Помпадур Маркиза де

Помпадур Маркиза де

Настоящее имя — Жанна Антуанетта Пуассон (род. в 1721 г. — ум. в 1764 г.)

Фаворитка французского короля Людовика XV, имя которой стало нарицательным в определении королевских любовниц.

Первая женщина в Версале с задатками премьер-министра.

Франция, законодательница европейского образа жизни середины XVIII столетия, выдвинула на первый план узаконенный в общественном мнении институт фаворитизма — королевских любовников и любовниц, долгое время оказывающих существенное влияние на формирование государственной политики в целом ряде наиболее влиятельных государств континента. Среди королевских фавориток одной из ярчайших звезд является знаменитая маркиза де Помпадур, игравшая огромную роль при дворе французского короля Людовика XV. Не любимая народом и презираемая в последующие столетия, она являет собой образец женщины, не обладавшей особой сексапильностью и темпераментом, но тем не менее оказавшейся способной привязать к себе мужчину, в данном случае короля, чьи потенциальные возможности требовали разнообразия сексуальных ощущений и намного превосходили ее собственные.

Мадам де Помпадур, урожденная Жанна Антуанетта Пуассон, родилась в буржуазной семье и, по мнению замкнутой касты придворной аристократии, была плебейкой. Ее отец, Франсуа Пуассон, служил поверенным в делах у финансистов братьев Пари, которые держали в руках всю экономику Франции. Мадам Пуассон, славившаяся своей красотой, имела многочисленных любовников, среди которых был и господин Ленорман де Турнем, бывший посол в Швеции, а потом директор французской Ост-Индской компании. В хитросплетениях взаимоотношений Пуассон — Пари — Турнем биографы не разобрались по сей день. Некоторые из них, ища истоки происхождения Жанны Антуанетты, приписывают отцовство девочки Турнему или одному из братьев Пари. Это, однако, остается недоказанным. В то же время известно, что Франсуа считал ее своей дочерью.

Семья Пуассонов была богата. Но в 1725 г. отец семейства был заподозрен в махинациях с зерном, которое поставляли населению братья Пари. В Париже начался голод, и Франсуа едва успел бежать за границу, избежав таким образом ареста, но бросил семью на произвол судьбы. Судя по всему, он был уверен в том, что очаровательная жена сумеет выпутаться из ситуации. Расчет оказался верен. Дом пришлось продать, но богатый господин де Турнем позаботился о соломенной вдове и ее детях. Восемь лет спустя он поспособствовал возвращению из изгнания Франсуа Пуассона, который полностью оправдался от обвинений и получил должность, связанную с поставками для армии. Примечательно, что с тех пор Пуассоны и де Турнем жили одной семьей.

Жанну Антуанетту, отличавшуюся мягким, покладистым характером и удивительным обаянием, любили все. А мать, оценив красоту дочери, прочила ей большое будущее. «Вот лакомый кусочек для короля!» — говаривала она. А однажды гадалка предсказала Жанне Антуанетте, что она будет иметь власть над сердцем короля. С тех пор все в доме стали называть ее Ренетт — маленькой королевой.

Все это не могло не оказать влияние на воображение ребенка. С ранних лет Ренетт мечтала о дворцовых покоях и стремилась стать достойной их. Семейный бюджет позволил ей получить прекрасное по тем временам образование. Она умела петь, танцевать, играть на клавикордах, овладела ораторским мастерством, получила представление о садоводстве и ботанике. Уже в это время у Ренетт проявилась страсть к коллекционированию (она собирала редких экзотических птиц) и художественные наклонности. К числу ее талантов относились каллиграфия, прекрасное владение карандашом и кистью.

Быстро пролетели годы детства. Ренетт достигла брачного возраста, и господин де Турнем предложил своему племяннику, Шарлю-Гийому Ленорману д’Этиоль жениться на ней. Он же был готов оплатить приданое невесты и пообещал оставить племяннику в наследство все свое немалое состояние. Мечты мечтами, но и Ренетт, и ее родители понимали, что другого такого случая может и не представиться. В марте 1741 г. состоялась свадьба. Господин д’Этиоль вскоре страстно влюбился в жену. В ответ на его уверения в любви Ренетт лукаво замечала, что никогда его не покинет, разве что ради короля.

К услугам мадам д’Этиоль было все — наряды, драгоценности, лучшие лошади и экипажи. Дом она отделала по своему вкусу, а муж специально для нее построил домашний театр с новейшим оборудованием. Но семейный круг был для нее явно тесен.

Чтобы не скучать и обратить на себя внимание, будущая фаворитка решила завести у себя салон. Женщина с таким умом, образованием и талантами вскоре привлекла к себе многих. В салоне мадам д’Этиоль стали бывать Монтескье, Фонтенель, Кребильон. С этого времени началась и ее дружба с Вольтером, который особо выделял ее среди знакомых женщин, а позже называл «искренняя и нежная Помпадур». О ней стало известно и при дворе, но доступ туда для людей ее положения был наглухо закрыт.

И все же прекрасная Ренетт нашла способ познакомиться с королем. Произошло это не с первого раза, но так или иначе она добилась своего. Супружеская пара имела небольшой замок в Сенарском лесу, в котором любил охотиться король. Несколько раз во время охоты навстречу Людовику попадалась красивая дама в изящной коляске. Заговорить друг с другом они не решились. Но король прислал господину д’Этиолю в подарок оленью тушу. Простодушный муж очень обрадовался и сохранил на память оленьи рога. Госпожа д’Этиоль увидела в этом очередное предзнаменование.

В феврале 1745 г. по поводу женитьбы дофина на испанской инфанте в Версале состоялся грандиозный бал, куда допустили и горожан. Всю ночь придворные дамы, рассчитывавшие занять вакантное место королевской фаворитки, гадали, под какой же маской скрывается Людовик. Он открыл лицо только под утро, заговорив с женщиной в наряде Дианы. Маска тут же открыла лицо. Это была мадам д’Этиоль. Разыграв смущение, она сделала вид, что хочет скрыться в толпе, но уронила платок, который король поднял. «Платок брошен», — зашептали придворные.

Опытные царедворцы сразу же поняли, что наблюдают начало нового романа короля. Однако вряд ли кто-нибудь из них мог себе представить, насколько длительным и прочным он будет.

Голубоглазая красавица-блондинка действовала расчетливо и осмотрительно. Положение королевской игрушки, которую привозят для коротких свиданий и увозят из дворца, как это было в самом начале любовной связи, ее не устраивало. И мадам д’Этиоль показала королю письмо мужа, в котором тот умолял ее вернуться. Людовик был недоволен, но, поразмыслив, предложил ей перебраться во дворец.

Манеры новой фаворитки мало подходили для дворцовых покоев. Здесь царила своеобразная атмосфера со своим кодексом нравственности, особым языком и обычаями. Например, каждую женщину во дворце надлежало приветствовать реверансами разной глубины, в зависимости от ее происхождения и положения ее мужа. Существовала особая манера садиться и вставать. Походка придворных дам напоминала скользящую пробежку скорыми мелкими шажками, как будто двигалась не живая женщина, а заводная кукла. Во время разговора следовало глотать окончания слов, а отдельные слова употреблять было просто не принято. Всему этому Жанне Антуанетте предстояло научиться. Однако королю нравились ее простонародные выражения, вроде «мой поросеночек» или «мой голубок», хотя придворные видели в этом верх вульгарности. Впрочем, мадам д’Этиоль времени не теряла. Придворным манерам ее обучали аббат де Берни, прозванный Вольтером «Бабеттой-цветочницей» за цветистую манеру выражений, и маркиз де Гонто, один из ближайших друзей короля.

Вскоре Людовик по просьбе Жанны Антуанетты возвел ее в дворянское достоинство. Ей был дарован титул маркизы де Помпадур, владелица которого недавно скончалась, не оставив наследников. Очаровательная Ренетт стала владелицей родового герба — три башенки по голубому полю. А Вольтер и Берни по этому случаю сложили стихи, где Помпадур рифмовалось с «амур».

По отношению к королеве новая фаворитка избрала почтительный тон. Мадам (официальное обращение к королеве и ее дочерям), с которой прежние любовницы не церемонились, оценила это и скоро дала понять и мужу и придворным, что в качестве фаворитки предпочитает Помпадур кому бы то ни было. Известно ее высказывание: «Если королю так нужна любовница, то уж лучше мадам Помпадур, чем какая-либо другая женщина». Зато с принцами и принцессами крови Жанна Антуанетта не стеснялась. По словам племянника знаменитого министра Людовика XIII, герцога Ришелье, она едва приподнималась с кресла даже при появлении наследника престола, принимала у себя принцев и принцесс только тогда, когда они заранее просили об этом. Впрочем, в своих речах со всеми маркиза была неизменно вежлива, никогда не говорила гадостей о ком-либо и не позволяла сплетничать другим.

Чем дальше, тем больше король очаровывался умной и обаятельной любовницей. Он выполнял любое ее желание, наградил титулами и поместьями ее родных и близких друзей. Но обладавшая холодным темпераментом Помпадур сильно тревожилась о том, что не сможет долго играть роль пылкой любовницы. Она начала принимать афродизиаки и пищу, возбуждающую сладострастие, — ароматизированный шоколад с большим количеством ванилина, трюфели и супы с сельдереем. Это отрицательно сказалось на ее хрупком здоровье, и маркиза поняла, что ей следует изобрести иной способ сохранить привязанность Людовика. И скоро она нашла его.

«Король не должен скучать!» Этот девиз можно было бы написать на гербе Помпадур, как наиболее соответствующий всей ее деятельности при дворе. В ход шло все: организация пышных празднеств, балов и развлечений, перестройка старых дворцов и строительство новых, создание оранжерей и парков, покупка всевозможных картин, посуды, драгоценностей, в выборе которых маркиза демонстрировала отменный вкус. Благодаря ее усилиям во дворце появился любительский театр, где главные роли с успехом исполнялись фавориткой, обладавшей несомненным актерским талантом. Недаром ее считали одной из лучших любительских актрис Франции того времени, а уроки мастерства она брала у известного драматурга Кребильона.

Король никогда не скучал в обществе маркизы. Она была всегда весела и очень остроумна, знала бесчисленное множество веселых историй и даже полицейские донесения могла использовать для развлечения любовника. Благодаря прекрасной памяти Жанна Антуанетта могла читать наизусть целые пьесы. Она прекрасно пела, сама аккомпанируя себе на клавесине. Словом, через некоторое время Людовик уже не мог обходиться без своей прекрасной подруги, которая, воспользовавшись этим, со временем стала оказывать большое влияние и на государственные дела.

Впрочем, Жанну Антуанетту, при весьма лестных отзывах ряда историков о ее государственных талантах, нельзя отнести к числу крупных государственных деятелей. Она, занимая первое место среди приближенных короля, действительно оказывала значительную роль в решении многих государственных проблем. Однако ее советы часто шли не на пользу государству. При выборе министров она, впрочем, как и многие государственные деятели мужского пола до и после нее, руководствовалась своими личными симпатиями и антипатиями. А при решении государственных проблем иной раз попадала впросак.

Ряд исторических анекдотов приписывают маркизе манеру решать внешнеполитические проблемы в зависимости от того, как тот или иной монарх относится непосредственно к ее особе. Едва ли не самым известным из них является рассказ о действиях Жанны Антуанетты после того, как ей стало известно, что прусский король Фридрих II назвал свою любимую собаку «Помпадур». Это будто бы послужило главной причиной заключения в 1756 г. договора между Францией и Австрией, направленного против Пруссии. Однако этот договор был восторженно встречен во Франции. Вольтер писал, что он «объединил королевские дома Франции и Австрии после двухсот лет заклятой вражды. Множество дипломатических соглашений и брачных союзов не смогло сделать того, что произошло в одночасье из-за недоброжелательности короля Пруссии, проявленной им по отношению к всемогущей особе [Помпадур], которую задели его грубые шутки…» Однако ни Вольтер, ни народ Франции тогда и не помышляли о кровопролитной войне, которая разразилась в результате этого договора и в европейской истории получила название Семилетней.

В ходе этой войны Франция в союзе с Австрией и Россией вполне могла оказаться победительницей. Тогда Людовик и Помпадур прослыли бы великими политиками. Однажды Фридрих, лишенный надежды на победу, даже помышлял о самоубийстве. Но приход к власти в России Петра III, большого поклонника прусского короля, отказавшегося от участия в войне, а также сокрушительное поражение французов под Росбахом привели Францию к полному краху. Подписанный 10 февраля 1763 г. Парижский договор оказался выгоден только Фридриху, превратившему свое маленькое провинциальное государство в одну из лидирующих европейских держав.

Все это стало причиной волнений во французском обществе, традиционно приписывавшем все несчастья государства королевским фавориткам. А Помпадур была одной из самых ненавистных, хотя зла никому не причиняла. По Парижу распространялись сотни «пуассонад» — памфлетов, скабрезных стишков и эпиграмм. Что бы она ни делала, все было плохо. Если в Версале давался бал, она была виновна в излишнем транжирстве, если бал отменялся, говорили, что фаворитка не хочет, чтобы король видел других женщин. Народное возмущение достигло таких размеров, что экипаж Помпадур перестал появляться на улицах Парижа, так как маркиза боялась подвергнуться оскорблениям. Во время поездок в монастырь к дочери ее карету забрасывали грязью, а в Опере фаворитку встречали издевательскими возгласами.

Все это, однако, относится к концу 50-х — началу 60-х гг. А до этого времени Помпадур находилась в зените славы и почета, хотя и тогда не смогла избежать уколов самолюбия, а позже и тяжелых переживаний. От короля у нее была дочь Александрина, которую близкие звали уменьшительным именем Фан-Фан. Людовик любил ее. Придворные обращались к ней как к принцессе королевской крови. Однако в их глазах, да и по мнению отца, она все же была много ниже их по положению. Когда маркиза попыталась сосватать девочку с сыном герцога Ришелье, тот дал понять, что такой брак нежелателен. То же сделал и король, когда Жанна Антуанетта заметила, что Фан-Фан могла бы составить прекрасную пару с его незаконным сыном от мадам де Вентимиль. Наконец, десятилетнюю

Александрину просватали за юного герцога де Пикиньи. Но, к большому горю маркизы, в тринадцать лет девочка внезапно умерла от «конвульсий» (скорее всего от аппендицита) в монастыре, где воспитывалась. Жанна Антуанетта так никогда и не оправилась после этого удара. Она подурнела, а ее здоровье, и без того не слишком хорошее, сильно пошатнулось.

В начале 50-х гг. в отношениях между королем и маркизой произошли серьезные перемены. Помпадур заболела каким-то грибковым заболеванием, и врачи не смогли излечить ее. Король был вынужден прекратить интимные контакты с любовницей. Это, однако, никак не сказалось на влиянии фаворитки на него и государственные дела. Можно утверждать, что между ними установились близкие дружеские отношения, как между супругами, многие годы прожившими в счастливом браке.

Несомненно, что за долгие годы связи Помпадур смогла так прочно привязать к себе короля, что он просто не мог без нее обходиться. Вместе с тем свой новый статус маркиза не замедлила укрепить за счет изменения поведения, причем в очень своеобразной форме. Прежде всего Помпадур поспешила широко обнародовать факт прекращения интимных отношений с Людовиком. Она демонстративно перебралась в новые апартаменты, не связанные с покоями короля. Потом написала Папе Римскому письмо с уведомлением о прекращении греховной связи. Этот факт, да и многие другие, связанные с религиозными воззрениями фаворитки, исследователи оценивают по-разному. Взгляды маркизы, долгое время исповедовавшей идеи Просвещения (вспомним знаменитый тезис Вольтера: «Если Бога нет, то его следовало бы выдумать»), в первую половину жизни можно расценивать как атеистические. Известно, что она, как правило, не соблюдала постов и редко исповедовалась. Однако с начала 50-х гг. наблюдается резкий переход к прямо противоположному поведению. Жанна Антуанетта перестала посещать театр (а тем более участвовать в представлениях), в постные дни не ела скоромное, объявила о своем намерении отказаться от румян и, по требованию иезуитов, отправила мужу письмо с просьбой принять ее в лоно семьи. Противники фаворитки считали все это сплошным лицемерием. Последний факт говорит в пользу такого мнения. Направляя письмо господину д’Этиолю, Помпадур ничем не рисковала. Было известно, что ее муж вполне доволен своей жизнью с очаровательной танцовщицей мадмуазель Рем, и его отказ принять жену никого не удивил. Однако многое может свидетельствовать и в пользу изменения мировоззрения фаворитки. Не одна она с возрастом пришла к осознанию духовной потребности в Боге и вере в него. Как бы то ни было, но неофитка именно благодаря перемене мировоззрения добилась статуса придворной дамы глубоко верующей королевы. На первом же приеме в ее покоях она появилась накрашенной сильнее обычного. Это, конечно, покоробило королеву, но ничуть не отразилось на положении маркизы, укрепившей свое и без того немалое влияние при дворе.

Новое положение фаворитки (имеется в виду ее отстранение от королевской постели) породило в среде придворных напрасные надежды на ее скорое падение. Возобновились попытки заменить ее не только в постели, но и в сердце короля. Однако Людовик не стремился к прочным отношениям с кем-либо. Линия поведения Помпадур вполне устраивала его и избавляла от многих хлопот, связанных с неизбежными интригами со стороны новой фаворитки. В удовлетворении своих сексуальных потребностей он предпочел пойти иным путем, и, как считали многие современники, в этом немалую помощь ему оказала бывшая любовница, по-прежнему остававшаяся всесильной фигурой при королевском дворе.

Надо сказать, что перешагнувший сорокалетний рубеж Людовик ничуть не утратил своего темперамента. Но чувственность его теперь пробуждалась только при виде молоденьких девушек. Их-то и стали поставлять ему услужливые придворные, а многие, как говорят, были «сосватаны» самой маркизой. Впрочем, ни одна из них никогда не переступала порога Версаля. Все эти кратковременные любовницы жили в Парк-о-Серф («Оленьем парке») — парижском квартале, где король имел несколько небольших домиков, построенных специально для любовных утех.

Этих девочек Помпадур не боялась. Своей камеристке она говорила: «Я хочу только одного, чтобы его [короля] сердце принадлежало мне, а всем этим малышкам никогда не удастся отнять его у меня». И действительно, когда одна из них, по имени Луизон Морфиль, подученная придворной дамой, после любовных утех спросила короля: «А как поживает старая кокетка?» — Людовик очень рассердился и навсегда изгнал ее из Парк-о-Серф. И все же мук ревности Жанна Антуанетта избежать не смогла. На некоторое время ее соперницей стала дочь адвоката из Гренобля, мадмуазель Ромэн. Король привязался к ней. Когда красавица отказалась поселиться в Парк-о-Серф, он купил ей домик, где ее и навестила Помпадур. Увидев молодую женщину с сыном на руках, она опечалилась, но никак не проявила этого в присутствии короля. Через некоторое время ребенок умер, и Людовик забыл и эту привязанность. Маркиза, не доставлявшая ему физического наслаждения, по-прежнему первенствовала в его сердце.

Однако Жанна Антуанетта, всегда отличавшаяся слабым здоровьем, уже давно чувствовала себя скверно. Она страдала бессонницей, несварением желудка и одышкой. Последняя, очевидно, была связана с постепенным развитием туберкулеза. Весной 1764 г. она почувствовала себя совсем плохо. Стало ясно, что долго маркиза не проживет. Ее перевезли в Версаль, хотя, согласно правилам, умирать в королевском дворце никому не полагалось. Людовик нарушил этот обычай для Помпадур. Однако не присутствовал в момент ее смерти. После исповеди, как полагалось в таких случаях, он оставил ее. Мертвое тело не должно было находиться во дворце, и вечером его украдкой перенесли в траурный зал особняка Эрмитаж.

Всегда любивший ее Вольтер писал: «Вот и кончилась греза», «Рожденная искренней, она любила короля ради него самого; она обладала ясным умом и справедливым сердцем, а эти качества встречаются не каждый день». А плачущий Людовик, стоявший на холодном ветру без камзола и шляпы и наблюдавший за похоронной процессией с балкона, произнес: «Вот единственная дань, которую я могу ей воздать». Положение не позволило ему проводить в последний путь женщину, которая была ему очень дорога. Впрочем, место блистательной маркизы вскоре заняла госпожа Дюбарри, далеко уступавшая ей в интеллекте и обаянии, но заставившая короля забыть о том, что ему перевалило за шестьдесят.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.