БЕСПРИМЕРНЫЙ РЕЙД ПО ТЫЛАМ ВРАГА
БЕСПРИМЕРНЫЙ РЕЙД ПО ТЫЛАМ ВРАГА
На вторые сутки, 5 августа, Блюхер повел Сводный отряд, своеобразную партизанскую армию, через горный массив Ямантау к Восточному фронту.
Ямантау, двуглавый великан Южного Урала, разлегся с юга на север огромным костистым старым медведем. Вершины его, ощетинившись острыми скалами, бесцветны и голы. Большая седловина, мелкие ложбины, падающие сверху вниз горные разломы поросли густым лесом. На голых макушках хребта громоздятся тучи, в лесных чащобах — темно и хмуро.
В погожие дни с вершин Ямантау просматриваются за разновеликими горами и горушками, плато и долинами змеящиеся ленты далеких рек, блестящие блюдца озер, неясная паутина построек — различных населенных пунктов.
«Медведь» Ямантау будто в спячке: пустынна и неподвижна спина его. Лишь в подбрюшье — в лесистых седловинах и выемках, на трудных подъемах и опасных спусках — вьется длинной серой веревкой каменистая дорога — Верхнеуральский тракт.
Тракт разрезает поперек седой Урал, то прячась в зеленых зарослях горных лугов, то прижимаясь к отвесным каменным ребрам гор, петляя по берегам рек и ручьев, то, тяжело вздымаясь на перевалы, норовя обойти гиблые пропасти.
Начало тракта — в Казани, на стыке полноводной Камы с Волгой, конец — в западносибирских просторах, в степях, у золотых приисков в Троицке.
На полуторатысячной ленте тракта стоят города Мензелинск, Уфа, Стерлитамак и другие. В горах тракт сторожат гремящие и полупотухшие заводы Белорецк и Узян, замершая Kara и упрямый Авзян. В горах на сотни километров — четыре башкирские деревни: Макарово, Кара-Курттамак, Калгунино, Серменево.
Сводному отряду южноуральских партизан предстоял нелегкий переход через Ямантау. Партизанская армия шла по трудному, вьющемуся по хребтам и перевалам Верхнеуральскому тракту. В авангарде двигались кавалерия А. Е. Карташова и Уральский отряд И. С. Павлищева, за ними — штаб Блюхера с главными силами. Внутри армии ехали обозы. Замыкал всю эту огромную колонну Верхнеуральский отряд Ивана Каширина.
Участник этого рейда краснопартизанской армии Блюхера И. П. Маркелов, командовавший в 1918 году одним из отрядов, вел хронологические записи.
…Высота почти две тысячи метров. Опаленные жарой всадники тяжело послезали с коней. Кони жадно, со свистом и хрипом, ловили воздух, взмыленные бока их вздымались порывисто.
Кавалерией этот отряд можно было назвать условно. Двое-трое — в гимнастерках. Вот кто-то в серой потертой пиджачной паре. Ситцевые рубахи у двоих. Выцветшая кожанка. У одного медно-красная грудь вырывается из синей матроски. Картузы штатские, защитные фуражки. Шляпа. Матросская бескозырка с ленточками флота Балтики. Шапка русых нечесаных кудрей, покрытых ветром.
В деревянной кобуре — маузер. Шашка, за поясом — гранаты. Револьверы в кобурах, у двоих винтовки за плечами. У одного дробовик и охотничий нож из обломка штыка…
Впереди вздымались горы. Тяжелый путь. Неизвестность. Опасность. Сзади — горы, далекая дымка равнины. На востоке вершины гор озаряли лучи солнца, в долинах поднималась легкая кисея вечернего тумана. Тишина.
По извилистой, каменистой, пыльной дороге медленно, упрямо нарастал шум. Скрип колес, вскрики, топот, ржание коней, ругань.
Топает разношерстная кавалерия. Крестьянские «пегашки» и кавалерийские строевые лошади. Башкирские низкорослые рысачки и племенные производители с бывших помещичьих и купеческих конюшен. Кавалеристы в военном, с винтовками, шашками. Новоиспеченные всадники в пиджаках, косоворотках, в домотканых мужицких рубахах. Трехлинейки, берданки, карабины, американские винчестеры. Пара «луизок» с обоймами-коробочками, револьверы, бомбы. Кавалерийские седла, башкирские деревянные с пуховыми подушками, прихваченными веревочками и лыком.
Подводы, подводы, подводы… Скрипучие русские телеги. Горные башкирские двуколки. Городские тарантасы, ямщицкие тройки, пролетки, беговые дрожки, украинский рыдван.
Солдаты, штатские с винтовками, штатские без оружия. Женщины, старики. Вот целый букет вихрастых детских голов. Подводы с людьми вооруженными. Подводы с людьми, вооруженными только кнутом. На подводах — мука, зерно в мешках, кожа, тюки мануфактуры, сапоги, сбруя, патронные, денежные ящики… Телеграфное оборудование, домашние сундуки, чугуны, самовары, шубы, перины…
За подводами, устало мыча, плетутся коровы. Тарабанят ножками овцы. Где-то закудахтали куры. Тявкают собаки.
Вот на телегах тупорылые «максимы», голенастые «кольты» — пулеметная команда.
Угрюмо прошагали, проехали штатские под конвоем. Мужчины, одна женщина. Дородные купцы, щеголеватые военные офицеры, лидеры эсэров и меньшевиков, просто буржуи. Заложники.
Подводы, подводы, подводы…
Тяжело ступают лошади, бредут беженцы, подводчики в пестрядинных штанах и башкирских тюбетейках.
Тяжел и длинен путь через Ямантау…
Сводный отряд красных партизан постоянно преследовали белоказаки и чехи. Время от времени они атаковывали блюхеровские части. В районе Стерлитамака белогвардейцы и чехи попытались окружить краснопартизанскую армию и уничтожить ее. Крупное чешское подразделение вышло навстречу колоннам партизанских отрядов, а белоказаки наступали с тыла. Завязался ожесточенный бой. Блюхер бросил против чехов главные свои силы и разгромил их под селом Петровским. Затем, быстро совершив фланговый марш вдоль реки Белой, 13 августа вывел армию в район Богоявленского завода. На этом заводе находились красногвардейский отряд под командованием Михаила Калмыкова, который отошел сюда из-под Оренбурга, и небольшая группа красных войск, отступивших из Уфы. Они вели тяжелые бои свыше месяца с наступающими на завод белогвардейцами и кулацкими отрядами.
Блюхер вспоминал позже: «Рабочие Богоявленского завода нас встретили с большой радостью. Через час после нашего прибытия — смотрю: стоит огромная очередь перед заводом. Спрашиваю у Калмыкова, в чем дело? Он отвечает: „Рабочие винтовки берут“. Через некоторое время он, сильно взволнованный, прибегает ко мне и говорит о том, что рабочие обратно сдают винтовки, что они не хотят отходить вместе с нашим отрядом с завода. Весть о том, что наш отряд, а вместе с ним и Богоявленский вскоре оставят завод, вызвала сильную тревогу населения и особенно членов семей бойцов. Причина — вслед за нашим отрядом двигались белоказаки генерала Ханжина».
Дело в том, что отряды Ханжина вырезали целые семьи, не щадили ни детей, ни женщин, ни стариков. Весть о движении белоказаков взбудоражила население завода, что и сказалось на настроении бойцов. Дети, женщины не отпускали бойцов. Ко всему этому белогвардейцы распространили слух о том, что Казань пала…
Пришлось Блюхеру в 12 часов ночи собирать рабочих. Была непроглядная темнота, шел проливной дождь. Калмыков говорил о положении на заводах, Блюхер — о пролетарской революции, о новой жизни. Потом выступил старый рабочий. Он встал на бочку, которая служила трибуной, и сказал: «Я люблю своих детей, но революция мне дороже. Кто за то, чтобы завтра в четыре часа утра создать Богоявленский полк и всем вместе пойти бить белогвардейцев? Голосуйте». Ни одного голоса «против». Прошло полтора часа, пока люди оделись и построились. Вокруг тяжелая картина. Жены кричат, дети плачут, все умоляют: «Не уезжайте, на кого вы нас оставляете?» В этой обстановке раздался голос командира: «Полк, слушай команду! Направо — за мной!» На протяжении нескольких километров полк провожали старики, женщины, дети…
После ухода наспех созданного Богоявленского полка завод заняли белоказаки и устроили расправу над членами семей красноармейцев.
17 августа армия Блюхера сосредоточилась в районе Архангельского завода. Здесь, так же как и в Богоявленске, к ней присоединился вооруженный отряд рабочих. В результате присоединения двух отрядов общие силы краснопартизанской армии возросли до десяти с половиной тысяч человек.
Из Архангельска армия резко повернула на север, имея первоочередной задачей выйти на Самаро-Златоустовскую железную дорогу восточнее Уфы. Движение Блюхера в направлении Самаро-Златоустовской железной дороги вызвало сильное беспокойство белогвардейского командования, так как эта дорога была основной магистралью, связывающей штаб белочехов с их частями, действовавшими на фронте Самара — Симбирск — Казань. Чтобы предотвратить выход краснопартизанских отрядов на железную дорогу, белогвардейцы сосредоточили в районе Уфы значительные силы своих войск.
План белого командования сводился к тому, чтобы зажать армию Блюхера в треугольнике, образующемся слиянием рек Белой и Сим, окружить ее здесь и уничтожить.
В результате упорных боев, развернувшихся 18 и 19 августа у селений Зилим и Ирныкши и на самой переправе у селения Бердянина Поляна, белогвардейцы были разбиты и отброшены. Краснопартизанские отряды, успешно форсировав Сим, в конце августа на широком фронте вышли к линии Самаро-Златоустовской железной дороги в двадцати километрах южнее станции Иглино.
Сконцентрировав главные силы для наступления на станцию Иглино и одновременно обманув противника ложным выступлением в направлении Уфы, 29 августа части Блюхера с большими потерями овладели станцией. Выход на железную дорогу в непосредственной близости Уфы создал паническое настроение в городе, который до этого считали глубоким тылом белогвардейских армий.
«В Уфу на 1 сентября съезжались на государственное совещание делегаты контрреволюционных партий из Оренбурга, Челябинска, Самары и других городов Урала и Сибири с целью объединения различных группировок востока России на борьбу против Советской власти, — вспоминает Блюхер. — Но организаторы этого дела вынуждены были отложить сборище на несколько дней».
Блюхер не предполагал наступать в направлении Уфы и поэтому не стал задерживаться в районе станции Иглино. 30 августа передовые части двинулись на север с целью форсирования реки Уфы и выхода на Красно-Уфимский тракт. Ориентировочно местом переправы был намечен район деревни Красный Яр, расположенный в пяти километрах от реки. 1 сентября Уральский отряд под командованием Ивана Павлищева переправился через Уфу и захватил небольшой плацдарм.
Армии Блюхера предстояло с боем форсировать серьезную водную преграду в условиях почти полного окружения белыми. Впереди, на правом берегу реки, белогвардейцы сосредоточили несколько полков из Уфы и Бирска, сзади нажимали белоказаки и чехи.
К моменту переправы плацдарм составлял всего несколько десятков квадратных километров, нужно было как можно быстрее начать форсирование, но никаких средств переправы не было.
Маркелов ярко описал решающий бой партизанской армии Блюхера с казаками и белочехами у реки Уфа перед соединением с регулярными частями Красной армии.
…На небольшом клочке земли, доступном со всех сторон снаряду обычной полевой пушки, сгрудилась вся армия. Бригады, полки, обозы, лазареты, беженцы. Впереди река. За рекой враг.
Сзади, с флангов, с тыла — кругом враг…
Два дня кипел бой. Два дня надрывались орудия, выводили железные трели пулеметы, галдели винтовки.
Мост решили наводить напротив деревни. Лес от реки в стороне, далеко. Нет времени ни рубить, ни возить. Дорог каждый час. Тогда в штаб явились деревенские мужики и предложили: на козлы для моста можно использовать срубы амбаров, на слань — слеги, хворост крыш, солому.
Мост наводили под огнем.
Отряд бесстрашного командира Павлищева, перебравшийся через реку, устроил белым заслон перед переправой. Но к врагу на помощь подоспели свежие части: чехи, добровольцы, офицеры. Навалились на заслон. Красные цепи, вдавливаясь в рыхлый песок прибрежных лугов, медленно подаются назад. Все ближе и ближе к реке… Немислярово, Старо-Кулево, Ново-Кулево. Три километра до переправы. Отступать больше некуда.
Если дрогнут цепи, бросятся к реке к недостроенному мосту — катастрофа.
Блюхер слушает, что делается на другом берегу, на флангах, в тылу противника.
Главком бросает на фронт последние резервы. Приказывает усилить огонь артиллерии. Самых стойких бойцов ставит непосредственно у переправы. Здесь лихорадочно достраивают мост.
Белые усиливают напор и с тыла, на арьергард. Однако центр арьергарда уперся крепко. Томин со своим отрядом держится.
Вдруг между берегом и правым флангом арьергарда показались белоказаки. Они рвутся в тыл переправе, в тыл обозной массе, беженцам, лазаретам.
Блюхер знает, что, если взбесить это месиво подвод и людей, паника разнесет в щепы недостроенный мост, запрудит реку жертвами. И он гонит всех работников штаба, всех из охраны и связи успокаивать тревожный клубок обозов и лазаретов.
И тут пошли полки Каширина. Но за мостом развернуться им негде, пулеметы скосят взводы и сотни. Полки взяли в сторону…
Враг наглеет, его нажим набухает свинцом и железом. В штабе Блюхера усиливается тревога. Неужели собьют заслон?..
Медленно тянется время. Но армия переправляется. Три четверти ее уже на правом берегу.
И в этот момент в тылу противника поднялась паника. Главком вздохнул облегченно:
— Каширин ударил.
Полки Каширина, обойдя белых со стороны, стремительно атаковали с севера…
10 сентября партизанские отряды подошли к большому селу Аскино, которое главком Блюхер приказал занять Троицкому отряду, шедшему в авангарде. 11 сентября в Аскино прибыл штаб главкома. Из оперативных сведений стало известно, что части Красной армии находятся где-то поблизости. Под вечер Блюхер вызвал к себе девятнадцатилетнего заместителя начальника штаба Троицкого отряда Виктора Русяева.
— Мы хотим поручить тебе поехать в соседнюю деревню и установить связь с частями Красной армии, — сказал Блюхер. — Имей в виду, они о нас ничего не знают, поэтому, появись мы перед ними неожиданно, чего доброго, встретят нас огнем. Надо действовать осторожно, чтобы избежать ненужного кровопролития.
Русяев выполнил поставленную перед ним задачу, и 12 сентября партизанская армия Блюхера вышла в район села Тюйно-Озерское, где встретилась с передовыми частями 3-й армии Восточного фронта — 2-м Бирским полком и 1-й Бирской бригадой.
О том, как соединился Сводный отряд южноуральских партизан с частями Красной армии, говорится в информационной сводке штаба 3-й армии Восточного фронта № 0622 за подписью начальника штаба Алафузо и начальника оперативного отдела Герасимова.
«11-го сентября 1918 г. из штаба 5-й Уральской дивизии из г. Осы, что на р. Каме, от начдива указанной дивизии Шванского была получена телеграмма, что по тракту через с. Аскино, что на большой дороге между пунктами Кунгур — Уфа, идут советские отряды из Троицка и Верхнеуральска, командующим которых состоит т. Блюхер.
12 сентября указанные данные подтвердились появлением 4-й сотни 1-го Уральского полка (состав частей тов. Блюхера) в районе селения Тюйно-Озерское, штаб же названного полка расположился в с. Аскино. Войдя в связь с указанной сотней, наши отряды 5-й Уральской дивизии выяснили, что во главе командования вновь появившихся частей состоят товарищи Блюхер, Каширин и Томин; т. Кадомцев убит в бою с белыми. Наряду с этим выяснилось, что части т. Блюхера располагают большим количеством артиллерии и пулеметами. Отряды Блюхера пробивались между Уфой и Златоустом через р. Уфу, где произошел жестокий бой с белыми. Части Блюхера вышли победителями из указанного боя, взяв у противника большое количество пулеметов. Дальнейший путь следования Блюхера был по Бирскому уезду, через Емашевку, что в 25 верстах на восток от Бирска.
13 сентября наши части 5-й Уральской дивизии окончательно установили связь с указанным Уральским полком отряда Блюхера. 14 сентября частями отряда Блюхера уже было занято селение Атерский Ключ, что на большой дороге Кунгур — Уфа, в 60 верстах юго-западнее Красноуфимска.
16 сентября распоряжением командующего Блюхера один полк пехоты, полк кавалерии, настоящее войсковое соединение при двух орудиях под командою т. Дамберга были оставлены для очистки от белых левого берега р. Камы; остальные же отряды частей Блюхера через селение Богородское были двинуты в направлении на Кунгур.
19 сентября, по мере приближения частей Блюхера к Кунгуру, к указанному числу штаб Блюхера находился в селении Медянское, а 1-й Уральский полк в составе тысячи штыков расположился в селении Ордынское, что на большой дороге Кунгур — Уфа, а так называемый Троицкий отряд в составе 1350 человек прибыл в Кунгур.
20 сентября при личном свидании командарма-3 Берзина[10] в Кунгуре с Блюхером части последнего, как появившиеся в районе 3-й армии, были включены в состав частей и подчинены командованию армии. Выяснился в приблизительном численном количестве и состав частей т. Блюхера, данные следующие:
Троицкий отряд (начальник отряда Томин): пехоты — 950, конницы — 400, орудий — 4, всего людей — 1350.
Богоявленский отряд (начальник отряда Калмыков): пехоты — 800, конницы — 2 сотни, орудий — 2 горных.
Уральский отряд (начальник отряда Павлищев): пехоты — 900, конницы — 100, орудий — 4.
Верхнеуральский отряд (начальник отряда Иван Каширин): пехоты — 1700, конницы — 6 сотен, орудий — 6.
Архангельский отряд (начальник отряда Дамберг): пехоты — 700, конницы — 3 сотни, орудий — 2.
И другие части…
Командармом-3 Берзиным издан приказ по войскам армии о подчинении частей Блюхера ему, а наряду с этим указанным приказом было проведено в жизнь следующее: 1) тов. Блюхер назначается начальником 4-й Уральской дивизии, в состав которой помимо ее собственных входят все вышеперечисленные отряды Блюхера; 2) вышеупомянутый Архангельский отряд под командованием Дамберга отправлен на усиление 5-й Уральской дивизии (осинское направление); 3) указанной 4-й Уральской дивизии тов. Блюхера предписано выполнять следующую задачу: занять пункты по линии Богородское, Суксунское, Осиновское и вести наступление на Красноуфимск, Бисертский завод с целью захвата Западно-Уральской железной дороги, ст. Гробово, Шемаха и в то же время ввиду создавшегося неустойчивого положения 3-й Уральской дивизии, действующей на пермском направлении, оказать активную помощь по ликвидации наступления противника по Пермской железнодорожной магистрали и для активного перехода нашими частями в наступление на ст. Кузино. В настоящее время вновь появившиеся части отряда Блюхера, включенные в состав 4-й Уральской дивизии, имея своим начальником указанного т. Блюхера, прилагают все усилия к выполнению возложенного на них упомянутым приказом активного продвижения вперед».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.