Случайная встреча в неслучайное время

Случайная встреча в неслучайное время

Учитывая прежние контакты Влади с итальянскими коммунистами, а также то, что она имела русские корни и всегда в открытую выражала свои симпатии к России, на нее еще во второй половине 50-х мог обратить внимание КГБ как на возможного агента влияния по «линии ПР» (политическая разведка). Это внимание особенно усилилось летом 1959 года, когда актрису впервые пригласили на международный кинофестиваль в Москву после проката в том же году в СССР фильма с ее участием «Колдунья». Затем она еще несколько раз приезжала в СССР, где стала завсегдатаем светских тусовок в среде советской творческой интеллигенции. Для КГБ не было секретом, что у Влади в Москве имеется двоюродный брат — художник Николай Двигубский, вхожий в семейство Михалковых; он был другом А. Михалкова-Кончаловского. Послушаем мнение специалиста — Константина Мельника, который в 1959–1962 годах был куратором французских спецслужб в правительстве Шарля де Голля:

«Известно, что КГБ плотно работал в эмигрантской среде еще в 30-е годы. Его работу облегчало то, что эмигранты нуждались материально, страдали от разлуки с родиной, постоянно конфликтовали между собой… Что касается Французской компартии, то я не думаю, что КГБ использовал ее в качестве своей вербовочной шпионской базы. Однако агентов влияния там было немало. Скажем, назначают человека послом в Россию, пожив в ней, он влюбляется в страну и возвращается домой активным сторонником сближения с Москвой… Вообще наша контрразведка была небольшой и слабой, а советская разведка — сильной и профессиональной. Она работала во Франции очень свободно…».

Итак, Влади могла быть на хорошем счету у КГБ, который по мере своих сил и возможностей мог за ее спиной способствовать успешной кинокарьере актрисы как во Франции — через своих людей в творческих кругах Рима и Парижа, так и в СССР. Для этого к делу был подключен хороший знакомый чекистов (еще с 30-х годов, а в 40-е годы он вместе с Юрием Любимовым работал в ансамбле песни и пляски НКВД) режиссер Сергей Юткевич, который в 1967 году предложил Влади главную роль в своем фильме «Сюжет для небольшого рассказа», где речь шла о романе А. П. Чехова с Ликой Мизиновой — именно ее и должна была сыграть Влади.

В самом начале июля 1967 года Влади прилетела в СССР, чтобы встретиться с Юткевичем и в очередной раз стать участницей Московского международного кинофестиваля. Днем 4 июля она отправилась на репетицию спектакля «Таганки» под названием «Послушайте» по произведениям В. Маяковского, где впервые увидела Высоцкого — он играл роль Маяковского. Как писал биограф героя нашего рассказа В. Новиков, «есть интерес у парижанки к актерам Таганки». Однако не объясняет, что это за интерес. Возьмем эту миссию на себя.

Интерес зиждился не только на слухах об этом театре как форпосте либеральной фронды, открытом весной 1964 года при активной поддержке КГБ (об этом чуть дальше), но и на тайном сговоре теневых деятелей советско-французских отношений, который еще с 20-х годов существовал в Кремле. Эмиссарами этих связей были евреи, что закономерно: во Франции у них самая большая диаспора в Западной Европе, а в Москве — не менее значительная — в кругах интеллигенции и среди чекистов. Итак, это были: в Москве — бывшая возлюбленная В. Маяковского Лиля Брик, журналист французской коммунистической газеты «Юманите» Макс Леон (отметим, что спонсорами этой газеты с самого начала, с 1904 года, выступали еврейские круги Франции), в Париже — член ЦК ФКП Луи Арагон, писательница Эльза Триоле (сестра Брик и жена Арагона).

Агентурная связь некоторых из этих людей (Брик, Арагон, Триоле) с советскими органами госбезопасности тянулась еще с 20-х годов. Собственно, под это дело ГПУ и позволил Лиле Брик организовать в Москве аристократический салон — причем деньги были не только гэпэушные, но и В. Маяковского, который ни о чем не догадывался, — где «столовались» не только многие видные деятели советской богемы, но и иностранцы, работавшие в столице. Курировали этот салон зампред ГПУ Яков Агранов (настоящие имя и фамилия — Янкель Соренсон) и замначальника иностранного отдела ГПУ, он же и куратор советской резидентуры во Франции Михаил Горб (настоящие имя и фамилия — Моисей Розман). Когда в конце 30-х обоих расстреляли, бриковский салон власти не тронули и, поменяв кураторов, продолжили его деятельность.

Более того, с конца 1935 года по личному распоряжению Сталина именно Брики стали официальными наследниками памяти В. Маяковского, организовав его музей в Гендриковом переулке. Их деятельность на этом поприще продолжалась десятилетиями. В итоге к концу 60-х Лиля Брик продолжала содержать богемный салон-квартиру, только теперь уже по другому адресу — на престижном Кутузовском проспекте по соседству с гостиницей «Украина»; въехала она в эту квартиру в 1958-м. Там столовались многие видные советские либералы, которые не догадывались (а может быть, и наоборот, поскольку сами могли быть на крючке у КГБ) о том, что эта квартира находится «под колпаком» чекистов. Таких салонов в Москве было несколько, причем не только либеральных: например, один из них содержала жена Сергея Михалкова Наталья Кончаловская, и там собирались представители «русской партии».

Отметим, что одним из завсегдатаев бриковского салона был писатель Константин Симонов — большой друг не только Лили Брик, но и Луи Арагона с Эльзе Триоле, с которыми он встречался в Париже, выезжая туда в качестве сотрудника Всемирного Совета мира. Именно Симонов весной 1964 года был одним из тех, кто «пробивал» в верхах создание любимовской «Таганки».

Но вернемся к Высоцкому и Влади.

После репетиции один из друзей французской дивы приглашает ее поужинать с актерами, исполнявшими главные роли в спектакле. Они едут в ресторан ВТО на улице Горького, где, собственно, и происходит очное знакомство Высоцкого и Влади. По ее словам, выглядело это так:

«Краешком глаза я замечаю, что к нам направляется невысокий, плохо одетый молодой человек. Я мельком смотрю на него, и только светло-серые глаза на миг привлекают мое внимание. Он подходит, молча берет мою руку и долго не выпускает, потом целует ее, садится напротив и уже больше не сводит с меня глаз. Его молчание не стесняет меня, мы смотрим друг на друга, как будто всегда были знакомы… Ты не ешь, не пьешь — ты смотришь на меня.

— Наконец-то я встретил вас…».

Прервем мемуаристку и напомним, что на тот момент у Высоцкого была не только жена (Людмила Абрамова) и двое малолетних детей (пятилетний Аркадий и почти трехлетний Никита), но еще вдобавок и 26-летняя любовница — актриса «Таганки» Татьяна Иваненко. Но любителю острых ощущений Высоцкому неймется — в его наполеоновских планах имеется еще и покорение сердца французской кинодивы. Вернемся к мемуарам последней:

«Эти первые произнесенные тобой слова смущают меня, я отвечаю тебе дежурными комплиментами по поводу спектакля, но видно, что ты меня не слушаешь. Ты говоришь, что хотел бы уйти отсюда и петь для меня. Мы решаем провести остаток вечера у Макса Леона, корреспондента «Юманите». Он живет недалеко от центра. В машине мы продолжаем молча смотреть друг на друга… Я вижу твои глаза — сияющие и нежные, коротко остриженный затылок, двухдневную щетину, ввалившиеся от усталости щеки. Ты некрасив, у тебя ничем не примечательная внешность, но взгляд у тебя необыкновенный.

Как только мы приезжаем к Максу, ты берешь гитару. Меня поражает твой голос, твоя сила, твой крик. И еще то, что ты сидишь у моих ног и поешь для меня одной… И тут же, безо всякого перехода, говоришь, что давно любишь меня.

Как и любой актрисе, мне приходилось слышать подобные неуместные признания. Но твоими словами я по-настоящему взволнована. Я соглашаюсь встретиться с тобой на следующий день вечером в баре гостиницы «Москва», в которой живут участники кинофестиваля…».

Короче, по словам Влади, это было красивое и романтическое знакомство. Однако есть еще одно воспоминание об этом событии, изложенное… той же Мариной Влади, но в пересказе друга Высоцкого — Давида Карапетяна. И вот там это знакомство уже не несет в себе столь ярко выраженного романтического флера:

«Сама Марина так рассказывала нам с Мишель (Мишель Кан — французская жена Д. Карапетяна. — Ф. Р.) о своих первых впечатлениях о Высоцком: «Чтобы снова увидеть меня, Володя приехал к моему приятелю Максу Леону — московскому корреспонденту «Юманите». Во-первых, Володя чисто внешне был вовсе не в моем вкусе. Мне нравятся мужчины латинского типа, а Володя — небольшого роста, ничего выдающегося, кроме глаз. Он тут же подсел ко мне, стал уверять, что давно меня любит. Больше всего меня поразило, что за каких-нибудь 10–15 минут любовных излияний он незаметно успел прикончить целую бутылку коньяка. И не опьянеть! Я тогда еще многого не понимала, только удивлялась: думала, может, в России они все так пьют. Когда я попыталась пройти в туалетную комнату, он настиг меня в коридоре, схватил бесцеремонно за руку и стал довольно неуклюже обнимать. Меня это, конечно, шокировало, ведь такой стиль ухаживания у нас не принят… Но когда он стал петь, я забыла обо всем на свете. Видела и слышала только его, чудесным образом моментально преобразившегося из простоватого парня в незаурядного творца…»».

И все же дальнейшие события ясно указывали на то, что Влади не была сильно очарована Высоцким, и его певческий талант забылся, едва она вернулась к себе на родину. Съемки фильма «Сюжет для небольшого рассказа» в 1967 году не состоялись из-за болезни Юткевича, поэтому в следующий раз Влади должна была приехать в СССР лишь на следующий год ранней весной. Достаточное время для того, чтобы забыть о Высоцком. Однако сам он о ней забывать не собирался и с момента их расставания, которое произошло сразу после окончания кинофестиваля — 20 июля, и стал искать повод продолжить знакомство. Правда, вряд ли он сам тогда мог всерьез рассчитывать на то, что на этом поприще его мог ожидать успех. Ведь он прекрасно понимал, кто такой он — нищий и малообеспеченный артист, и кто такая она — французская кинодива. Но Высоцкий служит в Театре на Таганке, который курируется КГБ и является легальным оплотом советской либеральной фронды. Если правильно расставить акценты, то связь актера с Таганки и французской звезды, на которую в Москве смотрят как на перспективного агента влияния, вполне может быть одобрена на самом кремлевском верху. Тем более, что роман Влади с румыном весьма вовремя прекращается. Каким образом?

В начале 1968 года Влади и Аврам вместе снимаются в новом фильме — «Время жить». В нем Марина играла замужнюю женщину, которая крутит роман с неким доктором, роль которого и исполнял Аврам. Но именно во время съемок фильма Влади разрывает отношения с возлюбленным, причем не по своей воле. По словам самой актрисы, все дело было в ее… маме. Дескать, когда она познакомилась с молодым румыном, тот ей категорически не понравился — она нашла его никчемным красавцем-фанфароном, и она посоветовала дочери порвать с ним всяческие отношения. А мнением своей матери Влади дорожила. Так Аврам получил «от ворот поворот». А его место очень скоро суждено было занять Высоцкому, который матери Влади пришелся по душе, хотя она его до этого никогда в глаза не видела. Но зато она читала его письма, которыми он буквально бомбардировал Влади из Москвы. По словам Марины, «она (мама. — Ф. Р.) каждый день читала мне твои письма, потому что я еще не умела тогда бегло читать по-русски…».

Короче, это мама Влади первой поняла, что Высоцкий может стать для ее дочери хорошей и выгодной партией, с которой ее дочь имеет шансы стать в СССР «своим человеком». Мама вообще имела на Влади огромное влияние — вспомним, что и своей актерской карьерой Марина была обязана именно ей. Та же история происходила и в выборе мужей для дочери. Думается, и вступление Влади в ряды ФКП тоже не обошлось без влияния матери, которая увидела в этом хорошие перспективы для дочери как в личном плане, так и в творческом.

Отметим, что во второй половине 60-х Влади переживала творческий застой — работы в кино у нее было немного. Например, если в первой половине того десятилетия она снялась в 13 фильмах, то во второй половине записала на свой счет всего пять картин, хотя имела шанс обрести вторую волну популярности, согласись она сниматься в фильмах про Анжелику — их будет пять. Однако главную мужскую роль в них исполнял ее бывший муж Робер Оссейн, которого она в тот период так сильно ненавидела, что не могла позволить себе сниматься с ним, да еще в постельных сценах. В итоге роль Анжелики исполнила Мишель Мерсье, а Влади оказалась в творческом простое. На его волне она и приняла предложение советской стороны о съемках в фильме С. Юткевича. Видимо, сделано это было не случайно, а по причинам, в которых творчество было тесно переплетено с большой политикой, когда актрисе могли быть обещаны хорошие бонусы как у нее на родине, так и в СССР. Например, именно тогда, весной 1968 года, Французская компартия субсидирует (а деньги для этой партии, подчеркнем, шли из Москвы — несколько миллионов франков в год) открытие кинокооператива, куда входит Влади, режиссер левой ориентации Бернар Поль и несколько десятков других сотрудников — актеры, техперсонал. Именно в стенах этого кооператива и был снят фильм «Время жить», который будет оперативно заявлен в программу Московского международного кинофестиваля в 1969 году, а чуть позже выйдет и в советский прокат. В нем рассказывалась драматическая история простого рабочего, который трудился сверхурочно, чтобы обеспечить своей жене комфортную жизнь.

Поэтому не случайно, что в разгар этих съемок, в июне 68-го, Влади вступает во Французскую компартию, а также становится членом правления Общества дружбы «Франция — СССР»; чуть позже она станет его вице-президентом. Эта организация была фактическим филиалом КГБ, играя главную роль в распространении советского влияния во Франции. Достаточно сказать, что прежние руководители этого Общества хотя и не являлись членами ФКП, но симпатии к ее идеям должны были иметь обязательно. Среди первых руководителей «Франция-СССР», которое было основано в 1945 году, значились знаменитый физик Фредерик Жюлио Кюри, коммунист Поль Ланжевен, генералы-голлисты Эрнест Пети и Пьер Пуйяд, дипломат Луи Жокс.

Последний был президентом «СССР-Франция» в первой половине 60-х, а в 1952–1955 годах являлся послом Франции в СССР, считался левым голлистом и симпатизировал ФКП. Чуть позже его даже подозревали в сотрудничестве с КГБ, но эти подозрения так и не были официально доказаны. Так что Влади, соглашаясь на этот пост, прекрасно понимала, что она делает, и какие перспективы открывает перед нею ее новая должность.

В конце 60-х общество «Франция-СССР» возглавлял видный французский коммунист, член Политбюро ФКП Андрэ Ланглуа. Влади станет одним из его заместителей, курируя в основном культурную политику (общество было поделено на секции). И именно на волне этого сближения с СССР Влади решает связать свою дальнейшую жизнь с Владимиром Высоцким. Хотя до этого всячески его игнорировала, что весьма болезненно воспринималось актером, вплоть до попытки суицида.