Чан Кайши выжидает

Чан Кайши выжидает

С конца 1938 г., после захвата Уханя и Гуанчжоу, японцы фактически прекратили широкие наступательные операции, за исключением мелких действий и отражения контратак китайцев. Некоторые наши советники уверяли, что в конце 1938 г. японцы выдохлись и у них нет сил для дальнейшего продвижения в глубь Китая. Конечно, китайский фронт сковал крупные силы японцев. Однако в этом состояла только одна из причин приостановки японского наступления. В 1938–1939 гг. агрессивные акции японской военщины на оз. Хасан и в районе Халхин-Гола потребовали от японцев немалых сил и средств. В эти же годы на западе, в Европе, развертывалась гитлеровская агрессия. Прекратив широкие наступательные действия в Китае, японцы приступили к освоению захваченных районов и, по-видимому, готовили армию и военную промышленность к большой войне.

Все наступательные операции гоминьдановских войск, проводившиеся под руководством Чан Кайши и его командующих фронтами в 1939–1940 гг., потерпели неудачу. Особенно наглядным примером слабого управления войсками гоминьдановскими военачальниками является провал операции, предпринятой китайцами в конце декабря 1939 г. на Янцзы против 116-й пехотной дивизии японцев, которая занимала фронт обороны около 250 км. Против одной этой дивизии, растянутой на таком широком фронте, со стороны китайцев было сосредоточено 12 дивизий.

На оперативном совещании, проведенном лично Чан Кайши 22–28 октября 1939 г., войскам 3, 9 и 5-го районов было дано указание ударами с севера и юга разбить японские части, выйти на Янцзы в ее среднем течении, прервать по ней сообщение и тем самым изолировать уханьскую группу японцев.

Наиболее ответственная роль в этой операции выпала 3-му и 9-му районам, войска которых наносили удар с юга. Оба эти района на широком фронте выходили на Янцзы, изолировали уханьскую группу и, истощая ее резервы, тем самым способствовали нанесению главного удара войсками 5-го района с севера на Ухань.

Замысел операции был продуман неплохо. Упрекнуть кого-либо в слабом понимании оперативного искусства было нельзя. Но из опыта военной истории мы знали, что хорошая стратегия и оперативное искусство требуют хорошо отработанной тактики и, главное, организации взаимодействия всех войск, принимающих участие в сражении. На разборе действий войск 3-го района я и хочу остановиться.

Подготовка к операции началась 1 ноября 1939 г. 11 ноября командующий районом генерал Гу Чжутун принял решение: главный удар нанести 86-й и 10-й армиями на фронте Датун — Туйчжи — Утянпу с целью выхода на этом участке на р. Янцзы. Вся артиллерия использовалась на главном направлении. Справа ударная группа обеспечивалась 50-й армией, слева — 21-й армией (в китайскую армию в то время, как правило, входили три пехотные дивизии).

С целью отвлечения внимания противника от направления главного удара было решено провести вспомогательную операцию в двух направлениях — нанкинском и наньчанском.

Основная операция разделялась на три этапа:

1) сосредоточение войск и занятие исходного положения;

2) наступление и выход на южный берег Янцзы;

3) закрепление на южном берегу и перерыв сообщения противника по реке артиллерийским огнем и минным заграждением.

Для выполнения этого решения в войсках 86-й армии были проведены ряд занятий и сборов, на которых отрабатывались вопросы наступления и репетировались приемы действий войск. Со штабами армии и дивизий, участвовавших в операции, были проведены совещания и занятия по управлению боем.

В то же время войска 86-й и 10-й армий не знали, какие части японцев и в каком количестве находятся перед ними, так как разведку противника они не вели. Разведывательные данные, получаемые через местных жителей, были путаные, преувеличенные во много раз. Наблюдение за противником не велось. На переднем крае, в первых траншеях позиций китайских войск, оставались отдельные часовые, а роты и взводы отводились в тыл на 1–2 км.

Все же по скудным данным разведки было установлено, что 138, 133 и 120-й пехотные полки 116-й пехотной дивизии занимали вытянутый в ниточку фронт шириной около 250 км и, кроме вторых эшелонов этих полков, резервов не имели. Ближайший резерв (около полка) находился в Нанкине и мог маневрировать между Нанкином и Ханьжоу. Авиация японцев в эти дни бездействовала, за исключением ведения разведки одиночными самолетами.

На основании данных рекогносцировки 9 декабря было принято решение о наступлении.

Главный удар наносила 86-я армия (10, 16 и 67-я пехотные дивизии). Ей была придана артиллерия в составе 57 мелкокалиберных орудий, 13 горных, 8 полевых и 6 тяжелых (150 мм). Этой армии ставилась ближайшая задача — выход на фронт Тунфу — Маотан — Гуанцэн с последующим выходом на южный берег Янцзы.

Войска 10-й армии (79, 146 и 190-я пехотные дивизии) наносили удар на фронте Индяфэй — Утянпу с задачей выхода также на южный берег Янцзы в районе Чэнцзяхоу.

В оперативном резерве у командующего районом оставались две дивизии — 40-я пд в районе Тайпина и 52-я пд в районе Нинто.

Эту операцию обеспечивали: справа — 50-я армия, которая двумя дивизиями должна была наступать на фронте Тунлин — Датун, слева (на фронте Утянпу — Хуко) — 21-я армия.

К 10 декабря все приказы войскам были отданы. Наступление было назначено на 16 декабря.

Казалось, все идет по плану и операция сулит успех. Соотношение сил на этом участке фронта было таким:

Японцы

Винтовок — около 8000

Ручных пулеметов — 584

Станковых пулеметов -160

Орудий горных — 12 — 15

Китайцы

Винтовок — 34 000

Ручных пулеметов -2000

Станковых пулеметов — 600

Орудий — 155 (всех калибров)

Из этих данных видно, что китайцы имели превосходство по всем видам оружия более чем в 4 раза.

Вечером 14 декабря командующий районом генерал Гу Чжутун отдал приказ войскам начать наступление 16 декабря, в 3 часа утра. Все были уверены, что войска 3-го района с успехом выполнят свою задачу. Требовалось только решительно действовать.

Наступление началось 16 декабря, в 4 часа утра, без артиллерийской подготовки. Вместо решительного удара четырьмя полками, как это планировалось, командиры 10-й и 16-й пехотных дивизий ввели в бой по одной-две роте, а затем вводили дополнительные силы. В 7 часов утра артиллерия открыла наконец огонь, и к 7.30 оборона противника была прорвана, были заняты важные тактические пункты и высоты. Артиллерия противника (восемь орудий) пыталась открыть огонь, но была быстро подавлена.

На правом фланге 10-й пехотной дивизии представилась возможность развить успех в глубину и продвинуться до Янцзы. Командиру дивизии был дан соответствующий приказ, Но он его не выполнил, мотивируя это отсутствием связи с 50-й армией и возможностью контратаки со стороны японцев. Между тем перед фронтом этой дивизии находился только один взвод японцев. В то же время из 50-й армии сообщили, что она успешно наступает и просит оказать ей поддержку артиллерией. Поддержка артиллерией была дана, но, как потом выяснилось, 50-я армия в наступление не переходила.

В итоге дня боя на правом фланге 86-й армии был осуществлен прорыв, но развить его в глубину не удалось из-за нерешительности командования и ложных донесений. 10-я армия для наступления выделила только один батальон, тот занял ряд высот, но дальше наступать не стал, поскольку вся армия продолжала стоять на месте.

На второй день в сражении продолжали участвовать только две дивизии (10-я и 16-я), которые имели некоторый успех, но развить его вводом свежих сил никто не решился. 10-я и 50-я армии продолжали бездействовать и ложно доносили о боевых действиях, которых не вели.

18 декабря японцы сняли свои части с не атакованных китайцами участков и произвели частные контратаки. Над полем боя появились 22 самолета противника.

Вечером 18 декабря командование районом отдало приказ: «19 декабря войскам укрепить занятый рубеж и улучшить свое положение, с утра 20 декабря ввести в прорыв свежие 67-ю и 40-ю пехотные дивизии». Во исполнение этого приказа 67-я и 40-я пехотные дивизии выступили из своих районов для выполнения поставленной задачи.

19 декабря, т. е. на четвертый день операции, части 10-й и 16-й пехотных дивизий выполняли поставленные им задачи, отбивали контратаки японцев. 67-я и 40-я пехотные дивизии китайцев подходили к полю боя.

В 13.30 19 декабря последовал новый приказ: «Прекратить наступление, перейти к обороне, 67-ю и 40-ю пехотные дивизии в бой не вводить». К вечеру создалось следующее положение: 10-я и 16-я пехотные дивизии в первой линии отражали контратаки японцев, за ними в затылок стояли 67-я и 40-я пехотные дивизии китайцев.

Наступательная операция войск 3-го района была прекращена. Этим не замедлили воспользоваться японцы, стянув к месту боев отдельные подразделения той же 116-й пехотной дивизии. С утра 20 декабря при поддержке девяти самолетов около полка пехоты противника перешло в контратаку. Китайские войска отошли на старый рубеж, занимаемый до наступления.

21 и 22 декабря прошли спокойно. Японцы продолжали стягивать подразделения 116-й пехотной дивизии к месту боя и 23-го силой до двух пехотных полков перешли в наступление, стараясь сбить китайцев с занимаемых позиций. Контратакой 67-й пехотной дивизии китайцев атака противника захлебнулась с большими для него потерями.

Утром 24 декабря командующий районом принял решение контратаковать силами пяти дивизий. Такая контратака против двух полков японцев могла принести большие результаты. Но в 15.30 того же дня приказ был отменен. Войскам было приказано занять оборону позади рубежа, занимаемого до начала наступления 16 декабря.

В результате из восьми дивизий ударной группы 86-й и 10-й армий в наступлении участвовали только две дивизии — 10-я и 16-я. Остальные бездействовали или ложно доносили об участии в наступлении и даже о своих успехах.

Может быть, и не стоило с точки зрения военного искусства подвергать разбору и анализу эту неудачную операцию. Однако она была типична как пример ведения войны гоминьдановскими генералами. С этим пришлось столкнуться и мне в период пребывания в Китае.

Вместо активных боевых действий против японцев Чан Кайши старался сберечь свою армию как для борьбы с прогрессивными силами, так и для того, чтобы возвыситься над другими милитаристами. Среди гоминьдановской верхушки, особенно среди генералитета, не было согласия и взаимодействия. Каждый стремился сохранить свои войска, особенно оружие, без которых он не имел бы веса. Власть Чан Кайши над высшим генералитетом, особенно над командующими районами, была непрочной. Он, несомненно, боялся, что каждый из них мог переметнуться на сторону японцев по примеру Ван Цзинвэя.

Достоверно известно, что еще в ноябре 1937 г. между Чан Кайши и японцами велись тайные переговоры о мире. Известно также, что в 1939–1940 гг. Гитлер через своих представителей в Китае рекомендовал Чан Кайши прекратить военные действия на условиях: японские войска отводятся на север; Маньчжоу-го сохраняется как независимое государство; возобновляется экономическая деятельность Японии в Китае; в Шанхае, Гуанчжоу и Амое создаются японские сеттльменты.

Думаю, что такое предложение было согласовано с японцами. Выполнение этих условий чрезвычайно усилило бы позиции Японии в экономике Китая и одновременно развязало бы руки японской военщине для агрессивных действий в любом направлении: на севере — против Советского Союза и на юге — против западных держав.

Чан Кайши после долгого раздумья ответил Гитлеру, что он согласен начать переговоры о мире с японцами при следующих условиях: Япония должна отвести свои войска из Китая; Гитлер должен гарантировать, что Япония на определенном отрезке времени не попытается вновь начать военные действия против Китая.

Условия японцев, которые предлагались через Гитлера, Чан Кайши принять не мог, боясь потерять престиж главы правительства и восстановить против себя большинство китайского народа. Японцы также не особенно шли на уступки, считая, что режим Чан Кайши долго не продержится. Они, несомненно, учитывали политические и военные разногласия между КПК и гоминьданом. Возможно, они знали о подготовке Чан Кайши к вооруженному конфликту с 18-й армейской группой, о готовившемся предательском ударе по Новой 4-й армии.

Настроения пассивности в борьбе с Японией особенно усилились у Чан Кайши в 1940 г. в связи с поражением Англии и Франции в Европе, а также втягиванием США в европейскую войну. Военная помощь этих держав Китаю, и без того мизерная, почти вовсе прекратилась. Не желая обострять отношения с Японией, США до поры до времени также воздерживались от оказания реальной помощи Китаю и вместе с Англией и Францией проводили политику «дальневосточного Мюнхена», которая лишь поощряла агрессора.

В 1940 г., накануне моего приезда в Китай, Чан Кайши был на распутье. Он боялся КПК и ее возросших вооруженных сил, в то же время он получал очень незначительную помощь от западных держав. Пойти на капитуляцию перед Японией означало потерять поддержку большинства китайского народа и стать предателем. Кроме того, японцы уже имели в Маньчжурии Пу И[38] и в Центральном Китае Ван Цзинвэя, на которых они сделали ставку. Будучи ярым антикоммунистом, Чан Кайши рассчитывал, что в борьбе с силами КПК он найдет поддержку всех империалистических держав, в том числе и Японии. Начавшаяся вторая мировая война не сулила скорого окончания. Это также заставило Чан Кайши занять выжидательную позицию. Поэтому в 1940 г. он и не думал проводить активные военные действия против Японии, а сосредоточил все свое внимание на подготовке к борьбе с КПК и ее вооруженными силами.

Между прочим, такой же политики накопления сил для последующей борьбы за власть с гоминьданом придерживался и Мао Цзэдун. В то же время он и его сторонники в руководстве КПК не могли не понимать, что избранная ими пассивная тактика в борьбе с японцами не увеличивает их силы, а ведет к их сокращению. Стабилизировав фронт против гоминьдановских армий, японцы провозгласили лозунги: «Тыл важнее фронта!», «Очищение тыла важнее, чем наступление!», «Использовать ресурсы занятых районов!» — и повели широкие боевые операции против партизанских районов, контролируемых КПК.

Напрасно советские военные советники разрабатывали и предлагали планы разгрома той или иной японской группировки. Чан Кайши и его ближайшие помощники одобряли эти планы, но проводить их в жизнь не думали, занятые подготовкой борьбы с КПК и ее вооруженными силами.

Не имея свободных сухопутных войск для расширения территориальных захватов в Китае и начав подготовку к большой войне, японцы в 1940 г. массированными ударами своей авиации по Чунцину стремились подорвать сопротивление Чан Кайши, заставить его пойти на кабальный мир. В то же время японская авиация совершенно перестала наносить удары по Особому району, занимаемому войсками КПК.

Могли ли японцы в 1939–1940 гг. продолжать наступательные операции против китайской армии? За этим вопросом следует другой: какова была бы цель дальнейшего захвата китайской территории, если к этому времени уже были захвачены основные промышленные центры страны, морские порты и в руках Чан Кайши оставались лишь две грунтовые дороги, связывающие Китай с внешним миром: на юге — от Куньмина на Рангун и на северо-западе — от Ланьчжоу на Алма-Ату? Чтобы перехватить эти две коммуникации, японцам нужно было ввести в Китай еще десяток дивизий, оставив у себя в тылу сотни тысяч партизан. Расширяющаяся война в Европе толкала и Японию на путь выжидания, заставляла держать главные силы, как экономические, людские, так и военные, в повышенной готовности.

* * *

В начале второй мировой войны Англия и Франция, сосредоточив основные силы в Европе для защиты от гитлеровского вторжения, неизбежно ослабили оборону своих колониальных владений в бассейне Тихого океана. Стараясь удержать свои владения на востоке, правительства Великобритании и Франции начали проводить соглашательскую политику, стремясь удовлетворить захватнические цели Японии за счет СССР и Китая. Серьезной уступкой со стороны англичан было подписание послом Великобритании в Токио Р. Крэйги соглашения (июль 1939 г.), в котором английское правительство официально признавало «законность» агрессии японской военщины на территории Китая. В июне 1940 г. правительства Англии и Франции передали Японии китайское серебро на сумму 40 млн. долл., находившееся на хранении в английском и французском консульствах в Тяньцзине. Вслед за тем английское правительство подписало соглашение с Японией о закрытии дороги Бирма — Китай, предусматривающее запрещение транзита через Бирму военных материалов. Наконец, в августе 1940 г. по требованию японского правительства Англия вывела свои военные отряды из Пекина, Шанхая и Тяньцзиня. Но все эти уступки западных держав только подогревали аппетиты японской военщины.

В связи с поражением Бельгии и Голландии и капитуляцией Франции в Японии активизировались сторонники экспансии на юг, мечтавшие прибрать к рукам, что было плохо защищено. Крупным шагом японской агрессии в этом направлении явилась оккупация в сентябре 1940 г. северной части французского Индокитая, богатого каучуком, цинком, оловом, другим промышленным сырьем, а также рисом. К этому времени японская военщина уже захватила острова Хайнань и Спратли, которые могли стать хорошим трамплином для дальнейшей экспансии на юг.

Потерпев поражение на западе, Франция была не в силах противостоять захватнической политике Японии на востоке. В июне 1940 г. Япония потребовала прекращения отправки в Китай военных материалов через индокитайскую границу, установив на всех дорогах контрольные пункты для наблюдения за выполнением своего требования.

Генерал-губернатор французского Индокитая вице-адмирал Жан Деку, проводя соглашательскую политику, признавал ведущее и господствующее положение Японии на Дальнем Востоке. В августе 1940 г. японское правительство официально заявило о включении Юго-Восточной Азии в так называемую восточноазиатскую сферу взаимного процветания. Не получая должного отпора от западных держав, Япония приступила к строительству военно-морских и воздушных баз в Северном Индокитае. Она использовала в военных целях коммуникации в этом районе, одновременно увеличивая вывоз оттуда железа, угля, олова и другого сырья. Японцы создали сильные гарнизоны и сосредоточили 200 военных самолетов в районе Ханоя и острова Хайнань, начали концентрировать флот в водах Южного Китая и вдоль побережья Индокитая.

В результате в 1939–1940 гг. без особых военных усилий Япония не только сумела поставить под свое политическое и экономическое влияние значительные районы Юго-Восточной Азии, но и приступила к созданию там военных плацдармов и баз для дальнейшего наступления на юг.

К середине 1941 г. японские сухопутные силы, находящиеся за пределами Японии, насчитывали 56 пехотных дивизий, из них больше половины (30 дивизий) действовало на фронтах в Северном, Центральном и Южном Китае. 12 дивизий было сосредоточено на Северо-Востоке (в Маньчжоу-го), 5 — на Тайване и одна — на о-ве Хайнань. Остальные дивизии находились в Корее (пять), Индокитае (две) и на Южном Сахалине. Японцы имели мощную авиацию, артиллерию, инженерные и танковые войска, военно-морской флот, который в основном еще не вводился в действие. В 1940 г. Япония выпустила около 3500 самолетов, построила боевые корабли водоизмещением около 70 тыс. т. В 1941 г. на воду был спущен линейный корабль «Ямато» водоизмещением 64 тыс. т, вооруженный девятью 460 мм орудиями. Неизвестно, сколько дивизий находилось или формировалось в самой Японии. Это была сильная армия. Крупной ударной силой в руках японской военщины были морской флот и морская авиация (последняя насчитывала около 1000 самолетов).

Куда будут брошены эти силы — на север, против Советского Союза, или на юг, в бассейн Тихого океана, — до поры до времени оставалось загадкой. Премьер-министр Японии Тодзио внимательно следил за обстановкой в Европе, продолжая спешно наращивать ударную мощь японской армии, ВВС и флота. Япония ждала дальнейшего развития событий и готовилась к новому военному прыжку. В каком направлении? Этот вопрос, чрезвычайно важный для нас, волновал тогда многих.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.