Суды

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Суды

Понимал ли я, что суд будет настолько безразличным к закону? Нет! Я не сомневался, что в тюрьме, в рамках «предварительного следствия», меня могут продержать достаточно долго. Но осудить? Без каких-либо доказательств нарушения уголовного закона? Никогда!

Почему я был уверен, что не нарушал уголовный закон?

К тому времени уже много лет, прежде чем подписывать какие-либо документы, я их «прогонял» через кучу специалистов (юристов, бухгалтеров), потом все проверялось аудиторами. Конечно, спорные вопросы и по гражданскому, и по налоговому законодательству были. Мы часто судились. Что-то выигрывали, что-то проигрывали, но дистанция между спором в гражданском суде и нарушением уголовного закона — гигантская (если мы говорим о законе).

Существует миф, что мы в свое время «крутили судами, как хотели». Это абсолютная неправда. Недаром за восемь с лишним лет после моего ареста ни одно судебное решение, принятое в бытность моего руководства компанией ЮКОС, не отменено. То есть каких-то нарушений, которые вызывали бы возмущение своей несправедливостью, не было.

Более того, утверждаю, что и Ельцин относился к судам достаточно «бережно». Ситуаций, когда он или по его указанию «прожимали» бы суды на явно противоправные решения (во всяком случае, в сфере экономики), я вообще не помню.

То есть моя наивность в отношении судебной власти, возможно, непростительна, но во всяком случае объяснима.

Принципиальная разница первого и второго дела для меня заключалась в том, что в первом процессе я верил судебной системе. Но понимая возможности административного давления, я не предполагал, как мощно и без оглядки на закон будет продавливаться нужное власти решение. Я еще был в плену иллюзии о наличии каких-то судебных правил, считал, что адвокаты знают их лучше. Оказалось, что таких правил просто нет.

Осознание того, что прежние правила остались в прошлом, пришло ко мне позже, когда «первый этап» окончился.

Второй процесс начинался при полном осознании мною условий беспредела. Однако я также уже понимал, как мои оппоненты будут истолковывать те или иные мои шаги. В частности, принципиальный отказ от защиты был бы ими истолкован как отсутствие возражений «по существу».

Именно поэтому «политическую составляющую» я вынес за пределы зала суда (кроме последнего слова) и жестко играл на правовом поле. Причем в отличие от первого процесса, где по совету адвокатов моя позиция делилась между процессуальными и материальными (по существу) вопросами, — здесь я вообще ушел от процессуальных аспектов, оставив их всецело адвокатам и Платону, и, раз за разом, бил в одну точку: бред, абсурд, фальшивка, вы сами не способны объяснить то, что написали.

У меня было заготовлено несколько сценариев, но, посмотрев на судебную и общественную атмосферу, я решил остановиться именно на этом.

Скажу откровенно: если бы в первом процессе я настолько же глубоко осознавал ситуацию, результат (в смысле общественного мнения) был бы другим. Слишком многих уважаемых людей в первом процессе убедили, что «что-то было». Хотя там такой же бред, как и во втором. Но увы. Был неопытен.

А с точки зрения психологической устойчивости — я очень устойчив. И еще, я уже как-то говорил, психологически я русский. Когда в дом пришли враги — стен не жалко. Людей да.

Бессильным я себя не ощущал. Если бы так было, власть давно бы успокоилась. Они же откровенно побаиваются. Может, им стыдно?

Упрек, что неэффективно было садиться в тюрьму, принимаю в части, когда признаю: не ожидал разрушения компании, не ожидал заведомо вредоносного для страны поведения государственных чиновников, не ожидал силового физического воздействия на простых исполнителей.

Если бы знал, что оппоненты выйдут «за пределы поля», наверное, применил бы иную тактику. Но на суд по себе все равно бы приехал. Это для меня — дело чести, мое понимание патриотизма. Просто психологически было бы тяжелее решиться, но знаю — решился бы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.