«Им с нами никогда не справиться»

«Им с нами никогда не справиться»

Геворк Андреевич весь в разговоре. Но иногда я примечаю его мимолетный взгляд, чуть приметный жест, пойманный Гоар Левоновной, — и тотчас наша беседа переходит в несколько иное, более отвлеченное русло. И хотя фамилий, точных дат и географических названий мы договорились не упоминать, все же пытаюсь узнать мнение моих компетентнейших собеседников о разведке сегодняшней. Делаю далекий заход: ведь не совсем понятно, когда присвоено звание героя. И, насколько понимаю, не только за Иран, за предотвращение покушения на «Большую тройку» осенью 1943-го?

— Нет, конечно, — довольно сухо соглашается Геворк Андреевич, — об указе нам сообщили в 1984-м. Но мы находились еще вдалеке, и потому документы о награждении были выписаны на другую фамилию. И только после возвращения всё встало на свои места.

— А где, если не секрет, вам вручали героя?

— Уже дома, в 1986-м. И ордена Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны II степени, военные медали и другие тоже.

— И все эти награды вам разрешено надевать? Или не совсем рекомендуется?

— Нет, можно. Но ношу, как правило, только мою звездочку, а Гоар — орден Боевого Красного Знамени. Это когда мы встречаемся с молодежью.

— Такое бывает?

— Почему нет? Поначалу выступали только перед слушателями Академии внешней разведки, Академии ФСБ России. Встречи эти, сами понимаете, были закрытые. Иногда выезжали в регионы. Был однажды забавный случай в Сочи. Проводилось там, еще при советской власти, в 1991 году, кустовое совещание. А потом нас пригласила к себе местная администрация. И набросилась тут с упреками на разведчиков сочинская дама-руководительница. До чего же она была занудистая: и деньги, мол, налогоплательщиков мы проедаем, и не нужна сейчас, когда наступила общемировая дружба, никакая разведка! Я ей спокойно так объясняю, что мы для граждан своей страны зарабатываем миллионы. Нелегал может действительно потратить сто тысяч долларов на приобретение сведений по научной информации, по технике, а чтобы сделать такое изобретение, понадобились бы миллионы и миллионы. Так что даем чистую прибыль. Все равно не убедил. И дама опять вопрос: почему же тогда ни у англичан, ни у американцев не было нелегальной разведки? Тут я оппонентке своей признаюсь — готовьтесь, сейчас выдам государственную тайну! Не было у них нелегалов потому, что ни один американец больше года советской жизни выдержать не смог бы. Смех, атмосфера не такая напряженная, и даже моя собеседница-упрямица осталась довольна, преподнесла нам букет прекрасных сочинских роз.

— В каждой шутке есть доля шутки. А если их — то есть шутки — в сторону? Как вам жилось в Стране Советов, когда вас, как подозреваю, вывозили из зарубежья на отдых в СССР? Ведь там вы были людьми, если правильно понимаю, весьма состоятельными и обеспеченными. А здесь — дефицит. Поход с кошелками за продуктами. Очереди…

— Приезжали домой, и одно это уже было глотком чистого воздуха! Скажу, что стоять в очереди приятно — все равно не поверите. Но мы не принимали такие неудобства близко к сердцу. Приспосабливались. Мы ведь в своей стране, на родине! Было спокойно на душе. Ей-богу, о бытовых неудобствах как-то не задумывались. Не в них дело…

— Вы оба вообще производите впечатление людей спокойных и исключительно уравновешенных.

— Как разведчику без хороших нервов? Мы оба спокойны. И знаете почему? Никогда не вспоминаем плохого. Вы же понимаете, что, кроме успехов, случались и неудачи. А сколько было переживаний! Но мы просто отбрасываем всё плохое. Живем хорошим. Это тоже рецепт выживания. Наверняка именно такой здоровый, естественный, а совсем не бодряческий оптимизм помог продержаться нам больше четырех десятилетий. И, конечно, повторяю, не боясь высоких слов, помогли патриотизм и вера в родину.

— Вы этих слов не боитесь, но сегодня они далеко не всеми воспринимаются с энтузиазмом.

— Я часто задумываюсь: почему у нас в Иране, где сеть агентуры была такой разветвленной, почти не случалось провалов, предательств, которые в основном и губят разведчиков? Там десятки вербовок проводились на идейной основе. К нам шли на работу и помогали с гордостью, довольно часто обижаясь на предложение принять в качестве благодарности деньги. Наша легальная резидентура действовала активно: люди передавали сведения добровольно, сами искали встреч с нашими сотрудниками, предлагали свои услуги.

— Может, чтобы избежать знакомств, за которыми может последовать провал, есть сегодня смысл ограничиться только использованием чисто технических средств?

— Радио, спутники, компьютеры… — всё это действует, и успешно. Но без человеческого фактора, назовем это так, разведки не было и никогда не будет. То, что можем мы, разведчики, одной техникой не получить. У представителя нашей профессии должно быть отличное обаяние, аура. Он должен уметь расположить к себе. Нет этих качеств — значит, трудно приобрести связи. Очень часто нужный тебе человек, носитель секретной информации, на вербовку не идет. Но благодаря установившимся личным отношениям она может и не потребоваться. Столько он тебе всего по дружбе нарасскажет, что и деньги тратить не надо.

— В вашей практике такое было?

— Конечно! Человеческий фактор играет очень большую роль. Техника будет модернизироваться, совершенствоваться, а это — остается навечно. Ведь если ты даже вербуешь на материальной основе, ты должен убедить человека, расположить его к себе. Иначе он может не довериться, побояться провокации. Иногда, когда проводишь вербовку, человек не сразу сознает — куда, кто, зачем и чего от него хотят? Случается, что потом всё становится на свои места, но он все равно будет прикидываться, что не понял. Так некоторым легче. Часто, если агент почувствовал, что работает за хорошее денежное вознаграждение, то сам старается больше принести, чтобы и больше получать…

— А как вы передавали информацию в Центр?

— Через тайники. Использовали связь — радио и электронную. У нас связь была четко налажена и никогда не прерывалась. Потому что разведчик без связи — это никакой не разведчик.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.