В ГОСТЯХ У МАКСИМА ГОРЬКОГО

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

 В ГОСТЯХ У МАКСИМА ГОРЬКОГО

Впервые И.В. Сталин встретился с Горьким, так же, как и с Лениным, в 1907 году на V, Лондонском съезде РСДРП (б). Весьма противоречивым было отношение «Буревестника революции» к Великому Октябрю. С одной стороны, резкая критика взятого Лениным курса на социалистическую революцию, идейные заблуждения («Несвоевременные мысли», 1918), резкий протест против суда над эсерами в 1922 году, а с другой — замечательный очерк «В.И. Ленин», вошедший в сокровищницу мировой литературы…

Проведя за границей 10 лет (1921–1931), он вернулся по приглашению И.В. Сталина в Советский Союз, где увидел такие грандиозные перемены, что безоговорочно принял новый строй.

В СССР имя и творчество А.М. Горького было окружено величайшим уважением и любовью, сам же писатель пользовался до конца своих дней огромным авторитетом и признанием. Несмотря на политическую неустойчивость А.М. Горького, его былой антибольшевизм и личные связи с лидерами оппозиции, именно И.В.Сталин в 1932 году на заседании юбилейной комиссии по чествованию гениального пролетарского писателя выступил с предложением присвоить Нижнему Новгороду и области имя Горького, переименовать в Москве Тверскую улицу в улицу Горького, дать писателю орден Ленина, присвоить его имя Художественному театру. Такой чести при жизни не удостаивался ни один писатель в истории человечества…

Демократизм Сталина

И.В.Сталин любил на квартире у А.М. Горького встречаться с писателями в неформальной обстановке. Вот как описывает одну из таких встреч писатель Корнелий Зелинский: «Сталин — человек среднего роста, не очень плотный и отнюдь не военно-монументальный, как его изображают в гипсовых бюстах. Это ещё вполне крепкий человек, почти без седины; волосы чуть начинают сереть на висках, но ещё тёмные и густые. Когда Сталин говорит, он играет перламутровым перочинным ножичком, висящим на часовой цепочке под френчем. Сталин, что никак не передано в его изображениях, очень подвижен.

Сталин поражает своей боевой снаряжённостью. Чуть что, он тотчас ловит мысль, могущую оспорить или пересечь его мысль, и парирует её. Он очень чуток к возражениям и вообще странно внимателен ко всему, что говорится вокруг него. Кажется, он не слушает или забыл. Нет, он всё поймал на радиостанцию своего мозга, работающую на всех волнах. Ответ готов тотчас, в лоб, напрямик. Да или нет. Он всегда готов к бою. Сталин говорит очень спокойно, медленно, уверенно, иногда повторяя фразы. Он говорит с лёгким грузинским акцентом. Сталин почти не жестикулирует. Сгибая руку в локте, он только слегка поворачивает ладонь ребром то в одну, то в другую сторону, как бы направляя словесный поток. Иногда он поворачивается корпусом в сторону подающего реплику. Его ирония довольно тонка. Сейчас это не тот Сталин, который был в начале вечера, Сталин, прыскающий под стол, давящийся смехом и готовый смеяться. Сейчас его улыбка чуть уловима под усами. Иронические замечания отдают металлом. В них нет ничего добродушного. Сталин стоит прочно, по-военному».

Именно на этой встрече с 50-ю советскими писателями, состоявшейся на квартире у Горького в доме на Малой Никитской 26 октября 1932 года И.В. Сталин уважительно назвал писателей «инженерами человеческих душ». Подробная запись-свидетельство К. Зелинского о той многочасовой встрече опровергает позднейшие домыслы антисталинистов, отказывающие И.В.Сталину в авторстве этого афоризма и бездоказательно и произвольно приписывающие его почему-то Юрию Олеше… Речь И.В.Сталина была выслушана с большим вниманием. Вождь говорил о намерении создать Союз писателей СССР, о творческих задачах, которые будут стоять перед этим союзом, о его материальной базе. Говоря о методе соцреализма, И.В.Сталин сказал: «Художник должен правдиво показать жизнь. А если он будет правдиво показывать нашу жизнь, то в ней он не может не заметить, не показать того, что ведёт её к социализму. Это и будет социалистический реализм». Говоря о творческих задачах, он обратил внимание писателей на вопрос о пьесах: «… пьесы нам сейчас нужнее всего. Пьеса доходчивей. Наш рабочий занят. Он восемь часов на заводе. Дома у него семья, дети. Где ему сесть за толстый роман? Пьесы сейчас — тот вид искусства, который нам нужнее всего. Пьесу рабочий легко просмотрит. Через пьесы легко сделать наши идеи народными, пустить их в народ». Говоря о материальной базе будущего писательского союза, И.В.Сталин информировал писателей, что будет построен в Москве Литературный институт («Вашего имени, Алексей Максимович»), писательский городок с гостиницей, столовой, библиотекой…

На этой встрече выступили А.М. Горький (председательстующий), И. Гронский, Л. Авербах, Л. Сейфуллина, В. Иванов, М. Кольцов, Г. Никифоров, Л. Никулин и другие. По воспоминаниям заведующего сектором художественной литературы отдела ЦК ВКП(б) В. Кирпотина, присутствовавшего на этом вечере, бестактно повёл себя сибирский писатель Владимир Зазубрин, который стал откровенно славословить И.В.Сталина: «Вы ходите в простых брюках и в простом костюме, у вас рябина на лице, но при вашей скромности и неброскости вы великий человек». То же отражает в своих записях К.Зелинский, характеризуя выступление В. Зазубрина, как «очень странное». Зазубрин сказал, что у И.В. Сталина не было никакого рефлекса на величие: «Когда академик Иван Павлов в Риме на конгрессе сидел рядом с Муссолини, он заметил о его подбородке: вот условный рефлекс на величие». Затем пошло сравнение И.В. Сталина с Муссолини и предостережение тем, кто хочет рисовать И.В. Сталина, как и других членов Политбюро, «как членов царской фамилии, с поднятыми плечами»…

По рассказу В. Кирпотина, лицо И.В. Сталина сделалось непроницаемым: такую очевидную «лесть», к тому же задевающую изъяны его внешности, он не принял. К.Зелинский пишет: «Трудно было придумать что-то более бестактное, чем сравнение большевистского лидера с главой итальянских фашистов. И.В. Сталина это задело, он сидел насупившись. Павленко сказал мне шёпотом: «Вот и позови нашего брата. Бред!».

Ещё один неприятный инцидент произошёл во время ужина у А.М. Горького в тот же день. Поэт В. Луговской стал произносить пышный тост «за здоровье товарища Сталина». Вождь не принял и этой откровенной лести: сидел с каменным лицом. Увидев его реакцию, поэт осёкся. «И вдруг изрядно охмелевший Г. Никифоров встал и закричал на весь зал — воистину, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке: «Надоело! Миллион сто сорок семь тысяч раз пили за здоровье товарища Сталина! Небось, ему это даже надоело слышать… И.В. Сталин тоже поднимается. Он протягивает через стол руку Никифорову, пожимает его концы пальцев: «Спасибо, Никифоров, правильно. Надоело это уже».

(И это не была поза. И.В.Сталин действительно нередко уставал от собственного обожествления. И он не раз давал отпор подхалимам и льстецам: так, известно, что однажды он резко пресёк неумеренное восхваление со стороны таджикского поэта А. Лахути—Л.Б.).

А в основном эта первая встреча, как и последующие регулярные неформальные встречи «у Горького», прошла в непринуждённом общении писателей с И.В.Сталиным. В перерыве и в спор вступали с ним, и закидывали вопросами, а во время ужина — вместе пели песни и решали «проклятые» вопросы быта…

Вождь и «инженеры человеческих душ».

Как-то А.М. Горький решил помирить двух писателей, руководителей РАППА, — А.Фадеева и Л. Авербаха. Писатель В.Тендряков в журнале «Знамя» (№ 3 за 1988 год) приводит такой эпизод: «Когда-то близкие товарищи, они теперь друг с другом не разговаривали… В дело вмешался самый почётный гость Горького — Сталин. Он подозвал к себе Фадеева и Авербаха и предложил кончить ссору, протянуть руки друг другу. В такой просьбе вождю не отказывают. Фадеев шагнул к Авербаху и протянул ему руку. А тот свою убрал за спину. Рука Фадеева повисла в воздухе. Сталин попал в неловкое положение, но быстро нашёлся, заявив, что у Фадеева совсем нет характера. Зато он есть у Авербаха. Он может постоять за себя».

Если вождь и раньше относился к Авербаху (который состоял в родственных связях с семьями Я. Свердлова и Г. Ягоды — Л.Б.) с раздражением, то теперь он его просто возненавидел. Но, несмотря на свои личные антипатии, И.В. Сталин продолжает терпеливо убеждать лидеров РАППА в их неправоте, даже проводит специальное заседание Политбюро ЦК ВКП(б), где со стороны РАППА выступал Киршон около 15 раз, Афиногенов — 4 раза, сам же И.В. Сталин — 10–15 раз.

Кстати, о В. Киршоне. В 30-е годы у всех писателей на слуху был случай, связанный с посещением театра И.В.Сталиным и его соратниками на спектакль «Хлеб» по пьесе В. Киршона. На следующий день, И.В.Сталин был у Максима Горького, где оказался и В.Киршон. Писатель подошёл к вождю и при всех громко поинтересовался его мнением о спектакле «Хлеб».

И.В. Сталин ответил: «Не помню такого спектакля». В.Киршон напомнил, что накануне Иосиф Виссарионович смотрел спектакль «Хлеб» и что он, Киршон, как автор этой пьесы, хотел бы знать о впечатлении И.В.Сталина. Вождь вновь повторил, что не помнит: «В 13 лет я смотрел спектакль Шиллера «Коварство и любовь» — помню. А вот спектакль «Хлеб» не помню».

Исаак Бабель рассказывал, что, страстно желая встретиться с И.В.Сталиным, он попросил А.М. Горького помочь ему в этом. Тот устроил такую встречу, пригласив И. Бабеля в тот день, когда на чашку чая пришли к нему И.В.Сталин и Г.Ягода. И.Бабель рассказывал: «Я вспомнил встречу с Шаляпиным в Италии. Шаляпин после выступления вытирал с огромного, прекрасного и уже постаревшего лица грим. Я у него спросил: «Не хотите ли вернуться в Россию?». А он мне ответил: «Большевики отняли у меня дом и автомобиль. Что мне делать в России?»

И.В.Сталин слушал молча, а тут начал шумно размешивать сахар в стакане, ложечка так и зазвенела о стекло. И сказал И.В. Сталин: «Мы, большевики, строим дома, наш автозавод начал выпускать автомобили. А Шаляпин всё равно гордость и голос народа». И я понял, что провалился»…

Иван Гронский являлся доверенным лицом Сталина по литературной части. Как-то художник, собиравшийся работать над картиной «Сталин в гостях у Горького», поинтересовался у И.Гронского, где обычно сидел И.В.Сталин при беседах с писателями. И.Гронский ответил, что как профессиональный революционер и опытный конспиратор, И.В.Сталин никогда не садился спиной к двери, но всегда и повсюду сидел к двери лицом.

И ещё И.Гронский вспоминает, как в его присутствии И.В.Сталин высказывал Максиму Горькому свои замечания по поводу переданного ему для ознакомления доклада Алексея Максимовича на первом съезде писателей.

И.В. Сталин сетовал, что доклад слишком уходит в историю, отвлекает от актуальных проблем и современных задач писателей, не отражает связь литературы с жизнью. А.М. Горький удобно расположившись на диване, с обидой в голосе, пробасил: «А вот возьму и откажусь делать доклад. Вот и будет скандал на весь мир». И.В.Сталин примирительно произнёс. «Ну что вы, Алексей Максимович, выступайте, как находите нужным».

Первый съезд, «горьковский».

Большой доклад А.М. Горького, открывшего Первый Всесоюзный съезд советских писателей 17 августа 1934 года, был посвящён проблемам советской литературы в контексте истории человечества. «Союз писателей, — говорил в день открытия съезда Максим Горький, — создаётся не для того, что только физически объединить художников слова, но чтобы профессиональное объединение позволило им понять силу, определить с возможной ясностью разнообразие направлений её творчества, её целевые установки и гармонически соединить все цели в том единстве, которое руководит всею трудотворческой энергией страны.

А трудотворческая энергия страны — вон она, на выставке, развёрнутой в фойе Дома союзов — представлявшей литературу Нового Мира, литературу невиданного в истории созидательного энтузиазма раскрепощённых масс, — «Егор Булычёв и другие», «Жизнь Клима Самгина», «Достигаев и другие» М. Горького, «Поднятая целина» и новые главы «Тихого Дона» М. Шолохова, «Пётр Первый» А. Толстого, «Энергия» Ф. Гладкова, «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Утро» И. Микитенко, «Рабы» С. Айни, «Гидроцентраль» М. Шагинян, «Арсен из Марабды» М. Джавахишвили, «Альбатрос» С. Сейфуллина, «День второй» И. Эренбурга, «Похищение Европы» К. Федина, «Время, вперёд!» В. Катаева, «Скутаревский» Л. Леонова, «Кара-Бугаз» и «Колхида» К. Паустовского, проза Ю.Тынянова, Б. Кербабаева, А. Весёлого, М. Булгакова, М. Зощенко, Ю. Олеши, И. Бабеля, В. Вересаева, Арк. Гайдара, стихи Н. Асеева, Г. Цадасы, П. Тычины, С. Вургуна, И. Сельвинского, А. Барто, Т. Табидзе, А. Безыменского, В. Сосюры, С. Стальского, Е. Чаренца, А. Лахути, К. Чуковского, В. Луговского и многих других литераторов — мастеров художественного слова.

Одним из главных принципов литературного творчества был провозглашён гуманизм, была разработана и принята программа развития многонациональной советской литературы в условиях ускоренного социалистического строительства. В дискуссиях принимали активное участие и зарубежные литераторы.

Уже прошёл год, как к власти в Германии пришёл Гитлер, и в этой стране набирал звериную силу оголтелый фашизм. Поэтому понятно, что антифашистская тема заняла своё место во многих выступлениях. Поэт Алексей Сурков, к примеру, сказал: «Наша молодёжь выходит на демонстрации с букетом цветов в руках… Давайте не будем забывать, что не за горами то время, когда стихи со страниц толстых журналов должны будут переместиться на страницы фронтовых газет и дивизионных полевых многотиражек». Его поддержали поэты Д.Бедный, С.Кирсанов и другие. Литераторы остро ставили вопросы укрепления «линии боевой пролетарской поэзии», политической действенности стихов оборонного содержания, набатом звучали на съезде темы патриотического воспитания молодёжи, всенародной защиты социалистического Отечества и борьбы за мир. (Писатели страны Советов в 30-е годы активно участвовали в международных конгессах мира в Амстердаме, Париже, Лондоне, Брюсселе, Мадриде и Праге — Л.Б.).

О важности Первого писательского съезда для духовной жизни страны хорошо сказал спустя годы Илья Эренбург: «Читатели увидели, что есть у нас общая цель. Мы, в свою очередь, поняли, как заинтересованы в нашей работе миллионы людей; это заставило нас ещё серьёзнее призадуматься над ответственностью писателя. Съезд собрался накануне чрезвычайно трудного десятилетия. Мы видели звериный оскал фашизма».

Все участники съезда — две с половиной тысячи человек, как и многие десятки и сотни миллионов трудящихся всего мира по праву связывали грандиозные успехи социалистического строительства с именем И.В. Сталина, поскольку именно это имя олицетворяло всенародное движение к новой жизни, которую веками ждали угнетённые и эксплуатируемые массы, терпя невероятные лишения и страдания.

Речь молодого прозаика А.Авдеенко называлась так: «За что я аплодировал Сталину». Под гром аплодисментов Авдеев завершил своё выступление словами: «Когда у меня родится сын, когда он научится говорить, то первое слово, которое он произнесёт, будет «Сталин».

После того, как был создан Союз писателей СССР, встречи И.В.Сталина с писателями у Максима Горького в доме у Никитских ворот, который играл роль писательского клуба, стали происходить всё реже. Согласно преданию, идя навстречу пожеланиям «инженеров человеческих душ», переданным вождю через Максима Горького, Иосиф Виссарионович Сталин стал подыскивать подходящее помещение для «пен-клуба» неподалёку от Союза писателей. Через некоторое время И.В. Сталин остановился на бывшем особняке графа Олсуфьева, в котором в те годы размещалось посольство США. Своё решение Иосиф Виссарионович прокомментировал так: «Америка плохо относится к нам. Заберём этот дом у американцев, отдадим его писателям. А когда Америка изменит своё отношение к нам, мы дадим американцам другое хорошее здание».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.