Предисловие
Предисловие
Уходит XX век. С его триумфами и трагедиями, победами и поражениями, обретениями и утратами, героями и злодеями.
Многое уносим мы в памяти своей из минувших десятилетий в грядущий XXI век. И, конечно же, все о спорте — прекрасном явлении нашей жизни.
Олимпийские игры, чемпионаты страны, Европы и мира, умопомрачительные рекорды, ломающие представления о человеческих возможностях, скромные баталии товарищеских поединков…
И главное, чем останется спорт в наших сердцах, это уникальные фигуры феноменально одаренных, гармонично развитых титанов спорта. Всемирную известность обрели легкоатлеты братья Знаменские, Владимир Куц и Александра Чудина, штангисты Григорий Новак, Юрий Власов и Аркадий Воробьев, гимнасты Юрий Титов и Лариса Латынина, шахматисты Михаил Ботвинник и Анатолий Карпов, боксеры Борис Лагутин, Николай Королев и Валерий Попенченко. Отдельно выделяю футболистов, ведь футбол — это самая давняя и прочная спортивная любовь. Преклоняюсь перед памятью Николая Старостина, Всеволода Боброва, Григория Федотова, Льва Яшина.
В самой первой шеренге великих спортсменов навсегда останется и Эдуард Стрельцов — «русский Пеле», «футбольный Шаляпин», как называют его болельщики мирового футбола. Его имя, коренного москвича, присвоено столичному стадиону «Торпедо», тому самому, где Эдуард делал первые шаги в большом футболе. Памятник ему установлен на стадионе страны № 1 — в Лужниках.
Он — живая легенда. Его по-прежнему любят и боготворят. И многие не знают, что налет трагизма по нынешний день остается на его судьбе. Выпали на его долю не только почет и слава, но и «туманное» уголовное дело, позор и временное забвение. На несколько лет тюрьма и лагеря, лесоповал и шахты прервали его спортивную карьеру, вычеркнули его из состава московского «Торпедо» и сборной страны, лишили нас звонких побед.
Твердо верю, что наветы будут отметены, справедливость восторжествует и имя Эдуарда Стрельцова — Олимпийского чемпиона, одного из лучших центральных нападающих страны и мира — будет ярко сиять. Пусть вкладом в реабилитацию великого футболиста станет и эта книга.
Ю.М. Лужков
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Необходимо сказать несколько слов относительно обстоятельств появления настоящей работы.Интерес к личности Тухачевского и его друзей появился у автора после ознакомления с блестящей книгой, посвященной тайной кремлевской истории (Сейерс, Кан. Тайная война
Предисловие
Предисловие Многие годы Сальвадор Дали упоминал в разговорах, что регулярно ведет дневник. Намереваясь поначалу назвать его «Моя потаенная жизнь», дабы представить его как продолжение уже написанной им раньше книги «Тайная жизнь Сальвадора Дали», он отдал потом
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Почему репродукция, которую я случайно увидел, листая старые журналы, поразила меня? В ту пору мне было лет четырнадцать или пятнадцать. Искусство вовсе не интересовало тогда мое окружение. Уроки рисования в школе, когда мы с грохотом расставляли мольберты,
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Она любила делать добро, неумея делать его кстати. Христофор Герман Манштейн Анна Леопольдовна в исторических трудах и учебных пособиях обычно упоминается лишь как мать императора-младенца Иоанна Антоновича, занимавшего трон в промежутке между
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Этим няням и дядькам должно быть отведено почётное место в истории русской словесности. И. С. Аксаков В начале октября 1828 года загостившийся в Москве поэт А. А. Дельвиг наконец-то собрался в обратную дорогу и отправился на невские берега. Накануне отъезда
Предисловие
Предисловие Воспоминания Генерального Штаба полковника Андрея Георгиевича Алдана (Нерянина) «Армия обреченных» были им написаны в американском плену в 1945–46 гг. и чудом сохранились в его бумагах.В рукопись внесены лишь незначительные поправки фактического и
Предисловие
Предисловие Сразу после смерти Марселя Пруста, бывшего уже тогда, в 1922 году, знаменитостью, возник настоящий ажиотаж вокруг свидетельств и воспоминаний той, кого он называл не иначе как «дорогая моя Селеста». Многие знали, что только она, единственная прожившая рядом с
Предисловие
Предисловие В настоящем очерке мы предполагаем ознакомить читателей с жизнью и научной деятельностью Ковалевской. Во избежание недоразумения считаем нелишним сказать, что очерк этот предназначается для людей хотя и не обладающих никакими познаниями по высшей
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Герой этой книги не просто выдающийся полярник — он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Амундсен повторил достижение Норденшельда и Вилькицкого, пройдя Северным морским путем вдоль
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Сие собрание бесед и разговоров с Гёте возникло уже в силу моей врожденной потребности запечатлевать на бумаге наиболее важное и ценное из того, что мне довелось пережить, и, таким образом, закреплять это в памяти.К тому же я всегда жаждал поучения, как в
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Наконец-то лежит передо мною законченная третья часть моих «Разговоров с Гёте», которую я давно обещал читателю, и сознание, что неимоверные трудности остались позади, делает меня счастливым.Очень нелегкой была моя задача. Я уподобился кормчему, чей корабль
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ На Востоке его называли «аш-Шейх»— Мудрец, Духовный Наставник, или же всего он был известен под именем, объединяющим оба эпитета, — «аш-Шейх ар-Раис». Почему? Может быть, потому, что воспитал целую плеяду одаренных философов и был визирем, но, возможно, и
Предисловие
Предисловие Имеют свои судьбы не только книги, но и предисловия! Взявшись в 1969 году за перо, чтобы запечатлеть увиденное в колымских лагерях, и описав его, естественно, так, как поворачивался язык, я скоро должен был об этом горько пожалеть: рукопись пришлось на много лет
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ Много было написано и нафантазировано о графе Сен-Жермене, этом таинственном человеке, удивлявшем всю Европу, наряду с Железной Маской и Людовиком XVII, на протяжении второй половины XVIII века.Некоторые склонны думать, что нет необходимости в новой работе по
ПРЕДИСЛОВИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ПРЕДИСЛОВИЕПрав Эдуард Кузнецов: «Прогнило что-то в королевстве датском». Прав, хотя бы потому, что книга его здесь. В «Тамиздате». Самый сущностный и перспективный симптом дряхления режима (по Амальрику) – все большая халтурность в «работе» карательного