всем нужно было. Куда больше ценились благодарность в личное дело, грамоты и прочие «невещественные» поощрения с формулировкой «за успешное проведение специальных работ государственной важности». Чепуха, вроде бы. Не деньги, не пряники, не пощупаешь… Но для офицеров это было, пожалуй, самое главное… Да и остается сейчас… И останется навсегда…
А уборщицы в гостиницах, в которых жили «гражданские специалисты»… Уборщицы и горничные на этажах — это тоже командированные от «ящиков», «свои». Они, правда, не знали, где находится старт и что там, собственно, происходит, зачем и почему… Их задача — пол подмести, белье поменять, пустые бутылки собрать и сдать… Так вот, эти уборщицы и горничные получили по ПЯТЬ окладов премии… «За пуск Бурана»… Вот…
А у некоторых замполитов, которые на старте НИКОГДА не были, почему-то очень оперативно появились медали «За Боевые Заслуги»… Тот, кто служил — знает, что это — самая уважаемая, самая боевая медаль в Советской Армии… Иметь такую медаль — орденов не надо. Она перевешивает многие ордена. Потому как ордена присваивают частенько «в связи с …», «за заслуги перед…», «за плодотворную и продолжительную…». А эта медаль — КОНКРЕТНЫЙ подвиг, боевая ситуация, два танка на тебя с одной гранатой…
А с трудом выделенная на нашу часть машина «Жигуль» была предназначена майору — начальнику группы командного пункта. Молодец парень, вложил всю душу в эти испытания, один за всех решал, брал на себя, и рубился, рубился как мог. Машина была для него. Весь полк так считал… Но «Жигуль» почему-то получил Секретарь Парткома… Капитан, который за месяц до пуска заболел гепатитом, поболел, и уехал в отпуск на месяц. После пуска приехал. И получил машину… Занятно, не правда ли?
И еще много всякой гадости и мерзости стало выползать…
Второй пуск, который впопыхах был запланирован через полгода, не состоялся. И не мог он состояться…
Режимщик ушел из бурановского полка в другую часть. На 32-ю площадку. Стартовиком. Там была боевая работа. Там были пуски. Там были ИСПЫТАНИЯ… Для нормального байкодромовского офицера один пуск в месяц — физиологическая потребность. Норма. Но это уже другая история…
* * *
Ребята! Мы конечно можем руками заключенных строить Днепрогэсы, Беломорканалы, БАМы, руками и головами затурканных инженеров делать ракеты и водородные бомбы… Руками и головами фанатичных гражданских и военных инженеров-конструкторов-испытателей запускать ракеты в космос…
Мы можем все. При этом опасливо глядя на надзирателей и секретарей парткомов…
Неясен один вопрос. ЗАЧЕМ НАМ ЭТО НАДО?
Когда коту нечего делать — он лижет яйца. Нам действительно нечего делать?
Раньше запуски в космос делались только для газеты «Правда». И все. Других задач эти пуски не решали…
Не пора ли вернуться к Циолковскому? Философия космоса не предполагает нашего быдловского состояния… Никак нет…
Ребята! Давайте сначала переловим мышей в хате, накормим котят, дадим отдохнуть своим кошкам, а уж затем будем от нечего делать ЛИЗАТЬ СВОИ ЯЙЦА? А?
Честь имею.
Бывший начальник разведки
Бывшего штаба войсковой части 12471 (47-я Отдельная опытно-испытательная часть)
Бывших Военно-Космических Сил Советского Союза (бывшего…)
Ермолаев Владимир Александрович.