Глава двадцать восьмая

Глава двадцать восьмая

1

Сроки, были выдержаны.

Московский автомобильный завод вступил в строй 1 октября 1931 года. Каждому амовцу на всю жизнь запомнилась минута, когда поставили раму автомобиля на конвейер и вдруг вся цепь пошла. Какой восторг охватил всех!

В глазах присутствующих это был, конечно, не просто конвейер — железная цепь в холодном металлическом мире Форда, где человек знает только свой болт и свою гайку, и где он целый день поднимает или опускает правую или левую руку, и где, как говорил Форд, «чтобы работать рядом, вовсе нет надобности любить друг друга». Нет… Это был поток, организующий и объединяющий одним своим существованием огромный рабочий коллектив.

Секретарь парткома Леонид Немцов, бледный от волнения, открыл торжественное заседание конференции, посвященной пуску завода, и предоставил слово Лихачеву. Директору долго аплодировали. Аплодировали не только старейшие рабочие, но и весь президиум с Серго Орджоникидзе во главе, а он, Лихачев, стоял на трибуне и тоже аплодировал коллективу.

Нет слов, все работали героически, честно, не покладая рук. В цехи влились уже тысячи новых рабочих, которые «никогда не видали заводской трубы», как это говорил Лихачев.

Нужно было мобилизовать, воодушевить, правильно расставить, повести за собой весь этот разнообразный коллектив или «двинуть» нашу армию в бой за овладение «повой техникой».

Говоря о лучших ударниках стройки, он не забыл никого из именитых строителей: Прокофьева, Левочкина и Осипова, Хайрулина и Толстого, Бондаренко и многих других, кто, принарядившись, сидел теперь в первых рядах, оживленно и радостно перешептывался друг с другом.

Правда, Лихачев, подводя итоги, не говорил в их адрес чего-либо особенно приятного.

— Когда строили завод, то было и плохое качество, — говорил он. — Целый ряд наших зданий служит, так сказать, памятниками этого плохого качества. Например, южная пристройка — рамы косые, подоконники кривые, цоколи не оштукатурены. Механосборочный, главный конвейер имеют такие же недостатки. Если бы мы как следует подрались, этого бы не случилось.

— Ну зачем так говорить? — возражали ему. — Неужели в любом случае нужно долбить друг друга до бессознательного состояния.

— Никто никого не долбит, — говорил Лихачев твердо. — Просто тут нужно не только знания, а и все большевистское чутье вложить надо. Ведь наш завод есть тот самый завод, о котором мечтали поколения. Ну как же нам за такой завод не подраться.