Глава 14 Томмазо деи Кавальери

Глава 14

Томмазо деи Кавальери

Весна жизни Микеланджело

Примерно в это время в жизни Микеланджело появился Томмазо деи Кавальери. Как пишут Бенджамин Блеч и Рой Долинер, «эта весна стала весной жизни Микеланджело»¹⁷⁰.

Они познакомились почти случайно. Дело в том, что благородное римское семейство Кавальери в течение многих веков посвящало себя сохранению архитектурных и живописных сокровищ города. И вот как-то раз Микеланджело постучал в дверь их дома. Его встретил очень красивый человек, который находился в самом расцвете своих двадцати трех лет, и Микеланджело вспомнил, что видел его на одном приеме пару лет тому назад.

По словам Бенджамина Блеча и Роя Долинера, имя Томмазо деи Кавальери «в ту весну было у всех на устах». «Поразительно красив», он «являл собой идеал образованного дворянина». Ко всему прочему, «он также был страстно увлечен искусством и архитектурой и перепробовал себя как любитель во всех их видах». Короче говоря, Микеланджело показалось, «что этот двадцатитрехлетний придворный юноша явился к нему из самых его романтических мечтаний»¹⁷¹.

И случилось невероятное: великий мастер вдруг стал вести себя как влюбленный мальчишка. Он посылал «своему Томмазо» сумасшедшие письма и прекрасные поэмы. Среди потока любовной лирики есть, например, такие строки:

Так не равны краса и пламень силой,

И лишь пред тем любовью мы горим,

Что нам доступно прелестью своею.

Таков и я в свой век, синьор мой милый:

Горю и гибну, но огонь незрим,

Затем что въявь пылать я не умею.

А еще такие:

Будь чист огонь, будь милосерден дух,

Будь одинаков жребий двух влюбленных,

Будь равен гнет судеб неблагосклонных,

Будь равносильно мужество у двух,

Будь на одних крылах в небесный круг

Восхищена душа двух тел плененных,

Будь пронзено двух грудей воспаленных

Единою стрелою сердце вдруг,

Будь каждый каждому такой опорой,

Чтоб, избавляя друга от обуз,

К одной мечте идти двойною волей,

Будь тьмы соблазнов только сотой долей

Вот этих верных и любовных уз, —

Ужель разрушить их случайной ссорой?¹⁷²

Томмазо на это отвечал холодно и подчеркнуто вежливо: будучи горячим любителем живописи, он хотел бы стать подмастерьем великого мастера. Да, для него «особое внимание» со стороны Микеланджело также казалось исполнившейся мечтой. Но, как говорится, ничего больше. Тем не менее они станут неразлучны, рисуя на площадях города и беспрерывно болтая, словно старые друзья.

Были ли они любовниками? Микеланджело повсюду сеял загадки.

Бенджамин Блеч и Рой Долинер по этому поводу пишут:

«Историки и другие ученые выдвинули массу предположений о том, была ли между Микеланджело и Томмазо физическая близость. Большинство сомневается в этом, хотя, честно сказать, это не так важно, к тому же нас вовсе не касается. На самом деле важно то, что в глубоком отчаянии Микеланджело все же не были чужды любовь и страсть, что помогло ему вернуть вдохновение»¹⁷³.