Глава 19 СССР после Хрущева
Глава 19 СССР после Хрущева
После смещения Хрущева, как и следовало ожидать, начался быстрый пересмотр практически всех аспектов его внутренней и внешней политики. Почти немедленно были восстановлены прежние районы, обкомы и райкомы. Деление партийной и государственной системы на сельскохозяйственный и промышленный сектора было отменено. Исчезли совнархозы всех уровней и большинство комитетов, вместо них вновь появились более привычные министерства, получившие достаточно широкие полномочия по руководству отраслями производства. Министерство сельского хозяйства СССР и Министерство сельского хозяйства РСФСР вернулись в Москву, в те же административные здания, которые они занимали до «выезда на землю». Вернулись в столицы и министерства сельского хозяйства союзных и автономных республик. Был заморожен план перевода сельскохозяйственных учебных заведений в особые агрогорода, и Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева получила разрешение начать прием студентов на первый курс. Был удален с основных руководящих постов Т. Д. Лысенко, и приняты меры по возрождению генетических исследований и преподавания генетики. Пленум по сельскому хозяйству перенесли на 1965 год, но уже для того, чтобы разработать меры по ликвидации последствий ошибок Хрущева. Предлагалось сократить площади целинных земель, восстановить размеры приусадебных участков колхозников (через несколько лет эти участки были даже увеличены с четверти до половины гектара), отменить ограничения в пользовании личным скотом и многое другое. Началась полезная полемика об экономической реформе в промышленности, о замене стандартизации в строительстве жилых домов и промышленных предприятий и о многих других экономических преобразованиях.
Прекратились гонения на православную церковь, и даже несколько расширились возможности исполнения обрядов, издания церковной литературы, которая распространялась только в церковных кругах. Началась реставрация многих церквей и монастырей, представлявших культурную или архитектурную ценность. Руководители страны понимали, что церковь, находящаяся под строгим контролем государства, не может быть серьезной оппозиционной силой, а скорее выполняет функции успокоения и стабильности. К тому же религиозность в России всегда была сильнее в деревнях, и поэтому восстановление церквей и церковной службы в сельской местности уменьшало отток сельского населения в города.
Очень быстро прошла новая реформа средней школы, и 11-летняя «политехническая» школа была заменена прежней традиционной общеобразовательной 10-летней школой, а для желающих получать то или иное профессиональное образование с 14–15 лет стали открываться специальные профессионально-технические училища.
Типичные для хрущевского периода «экономичная» планировка жилых домов и стандартизация в строительстве административных зданий были также отменены, и в Москве и в других городах расширилось строительство по индивидуальным архитектурным проектам. Даже типовые проекты были пересмотрены и сделаны более привлекательными, и в настоящее время в любом городе легко можно различить районы, построенные в сталинские времена (дома для руководящей элиты), малопривлекательные, но быстро выстроенные, большие районы хрущевского времени («хрущобы») и жилые кварталы с домами более современной архитектуры. Все эти процессы и решения не были, конечно, немедленными, и их результаты стали заметны только через несколько лет.
Стихийно весной 1965 года (с последующей поддержкой и рядом правительственных решений) были резко уменьшены посевные площади под кукурузой, и началось восстановление посевов многолетних трав. Атмосфера в деревне разрядилась, но многие изменения оказались необратимы. Нельзя было восстановить исчезнувшие МТС и вернуть в деревню миллионы людей, покинувших сельское хозяйство. В столь большой стране нельзя было быстро добиться серьезных изменений в экономике, и тенденции, свидетельствовавшие об упадке сельского хозяйства, существовали еще много лет после смещения Хрущева.
Вполне естественно, что удаление Хрущева, являвшегося инициатором либеральных политических реформ, неизбежно вело и к усилению консервативных настроений, к появлению так называемых «неосталинистов». Имя Хрущева исчезло из прессы, но имя Сталина стало периодически появляться в достаточно положительном контексте. Началось усиление армии, чтобы ликвидировать последствия односторонней демобилизации и сокращения военного бюджета, предпринятых Хрущевым. Стал серьезно укрепляться и аппарат КГБ, который в хрущевские времена почти совсем лишился своих былых привилегий. Хрущев считал себя «вождем», власть которого основывается прежде всего на популярности и личном авторитете. В последние годы – это была иллюзия, но Хрущев сам того не замечал. Новое руководство еще не могло опираться на популярность и поэтому стремилось укрепить власть партийного и государственного аппарата, в котором КГБ получал большие полномочия. Усилилось влияние армии через Главное политическое управление армии, и это было весьма консервативное «неосталинистское» влияние.
Положение Устава партии об обязательной смене 1/3 руководства ЦК и обкомов в каждые выборы быстро ликвидировали, и даже смещаемые по разным причинам высшие партийные и государственные руководители оставались в элите, хотя и на менее ответственных постах. Они становились заместителями министров, министрами союзных республик, секретарями обкомов или председателями облисполкомов, а также послами за границей. Эти процессы происходили сравнительно медленно, без неожиданностей хрущевского периода.
Главная международная проблема, которую Хрущев оставил новому руководству, – конфликт с Китаем – не была решена. Китайская печать радостно встретила новость о смещении Хрущева, но она критиковала его прежде всего за внешнеполитические решения, которые после его падения не изменились.
Но все эти реформы уже выходят за пределы настоящей книги и требуют самостоятельных исследований.
О жизни Хрущева в отставке известно сравнительно немного. После смещения с ним поступили более гуманно, чем сам Хрущев поступил с удаленными от власти Маленковым и Булганиным. Ему назначили большую персональную пенсию, оставили московскую квартиру и подмосковную резиденцию. В его распоряжении был автомобиль с шофером и немногочисленный персонал, который охранял дачу Хрущева и, по-видимому, наблюдал за ним. Но каких-либо запретов на передвижение или посещение общественных мест, например театров, не было. Иногда Хрущеву разрешали даже встречаться с иностранными корреспондентами, но их сообщения, конечно, не находили никакого отражения в советской прессе. Первые месяцы после выхода на пенсию Хрущев все время пребывал в подавленном состоянии и почти не выходил за пределы своей дачи. Но с 1966 года он освоился с положением пенсионера и даже стал посещать Москву, бывать в театрах и в кино, беседовать с некоторыми деятелями культуры, с которыми у него ранее были дружеские отношения. Иногда он приглашал старых друзей к себе на дачу, но чаще всего под разными предлогами те отказывались. Иногда Хрущев и просто ходил по улицам Москвы, его, конечно, узнавали, и иногда завязывались беседы. Его сопровождали представители охраны, которые не вмешивались в дела Хрущева. Гуляя вокруг дачного поселка, где он жил, Хрущев обычно пользовался полной свободой, и ему нравилось слушать передачи на русском языке из-за границы, особенно Би-би-си. Он иногда уходил далеко, осматривая поля соседних колхозов и совхозов. Однажды во время такой прогулки Хрущев заметил очень плохо возделанное поле и попросил колхозника позвать бригадира и директора совхоза. Здесь же на поле он стал их жестко, но справедливо ругать за плохую агротехнику и недобросовестную работу. При этом он по привычке не просто высказывал свое мнение, а требовал и давал директивы. Руководители совхоза сначала растерялись, но потом директор, задетый резкостью и справедливостью замечаний, обиделся и начал не менее грубо оскорблять Хрущева, дескать, вы теперь не Председатель Совета министров и не имеете права вмешиваться в дела совхоза – мы сами знаем, что нам нужно делать. Почему-то именно этот эпизод Хрущев потом долго переживал как большую неприятность.
На пенсии Хрущев, по-видимому, больше думал о том, что же не позволило ему добиться успеха в сельском хозяйстве и в других делах. Наверное, эти размышления и привели его к мысли о том, чтобы написать воспоминания. Но все же из его мемуаров становится ясно: он так и не понял до конца, что неудачи в сельском хозяйстве были связаны не только с тем, что не хватало тракторов, удобрений или хороших руководителей, а крестьяне не имели опыта выращивания кукурузы. Дело было в том, что еще с периода принудительной коллективизации люди фермерского склада, настоящие потомственные крестьяне были уничтожены в попытках сделать сельский труд разновидностью индустриального труда – то есть превратить крестьянина в бесправного рабочего, подчиненного бюрократической дисциплине, «прикрепленного» к земле, лишенного возможности сменить место работы, а не мотивированного свободным фермерским или артельным трудом и личной заинтересованностью. Именно в сельском хозяйстве следовало развивать прежде всего частную инициативу и свободу труда, а не создавать машину государственной эксплуатации.
И не только сельское хозяйство, но и все экономическая история Советского Союза могла бы иметь другие более спокойные и плодотворные пути развития, если бы нэп в 1921–1922 годах, способствовавший становлению высокопроизводительного фермерского хозяйства, не был прерван жестокой и принудительной коллективизацией и уничтожением всего частного сектора. Все сложилось бы иначе, если бы и в политической жизни происходило не усиление авторитарных методов руководства, а постепенное восстановление хотя бы ограниченной внутрипартийной демократии, которая распространилась бы на всю страну. Хрущев имел возможность довести до конца начатую им в этом направлении политику (с 1953–1954 годов), но он не смог в силу особенностей характера быть терпеливым, последовательным и серьезным лидером. Его уход с политической арены не создал того вакуума, который возник после смерти Сталина, и не сопровождался борьбой за власть. На смену Хрущеву пришло действительно коллективное, но при этом более консервативное руководство. Попытки нового руководства наладить успешное экономическое развитие без серьезных политических демократических реформ не имели достаточного успеха. Кульминацией консервативных тенденций стало военное вмешательство стран «Варшавского пакта» в развитие демократических процессов в Чехословакии в 1968 году. Но именно чехословацкая трагедия, которая могла стать началом резкого усиления реакции и внутри СССР, снизила международный и внутренний престиж советского руководства настолько, что в последующие годы руководители страны пытались вернуть себе популярность путем внутренних реформ и пересмотра внешнеполитического курса.
Общее экономическое развитие СССР после ряда преобразований 1965 года и отмены реорганизаций хрущевского периода заметно улучшилось, и за десять лет между 1964 и 1974 годом Советский Союз достиг больших успехов в развитии промышленности и в повышении общего уровня жизни населения. Однако и в этот период именно сельское хозяйство представляло собой наиболее слабое звено всей системы, и кризисные процессы были замедлены, но не остановлены. Дальнейшая индустриализация требовала видимого роста сельскохозяйственной продукции, но деревня была еще слишком слабой, чтобы его обеспечить. Главным по-прежнему оставался недостаток квалифицированных работников, умевших обращаться с техникой, нежелание молодежи жить в деревне и заниматься сельскохозяйственным трудом, нехватка удобрений (слабое развитие химической промышленности), правовое неравенство между жителем города и деревни, отсутствие у жителей деревни внутренних паспортов, а следовательно и отсутствие у них возможности сменить место работы или переехать. При Хрущеве пытались, но не могли избежать ежегодных мобилизаций городского населения, рабочих, служащих, студентов и учащихся школ на уборочные работы в конце лета и осенью (в основном на уборку картофеля и других овощей и на целинные земли в Сибирь и Казахстан на уборку пшеницы). В 1965–1972 годах их отправляли в деревню также на посевные работы, на сенокос в середине лета (уборку и заготовку корма для скота), а на осенние уборочные работы привлекали, кроме городских жителей, еще и служащих в армии. Неизбежная нехватка продуктов и отсутствие больших государственных запасов зерна привели в 1972 году ко второй сельскохозяйственной катастрофе, которая была еще более серьезной, чем катастрофа 1963 года. В 1972 году Советский Союз произвел рекордные в мировой практике закупки зерна за границей (около 30 млн тонн), главным образом в США, нарушив тем самым, как потом выяснилось, продовольственный баланс в мире. В результате даже в США резко возросли цены на зерно и продукцию сельского хозяйства, а также на корма и мясо, что в последующие годы вызвало недовольство населения и рост цен на зерно во всем мире.
Это настоящий парадокс. В Советском Союзе самые большие в мире площади пахотной земли и лучшие возможности для развития сельского хозяйства и экспорта сельскохозяйственной продукции за границу. В этом отношении СССР несет серьезную ответственность за ситуацию с продовольствием на всей Земле. Закупая в огромных количествах зерно и продукты питания, Советский Союз повышает мировые цены на них и тем самым лишает бедные страны, страдающие от периодических засух и других климатических катастроф, возможности покупать продукты питания. По существу, два основных фактора: резкое повышение цен на нефть и резкое повышение цен на продовольственные товары в 1973 году привели к продовольственному кризису 1974 года и голоду в ряде африканских и азиатских стран, от которого умерли сотни тысяч, а может быть и миллионы людей. Если бы в 1974 году государства, традиционные экспортеры зерна и другой продукции сельского хозяйства, имели их в избытке, как в 1971 году, то последствия засух и неурожаев в бедных странах в 1974 году были бы далеко не столь трагическими.
Давление мировых продовольственных проблем способствовало проведению в СССР ряда новых реформ в сельском хозяйстве, последствия которых будут видны в недалеком будущем и которые, как нам кажется, должны сделать Советский Союз не импортером, а экспортером сельскохозяйственных продуктов.
Многое из того, что сделал Хрущев, можно поставить ему в упрек, но многое можно поставить ему и в заслугу. Исторические последствия его реформ весьма противоречивы. В области сельского хозяйства и экономики его влияние было в последние годы отрицательным, и кризис, как мы теперь видим, продолжался столь долго и после ухода Хрущева с политической арены, став частью международного сельскохозяйственного кризиса. Начав почти ничем не ограниченное вооружение ряда арабских стран, Хрущев способствовал конфликтам, возникшим в этом районе, но все же он сделал для всего мира и что-то хорошее. По существу именно он начал политику взаимного сотрудничества между СССР, США и Европой, которая сейчас получила название «d?tente» (разрядка). Эта политика была прекращена по инициативе консервативных групп в руководстве СССР и почти разрушена вторжением в Чехословакию в 1968 году, вернувшим мир на порог холодной войны и ободрившей столь же консервативные элементы в США и других странах. После смещения Хрущева наступил новый этап в гонке вооружений. США отреагировали на это обострением войны во Вьетнаме, что послужило началом новой фазы холодной войны, в СССР возросла нетерпимость партийной бюрократии к демократическим настроениям среди советской интеллигенции. Усилились разногласия между СССР и Китаем, порой случались даже военные пограничные конфликты с большим числом жертв.
Но все же посеянные прежде всего Хрущевым семена терпимости и сотрудничества между странами с разными социальными системами не погибли и в эти годы и дали сильные всходы. Не прекратилась начатая во время Хрущева борьба за демократические преобразования в СССР. Хрущев объявил, что разные системы должны проявить свои преимущества не путем военных конфликтов, а путем мирного соревнования – и это была плодотворная идея для периода холодной войны. Мирное соревнование принимало иногда слишком дорогие формы демонстрации сенсационных технических достижений; СССР запустил первый искусственный спутник Земли и послал в космос первого человека. США приняли вызов и стали отправлять одну за другой команды-тройки на Луну, демонстрируя этим, что американская техника все же еще лучше русской. Но события последних лет показали, что мир прежде всего нуждается не в таких космических доказательствах преимуществ разных систем. Не столько политика, сколько научно-техническая революция сделала мир единым, несмотря на оставшиеся еще расовые, религиозные, национальные и идеологические проблемы. Противоречивая деятельность Хрущева в СССР, ослабившая экономический потенциал страны, разрушительные тенденции «культурной революции» в Китае, неудачи президентов США Линдона Джонсона и Ричарда Никсона во Вьетнаме и в Камбодже, ничейный результат жестокой, но кратковременной войны между Израилем и арабскими странами, а также нарастающий голод и нужда в странах «третьего мира», которому и США и СССР хотят доказать свои социальные преимущества, – все это привело к пониманию того, что и соревнование не может быть решающей идеей построения будущего. Нужны дружба и сотрудничество разных систем и прежде всего сотрудничество между самыми мощными сверхдержавами – СССР, США и Китаем. Только в этом случае малые страны, более склонные к националистической и эгоистической политике, станут сдержаннее в достижении своих целей военными средствами.
Пример Хрущева доказывает, что в современном сложном мире отдельные лидеры не должны иметь слишком большой власти даже в собственной стране и слишком сильного влияния на международные события. Мир должен быть независим от субъективных решений. Эпоха, когда один человек мог самостоятельно решать проблемы огромной страны, ушла в прошлое. Наступила эра коллективных решений, учитывающих интересы всего мира, всего человечества. Великие государственные деятели были нужны в эпоху империй, революций и войн. Современному миру требуются прежде всего хорошо образованные, сдержанные и разумные лидеры, умеющие разговаривать друг с другом и идти на разумные компромиссы. Чрезмерно большая концентрация власти в руках отдельных личностей, независимо от того, выбраны ли они на пост президента демократическим голосованием, или назначены на должность Генерального секретаря более узкой группой людей, или стали главой государства другим путем, противоречит сверхсложной структуре любого общества и взаимной технической и экономической зависимости разных стран. Теперь мировые проблемы должны решаться на основе тщательно продуманного научного подхода. Наличие на земле разных экономических систем может стать причиной конфликтов, а может и основой для дружеского и взаимовыгодного сотрудничества, так как разные системы имеют разные экономические и технические возможности, разный опыт, потенциал, разные преимущества и недостатки. Хрущев делал много ошибок, когда старался обосновать свои решения чисто идеологическими соображениями. Он делал много ошибок из-за недостаточной образованности и ограниченности взглядов, а также из-за нетерпеливости и поспешности в достижении правильно сформулированной цели. Но он не сделал ошибок и оставил след в истории Советского Союза и всего мира, когда принимал решения, руководствуясь здравым смыслом и соображениями гуманности. Эти принципы и должны, по-видимому, восторжествовать в достаточно компетентном руководстве, которого мы ожидаем от будущих лидеров.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.