ПРЕМЬЕРА ФИЛЬМА БЕЗ ЕГО ГЕРОЕВ

ПРЕМЬЕРА ФИЛЬМА БЕЗ ЕГО ГЕРОЕВ

Как я уже упоминал, фильм "Белое солнце пустыни" вышел на столичный экран 30 марта 1970 года. Как же встретили эту премьеру непосредственные виновники происходящего — актеры, сыгравшие в нем главные роли. Так, Николай Годовиков (Петруха) на премьере фильма не был, поскольку вот уже полгода как служил в рядах Советской армии в Сибири. "Загремел" он туда по собственной вине: во время монтажа картины поругался с администратором и тот снял с него бронь, подписанную лично министром культуры Екатериной Фурцевой. Поэтому фильм Годовиков посмотрел только несколько месяцев спустя, когда его привезли в клуб воинской части, где артист служил.

Другой актер — Кахи Кавсадзе (Абдулла) на премьеру фильма в Тбилиси не пошел, так как не любил смотреть себя на экране. Эта нелюбовь была такой стойкой, что Кавсадзе и по телевизору "Белое солнце…" ни разу (!) не посмотрел целиком, только урывками. Впервые этот фильм актер увидел полностью спустя 29 лет (!) после его премьеры — на ретроспективе фильмов Рустама Ибрагимбекова. Вот как вспоминает об этом сам актер:

"Мы сидели в зале с Толей Кузнецовым. Я ему говорю: "Ты знаешь, я фильма-то не видел". Он не поверил: "Как это — не видел? Не может быть!" "Не видел и все", — отвечаю. "Ну уже пора! — смеется. — Посмотри". Вот тогда и посмотрел в первый раз…"

Павел Луспекаев (Верещагин) на премьеру фильма попал, поскольку волею судьбы был в те дни в Москве. Оказался он там при следующих обстоятельствах. Еще в январе 70-го он приехал в Москву, чтобы начать сниматься в фильме Константина Воинова "Чудный характер" со своей давней партнершей по БДТ Татьяной Дорониной (у нее в фильме была центральная роль). Однако в разгар подготовительного периода на горизонте внезапно возник актер Михаил Козаков, который переманил Луспекаева в другую картину — "Вся королевская рать", которую по заказу ЦТ должны были начать снимать на "Белорусьфильме". Козаков предложил Луспекаеву главную роль Вилли Старка, при этом был так настойчив, с таким воодушевлением убеждал своего коллегу в том, что эта роль может стать его лучшей ролью, что тот не выдержал натиска и согласился. В итоге, в конце марта Луспекаев оказался в Москве, где вот-вот должны были начаться съемки эпизодов с его участием, и, естественно, не мог пропустить премьеру "Белого солнца пустыни". Вот как вспоминает об этом М. Козаков:

"В кинотеатре "Москва" начали демонстрировать картину "Белое солнце пустыни". Луспекаев купил три билета, и мы с ним и моей тогда двенадцатилетней дочерью пошли в кино. Была ранняя весна, он медленно шел по улице, опираясь на палку, в пальто с бобровым воротником, в широком белом кепи-аэродром — дань южным вкусам, и волновался, как мальчишка.

— Нет, Михаил, тебе не понравится. Вот дочке твоей понравится. Катька, тебе нравится, когда в кино стреляют? Ну вот, ей понравится.

— Успокойся, Паша, я тоже люблю, когда в кино стреляют.

— Ну, правда, там не только стреляют, — улыбнулся он.

Фильм начался. Когда еще за кадром зазвучал мотив песни Окуджавы и Шварца "Не везет мне в смерти, повезет в любви", он толкнул меня в бок и сказал:

— Моя темочка, хороша?

Затем в щели ставен — крупный глаз Верещагина. Луспекаев:

— Видал, какой у него глаз?

Вот что поразительно, он мог, имел право сказать "у него"! В устах другого это было бы безвкусицей, претензией. А в щели ставен действительно был огромный глаз таможенника Верещагина.

После фильма он рассказывал о съемках, хвалил Мотыля, подмигивал мне, когда прохожие улыбались, оборачиваясь на него: "Видал, видал, узнают!" А потом сказал:

— Я, знаешь, доволен, что остался верен себе. Меня убеждали в картине драться по-американски, по законам жанра. Мол, вестерн и т. д. А я отказался. Играю я Верещагина, "колотушки" у меня будь здоров, вот я ими и буду молотить. И ничего, намолотил…

И он засмеялся так весело и заразительно, что мы с дочкой заржали на всю улицу…"

К сожалению, спустя две недели после этого просмотра — 17 апреля Павел Луспекаев скончался. Произошло это совершенно неожиданно. К тому времени он успел отсняться в двух эпизодах "Рати" и готовился к третьему, который должен был сниматься 18 апреля. За день до этого в час дня Луспекаев позвонил из гостиницы "Минск", где жил, Козакову. Пожаловался, что ему скучно, что он ждет-не дождется завтрашнего дня, когда возобновятся съемки. Сообщил также, что вчера к нему приезжали старые приятели из Еревана и они хорошо отметили этот приезд. На этом разговор закончился. А буквально через час после него Луспекаев скончался. Врачи констатировали разрыв сердечной аорты.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.