Отставка герцога де Шуазеля

Отставка герцога де Шуазеля

Очень скоро юная Мария-Антуанетта и сама поняла, в какое змеиное гнездо она угодила. Нравы, царившие при французском дворе, шокировали чистую душу австриячки, а вслед за этим последовало отвращение к мадам дю Барри. Об этом позаботился герцог де Шуазель и дочери короля, три старые девы (Аделаиде было тридцать восемь лет, Виктории — тридцать семь, а Софи — тридцать шесть), которые так ненавидели фаворитку, что были рады разделить эту ненависть с дофиной. Мария-Антуанетта слепо последовала за ними, и через несколько дней уже писала матери:

«Король бесконечно добр ко мне, и я нежно его люблю, но стоит только пожалеть его за слабость, которую он питает к мадам дю Барри, самому наглому и глупому существу, какое можно себе представить. Мы вместе играли в Марли, и дважды она оказывалась рядом, но не заговорила со мной, и я не пыталась завязать с ней беседу».

Так у герцога де Шуазеля появился желанный союзник. То, что произошло вслед за этим, Ги Бретон описывает следующим образом:

«Уверившись в своих силах, он развернул сильнейшую атаку против фаворитки, и его союзники решили, что отныне им все позволено. Это стало очевидно однажды вечером в Шуази, во время спектакля с участием королевских актеров. Зал был крохотный, и придворные дамы поспешили занять первые места. Когда явилась мадам дю Барри в сопровождении своих близких подруг, — жены маршала де Мирпуа и герцогини де Валентинуа, — все места были заняты.

— Мне нужно кресло, — сказала фаворитка.

Графиня де Грамон, фрейлина дофины и невестка де Шуазеля, повернула голову.

— Мы здесь намного раньше вас, мадам. Будет справедливо, если у нас будут лучшие места.

— Я задержалась, — сказала мадам дю Барри.

Мадам де Грамон усмехнулась.

— Я хочу сказать, мы появились при дворе гораздо раньше вас.

В первый раз за все время фаворитка вспылила:

— Вы настоящая ведьма!

— А я, мадам, — спокойно ответила невестка де Шуазеля, — я не осмеливаюсь произнести вслух слово, которым вас можно было бы назвать.

Разгневанная мадам дю Барри побежала жаловаться королю, и на следующий день мадам де Грамон было письменно приказано отправиться за пятнадцать лье от Версаля».

Мария-Антуанетта, естественно, встала на защиту своей фрейлины. Но напрасно она обращалась к Людовику XV и называла его «мой папа», король и не думал отменять свое решение. В это время, по словам Ги Бретона, мадам дю Барри «со всей страстью своих двадцати шести лет дарила ему слишком райские ночи, чтобы он посмел ей не угодить. Фаворитка наслаждалась победой и снова заулыбалась. Однажды вечером в Версале она даже до того раздобрилась, что поболтала с де Шуазелем».

Ничего хорошего для нее из того не вышло. Вот что пишет об этом в своих «Секретных мемуарах» Луи Пти де Башомон:

«Много говорят об остром словце герцога де Шуазеля, адресованном мадам дю Барри. Ходят слухи, что, несмотря на то что эта дама родилась в законном браке, ее настоящим отцом был аббат Гомар. Эти слухи подтверждаются той особой заботой, которой мадам дю Барри окружает этого аббата. Разговор шел о монахах, об их нынешних бедствиях во Франции. Мадам дю Барри была против них, а герцог де Шуазель их защищал. Этот остроумный и образованный министр упоминал о многообразной пользе, приносимой ими, но постепенно терял свои позиции. Наконец, прижатый к стенке, он заявил:

— Но вы, мадам, согласитесь, по крайней мере, что они умеют делать прекрасных детей.

Мадам дю Барри запылала от этого второго публичного оскорбления и поклялась сместить наглого министра».

И она использовала все доступные ей средства, чтобы достичь результата.

Сам де Шуазель в своих «Мемуарах» констатирует:

«Эта дама и ее приспешники ненавидели меня <…> Я отвечал им глубочайшим презрением, которое не считал нужным скрывать, и выказывал при каждом удобном случае».

Далее герцог добавляет:

«Близкие мне люди справедливо отмечают, что в глазах общественности лучше быть сосланным или даже наказанным, благороднее быть выгнанным мадам дю Барри, чем иметь слабость сдаться».

Фаворитка же тем временем не прекращала настраивать короля против ненавистного ей де Шуазеля. Вот еще раз строки Луи Пти де Башомона:

«Недруги мадам дю Барри утверждают, что, обнаружив сходство своего повара с министром, она увидела в этом подвох и приказала никогда больше не попадаться ей на глаза. Вскоре во время ужина с королем она пошутила:

— Я отослала моего Шуазеля, когда же дойдет очередь до вашего?»

Но Людовик XV все еще находился в нерешительности, конец которой положили лишь доводы о том, что война с Англией будет неминуема, если де Шуазель сохранит свой пост. Король хотел мира и понимал, что Франция к войне не готова. В результате 24 декабря 1770 года он все же отправил де Шуазеля в отставку, сослав в его владения в Шантелу, замок де Шуазеля вблизи Амбуаза.

Итак, мадам дю Барри победила в этой изнурительной борьбе. Бывший министр без возражений собрал свои вещи и уехал. При этом фаворитка, навлекшая на де Шуазеля опалу, не испытывала ни угрызений совести, ни злых чувств, какие она вполне могла бы питать к де Шуазелю и его сестре за их презрение и суровость. Для нее это уже был пройденный этап, и он ее уже совсем не интересовал.

Настоящий триумф испытывали люди, стоявшие за ее спиной. Теперь, когда де Шуазеля не стало, они принялись за парламент. И здесь мадам дю Барри должна была помочь им, склонив на их сторону короля. Если верить рассказам современников, фаворитка довольно драматическим способом воздействовала на воображение короля, заставив его капитулировать. Она якобы вывесила в своих апартаментах портрет английского короля Карла I и каждый день, указывая Людовику XV на картину, повторяла:

— Вы видите этот портрет? Если вы оставите парламент, он отрубит вам голову так же, как английский парламент поступил с королем Карлом.

По-видимому, это вымышленный рассказ. Или слишком уж приукрашенный драматическими подробностями. В действительности, в связи с «излишествами» парламента, не так уж и трудно было убедить короля в необходимости укротить этот мятежный источник оппозиции. В январе 1771 года была проведена жесткая реформа: парламент разогнали и собрали в новом составе, очистив от продажности, сократив его функции и поставив под контроль специально утвержденного министерства.