Давос-1996. Зюганов или Ельцин

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Давос-1996. Зюганов или Ельцин

Именно после поездки в Давос тогдашний крупный бизнес решил активно помочь в избирательной кампании Ельцину. Уж больно очевидно было, что нас и его все «сдали».

Борис Березовский разговаривал с Джорджем Соросом, а я случайно оказался за соседним столиком кафе. Давос ведь деревня. Он меня, по-моему, представил. Мы сидели рядом, и он на нас кивал, но о чем говорили — я не слышал. Кроме нескольких фраз, которые Боря озвучил специально. Из них следовало, что нам советуют уезжать. Хотя не могу утверждать, что сказал это именно Сорос.

А вот с Зюгановым я в Давосе разговаривал. Он жил в гостинице на том же этаже, что и я, и зашел «в гости». «Успокоить». Мы, моя команда, все национализируем, говорил он, но «такими кадрами, как ты» не разбрасываемся. Назначим гендиректором крупного народно-хозяйственного комплекса.

Может, и назначил бы, только промышленность, вероятно, развалил бы. А свалили бы на нас.

Почему развалил бы? Он мог бы теоретически договориться с сильными людьми типа Маслюкова, Примакова, но у Зюганова не было свободы маневра. В партии правили (и сейчас правят) ортодоксы, которые попытались бы восстановить Госплан и Госснаб, что неизбежно привело бы к краху. Ведь даже за 10 лет до того система уже не работала, а уж реконструировать ее на ходу было вообще невозможно. Я четко себе представлял: та экономическая программа, о которой мне рассказывал школьный учитель Зюганов, не по плечу ни ему, ни его «соратникам».

Именно тогда я решил, что нужно сделать все, чтобы Зюганов не пришел к реальной власти. Он просто ее не вытянет. Причем (и это я никогда не обсуждал с моими коллегами, хотя был почти уверен: они думают так же) меня совсем не пугала возможность получения Зюгановым любой влиятельной политической позиции. У него не было потенциала ее реализовать. Важно было одно: не дать ему встать на вершину властной пирамиды и попытаться восстановить то, что было бы возвратом назад, что он восстановить не мог. А вот разрушить по пути немногое работающее — мог вполне.

Хотя, может, и стоило тогда отступить, дать коммунистам устроить кризис (тем более 1998 год был на носу). Зюганов бы не справился с ситуацией, несомненно, а значит — откат назад был бы недолгим и неглубоким, зато, может быть, удалось бы сохранить демократические основы общества и государства в обмен на снижение темпа экономических реформ. «Прививка против СССР» была бы надежнее. Может, ума не хватило. А может, и еще хуже получилось бы — страну бы развалили. Не знаю. Теперь — не знаю.

Собственно, именно к такому компромиссу призывало известное «письмо 13-ти»[43]. Но такой вариант оказался политически невозможным. Борис Ельцин не собирался отдавать власть, и альтернативой грязной избирательной кампании был силовой запрет КПРФ, который предлагал Коржаков. Думаю, последствия стали бы самыми печальными и уж точно не «демократическими».

В общем, мы решили и «обрубили концы». С марта 1996 года для нас победа коммунистов уже означала практически смерть. Решение было однозначным: Ельцин должен победить, но и отмену выборов допускать нельзя. Вот мы и вмешались. Деньги, кадры, личные связи — все пошло в ход. Важны были даже не голоса, важнее была уверенность общества, что действительно выиграет Ельцин. На эту уверенность мы и работали.

Крупные бизнесмены никогда до этого не объединялись совсем не потому, что не могли. Мы все хорошо умели договариваться и к 1997 году вполне спокойно шли на взаимные уступки. Если вспомните, в схватку за «Связьинвест» никто, кроме Гусинского и Потанина, не полез. Мы просто никогда не стремились к политической власти. К влиянию — да, но не к власти. У нас было и понимание, к чему это может привести (в случае необходимости применения силы), и психологический барьер.

Восстановить авторитарную модель большинство из нас было не готово. Мы все-таки ментально уже были «европейцами». Может, это и немного наивно звучит… «Стратегии» же на случай победы Зюганова у нас не было по очевидной причине: «рвать» начали бы сразу и многие, а ведь, отдав все и даже больше на ЮКОС, мы были в долгах как в шелках. Пришлось бы пытаться уехать и начинать жизнь с нуля. Вероятно, смогли бы, если бы успели.

Что касается собственно «политической» работы на выборах, ею в 1996 году занимался Чубайс. Мое дело было ЮКОС, Мурманское морское пароходство, «Апатит». Больше 100 000 человек. Удержать социальную и производственную ситуацию. Мне проблем хватало.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.