Глава VII Немецкие боевые пловцы
Глава VII
Немецкие боевые пловцы
7 марта 1945 года тактическая группа из состава 9-й американской бронетанковой дивизии, приданной 3-му армейскому корпусу, овладела на реке Рейн, в районе Ремагена, людендорфским железнодорожным мостом. Мост был в полной исправности. 6 марта командир 3-го армейского корпуса потребовал, чтобы мосты через Рейн, находящиеся в полосе наступления корпуса, не подвергались бомбардировкам. Однако в тот момент, когда тактическая группа майора Энгемана выступала из леса и направлялась к обрывистым берегам Рейна (Ремаген), никакого приказа о переправе через реку еще не было отдано. По своей собственной инициативе группа Энгемана атаковала мост. В 16 час. 00 мин. три пехотные роты находились уже на другом берегу. Саперы остались для завершения работ по разминированию моста и подступов к нему, а также для ликвидации повреждений, вызванных взрывом подрывного заряда и несколькими снарядами немецкой артиллерии.
За несколько часов поврежденная часть моста, которую немцы лишь частично покрыли настилом, была полностью подготовлена и открыта для движения. На следующий день, 8 марта, Людендорфе кий мост был усилен в такой степени, что по нему могли проходить танки и самоходно-артиллерийские установки.
На всем протяжении немецкой части Рейна имеется очень мало мест, которые считались бы столь же не пригодными для форсирования крупными силами, как район Ремагена. Восточный берег здесь очень обрывист и покрыт лесами. По нему проходит одна дорога (вдоль реки); две узкие дороги проложены в горах. Все три дороги могут быть легко разрушены или блокированы противником.
На западном берегу реки, таком же обрывистом и лесистом, к Ремагену идет только одна хорошая дорога.
Однако, когда 7 марта в 17 час. 00 мин. штабом 3-го армейского корпуса было получено донесение о взятии людендорфского моста, командир корпуса немедленно приказал командиру 9-й дивизии развить, насколько это возможно, достигнутый на противоположном берегу успех, а правым флангом прочно удерживать позиции в районе Зинциг.
Командующий 1-й армией одобрил это решение и сразу же выделил в распоряжение 3-го корпуса необходимые средства усиления: одну бронетанковую дивизию, несколько пехотных подразделений, дивизион 90-мм зенитных пушек, одну понтонную роту и роту танков-амфибий. Эти средства восполнили острый недостаток в силах и позволили командиру корпуса ускорить мероприятия по закреплению захваченного плацдарма.
Схема 7
В течение четырех последующих дней на плацдарм было переброшено около четырех дивизий. Начиная с 9 марта сопротивление немцев значительно усилилось, и вплоть до 24 марта на этой лесистой и пересеченной местности велись ожесточенные бои. Противник оборонялся решительно и упорно, и американцы продвигались вперед очень медленно.
10 марта вблизи Людендорфе кого моста были завершены работы по сооружению понтонного моста со стальными путями, грузоподъемность которого равнялась 40 т. Это был первый со времен Наполеона мост, наведенный через Рейн для военных целей.
Любопытное совпадение: Цезарь впервые переправился через Рейн две тысячи лет тому назад, в 55 году до н. э., недалеко от Андернаха, то есть около 20 км южнее Ремагена!
11 марта были закончены работы по наведению понтонного моста в Линце. Его грузоподъемность равнялась также 40 т. В ходе боев в эти исторические дни немцы, применяя самые различные средства, пытались разрушить людендорфский мост, а также два вновь построенных моста. Только на один Ремаген они совершили 383 воздушных налета, выпустили шесть Фау-2. Они непрерывно обстреливали Ремаген тяжелыми снарядами и даже из 540-мм орудия. Для разрушения мостов немцы использовали также и своих боевых пловцов. Следует сказать, что за время боев все три моста несколько раз повреждались. 17 марта, когда две саперные роты работали на людендорфском мосту, последний рухнул.
Потеряв этот важный мост, американцы приложили все усилия к тому, чтобы движение по двум оставшимся мостам не прекращалось. Были приняты самые срочные меры по обеспечению их защиты. В районе мостов они сосредоточили в общей сложности 13 дивизионов зенитной артиллерии, подняли аэростаты заграждения. В небе непрерывно находились истребители. Чтобы не подпустить к мостам никаких плавающих на воде или под водой средств, поперек реки были установлены рельсы, буйки и различные сети.
Для того чтобы деморализовать боевых пловцов противника, каждую ночь в реку ежечасно сбрасывалось до двенадцати глубинных бомб. При помощи радиолокационной установки велось тщательное наблюдение за появляющимися надводными судами. Как на берегу, так и на катерах несли службу дозоры. Станковые пулеметы и скорострельные противотанковые пушки были готовы немедленно открыть огонь по любой подозрительной цели, показавшейся в воде. И, наконец, ночью Рейн освещался прожекторами.
* * *
11 марта 1945 года начальник специальной службы немецких боевых пловцов «Dienstelle 4581 К» лейтенант Шрайбер получил приказ явиться вместе с командой из одиннадцати человек на венский аэродром в Ауспауг. Поручив командование своей группой помощнику, Шрайбер выехал на аэродром, откуда он и его люди были доставлены специальным самолетом во Франкфурт-на-Майне.
Во Франкфурте они пересели на грузовик и отправились в Бад-Эмс, где Шрайбер встретился с капитаном Хеллмерсом, который до этого руководил действиями боевых пловцов по разрушению понтонного моста, наведенного англичанами в Неймеген (Рейн), и Крёйсканского шлюза в Антверпене.
Хеллмерс приказал Шрайберу выехать в Вальдбрайтбах и соединиться там с командой пловцов капитана Бартельса. Команда Бартельса имела такую же подготовку и снаряжение, как и команда Шрайбера, и также входила в состав германского военно-морского флота.
Когда Шрайбер и Бартельс по прибытии в Вальдбрайтбах явились к Хеллмерсу, тот ознакомил их в общих чертах с положением немецких войск и войск противника, подчеркнув при этом, какое значение имеет железнодорожный мост в Ремагене. Он сказал, что командование считает необходимым во что бы то ни стало разрушить этот мост. То, что не удалось сделать артиллерии, авиации и танкам, должны сделать боевые пловцы-подрывники.
Совместная задача двух групп пловцов сводилась к тому, чтобы взорвать железнодорожный мост в Ремагене. Мост покоился на двух береговых устоях и двух кирпичных быках. Поскольку имелось только четыре мины, две из которых во что бы то ни стало следовало оставить про запас, взрыв моста необходимо было осуществить только двумя минами. Для двух быков этого слишком мало. Поэтому придется подорвать ближайший к правому берегу бык. В случае успеха правый бык противнику будет труднее восстановить, чем левый. Затем Хеллмерс объяснил устройство новых, усовершенствованных мин.
Своим внешним видом мина походила на обычную торпеду длиной 8 м и диаметром 65 см. Мина-торпеда делилась на три отсека. В центральном отсеке находилось около 700 кг взрывчатого вещества и детонатор, соединенный проводом с воспламенителем замедленного действия и предохранительной чекой. Носовой и кормовой отсеки мины-торпеды представляли собой полые камеры, заполненные химически обработанным хлопком. В каждом из этих отсеков имелись быстродействующие клапаны, позволяющие в кратчайшее время заполнить отсеки водой.
На одном из концевых отсеков имелось нечто вроде дополнительной покрышки длиной около 2,5 м.
Это и являлось последним усовершенствованием мины-торпеды, необходимость в котором была вызвана неудачами в прошлом. Раньше, чтобы обеспечить лучшую плавучесть, мина-торпеда при помощи стального троса подвязывалась к бревну. Однако при таком быстром течении, какое имеет Рейн, оказалось далеко не легким делом обеспечить управление тяжелой торпедой в воде.
Решено было отказаться от бревна, которое, не вызывая подозрений со стороны противника, тем не менее хорошо заметно. Дополнительная покрышка мины предназначалась для того, чтобы повысить плавучесть в ее носовой части и чтобы только эта часть выступала из воды. Благодаря покрышке сопровождающие мину-торпеду пловцы получали возможность более свободно управлять ею, а сама она становилась менее заметной.
Каждую из обеих мин-торпед с помощью шести пловцов, плывущих по течению реки, следовало подвести к правому быку моста таким образом, чтобы вдоль быка по обе его стороны встало по одной торпеде. Для этого торпеды соединили друг с другом стальным проходящим через их центр тяжести тросом толщиной 2 см и длиной 12 м. Следовательно, их оставалось лишь направлять фронтом так, чтобы средняя часть натянутого между ними троса попала на грань быка. При этом необходимо было принять все меры к тому, чтобы ослабить удар торпед о его боковую облицовку.
Затем при помощи небольшого специального ключа требовалось отвернуть пробку, закрывающую отверстие в носовой оконечности покрышки. Поступающая внутрь отсека вода погасит часть запаса плавучести, и обе торпеды, приняв горизонтальное положение, будут держаться на поверхности, подобно двум бревнам.
После того как будут открыты клапаны полых отсеков, торпеды, не изменяя своего положения, погрузятся на глубину 1,2 м. Затем необходимо вынуть предохранительную чеку центрального отсека, в котором помещен взрывной заряд. Часовой гидростатический механизм типа N.K.III с заводом на 18 часов обеспечит взрыв детонатора, детонатор в свою очередь вызовет взрыв подрывного заряда.
Предстоящая боевая задача, по сути дела, распадалась на две. Вверх по течению от Ремагена, примерно напротив Линца, американцы навели мост на металлических понтонах. Хеллмерс объяснил, что поскольку с такими огромными минами плыть по реке против течения невозможно, придется спустить их в воду выше Линца и подальше от него, чтобы не помешал противник. Таким образом, сначала нужно проплыть под мостом в Линце, находящемся в 4 км от Ремэгена. Нужно пройти под этим мостом, не обнаруживая себя, и в то время, как часть пловцов будет продолжать плыть с минами к Ремагену, другая часть займется подготовкой взрыва моста в Линце. Задача будет нелегкой, так как нет сомнения в том, что противник принял необходимые меры по защите обоих мостов.
Задание было приказано выполнить в ночь с 16 на 17 марта.
16 марта в 6 часов утра обе команды встретились на ферме в Вальдбрайтбахе, где накануне пловцы Бартельса закончили заряжание двух мин-торпед, установленных бок о бок на длинном двухосном прицепе. Безобидные на вид сигарообразные мины содержали внутри мощный заряд взрывчатого вещества. Накануне они были покрашены темно-зеленой краской. Сначала мины нужно было доставить по дороге до назначенного капитаном Хеллмерсом населенного пункта Лойтерсдорф (на Рейне), где их предстояло снять с прицепов и спустить в воду.
Капитан Бартельс начал с того, что сразу же приступил к изучению маршрута движения, а Шрайбер в это время подробно знакомил своих людей с устройством необычных мин-торпед. Выполняя приказание Бартельса, он не сообщил, однако, против какого объекта им придется действовать. Шрайбер проверил также исправность тяжелого артиллерийского тягача, который должен был буксировать прицеп, обменялся мнениями с шофером автомобильного крана относительно того, как лучше снять длинные торпеды с прицепа: на берег или же прямо в воду, если условия берега это позволят?
В 9 часов утра Бартельс возвратился из разведки. У него был озабоченный вид: непрерывные, непрекращавшиеся за последние дни бомбардировки, исключительно интенсивное движение машин, а также дождь, который лил ночью, сильно разрушили дорогу. К тому же он понимал, что большая длина «поезда», состоящего из тягача и десятиметрового прицепа, очень затруднит движение на поворотах.
Шрайбер успел все подготовить. Торпеды прочно закрепили на прицепе. Легкие скафандры находились на грузовике. Инструменты, кинжалы, наручные часы-компасы — все на месте. Можно было отправляться в путь.
Впереди стояла легковая машина, за ней небольшой грузовик с шестью пловцами, затем тягач с прицепом, автомобильный кран и в хвосте — грузовик с остальными людьми и снаряжением. Шрайбер сел рядом с шофером тягача, чтобы внимательно следить за дорогой: надо было избегать, толчков, а также постараться не зацепиться за что-либо торпедами.
Через некоторое время небольшая колонна не похожих друг на друга машин тронулась в путь. Снова пошел дождь.
* * *
— Вот беда! — не мог удержаться от восклицания капитан Хеллмерс, когда он, выйдя из машины заехавшего за ним Бартельса, большими шагами подходил к накренившемуся на один бок прицепу. — Объясните мне, как все это произошло?
— Вы знаете, капитан, какие трудности мы преодолели, прежде чем доехали сюда, — ответил Бартельс. — Вы лично могли убедиться, во что превратилась дорога в результате бомбардировок и этого проклятого бесконечного дождя. Два раза нам пришлось использовать домкрат, чтобы вытащить прицеп из глубоких воронок. Как видите, мы ехали очень медленно, и до Лойтерсдорфа осталось еще больше трех километров. Дорога идет круто под уклон. Участок, который нам предстоит преодолеть, никак не лучше того, который мы уже проехали. Кроме того…
— Я не об этом вас спрашиваю, Бартельс, — прервал его вышедший из себя капитан. — Скажите, что же здесь случилось?
— Сию минуту, капитан. Я ехал впереди колонны в своей машине. Через 10 минут после того, как нам удалось выбраться из глубокой рытвины, в которой мы завязли, меня догнал небольшой броневик. Один из сидевших в нем военных резким движением руки подал мне знак остановиться. Пришлось повиноваться и выйти из машины. Подойдя к броневику, я увидел, что остановивший меня военный был майором. Я ему представился, он также назвал свою фамилию. Я забыл ее, но помню, что майор был из 106-й бронетанковой бригады. «За вашей колонной, — сказал мне майор, — движется рота танков «Тигр». Они должны выйти на исходный рубеж, откуда во второй половине дня будет предпринята контратака. Поскольку танки шли с большей скоростью, чем наша колонна, майор попросил меня остановить ее как можно правее и пропустить «Тигров».
— Вы видите, капитан, насколько плоха здесь дорога. Она проходит по косогору, делает два крутых поворота и становится лучше примерно только через пятьсот метров. Майор не намеревался ждать, пока мы проедем этот опасный участок…
Находившийся на тягаче Шрайбер выбрал для остановки место, где дорога была пошире. Сойдя на землю, он помог шоферу осторожно подвести тягач к правому краю дороги, как можно ближе к бровке откоса. Затем тягач и прицеп так же благополучно были поставлены вдоль обочины. Через несколько минут головной танк поравнялся с прицепом и пошел дальше. Шрайбер стоял позади прицепа, внимательно следя за движением. Колонну обогнали слева уже несколько танков, как вдруг случилась беда. Шрайбер утверждает, однако, что ни один из танков не задел прицепа.
Это же говорит и водитель тягача. Однако, грунт под прицепом начал неожиданно оседать: сначала под передним правым колесом, потом под задним. В результате прицеп принял то положение, в котором вы его видите сейчас. Шрайбер считает, что грунт утратил свою прочность уже под колесами тягача, вес которого значительно превышает вес прицепа. Оседанию грунта способствовали также проходившие рядом сорокапятитонные «Тигры». Все это произошло в 13 час. 15 мин.
— Скажите, Шрайбер, вы проверили в каком состоянии находится прицеп?
— Конечно, капитан. В результате оседания грунта шасси и передняя ось прицепа погнулись. Если даже нам удастся вытащить прицеп на дорогу, то все равно он едва ли будет пригоден. Однако особенно плохо обстоит дело с минами, капитан.
— Что случилось с минами? — не своим голосом закричал Хеллмерс.
— После того как капитан Бартельс отправился доложить вам о происшедшем, я проверил мины. Как видите, правые колеса прицепа увязли в земле и его платформа приняла наклонное положение под углом почти в 30°. Мины сильно натянули тросы, которыми они были привязаны к прицепу. Один трос не выдержал и оборвался. Мины сместились на своей деревянной раме. Они не вывалились с прицепа только потому, что их еще удерживают передний и средний тросы. Как вы сами можете убедиться, обе дополнительные покрышки перекосились. Часть заклепок, которыми они были прикреплены к корпусу мин, выскочила, и я опасаюсь что теперь покрышки будут пропускать воду.
— Есть у вас все необходимое для ремонта мин, Бартельс?
— Для такого серьезного ремонта здесь у меня ничего нет, капитан. Наше тяжелое имущество находится во Фленсбурге, где были оставлены две другие мины-торпеды.
— Сколько времени потребуется вам для того, чтобы закончить ремонт?
— Не менее суток займет переброска сюда специалистов и техники. Если работа будет вестись без перерыва и не обнаружатся другие повреждения, то я думаю, что к 12 часам 18 марта мины будут отремонтированы. Мне кажется, их надо немедленно перевезти в Лойтерсдорф и производить ремонт там.
— Хорошо, Бартельс. Я доложу обо всем командованию. Постарайтесь найти другой подходящий прицеп и доставить мины и автомобильный кран к месту назначения. Через каждые два часа сообщайте о том, что вами сделано. В 18 часов сегодня жду вас в штабе группы армий. Шрайберу не отходить от колонны ни на одну минуту. Ваших людей во Фленсбурге пока не трогайте. На этот счет получите дополнительные указания. Итак, до вечера, Бартельс! До свидания, Шрайбер! — Капитан Хеллмерс зашагал по дороге. Оба офицера молча смотрели ему вслед, пока он не исчез за поворотом.
— За работу Шрайбер! Капитан Хеллмерс шутить не любит.
* * *
На совещании в штабе группы армий, состоявшемся в 17 часов, Хеллмерс доложил собравшимся о том, что произошло с минами-торпедами, на которые возлагалось столько надежд при разработке плана разрушения ремагенского моста. Когда он сообщил, что отремонтированные мины-торпеды можно будет спустить в воду не ранее, как через 48 часов, все были буквально подавлены.
Неужели нет никакого другого выхода?! Нельзя ли что-либо предпринять с двумя уже прибывшими командами боевых пловцов?
— Да, попытаться можно, и даже сегодня ночью, — сказал Хеллмерс. Так как пловцы не могут, естественно, взять с собой мощных подрывных зарядов — я не имею в виду мины-торпеды, которые способны полностью разрушить мостовые опоры, — надо попытаться взорвать металлический пролет моста. Мост в Ремагене — балочной системы. Он имеет три пролета, лежащих на двух быках. Если на одном из быков подорвать опоры, поддерживающие продольные балки, то разрушение по крайней мере части пролета будет обеспечено. Больше всего для этой цели подходит какое-либо взрывчатое вещество, из которого на месте можно изготовить необходимый заряд.
Хеллмерс получил приказ осуществить предложенный им план силами боевых пловцов обеих команд в ночь с 16 на 17 марта. Взрывчатка в количестве 28 пакетов «Пластита» была получена им только в 20 часов. В ожидании его Хеллмерс вместе с прибывшим к нему в 18 часов Бартельсом уточнил план предстоящих действий. Поскольку взрывчатки не хватало, было решено, что пловцы не будут взрывать мост в Линце и пройдут под ним прямо к Ремагену. Взобравшись на правый бык моста, они подорвут поперечные балки. Часть пролета рухнет или по крайней мере мост будет так сильно поврежден, что движение по нему в течение долгого времени станет невозможным.
В ночь с 16 на 17 марта группа пловцов в количестве двенадцати человек выехала в Хеннинген, расположенный примерно в 10 км вверх по течению от Ремагена. Там должен был быть произведен их спуск в воду. Шел ожесточенный бой. Дороги к Рейну, а также к плацдарму американцев в районе Ремагена всю ночь подвергались интенсивному обстрелу батарей, занимавших огневые позиции на высотах западного и частично уже восточного берега. Вследствие остановок в пути, вызванных артиллерийским обстрелом, плохим состоянием дорог и заторами, грузовая машина с пловцами прибыла на южную окраину Хеннингена только в 2 часа утра. По самому населенному пункту американцы также вели сильный огонь, и Хеллмерс, принимая во внимание поздний час, должен был с болью в сердце отказаться от попытки спустить в воду боевых пловцов.
В 5 часов утра 17 марта на совещании в штабе Хеллмерс доложил о постигшей его полной неудаче.
Неужели этот проклятый мост так и не удастся никогда разрушить?! Более четырехсот налетов бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков, шесть снарядов Фау-2, сорокавосьмичасовой обстрел из 540-мм пушки, почти не прекращавшийся огонь из других крупнокалиберных орудий — вот что было предпринято против этого моста до утра 17 марта! А мост все так же вызывающе стоит над Рейном, и ему как бы нипочем этот обрушившийся на него адский огонь артиллерии и авиации, для которых вот уже десять дней он является целью № 1!
Днем 17 марта, на этот раз без каких-либо серьезных помех, Хеллмерс снова подготавливал спуск своих пловцов. Были найдены дополнительные запасы взрывчатки. Используя баки из-под масла, Бартельс и его люди изготовили нечто вроде буев. К каждому бую прочными веревками подвязали по 4 заряда «Пластита» весом в 3 кг, всего 12 кг. Заряд имел форму сосиски и помещался в водонепроницаемом кожаном чехле. Взрыв заряда обеспечивался детонатором и часовым механизмом, рассчитанным на 6 часов хода с момента снятия предохранительной чеки. К заряду были прикреплены также по 2 ленты из прорезиненного полотна, предназначенные для подвешивания заряда к металлическим фермам моста. Кроме того, лентами можно было связать вместе несколько зарядов и таким образом добиться увеличения силы взрыва.
Пловцы должны были взять с собой ножницы, веревка с железным крюком на одном конце и ручные водонепроницаемые часы-компасы. При помощи веревки пловец мог забраться на мостовой бык, а часы-компас могли пригодиться ему в том случае, если, пришлось бы выйти из воды на берег и пробираться через леса к своим. Было решено, что пловцы наденут водолазные костюмы с ластами и специальные полумаски. Более тяжелые комбинезоны и кислородные приборы все равно оказались бы бесполезными, так как незначительная глубина реки в этих местах не позволяла плыть длительное время под водой, а пловцы к тому же должны были действовать ночью. Кроме этого, воздушная разведка обнаружила перед мостом в Линце заграждения, состоящие, по всей видимости, из колючей проволоки. Надутые воздухом комбинезоны неизбежно порвались бы при прохождении через эту незаметную в темноте проволоку, и проникшая в них вода сразу вывела бы пловцов из строя.
Людям в легких водолазных костюмах и полумасках эта опасность не угрожала. Зато холодная вода будет давать себя знать гораздо ощутительнее. Кроме того, пловцу, чтобы сделать вдох, придется время от времени подниматься на поверхность, даже в том случае, если река будет освещаться и обстреливаться противником.
Принимая во внимание трудности, с которыми пришлось столкнуться предыдущей ночью, было решено спустить пловцов не в Хеннингене, а еще дальше, вверх по реке, в районе Хаммерштейна. Бартельс получил задание найти наиболее подходящее и безопасное место. К полудню 17 марта это было им сделано.
* * *
Бартельс и Шрайбер ждали капитана Хеллмерса, который назначил встречу на 16 часов в Андернахе. Пловцы имели возможность отдыхать все утро и теперь гуляли в окрестностях фермы. На южном участке плацдарма стало спокойнее. На северном, наоборот, велся непрерывный артиллерийский огонь. По-видимому, основные усилия американцы сосредоточили на этом направлении.
В ворота двора на легковой машине въехал Хеллмерс. Он присутствовал на состоявшемся в штабе совещании. Возможно, есть какие-либо новости? Остается ли в силе поставленная задача? На лице выходящего из машины Хеллмерса легкая улыбка.
— У меня есть для вас новость, и не плохая, — говорит он. — Однако не радуйтесь преждевременно. — Минуту Хеллмерс молчит, устремив пристальный взгляд на лица офицеров, на которых не заметно никаких признаков волнения. Затем, четко произнося каждое слово, он продолжает:
— Сегодня утром мост в Ремагене рухнул. Эскадрилья бомбардировщиков, которая должна была сбросить бомбы на мост в 14 часов, обнаружила, что он уже разрушен, и возвратилась с этим известием на аэродром. По снимкам, доставленным одним из самолетов, видно, что весь центральный пролет моста упал в воду. — Хеллмерс умолкает, и с его лица исчезает улыбка. Бартельс и Шрайбер также хранят осторожное молчание: они не забыли предупреждения Хеллмерса не радоваться раньше времени.
— Поставленная вам задача была далеко не из приятных, однако приказ есть приказ, не правда ли? Я рад, что вам не придется ее выполнять. В штабе настоящее ликование. Генерал сразу же решил направить усилия авиации на соседние мосты, особенно на мосты севернее Ремагена, где противник проявляет наибольшую активность. Он считает также необходимым попытаться разрушить понтонный мост в Линце. Это ваша новая задача! С этой задачей вы уже знакомы поскольку мы готовились к ее выполнению еще позавчера. Вы, Бартельс со всей вашей командой отправитесь в Дирдорф, куда сегодня ночью приеду также и я. Хорошенько отдохните там, так как возможно, что вам придется скоро приступить к выполнению нового задания. Вы Шрайбер, сформируйте команду из шести пловцов. Седьмой — вы. Задача — подплыть к мосту и разрушить его. Двух человек отправьте на грузовике или в легковой машине в населенный пункт Ремлингховен, что в двух-трех километрах от Бад-Годесберга. Дайте им светосигнальные средства, код, и пусть они ждут там сегодня ночью остальных ваших пловцов. Начало подачи сигналов — 14 часов. Три остальных члена вашей команды выедут вместе с командой капитана Бартельса.
Шрайбер выходит из небольшой кухни, служившей в течение нескольких часов командным пунктом, и направляется во двор фермы, где он должен заняться погрузкой. Хеллмерс и Бартельс остаются одни. Семь бидонов, к каждому из которых прикреплено по четыре заряда, осторожно кладутся на дно кузова грузовика. Туда же помещается прочный полотняный мешок, в котором находятся восемь тщательно уложенных и пересыпанных тальком комплектов водолазного снаряжения. Восьмой комплект Шрайбер взял на всякий случай про запас. Ефрейтор Штёрер кладет в ящик массивные ножницы и коробку с техническим жиром. Туда же он кладет семь финских ножей, предварительно проверив, хорошо ли они отточены, — ведь это единственное оружие пловцов. В ящик укладываются также двое ручных часов-компасов со светящимися стрелками и циферблатом. И наконец, в кузов машины брошен мешок с дюжиной фуфаек и длинных шерстяных штанов. Единственный оставшийся плавучий передатчик решили с собой не брать: выполнение задания сопряжено с риском и не займет много времени. К тому же течение реки быстрее и пловцам будет нелегко управиться со своими зарядами, не говоря уже о громоздком передатчике. Один за другим пловцы залезают в кузов машины. Хеллмерс садится рядом с шофером. Бартельс объяснил ему маршрут движения и место, где пловцы должны быть спущены в воду.
В 17 час. 10 мин. грузовик медленно трогается по дороге, которая сразу же за Андернахом идет по правому берегу Рейна. Между рекой и дорогой время от времени показываются рельсы: это железная дорога, которая также идет вдоль берега, неоднократно пересекая сквозь туннели спускающиеся к реке скалистые горы. Машина движется с небольшой скоростью, так как дорога в ужасном состоянии: ее покрытие сильно пострадало в результате интенсивного движения тяжелых грузовиков за последние недели, и непрерывных бомбардировок, которым она подвергалась в последние дни. Большое количество воронок, частично и наспех засыпанных саперами, вынуждают машину останавливаться или совершать объезд. Иногда ее останавливают также контрольно-дорожные посты. Тогда Хеллмерс показывает выданный ему в штабе группы армий «Б» пропуск, и машина снова продолжает свой путь.
В долине Рейна начинает темнеть. Когда машина проходит через небольшой населенный пункт Лойтерсдорф, шоферу очень хочется зажечь фары. Однако приказ есть приказ: никакого огня, никакого света. Запрещено даже курить! Во мраке, который наступает на берег из глубины долины, чуть заметны развалины деревни. Щебень и обломки обрушившихся строений загромождают часть дороги, создавая препятствие, которое машина должна осторожно обойти, особенно когда ей навстречу идет другая машина, обходящая то же препятствие.
Издалека, с севера и северо-востока, доносятся глухие звуки орудийной стрельбы. На участке, где идет машина, сейчас тихо. Вот и Хаммерштейн, также сильно разрушенный американской артиллерией. В нем — лихорадочная активность. Населенный пункт спешно превращается в противотанковый узел с круговой обороной. Через дорогу прорыт ров, уцелевшие дома оборудуются под ДОТы. Лопатой и киркой отрываются огневые позиции для противотанковых пушек и пулеметов. Подвальные помещения оборудованы под командные пункты и пункты медицинской помощи. По фасадам зданий, деревьям, столбам спешно натянуты телефонные провода. Где нет никаких опор, провода лежат прямо на земле. В сгущающемся мраке двигается множество теней. Машина останавливается чаще и чаще. Хеллмерс с нетерпением смотрит на часы.
Наконец машина вышла на окраину деревни. Новая остановка! Но на этот раз Хеллмерс вздыхает с облегчением: в задержавшем машину человеке он узнает лейтенанта инженерных войск, который должен провести команду пловцов к месту спуска. Об этом Бартельс договорился в штабе саперного батальона 277-й дивизии. Как и было условлено, лейтенант встречает машину.
Вскочив на подножку кабины и держась одной рукой за дверцу, лейтенант знаком велит шоферу продолжать путь по разбитой дороге. За 10 минут машина с трудом проходит 200 м. Становится совсем темно. По правую сторону от машины стеной надвинулись к дороге горы. Но вот проводник подает шоферу еще один знак: свернуть влево. Машина проходит через ворота изгороди, попадает в фруктовый сад и, наконец, останавливается перед стоящим на ее пути человеком в каске.
— Мы подъехали к железной дороге, — говорит лейтенант. — Дальше машина идти не может. До реки пойдем пешком. Все снаряжение понесем сами. Здесь находятся пять-шесть человек, чтобы помочь вам.
Несколько мгновений спустя пловцы уже входят гуськом в развалившийся домик и по каменной лестнице спускаются вниз. Раздвинув нечто вроде портьер, они попадают в очень маленькое помещение, на потолке которого чуть светится керосиновая лампа.
По приказу командира шесть пловцов снимают обмундирование, обувь, носки и остаются в одних тонких рубашках и трусах. Затем они надевают черные шерстяные фуфайки и штаны. Шерстяная одежда должна поглощать испарения тела, которое без нее быстро остывало бы при соприкосновении с холодной прорезиненной тканью костюма. Без шерстяной одежды действия находящегося в воде несколько часов пловца были бы значительно затруднены.
Помогая друг другу, пловцы натягивают водолазные костюмы Костюмы похожи на блестящий панцирь, на черной поверхности которого виднеются белые пятна талька. Освещенные тусклым светом лампы, люди похожи на огромных ящериц, передвигающихся на задних лапах.
Пловцы подпоясываются черными кожаными ремнями с прикрепленными к ним чехлами. В чехол вкладывается финский нож. Лейтенант Шрайбер и ефрейтор Штёрер надевают на левую руку часы-компас. Ножницы для резки проволоки подвязываются к одному из бидонов. Каждый из пловцов достает из коробки технический жир и натирает им нижнюю часть лица, шею и руки. Жир будет служить не только средством защиты от холода, но также и средством маскировки, поскольку он темно-зеленого цвета.
— Сверьте часы! — командует капитан Хеллмерс. — Сейчас 19 часов 7 минут. Вы хорошо уяснили вашу задачу, Шрайбер? Вы и ваша команда должны подорвать мост в Линце. Разрушение этого моста будет тяжелым ударом для противника. Ваш успех воодушевит наших солдат, и завтра они сбросят американцев в реку. Сейчас я приведу в боевую готовность заряды. (Одну за другой Хеллмерс осторожно вынимает предохранительные чеки.)
Пожав руки каждому из семи пловцов, Хеллмерс улыбается.
— Желаю успеха, ребята, до завтра! Жду вас в Рёмлингховене. — В первый раз в его голосе не слышны резкие и повелительные ноты, к которым все так привыкли.
— Идите за мной, — сказал, обращаясь к пловцам, лейтенант инженерных войск, стоявший все время около портьер, закрывавших вход в подвал. — Река находится в ста пятидесяти метрах отсюда. Шлюпка уже ждет вас.
Пловцы гуськом выходят из дома, держа в одной руке ласты и полумаску в другой — бидон с четырьмя зарядами взрывчатки. Пройдя через луг, они подходят к каменной облицовке берега, круто спускающегося к черной воде. Волны с тихим плеском ударяются о едва заметную в темноте шлюпку.
Посадка заканчивается благополучно. Лейтенант велит гребцам трогаться в путь. Осторожно, соблюдая полную тишину, шесть саперов ритмичными взмахами весел посылают шлюпку наискось от берега. Вот она подхватывается течением, и не более как через минуту пловцы замечают впереди себя кустарник.
— Это южная оконечность острова Хаммерштейн, — шепчет на ухо Шрайберу лейтенант. — Остров находится на самой середине реки. Здесь вы должны покинуть шлюпку. Вам будет гораздо легче занять правильное исходное положение, чем если бы вы спустились в воду с берега. Давайте выгружаться.
Поросший кустарником берег островка позволяет шлюпке пристать без резких толчков. Пловцы сходят на землю, а саперы передают им имущество, стараясь не задевать бидонами о борта шлюпки. Вдали, вниз по течению, на поверхности воды и на берегах то гаснут, то снова загораются лучи прожекторов. Нужно во что бы то ни стало не попасть под эти лучи — иначе к мосту не доплывешь.
Последний раз быстро проверяются бидоны, заряды и ленты из прорезиненной ткани. Кажется все в порядке. Пловцы прикрепляют к ногам ласты и испытывают их эластичность. Ножи надежно спрятаны в чехлах, ремни плотно прилегают к телу.
— Готовы? — спрашивает Шрайбер.
— Готовы — вполголоса отвечают ему шесть человек.
— Внимание! Первым спущусь в воду я, затем по очереди Ганс, Петер, Ангий, Франц и Зигфрид. Последним — Штёрер. Дистанция — 5 саженей. Бидоны держать перед собой. Вдоль острова плыть друг за другом. Как только он будет позади нас, построимся углом вперед. В центре — я, последний справа Штёрер, последний слева — Ангий. Если кто-либо окажется в затруднительном положении, он поднимает над головой руку с ножом. Узнать, в чем дело, и оказать помощь должен только пловец, находящийся рядом. В случае необходимости Зигфрид поможет ефрейтору.
Не спеша, без суеты пловцы надевают полумаски и закрепляют их эластичными ремнями. Маски зеленоватого цвета, и поэтому головы пловцов на фоне воды будут мало заметны. Небольшое лицевое стекло облегчит плавание под водой и позволит пловцам без каких-либо усилий держать глаза открытыми, особенно в тех случаях, когда погрузиться придется надолго и когда вода будет мутной.
Один за другим, в указанном командиром порядке пловцы ползут по траве и ныряют в воду. Она дьявольски холодна, самое большее 12–13°! В двух метрах от берега пловцы уже не достают ногами дна. Подталкивая бидоны вперед, они плывут и очень скоро быстрым течением их относит на несколько метров от острова. Они продолжают, однако, плыть гуськом. Менее чем через 3 минуты северная оконечность острова скрывается позади них.
Шрайбер сопротивляется относящему его течению, проверяя, правильно ли расположились пловцы справа и слева, правильно ли взяты интервалы между ними. Соблюдая тишину, люди плывут вперед. Они похожи на огромных одноглазых лягушек, неотступно преследующих свою невидимую в серо-зеленой воде добычу.
Далеко вниз по течению реки виден дрожащий свет огней, которые то гаснут, то зажигаются вновь.
Не проходит и 20 минут, как луч прожектора, направляемый с правого берега, скользнув по поверхности воды над головами пловцов вверх по течению, возвращается, снова поднимается вверх и, наконец, замирает на месте… В нескольких стах метров вниз по реке зажигается второй прожектор, и его луч перекрещивается над головами пловцов с первым.
Обнаружены! В этом нет никакого сомнения, ибо на правом берегу тут и там вспыхивают огоньки и тотчас же раздаются редкие звуки выстрелов. Начинает стрелять пулемет, который с поразительной скоростью выбрасывает в окружающий мрак короткие язычки пламени. В темноте слышен не только треск пулеметных и винтовочных выстрелов, но и характерный свист пуль. Над поверхностью воды появляются небольшие, безобидные на вид всплески. К двум прожекторам, которые первоначально освещали участок в середине реки, теперь присоединилось несколько других.
— Плыть к западному берегу! — кричит Шрайбер и протягивает в этом направлении руку. Пловцы напрягают все свои силы. К счастью, река здесь делает поворот и их подхватывает течение. Выстрелы слышны все реже и реже.
Прожекторы продолжают освещать реку, но их лучи снова пришли в движение, а это является верным признаком того, что они уже упустили свою цель.
Семь пловцов подплывают к западному берегу и, с трудом переводя дыхание, замирают на его каменной облицовке. В своих прорезиненных и мокрых костюмах здесь они почти незаметны. Поддерживаемые руками, тихо покачиваются на воде заряды. Отдых длится всего несколько минут, после чего по знаку Шрайбера пловцы снова сползают в неглубокую воду и приближаются к своему командиру.
— Нас обнаружили, и противник, конечно, передал сигнал тревоги дальше, вниз по течению. Плыть посередине реки опасно, но я не заметил, чтобы с этого берега был произведен хотя бы один выстрел. Никто не ранен? Заряды и костюмы не повреждены?
— Раненых нет, лейтенант, ни один из зарядов не поврежден.
— Очень хорошо, теперь слушайте! Продолжим наше плавание. Будем держаться не далее десяти метров от берега. Плыть гуськом. Мы находимся примерно в двух тысячах метров от Хеннингена. Когда подплывем к нему на расстояние до пятисот метров, повернем к середине реки и перестроимся, как раньше. Это необходимо, так как на западном берегу, прямо напротив Хеннингена, имеется деревушка, и возможно, что она занята противником. А сейчас в путь, друзья!
Люди ныряют в воду, и несколько мгновений спустя уже плывут вниз по течению, держась в нескольких метрах от берега. Далеко позади реку все еще обшаривают лучи прожекторов, но безуспешно. Проходит несколько минут. Вот река делает поворот…
Вдруг впереди показался огонек! Слышен шум мотора! По сигналу Шрайбера, пловцы устремляются на берег и замирают. В 100 м от них проходит вверх по течению катер, освещающий прожектором попеременно то поверхность воды, то берега. По всей вероятности, это. речной патруль, охраняющий подступы к мостам. Его внимание привлекли выстрелы, и он идет в разведку.
Пловцы снова спускаются в воду и продолжают плыть вдоль берега. На повороте Шрайбер подает знак рукой и плывет к середине реки.
Где-то далеко впереди раздаются орудийные выстрелы.
Временами на правом берегу вспыхивают слабые огоньки. Шесть человек послушно выполняют приказ командира, и вот небольшая группа, построившись клином, снова плывет посередине реки.
Неожиданно на правом берегу вспыхивает луч прожектора. Отыскивая добычу, он прорезает густой мрак ночи и медленно передвигается, по поверхности воды. Инстинктивно пловцы прекращают работать ногами и свободной рукой, прижимаются головой к своим несущим страшные заряды бидонам и замирают. Осветив эти странные, плывущие посередине реки предметы, луч остается некоторое время как бы в нерешительности: их количество на такой небольшой площади внушает подозрение. Чтобы помочь первому разгадать тайну, зажигается второй прожектор.
Теперь у людей, направивших лучи обоих прожекторов на пловцов, нет, по-видимому, никаких сомнений. Выбрасывая красные язычки пламени, гулко застрекотал пулемет. Прорезая окружающий мрак, на правом берегу вспыхнуло еще несколько лучей. Вокруг пловцов, продолжающих плыть вниз по течению, тут и там над поверхностью воды появляются небольшие всплески. Поворачивать к левому берегу нет никакого смысла, ибо там также появился луч прожектора. Надо держаться середины.
На правом берегу вспыхивает яркое пламя, и сразу же воздух сотрясается от какого-то глухого звука. В то же самое мгновение пловцов подбрасывает сильной волной и обдает брызгами: рядом с ними поднимается большой столб воды. Что это? Мина или снаряд? Или, может быть, это одна из глубинных бомб, которые американцы периодически сбрасывают в реку? Раздается новый глухой раскат и вода совсем близко от пловцов снова приходит в движение.
— Погрузиться в воду! Плыть как можно быстрее по течению! Отпустить заряды! — кричит изо всех сил Шрайбер и, подавая пример всем остальным, ныряет и плывет на глубине двух-трех метров. Кругом полная темнота. В результате сильного удара в спину Шрайбер почти теряет сознание, но скоро приходит в себя.
Приближаясь к показавшейся в десяти метрах от него бритой голове, Шрайбер узнает Ангия и дружески хлопает его по плечу Затем они медленно плывут против течения. Надо дождаться остальных членов команды и отыскать заряды. Шумно отдуваясь, над водой показывается еще один человек. Шрайбер и Ангий узнают в нем ефрейтора Штёрера. Проходит всего лишь 30 секунд, но какими долгими кажутся они троим пловцам.
— Рассыпаться цепью поперек реки, интервал восемнадцать метров, командует Шрайбер. — На правом фланге — Штёрер, на левом — Ангий. Будем ждать других и искать заряды!
Команда немедленно выполняется. Вверх по реке виден дрожащий свет прожекторов. Время от времени тишину нарушает пулеметная очередь. Взрывов уже не слышно. На обоих берегах вспыхивают огоньки. Нет сомнения в том, что солдаты противника, снабженные электрическими фонарями, продолжают поиски пловцов, которые могли укрыться где-нибудь на земле.
Два темных пятна приближаются к Ангию. — Наконец-то! Ангий узнает отставших пловцов. Впереди них — бидон, который они уже нашли. Ганс плывет на спине и тихо стонет.
— Он ранен в плечо, — вполголоса говорит Петер. — Я держал его на руках до тех пор, пока не увидел вот эти заряды.
— Тяжело ранен?
— Боюсь, что да.
— Останься с ним. Слева я вижу еще один бидон, надо его поймать.
Проходят еще две бесконечно долгие минуты. Лучи прожекторов уже погасли, но далеко вверх по реке все еще видны огоньки фонарей.
Шрайбер подплывает поочередно к каждому пловцу и сообщает свое решение: плыть всем к левому берегу. Через несколько минут пятеро пловцов находятся уже там и, притаившись на камнях, снова ждут. Выстукивая зубами мелкую дробь, Ганс стонет. Он лежит на животе, ноги его свесились в воду, маска потеряна, и светлые волосы заметно выделяются на темном фоне берега. Костюм Шрайбера от затылка и до самого пояса порван. Он порвался, конечно, во время того сильного взрыва. Шрайбер не ранен, однако он испытывает нестерпимую боль в пояснице.
— Мои заряды взорвались прежде, чем я успел уйти под воду, — с трудом выговаривает Ганс. — Спасибо, Петер, без твоей помощи я уже был бы на дне реки. Как болит у меня плечо! Изо рта Ганса стекает на камни черная струйка крови.
Только три бидона были найдены пловцами. Поиски остальных четырех бидонов не увенчались успехом. Может быть, они затонули в результате взрыва глубинных бомб или пробитые пулями пулемета. Возможно, что их отнесло течением к берегу. Не все ли равно? Осталось только три бидона и, кроме того, Ганс, по-видимому, ранен тяжело. Перевязать рану нечем. И все же оставить его в таком положении нельзя.
— Франц и Зигфрид пропали без вести, — думает Шрайбер. — Они утонули или вопреки приказанию плыть вниз по реке поплыли к берегу. Однако могли ли они расслышать мое приказание в этом адском грохоте? В нашем распоряжении осталось всего три комплекта зарядов. В порванном комбинезоне я не смогу выполнять задание, но оно должно быть выполнено.
— Ефрейтор Штёрер, передаю командование вам. Задачу вы знаете. Возьми мои часы-компас, Ангий. Гансу и мне они больше не понадобятся. В порядке ли заряды? Жаль, что нам не удалось отыскать бидон Зигфрида, к которому были подвязаны ножницы для резки проволоки. Готовы ли вы?
— А как же вы, лейтенант? — тихо спрашивает Штёрер.
— Я остаюсь вместе с Гансом и постараюсь что-нибудь сделать для него. Возможно, что недалеко отсюда найдется какой-либо домик, где ему удастся оказать помощь. Затем я попытаюсь пробраться по левому берегу к своим. Итак, за дело! Время дорого. Желаю успеха, до скорой встречи!
Три пловца снова сползают в воду и плывут вниз по реке. Около 5 км отделяют их от моста, который наведен противником в Линце и который, судя по дважды объявленной тревоге, бдительно охраняется.
— Если первый раз тревога не имела для нас никаких последствий, то второй раз она обошлась нам дорого, — думает Штёрер. — Двое пропали без вести, один тяжело ранен, лейтенант не в состоянии плыть вместе с нами. У нас осталось только двенадцать зарядов вместо двадцати восьми, которые были вначале. Тем не менее, если все пойдет хорошо, мы можем подорвать двенадцать якорных тросов. Необходимо подорвать те, которые удерживают понтоны, находящиеся на середине реки, где течение наиболее сильное. Остальные не выдержат натиска воды и порвутся сами. Мост понесет течением вниз по реке, и очень скоро от него останутся одни лишь обломки.
Три километра пловцы плывут в полной темноте. Издали доносятся орудийные выстрелы. На левом берегу, в направлении на Зинциг, пылает пламя пожара. Горит какой-то населенный пункт или американский склад, подожженный немецкой артиллерией или авиацией. Неожиданно на правом берегу снова вспыхивают огоньки. Что это? Прожекторы или просто-напросто электрические фонарики? Штёрер знаком подзывает к себе обоих товарищей.