20 ноября 1943 года Проводы
20 ноября 1943 года
Проводы
Радостная новость: дежурный врач мне сказал, что я могу надевать военную форму, так как сегодня меня выписывают и за мной через пару часов приедет на «Виллисе» мой комроты, майор Жихарев. Возле моей койки на тумбочке лежала аккуратно сложенная горкой новая офицерская форма. На полу стояли сапоги, сверху — новые портянки. На гимнастерке оказались погоны младшего лейтенанта танковых войск.
Но радость, как известно, приходит зачастую не одна, а рука об руку с грустью и печалью. Ведь я расстаюсь неизвестно на какое время с моим ангелом-хранителем, моей бесконечно дорогой Принцессой Оксаной, которая, по существу, вытащила меня с того света. Если бы не она, мое место по недосмотру похоронной команды оказалось бы в глубокой немецкой траншее… Оксана нашла меня, полуживого доставила в госпиталь… И вот теперь я не только жив, но и годен к дальнейшим сражениям с врагом. Что скажу я Оксане на прощание?
Я знаю, что предстоящие бои по освобождению Белоруссии будут наверняка не менее напряженными, не менее жестокими и кровавыми, чем наше наступление на запад после сражения за Малый Сталинград (Поныри). А Оксана будет по-прежнему с командой санитаров таскать с поля боя, под огнем противника, тяжелораненых. И я буду не в последних рядах наступающих войск. Когда же и где мы с ней теперь увидимся и увидимся ли вообще?
Взяв в руки гимнастерку, я обнаружил аккуратно подшитый, чувствуется — женской рукой, белоснежный подворотничок. Это конечно же ее работа. Я скажу ей, что мы непременно встретимся в Берлине у Рейхстага.
Предстоящее расставание для Оксаны — я был уверен — станет таким же грустным событием, как и для меня.
Но я, оказалось, глубоко ошибался.
Вот она наконец вошла. Не грустная, не опечаленная, а, напротив, радостно улыбающаяся. Будто мы не расстаемся, а отправляемся с ней вместе на нашу свадьбу. Чему она так радуется? Мелькнула гадкая мысль: неужели у нее появился кто-то другой?
«Нет, нет! — сказал я себе. — Этого не может быть».
— Ну, какой сюрприз ты мне приготовила, дорогая ты моя Принцесса, любимая моя? — спросил я.
— Ни за что не догадаешься, милый мой Николасик! Ни за что!
— Но ты, я смотрю, бесконечно рада моему отъезду? — сказал я.
— Да нет же! Разрешаю тебе из моего левого нагрудного кармана гимнастерки вытащить одну бумагу и громко, с выражением, прочесть, что там написано!
Я нерешительно подошел к ней ближе и подумал. Неужели у нее там чье-то письмо и, может быть, чье-то фото и она сейчас начнет мне что-то объяснять…
— Ну что же вы, младший лейтенант? — произнесла она укоризненно.
Я вытащил из ее кармана аккуратно сложенный лист плотной белой бумаги, где было что-то напечатано на пишущей машинке. Развернул бумагу и стал медленно, по слогам, читать приказ командира нашего танкового корпуса. Приказ заканчивался словами: «…назначается старшим военфельдшером в танковую роту разведки 195-й танковой бригады». Документ был скреплен круглой корпусной печатью и подписью генерала.
— Ты в своем уме, принцесса, моя дорогая?
— Безусловно! — ответила она с улыбкой, спокойно.
— Ты когда-нибудь видела, что происходит на поле боя, когда танковая разведрота устремляется в прорыв обороны противника?
— Видела!
— Где же, по-твоему, будет, в таком случае, место военфельдшера?
— Позади огромной башни нового танка Т-34–85, командиром которого будет младший лейтенант, мой любимый!
— Нет, товарищ гвардии лейтенант медицинской службы, ваш номер не пройдет! — пытался я сопротивляться.
— Пройдет за милую душу, товарищ младший лейтенант! — произнесла она делано строго и добавила: — Ты пьесу Шекспира «Ромео и Джульетта» читал?
— Читал в десятом классе. А ты?
— А я в шестом. — Она прижалась ко мне всем своим телом и сказала негромко: — Связал нас Господь Бог одной ниткой, милый мой Николасик. Куда ты, туда и я!
— Ненормальная!
— Согласна!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.