В СОСТАВЕ РУССКОГО ВОИНСТВА

В СОСТАВЕ РУССКОГО ВОИНСТВА

В грамоте от 3 марта 1654 года царь Алексей Михайлович писал Хмельницкому: «И буде польские и литовские люди на наши царского величества черкасские городы войною наступать учнут, и тебе б, Богдану Хмельницкому, гетману Войска Запорожского, над польскими и литовскими людьми промышлять, сколько милосердный бог помоги подаст, а мы послать к вам против тех неприятелей наших царского величества боярина и воеводу и наместника белозерского Василия Борисовича Шереметьева с товарищи готовы. О том к тебе и наперед сего в пашей царского величества грамоте писано».

Царская грамота пришла вовремя. Польское правительство явно готовилось к новой войне. Уже в феврале — апреле 1654 года польско-шляхетское войско предприняло ряд крупных выступлений на Украине. В феврале польско-литовские войска пытались наступать в районе Шаргорода и Стародуба.

А вот только вчера Хмельницкий получил тайное донесение, что в местечке Полонном собралось двадцатитысячное польско-шляхетское войско, которое уже заняло Любар, Чуднов, Костельню и находится недалеко от Белой Церкви. Если бы оно одно! Вконец разгневанный Ислам-Герей за верность Москве грозится примкнуть к Яну-Казимиру.

Хмельницкий сидел в жарко натопленной светлице, держа в руке царскую грамоту, и тяжелые думы не отпускали его ни на минуту. Переяславская Рада, которая, казалось, должна была сплотить его побратимов по борьбе во имя великой цели, разделила их на два лагеря. Многие старшины, которые выступали против договора Москвы с Крымом, ищут связей с польской шляхтой, готовы хоть сейчас идти к ней в объятия.

Конечно, он да и Москва понимали, что Жванецкий договор непрочен и в сложившихся условиях важно держать подальше Крым от Речи Посполитой. Об этом он не раз говорил с московскими послами в январе 1654 года. Правда, сначала он не очень верил в польско-крымский союз, да и не считал его слишком опасным, полагая что совместные действия русских и украинских войск, донских казаков и, возможно, ногайских татар и калмыков заставят крымцев занять только оборонительную позицию, но потом, поразмыслив, изменил свое решение и 14 февраля даже направил посольство в Крым. Хорошо, что его послы в Стамбуле все-таки добились, чтобы султан велел хану сохранить прежние связи с Войском Запорожским. Готовит посольство в Бахчисарай и Москва. Начали налаживаться отношения с Трансильванским и Молдавским княжествами.

Но сейчас главное — выступление русских войск против Речи Посполитой…

Двери светлицы медленно отворились, и вошла Ганна, спокойная и уверенная. Заботливо окинув взглядом гетмана и убедившись, что он в добром здравии, подошла к нему неспешной походкой.

— Снова думаешь, Богдане. Вышел бы к людям. Развеялся.

Провела заботливой рукой по голове с поседевшими уже волосами и тихо, убежденно добавила:

— Все будет добре, батьку. Все будет, как ты захочешь.

— Если бы кто знал, как лучше, да подсказал, — гетман горько усмехнулся и, сняв с головы руку жены, приложил ее ко лбу, словно хотел ею успокоить рождавшиеся в голове неспокойные мысли.

— Пора бы уже русскому царю объявить войну шляхте. Потом может быть поздно. А он все готовится и выжидает…

Ганна сочувственно кивнула головой:

— Такое дело… Обдумать и подготовиться нужно. Иван из Нежина сообщил, что с севским воеводой Бутурлиным Андреем Васильевичем тесную связь установил, А когда в феврале шляхетская угроза нависла, то Иван с Бутурлиным сговорились друг другу помогать, «делать во всем по совету», как он пишет. И московский двор это дело поддержал.

Речь шла о брате Ганны, нежинском полковнике Иване Никифоровиче Золотаренко, который, как и его сестра, отличался рассудительностью и недюжинным умом.

Ганна пересказала гетману то, что узнала от брата. Бутурлин говорил, что в Москве спешно готовятся к выступлению.

Хмельницкий и сам был хорошо осведомлен об этом, а также о том, что в планах войны с Речью Посполитой русское правительство изрядную роль отводит его казацкому войску.

И действительно, уже в апреле 1654 года Хмельницкий получает повеление Алексея Михайловича направить к нему в войско несколько казацких полков. Выбор пал на Черниговский, Нежинский и Стародубский полки, которые насчитывали около 20 тысяч казаков. Общее командование над ними в качестве наказного гетмана Хмельницкий поручил Ивану Золотаренко.

Движение основных русских войск из Москвы к польско-литовской границе началось 15 мая 1654 года. Воеводами в первом полку были князь Н. И. Одоевский, князь Ф. Ю. Хворостинин, князь Д. И. Львов, в ертаульном[105] — В. Б. Шереметьев и князь Т. И. Щербатов. 16 мая из Москвы в Вязьму выступили большой и сторожевой полки. Воеводами в большом были князь Я. К. Черкасский, князь С. В. Прозоровский, князь А. Ф. Литвинов-Мосальский, в сторожевом — князь М. М. Темкин-Ростовский, В. И. Стрешнев, И. В. Алферьев.

Царь с остальными войсками выступил из Москвы 18 мая. Его сопровождала значительная часть двора — бояре С. И. и Г. И. Морозовы, И. Д. Милославский, Н. И. Романов, В. В. Бутурлин, Б. А. Репнин, Г. Г. Пушкин, Н. И. Хованский и др.

Войска из Москвы шли по смоленской дороге. В Смоленск должны были прибыть и казацкие полки под командованием Ивана Золотаренко и его младшего брата Нежинского полковника Василия Золотаренко. К казакам присоединились царский стряпчий Тимофей Спасителев с братом Андреем, которые прибыли на Украину в январе 1654 года в составе посольства Василия Васильевича Бутурлина на Переяславскую Раду и принимали присягу казацких полков. Тимофей Спасителев не раз встречался с Хмельницким и пользовался его уважением.

Отправляя казацкие полки под Смоленск, гетман передал письмо царю, в котором просил не гневаться за то, что не посылает в Смоленск указанный царем Переяславский полк, потому что пришлось бросить его против ляхов, которые «и Волхов, мултянов и венгров на нас затягнули и здесь на Умань и на Белую Церковь ударити хотят». «Сего ради, — писал Хмельницкий, — просим вашего царского величества с ратью Шереметьева до Киева вскоре присылать для супротивления неприятеля вашего царского величества — ляхам».

Русское войско численностью свыше семи тысяч человек под командованием В. Б. Шереметьева находилось в это время на южных границах Русского государства по Белгородской оборонительной черте и в случае наступления польско-шляхетского войска на Украину должно было поддержать Войско Запорожское.

Раньше, 22 апреля 1654 года воевода В. Б. Шереметьев и В. Ф. Бутурлин, который в это время находился в Рильске, получили приказ русского правительства идти со всеми ратными людьми в Киев и оказывать помощь украинским казачьим полкам под началом Богдана Хмельницкого.

Из отписки В. Б. Шереметьева, В. Ф. Бутурлина и В. П. Головина царю Алексею Михайловичу, мая 18,1654. «Что по твоему государеву указу велено мне, холопу твоему Ваське с товарищи, со всеми ратными людьми, с конными и с пешими, и с нарядами, идти к Киеву… гетману Богдану Хмельницкому помогать, над польскими и литовскими людьми промышлять с ним, Богданом, вместо сообща…, а мы, холопы твои, по твоему государеву указу станем ему помогать, сколько милосердной Бог помощи подаст…»

Тем временем Хмельницкий сам отправлял казацкие полки царю в помощь.

В середине мая к гетману в Чигирин приехали два брата Золотаренко. Статные, ловкие. Старшинская одежда ладно сидела на них. Хмельницкий видел, как жена любовалась братьями, и сам с удовольствием смотрел на них. После обеда он пригласил братьев в канцелярию, где ознакомил с письмами царю. Особенно обратил внимание на второе от 17 мая 1654 года, в котором писал, что наказал нежинскому полковнику Золотаренко, «чтоб во всем, по велению твоего царского величества, исправлялся и никакие людям не чинил обиды, идучи с полком твоего царского величества Запорожским».

Хмельницкий прочитал Ивану и Василию Золотаренко последние слова и сказал:

— На большое дело идете, и не дай вам боже оступиться в этом деле, особливо против братьев-белорусов. Они ваша помощь и сила. Потому и прошу литовские города не разорять, а людям их не чинить обиды, а если сами поддадутся под его царского величества руку, то жаловать их милостью.

Долгой и поучительной для братьев Золотаренко была беседа с гетманом. О многом было переговорено. И о том, как вести себя с русскими, и как осаждать города, и как беречь своих людей — казаков. А утром чуть свет братья выехали к войску.

Определяя задачу войскам И. Н. Золотаренко, русское правительство считало, что они должны действовать в районе Северной Украины вверх по течению Днепра и Сожа, перпендикулярно движению русских сил, нанося удар польско-литовским войскам на фланге.

Осуществляя этот план, казаки И. Н. Золотаренко в середине июня 1654 года из Новгорода-Северского двинулись на Стародуб, а оттуда под Гомель. В конце июня они приступили к осаде этого города. Гомель, «место велми оборонное», защищали хорошо вооруженный двухтысячный гарнизон и крепкие оборонные сооружения. Взять его было непросто. Казаки до 11 июля четыре раза штурмовали Гомель, но приступы их были отбиты. Осажденные делали вылазки, завязывая бои с казаками. В одном из них был убит казацкий черниговский полковник Степан Побадайло.

Убедившись, что с ходу взять Гомель не удастся, Золотаренко часть своего войска оставил под стенами города, а остальных переправил на другую сторону Днепра. К 15 июля казацкие отряды Ивана Золотаренко заняли Речицу, Жлобин, Стрешен, Рогачев.

Белорусское крестьянство и низы городского населения с радостью встречали русских и украинских братьев. Они всячески помогали наступающим войскам, захватывали в плен польских панов и шляхту, громили их имения, сообщали о передвижениях польских войск.

Януш Радзивилл, гетман Литовского княжества, возглавивший военные силы Речи Посполитой в Белоруссии, писал в августе 1654 года виленскому епископу, что «недоброжелательными нашими мужиками» русские войска осведомлены о всех его действиях. А один из очевидцев шляхтичей писал в Варшаву, что «неприятель (то есть русское войско. — В. З.) здесь в этих краях берет большой перевес. Куда бы он ни пришел, везде к нему собираются мужики толпами».

Шляхетское войско вынуждено было отступить.

Еще в июле 1654 года И. Н. Золотаренко получил распоряжение русского командования идти со своими войсками под Смоленск, который только что был осажден русскими войсками. Однако он медлил. Оставлять в своем тылу хорошо укрепленный Гомель, который пока не удалось захватить, было небезопасно.

В это время положение русского войска под Оршей осложнилось. Одному из отрядов войск Радзивилла удалось здесь нанести поражение войскам Я. К. Черкасского. И 26 июля 1654 года И. Н. Золотаренко получает новое распоряжение — идти со своими войсками под Оршу.

Не имея возможности снять осаду с Гомеля, он решает отправить под Смоленск своего брата Василия с отрядом. По дороге казацкий отряд, возглавляемый Василием Золотаренко, 8 августа 1654 года принял участие в отражении вылазки ляхов из Могилева. А потом в составе армии В. П. Шереметьева воевал под Витебском.

13 августа после более чем полуторамесячной осады Гомель сдался, и казацкие части начали развивать наступление на Могилев. 29 августа они взяли Чечерск, потом Пропойск, Новый Быхов и начали осаду Старого Быхова.

2 сентября после долгой осады смоленская шляхта и духовенство подали царю Алексею Михайловичу статьи об условиях, на которых они готовы были добровольно сдать город. Смоленский воевода Обухович и полковник Корф просили прислать своих уполномоченных для переговоров. В результате переговоров, в которых с русской стороны принимали участие И. Б. и С. Ю. Милославские, А. С. Матвеев и М. Лихачев, пришли к соглашению, что Обухович, Корф и все желающие из шляхты и мещан могут покинуть город.

23 сентября царь со своей свитой и всеми 32 полками подошел к стенам Смоленска и стал против Молоховских ворот. Сколько видел глаз — блестели на солнце золотом шлемы, трепетали знамена, массы воинов покрывали все видимое поле. Здесь же возвышались бунчуки и казацкие пики отрядов И. Н. Золотаренко, вернувшихся по повелению царя под Смоленск. Впереди казацкого войска на резвых конях восседали Иван и Василий Золотаренко, честно и смело сражавшиеся плечом к плечу с русскими воинами.

А впереди всего войска, окруженный царедворцами, стоял в полном царском облачении российский самодержец Алексей Михайлович. Черты лица его выражали суровость и величие, в руках он держал массивный крест и державное яблоко.

И вот открылись кованные железом городские ворота и показались воевода и полковник, а за ними «литовские ратные люди». Головы их были склонены, знамена опущены. Тяжелым глухим шагом они подошли к государю и ударили ему челом, молча положили перед ним знамена и, повернувшись, отошли по дороге на Литву.

После того как все, кто хотел уйти, вышли из города, а кто пожелал остаться, остался в нем, царь с боярами и со всем своим воинством вошел в Смоленск, все так же торжественно держа в руках державное яблоко и крест.

Победу отмечали широко. Праздновали ее не только русские и украинские воины, но и оставшееся население Смоленска, и все начальные, и служилые, и жилецкие люди.

Царь многих жаловал своей милостью и наградами. Не оставил своим вниманием и казаков за их храбрость и отвагу. Старшину звал на обеды, а простых казаков награждал медалями.

Особой царской милостью были отмечены Иван и Василий Золотаренко, получившие от царя за храбрость города и поселения в Белоруссии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.