Стивен Хокинг
Стивен Хокинг
Очень важно просто не сдаваться.
Британский физик и космолог Стивен Хокинг известен во всем мире. Он имеет с дюжину почетных степеней, является членом Британского научного Королевского общества и Академии наук США, а если Большой андронный коллайдер подтвердит его теорию насчет черных дыр, ему светит Нобелевская премия.
Он много путешествует, снимается в кино, постоянно ездит по разным странам с лекциями и выступлениями, занимается научной деятельностью, пишет книги, мгновенно становящиеся бестселлерами.
Его упоминают, а иногда и выводят в качестве персонажа во множестве фантастических романов, сериалов и мультсериалов. В 2004 году на Би-би-си о нем сняли фильм с Бенедиктом Камбербэтчем в главной роли. По результатам опроса английской молодежи он входит в тройку самых уважаемых ею современников.
И конечно, дело тут не только в его научных достижениях и даже не в его увлекательных научно-популярных книгах. Ученых и писателей довольно много, но Стивен Хокинг только один.
Всего, что у него есть, он добился уже после того, как у него обнаружилось страшное заболевание, сначала приковывающее человека к инвалидному креслу, а потом быстро убивающее его. Врачи предупредили Хокинга, что у него есть только пара лет жизни, и он решил использовать их в полную силу – жить, работать, любить, достичь всего, на что хватит времени, и неважно, на своих ногах или в инвалидном кресле. Было это почти пятьдесят лет назад…
Мы живем. Но что мы должны делать?
Стивен Уильям Хокинг родился в Оксфорде 8 января 1942 года – как раз в трехсотую годовщину со дня смерти Галилея, о чем он сам обычно с удовольствием рассказывает журналистам и без лишней скромности называет себя преемником великого ученого. Его родители, Фрэнк и Изабель Хокинг, происходили из семей среднего класса и оба были выпускниками Оксфорда. Но в сороковые годы у мужчин и женщин были слишком разные возможности, поэтому Фрэнк после окончания медицинского факультета специализировался в области тропической медицины, а Изабель не смогла найти работу, соответствующую ее образованию и в конце концов устроилась на должность секретарши в научно-исследовательском медицинском институте, где и познакомилась с будущим мужем.
Жили Фрэнк и Изабель на севере Лондона, но во время Второй мировой войны, когда британскую столицу практически непрерывно бомбили, они решили временно переехать в Оксфорд, поскольку этот город считался более безопасным местом для жизни и уж тем более для обзаведения потомством. И действительно, Оксфорд и Кембридж немцы не трогали, так что англичанки, уезжавшие туда рожать, поступали вполне разумно. О причинах подобного благосклонного отношения Гитлера к знаменитым образовательным центрам ходят различные легенды. То ли дело было в том, что англичане тайно договорились с немцами, что не будут бомбить их университетские города Гейдельберг и Геттинген, а те в ответ не станут трогать Кембридж и Оксфорд, то ли Гитлер просто лично питал к ним какую-то слабость и хотел оставить нетронутыми до того времени, как завоюет весь мир и сможет лично их посетить.
В Оксфорде Изабель, как и многие другие англичанки, спокойно и без лишних волнений родила сына, но через две недели решила вернуться в столицу. Через полтора года она родила еще одного ребенка – дочь Мэри, а за несколько месяцев до окончания войны они все чуть не погибли во время одного из последних массированных обстрелов Лондона немецкими ракетами. Однако судьба хранила будущего ученого, и вся семья отделалась лишь испугом.
За последующие шесть лет ничего интересного в жизни Стивена не произошло, если не считать того, что у него появились еще одна сестра Филиппа и брат Эдвард. Сам же он рос, понемногу развивался и учился, хотя не так быстро, как мог бы, учитывая его врожденные способности. Дело в том, что Изабель и Фрэнк были излишне передовыми людьми, поэтому находились под влиянием модных тогда теорий о воспитании, которые и проверяли на своем старшем сыне. Сам Стивен вспоминал потом об этом с присущим ему юмором: «Они не верили в принятый тогда способ вдалбливания знаний, а старались научить читать исподволь, чтобы ты не понимал, что тебя чему-то учат. В конце концов читать я все же научился, но только в довольно зрелом восьмилетнем возрасте. Мою сестру учили более традиционными методами, и она умела читать уже к четырем годам. Впрочем, она была определенно способнее меня».
Мы не должны удивляться тому, что устройство Вселенной пригодно для жизни, – ведь это не является доказательством того, что Вселенная была задумана для жизни.
Когда Стивену было восемь лет, их семья переехала на тридцать два километра к северу от Лондона – в старинный маленький городок Сент-Олбанс, заложенный еще римлянами. В школе, куда родители отдали его учиться, всех учеников делили на три потока: А, В и С в соответствии с уровнем развития интеллекта. Для того чтобы учиться бесплатно, надо было попасть в группу А, и Стивену это удалось. Однако мало было туда попасть, в группе «для умных» надо было еще удержаться, потому что всех, кто не войдет по успеваемости в первую двадцатку, через год должны были перевести в группу В. Стивен полгода был то двадцать третьим, то двадцать четвертым, чему немало способствовал его ужасный почерк, который учителя просто не могли разобрать. Но во второй половине года он все же поднажал, стал восемнадцатым и в итоге все же остался в числе лучших.
Правда, как только нужда в отличных отметках отпала, он вновь стал филонить, быстро приобрел репутацию бездельника и одно время даже был в числе отстающих. Куда больше, чем учеба, его интересовало устройство всяких механизмов. Он увлекался заводными и электрическими паровозиками, позже делал модели самолетов и кораблей. Вспоминая об этом, он говорил: «Меня всегда очень интересовало, как что работает, и я часто разбирал всякие механизмы, чтобы посмотреть, как они устроены, но собрать их снова уже не мог». Впрочем, когда понадобилось, он опять постарался и в целом закончил обучение с хорошими результатами. Однако далеко не отличными – неудивительно, что распознать в нем будущего гения в то время не удалось никому. Ничего такого, что отличало его от сверстников, тогда не проглядывалось, вот разве что одноклассники почему-то дали ему прозвище Эйнштейн. То ли они заметили в нем что-то такое, что выделяло его среди других, но что не могли увидеть взрослые, то ли просто так высоко оценили его любовь ко всякой технике. К тринадцати годам это увлечение окончательно оформилось в будущее дело всей его жизни – Стивен понял, что его интересует не только практическая сторона – что из чего состоит, но и теоретическая – как это все работает. Он понял, что он хочет «заниматься физикой, поскольку из всех наук это самая фундаментальная».
Моя цель очень проста. Я хочу понимать Вселенную, почему она устроена так, как устроена, и зачем мы здесь.
Другой любовью Стивена с самого детства была музыка. Когда появились первые долгоиграющие пластинки, как он ни просил, родители сочли покупку проигрывателя безрассудным транжирством. В конце концов Стивену удалось убедить отца дать ему денег на покупку по дешевке отдельных частей для проигрывателя, и он сам собрал из них и корпуса от старого граммофона вполне рабочий проигрыватель. Первой пластинкой, которую он купил, был Концерт для виолончели Брамса.
Когда пришло время заканчивать школу и поступать в университет, Стивен Хокинг столкнулся с двумя проблемами. Во-первых, он все-таки недостаточно хорошо учился в школе, и шансов получить стипендию у него было мало. А во-вторых, родители хотели, чтобы он пошел по их стопам и занялся медициной, тогда как его биология совершенно не интересовала, он считал, что она «слишком неточная, слишком описательная», и собирался посвятить себя физике и математике. Фрэнк Хокинг о математике и слышать не хотел, да к тому же в Оксфорде, куда он собирался отправить сына, математического факультета просто не было. В итоге компромиссом стала все-таки физика, тем более, что когда дело дошло до экзаменов, Стивен получил высший балл по физике и смог претендовать на стипендию.
В 1959 году Стивен Хокинг окончил школу Сент-Олбанс и поступил на физический факультет Университетского колледжа Оксфордского университета. Но там ему далеко не все понравилось.
В то время в Оксфорде преобладало враждебное отношение к труду. Предполагалось, что или твои способности позволяют не прикладывать никаких усилий, или же ты признаешь свою ограниченность и получаешь «неуды». Усердно же работать, чтобы получить более высокую оценку, считалось признаком серости – страшнейший эпитет в оксфордском словаре.
Царившая в Оксфорде атмосфера презрения к старательности и усердию не слишком хорошо повлияла на Стивена, который и в школе-то постоянно отлынивал от учебы. Первое время он по своему собственному признанию уделял занятиям не больше часа в день. «Я не горжусь этим, – признавался он, спустя много лет. – Просто хочу передать мое состояние в то время. У основной массы студентов преобладали скука и нежелание трудиться».
К тому же, чтобы влиться в коллектив, он занялся спортом, справедливо решив, что это самый быстрый и надежный способ завоевать популярность у однокурсников. Особой физической силой он никогда не отличался, но зато быстро прикинул, что в знаменитой оксфордской команде по гребле есть для него подходящая роль. Гребцом он стать не мог, да и не пытался, однако не всем же на веслах сидеть, в команде нужен еще и рулевой, следящий за управлением и темпом, и вот он как раз должен быть не слишком крупным. Стивен записался в команду, рулевой из него получился хороший, и благодаря этому он быстро стал популярным среди студентов.
Зато учиться теперь времени практически не оставалось. Тренироваться приходилось шесть дней в неделю, а ведь Стивен, как и все молодые люди, любил и время в шумной компании провести, и потанцевать, и пива выпить. Кстати, любовь к пенному напитку сыграла с ним дурную шутку. Когда у него начали проявляться первые признаки неуклюжести в движениях, бывшие предвестниками его страшной болезни, и он даже однажды свалился с лестницы, врач отнесся к этому без особого внимания и только посоветовал пить поменьше пива.
Неудивительно, что впоследствии бывшие сокурсники и преподаватели Стивена Хокинга тоже, как и учителя с одноклассниками, вспоминали, что каких-то особо выдающихся способностей у него не замечали. Студент как студент – в меру способный, в меру ленивый, интересующийся греблей и девушками. Не хуже и не лучше других. Правда, некоторые его знакомые отмечали, что иногда он проявлял какое-то фантастическое упорство и в буквальном смысле слова творил чудеса. Например, один из его сокурсников, Дерек Пауни, рассказывал: «Нам задали прочитать одну из глав – главу десятую – книги «Электричество и магнетизм»… И в конце этой главы было тринадцать вопросов, все они входили в программу выпускных экзаменов. Я очень быстро обнаружил, что не могу ответить ни на один из них. Мы с друзьями работали вместе целую неделю, и нам удалось ответить на полтора вопроса. Мы очень гордились этим. Стивен, как выяснилось, по своему обыкновению, даже не начинал. Но на следующее утро он поднялся к себе в комнату в девять часов. Мы вернулись около полудня, может быть, в пять минут первого. Стивен спустился. Мы стояли в это время в воротах колледжа. Я спросил: «А, Хокинг, на сколько же вопросов тебе удалось ответить?» Он сказал: «У меня хватило времени только на первые десять». И в этот момент мы поняли, что мы с ним не только с разных улиц, но, вероятно, и с разных планет».
Убежден, что наука и исследовательская деятельность приносят больше удовольствия, чем зарабатывание денег.
Как бы мало времени Стивен ни уделял учебе, но все же физику он действительно любил и хотел заниматься ею всерьез. Так что в 1962 году, окончив Оксфорд со степенью бакалавра с особым отличием в области естественных наук, он задумался о продолжении образования и о специализации. Дальше надо было заниматься любимой физикой, не размениваясь по мелочам и не распыляясь, – он прекрасно знал, что настоящим ученым можно стать, только если сосредоточишься на чем-то одном и будешь изучать это досконально. Поэтому, когда перед ним встал выбор между элементарными частицами и космологией, он предпочел изучать Вселенную. Космологию в то время едва признавали в качестве полноценной науки, но Стивен Хокинг не был бы собой, если бы это его остановило. Физика элементарных частиц была более перспективна в плане карьеры, но, как он говорил потом, по его мнению, она «была похожа на ботанику. Есть частицы, но нет теории». Он выбрал тот путь, который казался ему интереснее.
Правда, для того чтобы изучать космологию, ему пришлось сменить университет. Поскольку в Оксфорде никто этим направлением не занимался, а в Кембридже работал знаменитый астрофизик Фред Хойл, Стивен Хокинг решил перейти в Кембридж. Однако для этого ему нужно было сдать выпускной экзамен на «отлично».
Моя оценка оказалась на грани между «хорошо» и «отлично», и, чтобы окончательно определиться, экзаменаторы задавали дополнительные вопросы. Они спросили о моих планах на будущее, и я ответил, что хотел бы заняться исследовательской работой. Если бы мне поставили «отлично», я бы отправился в Кембридж, если всего лишь «хорошо» – остался бы в Оксфорде. Мне поставили «отлично».
Новый 1963 год Стивен Хокинг встретил, чувствуя себя счастливым и удачливым человеком. Он поступил в Кембридж, занимался тем, что ему нравится, а вдобавок ко всему встретил прекрасную девушку Джейн Уайлд, в которую сразу же влюбился, причем взаимно. Что еще нужно человеку, которому через пару недель исполнится двадцать один год? «Влюбленность стала смыслом моей жизни», – говорил он потом. А Джейн в свою очередь вспоминала, что в Стивене ее привлекли «чувство юмора и независимая индивидуальность». Радость знакомства не испортило даже то, что на вечеринке Хокинг пролил вино мимо бокала – ведь ни он, ни Джейн и представить себе не могли, что это не просто неуклюжесть или волнение, а очередной симптом страшной болезни.
Вообще-то, Стивен и сам некоторое время назад обратил внимание, что начал быстро уставать, часто спотыкаться, а его движения стали какими-то неуклюжими. Правда, он списывал это на переутомление, вызванное недавним путешествием в Иран. Но его родители тоже забеспокоились и, будучи медиками, настояли на том, чтобы он показался специалисту. Отпраздновав день рождения, Стивен Хокинг решил все-таки последовать совету родителей и прошел двухнедельное обследование, после которого его жизнь изменилась навсегда.
Врачи поставили ему диагноз: амиотрофический латеральный склероз. Это такое неврологическое заболевание, в результате которого больной постепенно теряет контроль над мышцами. Ежегодно в мире от него умирает свыше ста тысяч человек. В разных странах его называли по-разному: заболеванием моторных нейронов, болезнью Шарко, боковым амиотрофическим склерозом и болезнью Лу Геринга – по имени умершего от нее знаменитого бейсболиста. Амиотрофический латеральный склероз обычно начинается исподволь с нарушения работы опорно-двигательного аппарата, затем постепенно наступает паралич и атрофия разных групп мышц, возникают нарушения речи, дыхания и глотания. При этом слух, зрение, память, сознание, высшие познавательные функции мозга не нарушаются. Этиология заболевания неизвестна. Врачи дали Стивену Хокингу два – два с половиной года жизни и даже не выписали никакого курса лечения – его тогда просто не существовало.
Раньше жизнь казалась мне скучной, но перспектива умереть рано заставила меня понять, что жизнь стоит того, чтобы жить.
Забегая вперед, стоит сказать, что врачи ошиблись. Они считали, что Хокинг не протянет даже до 1966 года, однако он продолжал жить и даже двигаться и оказался полностью парализован лишь к 1974 году. Но и после этого он не пожелал следовать мрачным прогнозам, его состояние стабилизировалось, и до 1985 года он даже сохранял способность говорить. 8 января 2013 года ему исполнился уже семьдесят один год, а он и поныне остается в здравом уме и твердой памяти.
Но все это будет позже, а в январе 1963 года страшный диагноз его буквально уничтожил. Некоторое время он даже подумывал о том, чтобы свести счеты с жизнью, завещав свои органы для трансплантации тем, кто в них нуждается. Он постоянно задавался вопросом, почему это случилось именно с ним, что он такого сделал, чтобы заслужить подобное несчастье? Его перестало интересовать практически все, что занимало его мысли прежде, даже наука. Все исследования, которыми он столько времени занимался, утратили в его глазах всякий интерес, ведь все равно до их завершения и тем более признания он дожить уже не рассчитывал.
К счастью, его любовь к жизни была слишком сильна, поэтому мрачные мысли о самоубийстве так и остались только мыслями. К тому же в больнице он встретил мальчика, умирающего от лейкемии, и это помогло ему по-новому посмотреть на собственную трагедию. Да, бесспорно, его болезнь ужасна и неизлечима, но с ней все же можно бороться, да и время для этого пока есть. Как бы ни было ему плохо, бывают люди, которым гораздо хуже и у которых нет даже того призрачного шанса, что есть у него.
Поняв это, Стивен преисполнился оптимизма и даже начал встречаться с Джейн, которой честно сообщил о своей смертельной болезни. Ее это не оттолкнуло, и вскоре они съехались, так что по словам Хокинга, у него снова было «ради чего жить».
В своих исследованиях я не видел большого смысла, поскольку не предполагал дожить до получения докторской степени. Однако время шло, а развитие болезни словно замедлилось. К тому же я начал постигать общую теорию относительности и продвинулся в своей работе. Но по-настоящему все изменила моя помолвка с девушкой по имени Джейн Уайлд, с которой я познакомился примерно в то же время, когда мне поставили диагноз. Это дало мне стимул к жизни.
Раз мы собирались пожениться, я должен был получить место, а для получения места нужно было защитить диссертацию. Поэтому я впервые в жизни принялся за работу. К моему удивлению, мне это понравилось.
Вскоре Стивен и Джейн Уайлд сыграли свадьбу, а в следующие несколько лет у них один за другим родились трое детей – дочь и двое сыновей: Роберт (1967), Люси (1970) и Тимоти (1979). Он вновь серьезно занялся наукой – точнее даже не вновь, а впервые занялся ею по-настоящему серьезно, ведь теперь он знал, что время его сильно ограничено, и надо попытаться успеть как можно больше за отведенный ему короткий срок. Дальнейшая его карьера развивалась со страшной скоростью, но еще быстрее росла его известность по всему миру. В 1966 году он защитил диссертацию и до 1977 года был научным сотрудником и ассистентом. С 1977 года он профессор, с 1979 года – лукасовский профессор, в 1988 году опубликовал свою знаменитую книгу «Краткая история времени», и наконец, в 1992 году вышел фильм о Хокинге под тем же названием, вошедший в десятку лучших фильмов года.
Но и болезнь его тем временем продолжала прогрессировать. На свою свадьбу в 1965 году Стивен Хокинг пришел, опираясь на трость. В 1967 году, когда родился его старший сын Роберт, ему уже пришлось перейти на костыли. Ну а к рождению Люси он уже оказался прикован к инвалидной коляске. Правда, до 1974 года он еще мог самостоятельно есть, вставать и ложиться в постель, но постепенно его возможности делать что-то без посторонней помощи все уменьшались и уменьшались. Джейн переносила все это с удивительной стойкостью, ей удавалось и помогать мужу, и воспитывать двоих детей практически без его помощи.
Но после того как болезнь окончательно приковала Хокинга к инвалидному креслу, стало ясно, что теперь за ним нужно постоянно присматривать, не отвлекаясь на другие дела. С 1974 года у Хокингов стал постоянно жить кто-нибудь из его студентов, готовый за бесплатное жилье и индивидуальные занятия помогать ему вставать и ложиться. А с 1980 года Стивен полностью лишился способности передвигаться самостоятельно, и Хокинги вынуждены были начать нанимать еще и частных сиделок, которые приходили на пару часов по утрам и вечерам.
Мне сложно найти много положительного в своей болезни. Но она научила меня не жалеть себя, поскольку к другим она не столь благосклонна, и концентрироваться на том, что я по-прежнему могу делать. Сейчас я счастливее, чем во времена до болезни. Мне повезло, что я занимаюсь теоретической физикой, одним из немногих видов деятельности, для которого моя болезнь не является серьезной помехой.
Болезнь не мешала Стивену работать, а возможно, и наоборот – подстегивала его, постоянно напоминая, как много времени он потерял в молодости, растрачивая жизнь на всякие глупости. В 1966 году он закончил работу над диссертацией и начал работать научным сотрудником в кембриджском колледже Гонвилль и Кай. С 1965 по 1970 год он активно занимался вопросами космологической сингулярности (состояния Вселенной в момент Большого Взрыва) и ее связи с теорией относительности Альберта Эйнштейна. В 1970 году он углубился в теорию «черных дыр» и впервые в истории сумел удачно связать квантовую теорию и теорию относительности. Также он предложил новый механизм образования черных дыр: предположил, что сразу после Большого взрыва во Вселенной появились объекты массой около миллиарда тонн и размерами с протон и что эти микроскопические черные дыры подчиняются законам термодинамики.
Эйнштейн никогда не принимал квантовую механику из-за присущего ей элемента случайности и непостоянства. Он говорил: «Господь не играет в кости». Он был неправ дважды. Наличие черных дыр доказывает, что Господь не только играет в кости, но еще и бросает их туда, где никто не сможет их увидеть.
С 1973 по 1979 год он работал на факультете прикладной математики и теоретической физики Кембриджского университета. В 1974 году его избрали членом Лондонского королевского общества, причем он в свои тридцать два года стал одним из самых молодых ученых, принятых в его ряды за всю историю существования. В 1975 году он разработал теорию о том, что черные дыры, хотя и поглощают материю без возврата, могут излучать фотоны и другие элементарные частицы (позже этот процесс назвали «излучением Хокинга»), что впоследствии приводит к испарению черной дыры. Согласно прежней теории, эти объекты не могли терять массу.
После этого о Хокинге всерьез заговорили как об ученом, который внес самый большой вклад в астрономию, космологию, теорию черных дыр и понимание гравитации со времен Эйнштейна. За свои заслуги в 1976 году он был удостоен медали Хьюза, присуждаемой «за оригинальные открытия в области физических наук, особенно связанные с производством, хранением и использованием энергии», а Папа Римский наградил его и соавтора его теории Роджера Пенроуза золотой медалью науки имени Пия XI.
В 1977 году он получил звание профессора гравитационной физики, а в 1979 году его назначили лукасовским профессором математики Кембриджского университета. Кстати, этот пост с 1669 по 1702 год занимал Исаак Ньютон, так что для такого любителя совпадений, как Стивен Хокинг, это назначение было особенно приятно. В 1980 его посвятили в Командоры Британской империи – это второе по значительности звание после рыцарского.
Одним из главных достижений Хокинга, которое он разделил с Джимом Хартлом, стала теория, согласно которой у Вселенной нет границ. В 1983 году, пытаясь понять природу и форму Вселенной, Хокинг и Хартли с помощью понятий квантовой механики и общей теории относительности Эйнштейна показали, что у Вселенной есть содержимое, но нет границ. Как это ни удивительно, Стивен Хокинг сумел объяснить свою теорию так, что ее может понять даже человек, ничего не смыслящий в теоретической физике. Надо просто представить Вселенную как поверхность Земли – ведь по нашей шарообразной планете можно идти в любом направлении, но никогда не достичь угла, края или границы, где можно будет уверенно сказать, что она закончилась.
Такое умение объяснять сложные понятия любому обывателю грех было не использовать, и в 1982 году Стивен Хокинг по совету жены начал писать научно-популярную книгу о космологии под названием «Краткая история времени: от Большого взрыва до черных дыр». Причина сделаться писателем у него была абсолютно банальная – большие расходы на лечение и медицинское обслуживание сильно подорвали бюджет семьи, поскольку скромная зарплата университетского профессора на такие траты рассчитана явно не была. Ему, конечно, помогали некоторые благотворительные фонды, но денег все равно катастрофически не хватало.
Я не сомневался, что почти всем интересно, как функционирует Вселенная, но большинство не выносит математических формул – я и сам-то их не очень люблю… в книге я пытался выразить образы словами с помощью знакомых аналогий и нескольких диаграмм. Таким образом я надеялся дать большинству людей возможность разделить со мной восхищение замечательным прогрессом, проделанным физиками за последние двадцать пять лет, и ощущение подвига».
Правда, прежде чем книга приняла окончательный вид и дошла до читателей, прошло несколько лет. Редактор заставил Хокинга несколько раз переписать ее, чтобы сделать более понятной будущим читателям. Наконец в апреле 1988 года «Краткая история времени» с посвящением Джейн появилась на прилавках США и Канады и немедленно стала бестселлером. В этой работе Хокинг постарался как можно интереснее рассказать читателям о таких понятиях, как теория Большого Взрыва, черные дыры и теория струн. Причем, рассказывая о сложных научных темах, он умудрился обойтись лишь одной формулой: E = mc? (сам он потом то ли шутя, то ли серьезно объяснял это тем, что издатели обещали уменьшать гонорар за каждую использованную формулу).
Успех книги превзошел все ожидания – когда через несколько дней издатели обнаружили, что две иллюстрации в «Краткой истории времени» вклеены неправильно и попытались отозвать ее из продажи, чтобы исправить ошибку, оказалось, что все экземпляры уже проданы, отзывать нечего. Книга продержалась в списке бестселлеров «Санди таймс» четыре года, разошлась общим тиражом в десять миллионов экземпляров и была переведена на сорок языков. Ну, а Стивен Хокинг в одночасье стал мировой знаменитостью.
Всю свою жизнь я поражался тем главным вопросам, с которыми нам приходится сталкиваться, и пытался найти дли них научный ответ. Возможно, поэтому я продал больше книг про физику, чем Мадонна про секс.
Кроме того, что книга принесла славу и богатство самому Хокингу, она еще и положила начало новому явлению – «превращению мозгов в деньги». После ее громкого успеха многие издатели поняли, что читатели готовы покупать научно-популярные книги о науке, и стали заключать с учеными контракты на миллионные суммы. Вскоре нобелевский лауреат Марри Гелл-Манн написал книгу «Кварк и Ягуар», а космолог из Массачусетского технологического института Алан Гут – книгу «Раздувающаяся Вселенная».
Хокинг тоже не стал почивать на лаврах: в 1993 году в США и в Великобритании была издана его новая научно-популярная книга «Черные дыры и молодые Вселенные», а в ноябре 2001 года вышла «Вселенная в ореховой скорлупе». В 2005 году совместно с Леонардом Млодиновым он выпустил книгу «Кратчайшая история времени», в которой были учтены последние достижения в области теоретической астрономии. А в 2006 году совместно с дочерью Люси Хокинг написал книгу для детей «Джордж и тайны Вселенной», за которой последовали «Джордж и сокровища Вселенной» и «Джордж и Большой взрыв».
Нетрудно заметить, что между началом работы Стивена Хокинга над «Краткой историей времени» и ее выходом в печать прошло шесть лет – слишком много даже для книги, которую несколько раз переписывали. Дело в том, что в 1985 году он тяжело заболел воспалением легких. Ему сделали серию операций, удалили трахею, после чего он впал в коматозное состояние, из которого его чудом вывели. В результате всего этого он оказался не только прикованным к инвалидному креслу, но и не может теперь жить без аппаратуры жизнеобеспечения, а кроме того потерял дар речи. Какое-то время Хокинг мог общаться лишь одним единственным способом – он поднимал бровь, когда кто-то указывал на нужную букву на карточке с алфавитом.
Нельзя основывать свое поведение на идее, что все предопределено, поскольку никто не знает, что же именно предопределено.
Казалась бы, карьера Хокинга как ученого должна была на этом закончиться – можно быть каким угодно умным, но чтобы показывать свои знания, нужно говорить или хотя бы писать. Но компьютерный эксперт из Калифорнии Уолт Уолтосц, узнав о случившемся, разработал для него программу, которую назвал Equalizer. Эта программа позволяла с помощью переключателя в ладони выбирать на экране нужные слова из системы меню. Выбранное слово произносил синтезатор речи, который инженер Дэвид Мейсон встроил (как и маленький персональный компьютер) в коляску Хокинга.
Какое-то время ему удавалось общаться с миром с помощью пальцев и синтезатора речи. Используя Equalizer он умудрялся набирать до пятидесяти слов в минуту, читать лекции, переписывать книгу, готовить доклады… Но потом из-за болезни эта возможность была утрачена – паралич захватил и пальцы. Тогда чудо-программу переделали, и теперь управлять синтезатором речи Стивену Хокингу приходится подрагиваниями правой щеки, напротив которой закреплен датчик. Специальное инфракрасное устройство сканирует движения щеки и переводит их в компьютерные команды. С помощью этого устройства он не только контролирует свое кресло-каталку, но и управляет компьютером, позволяющим ему общаться с окружающими.
По собственному признанию Хокинга, разговаривать через синтезатор для него даже легче, чем собственными губами и языком в последние годы перед потерей способности говорить. Ученый должен иметь четкую понятную речь, а у него с этим уже давно были проблемы из-за прогрессирующего заболевания. Правда, он шутит, что его до сих пор смущает американский акцент речевого синтезатора. Но тут же говорит, что «уже сроднился с этим голосом и не хотел бы менять его, даже если бы мне предложили британское произношение. Я бы почувствовал себя другим человеком».
Мой речевой синтезатор говорит с американским акцентом. Я давно понял, что американский и скандинавский акценты лучше всего заводят женщин.
Конечно, успех книг Стивена Хокинга в довольно большой степени объясняется не только тем, что они талантливо написаны, но и личностью их автора. Парализованный гений, прикованный к инвалидному креслу, не может не вызывать огромного интереса у широкой публики. Самого Хокинга это, с одной стороны, несколько раздражает, ведь он, конечно, предпочел бы, чтобы его книги читали за их содержимое, а не за их автора. Но с другой стороны – он всегда любил быть в центре внимания, поэтому от всеобщего интереса получает немалое удовольствие. «Сохранение чувства юмора исключительно важно для выживания», – говорит он и не отказывается поучаствовать в популярных телевизионных шоу, сняться в сериале или озвучить кого-нибудь. Например, Хокинг озвучил самого себя в «Симпсонах» и «Футураме», снялся в сериале «Теория Большого взрыва», стал закадровым голосом научно-фантастического сериала «Хроники будущего», появился в клипе канала «Discovery» «I Love The World».
Когда-то знаменитый физик-ядерщик сочинил анекдот:
Две молодые женщины гуляли в лесу. Увидели лягушку. Вдруг лягушка обращается к ним человеческим голосом: «Милые женщины, вы знаете, я – совсем не лягушка. Я – заколдованный физик. Если кто-нибудь из вас меня поцелует, я опять стану физиком». Одна из женщин взяла лягушку и положила ее в свою сумочку. «Так ты ее поцелуешь?» – «Ни за что на свете! Никакой физик не заработает столько денег, сколько говорящая лягушка!»
Похоже, Стивен Хокинг стал первым физиком, опровергнувшим эту историю, – он уже давно не нуждается в деньгах и даже числится среди богатейших людей Англии. Правда, писать книги и выступать с лекциями он все равно продолжает и даже радуется, что теперь может делать это не ради денег, а для души, ведь так гораздо интереснее.
Мой совет другим людям с ограниченными возможностями – концентрироваться на вещах, которые болезнь не мешает делать хорошо. И не жалеть о том, чему она мешает. Не позволять духу становиться таким же ограниченным, как и возможности тела.
Но, конечно, было бы ошибкой считать, что сделавшись популяризатором науки и шоуменом, Стивен Хокинг перестал быть серьезным ученым. Он продолжает заниматься теорией черных дыр и космологией до сих пор. Недавно в Кембриджском университете установили новый суперкомпьютер «Космос», с помощью которого физики собираются моделировать историю Вселенной, начиная с Большого взрыва, и главным исследователем компьютерного космологического консорциума стал именно Хокинг.
Но и в серьезную работу он умудряется вносить долю юмора. В 1974 году он заключил шутливое пари со своим коллегой-ученым Кипом Торном – годовая подписка на журнал «Пентхауз» в случае победы Торна против четырехлетней подписки на журнал «Прайвэт ай» в случае победы Хокинга – по поводу природы объекта Лебедь X-1 и природы его излучения. Хокинг считал, что Лебедь X-1 не является чёрной дырой (как он сказал: «даже если я окажусь не прав, то хоть выиграю подписку на журнал»).
В 1990 году он признал свое поражение, но вскоре заключил новое пари – уже на пару с Торном поспорил с профессором Калифорнийского технологического института и директором Института квантовой информации Джоном Прескиллом о том, исчезает ли поглощенная черной дырой информация. В августе 2004 года на Международной конференции по общей теории относительности и космологии в Дублине Хокинг изложил революционную теорию черных дыр, фактически опровергающую его собственные теории тридцатилетней давности, и заявил, что профессор Прескилл выиграл пари.
Я стараюсь вести настолько нормальную жизнь, насколько это возможно, и не думать о своем состоянии и не жалеть за вещами, которым оно препятствует мне делать, а их не так уж много.
Сейчас Стивену Хокингу уже семьдесят один год – он прожил на полвека дольше, чем ему обещали врачи, а те продолжают удивляться, как он умудрился пять десятилетий провести в состоянии, в котором нервы, обслуживающие мышцы тела, постепенно уничтожаются. Но куда более удивительно, как ему удалось сохранить оптимизм, ясность ума и энергию, которой хватает и на науку, и на шоу-бизнес, и на личную жизнь, причем довольно бурную – после двадцати лет брака он развелся с первой женой и женился снова, на своей сиделке Элейн Мейсон, с которой впрочем тоже развелся через одиннадцать лет.
В 2007 году, когда Хокингу было шестьдесят пять лет, он осуществил мечту всей своей жизни – побывал в невесомости. Там он смог ненадолго освободиться от инвалидной коляски и выполнить гимнастическое сальто. Правда, теперь у него другая мечта – уже не просто невесомость, а настоящий космический полет.
А еще в последнее время он заинтересовался созданием механизмов, способных дублировать и усиливать работу мышц человека. Для инвалидов подобные устройства могут стать воротами в мир нормальных движений. Так что не исключено, что мы еще увидим Хокинга в образе «железного человека». И самое удивительное в этом, наверное, то, что… никто этому особо и не удивится. Ведь от Стивена Хокинга всего можно ожидать.
Меня часто спрашивают, как я живу со своим недугом? Ответ короток: я просто пытаюсь вести обычный образ жизни, насколько возможно, как если бы не был болен. Я не думаю и не сожалею о моем состоянии, это мешает работать.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.