Судоверфи

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Судоверфи

Судоверфей в Северодвинске две. Одна — главная, которая клепает новые корабли. А вторая, как СТО для автомобилей. Ремонтирует и модернизирует гарантийную технику. Первая — СМП (Северное машиностроительное предприятие), гонит план по валу и срывает аплодисменты. Вторая — «Звездочка», разгребает завалы брака, конструктивных недоделок и переделок, и собирает шишки. Всё, как у людей. Кому вершки, а кому и корешки. На СМП давно уже пропили премию за «К-16»  и закусили ее пряниками орденов. Попытались ее спихнуть на «Звездочку». Но та была в такой запарке с разгребанием завалов в гарантийной технике, что среди «эластичных хвостов», ошвартованных бортами к ее стенкам, не оказалось и дырки, в которую можно было бы воткнуть нос или корму «К-16». Но и на СМП — пора аврала. Осень на дворе. Заводские испытания новых «хвостов». План трещит, а телефонные трубки краснеют от руководящего гнева: «Давайте план! Любой ценой!…» Через месячишко-другой трубки заревут боевыми трубами: «Даешь сверх плана!» Вот под это и приняло нас СМП.

Аварийную систему расхолаживания реактора на «К-16»  делали в третью смену. Весь рабочий день экипаж трудится на корабле по своему плану, ночью — минимум полэкипажа в заложниках на своем корабле. У третьей смены. Корабль флотский. За его живучесть головой отвечает командир. Ухари третьей смены собраны изо всех закоулков, с квалификацией жэковских сантехников и с теми же замашками. Неудачники производственного цикла. То ли дело — передовики. Утречком, раненько, как полноводная река первомайской демонстрации, текут по улице Ленина к проходной судоверфи. Растекаются по цехам и эллингам  и мантулят плановую продукцию. До посинения. В семнадцать тырят из покрасочного цеха посуду (поэлитиленовые кульки) и через проходную, кипящей волной выплескиваются на улицу Первомайскую. С лозунгами на устах:

«Вперед! Заре навстречу!

Товарищи,  в борьбе

Локтями и кульками

Проложим путь себе!»

Шлепают к магазину «Заря». Затаривают кульки по пристрастиям. Кто чешским пивом, но большинство — «Солнцедаром». Рассаживаются на длиннющей трубе теплоцентрали, как ласточки на проводе, и начинают неспешные разговоры про заводской план и укрепление обороноспособности страны.

Кульки объемистые, задушевность безмерная. Одолев содержимое кульков, растекаются-расползаются по жилому микрорайону. В теплое время года  иные  прямо под трубой и почивать изволят.

Некоторые, из наиболее сознательных, могут, передохнув под трубой теплоцентрали, броситься на амбразуру третьей смены. С этой говорливой и бесшабашной публикой надо было держать ухо востро. Модернизация со скрипом, но продвигалась. После ночного бдения в прочном корпусе  прошвырнусь на отдых, с заходом в «Беломорочку», да и снова креплю боеготовность. Каторга весьма способствует перевоспитанию. К завершению ремонта  командир и замполит подписали «Акт» о восстановлении меня в правах беспорочного коммуниста и старшего лейтенанта. Стал я старлеем второго срока носки.  Залатал дырки на погонах, а вот обмыть это дело не успел. Выпихнули нас с фабрики.

На флот ушли с чистой совестью.

А вот как я  дорос до командира — рассказ особый.