В афганской «мясорубке»
В афганской «мясорубке»
Отбор солдат и сержантов в 40-ю армию, так же как и во все вооруженные силы, осуществлялся через военкоматы. В начальный период среди военнослужащих, призванных почти со всей территории Советского Союза, немало было уроженцев Средней Азии. Считалось, что они должны быть лучше приспособлены для службы в тяжелых условиях Афганистана. Когда в 1981 году я принял командование 5-й мотострелковой дивизией, то больше половины личного состава соединения составляли таджики, узбеки, киргизы и туркмены.
Однако очень скоро мы убедились: такой подход к комплектованию полков, бригад и дивизий Ограниченного контингента бесперспективен. Надежды на призывников из среднеазиатских республик Советского Союза не оправдались по многим субъективным причинам.
В свою очередь моджахеды старались, и небезуспешно, создать через них разведывательную сеть. Нередко им удавалось не только вовремя узнавать о происходящем в той или иной части, но и некоторым образом воздействовать на ход событий.
Офицерам пришлось столкнуться с тем, что солдаты, призванные из Средней Азии, открыто отказывались принимать участие в боевых действиях. Кроме того, уровень подготовки призывников из среднеазиатских республик был значительно ниже, чем у солдат, прибывших, скажем, из европейской части страны или с Северного Кавказа.
Командование Ограниченного контингента было вынуждено принять срочные меры для того, чтобы изменить положение. Начиная с 1982 года примерно 80 % солдат и сержантов, пополнявших части 40-й армии, направлялись в Афганистан из европейской части Советского Союза, из Сибири и с Дальнего Востока.
После этого ситуация нормализовалась, и дела пошли значительно лучше. Молодые солдаты, которым предстояла служба в Афганистане, проходили шестимесячный курс подготовки в учебных подразделениях. В основном они располагались на территории Туркестанского военного округа. Условия в этих учебных центрах были максимально приближены к боевым. Школы подготовки специалистов существовали и в других военных округах. Обучение проводилось интенсивно. Солдат учили владеть оружием, действовать в составе подразделения, ориентироваться на местности и многому другому. Только после полугодичной подготовки они направлялись в Афганистан.
Два раза в год — весной и осенью — мы принимали молодое пополнение. Причем, когда в 40-й армии осуществлялась замена, то старослужащие солдаты не сразу отправлялись домой. Стало традицией, что они неделю-две, а иногда и месяц передавали свой опыт только что прибывшим, тем, которые встанут вместо них в строй. Увольняемые в запас учили молодых прежде всего специфике жизни в Афганистане. Не только действиям в бою, но и в повседневной жизни.
Специальная программа, по которой офицеры занимались с пополнением в течение месяца уже в Афганистане, позволяла молодым солдатам освоить особенности проводимых боевых действий и быта Ограниченного контингента, а также получить представление о местном населении страны.
Таким образом, как минимум семь месяцев они готовились, прежде чем вставали в строй 40-й армии. Увеличивать срок не было необходимости. За это время солдаты и сержанты получали неплохие навыки. Они могли уверенно действовать в боевой обстановке и заботиться о своем здоровье. С учетом того, что солдаты служили всего два года, существовавшая система обучения была оптимальной.
Кроме того, перед началом боевых действий мы выделяли время специально для того, чтобы самым тщательным образом подготовить подразделение к предстоящей операции. Как правило, в течение десяти дней рота или батальон отрабатывали типичные ситуации, которые обычно возникают во время боя.
За девять лет в составе Ограниченного контингента прошли службу более пятисот тысяч советских солдат и офицеров. Социальный состав 40-й армии практически все время был однороден. В основном срочную службу в Афганистане проходили дети рабочих и крестьян. Они составляли подавляющее большинство 40-й армии, причем жителей сельской местности было чуть больше.
Значительно меньше в 40-й армии служило солдат и сержантов, которые выросли в семьях интеллигенции. Воевали они неплохо. Нареканий в их адрес со стороны командиров практически не было.
Командование 40-й армии никогда не проводило специального анализа, но по собственным наблюдениям я знаю, что в Афганистан очень редко попадали призывники, чьи родители занимали высокое служебное положение. Если такие случаи и происходили, то они были скорее исключением из правила. И все-таки сыновья первых секретарей обкомов и горкомов партии в Афганистане служили, правда, немногие. Например, из Гродно и Астрахани — это только те, о которых я знаю. Может быть, был кто-то и из других регионов страны.
Почти все родители, узнав, что их сын может быть направлен на службу в состав Ограниченного контингента, конечно же, пытались изыскать какие-то возможности и сделать так, чтобы он не попал в Афганистан. Видимо, я не имею права ставить им это в вину, поскольку у каждого отца и матери в генах заложена забота о своем ребенке. Никто не хотел отправлять подчас единственного сына в афганскую «мясорубку». Кому-то это удавалось, кому-то — нет. Многие родители узнавали о том, что их сын воевал в Афганистане, лишь после того, как он оттуда уже вернулся. До этого они получали письма, в которых солдаты сообщали, что служат якобы в Германии, в Чехословакии или в Монголии.
Если говорить об офицерах, то среди них я выделил бы пусть небольшую по количеству, но особую категорию — где-то и в чем-то провинившихся. Афганистан для многих больших и не очень честных командиров стал местом, куда они в любое время могли перевести неугодных подчиненных. Конечно же, открыто в таких случаях об этом не говорили, но каждый понимал истинную причину неожиданного назначения на новую должность.
Примерно так же произошло и со мной. В свое время в Майкопе был ограблен военный медицинский склад. Украли девятьсот ампул промедола. Как начальник штаба дивизии, отвечавший за службу войск, в том числе и за охрану склада НЗ, в происшествии был виновен и я. Но только до тех пор, пока не разобрались. А когда разобрались, было поздно — я уже служил в Афганистане.
Вместе с тем нужно сказать и о другом. Часть офицерского корпуса 40-й армии составляли и дети крупных военачальников. В Афганистане служили, например, младшие сыновья Маршала Советского Союза С. Л. Соколова и генерала армии В. И. Варенникова, а также сыновья некоторых командующих войсками округов. Я не стану утверждать, что в Афганистан стремились попасть все генеральские дети, но то, что они на самом деле служили там, и служили хорошо, — это точно.
Теоретический уровень подготовки у всех офицеров, служивших в Афганистане, был достаточно высоким. Это немаловажно, но не является главным. Основным я считаю практический опыт, который имеет офицер. В этом отношении начальный период пребывания советских войск в Афганистане характеризовался тем, что офицерский корпус лишь приобретал опыт ведения боевых действий. Нарабатывался он тяжело. Войсковые операции носили ярко выраженный характер партизанской войны против небольших групп моджахедов. Открытого противостояния между воюющими сторонами не было. Не существовал в привычном понимании тыл. Отсутствовала как таковая и линия фронта.
К концу 1982 года частями Ограниченного контингента советских войск в Афганистане уже был приобретен некоторый боевой опыт. Мы активно использовали различные виды боевых действий с учетом специфики того или иного района страны.
Со временем офицеры, прибывавшие из Союза, стали легче втягиваться в боевую обстановку. Прием-передача должности проводились в течение полутора-двух недель. За это время убывавшие по замене командиры подразделений не только передавали своим сменщикам имущество, но и вводили их в курс происходящих событий. Кроме того, в 40-й армии строго соблюдался принцип взаимозаменяемости офицеров. Мы не допускали того, чтобы, скажем, управление роты состояло из только что прибывших офицеров. Например, из трех командиров взводов двое уже участвовали в боевых действиях и имели определенный опыт, а один лишь начинал свою службу в Афганистане. Такое же положение сохранялось в батальонах, полках и выше.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.