Кличко покоряет Америку
Кличко покоряет Америку
13.11.2006, из Нью-Йорка
Мое большое американское приключение шестого года продолжалось. Я провел в Нью-Йорке замечательную неделю, полную самых разных событий, которые, однако, я по большей части в статью не включил. Я понимал, что два таких репортажа подряд, как «Белого Волка завалили», редакторы «СЭ» могут и не выдержать, и старался себя сдерживать, но эпизод о том, как меня обобрали в Маленькой Италии, все-таки включил.
В субботу в знаменитом и заполненном почти до отказа дворце Мэдисон-сквер-гарден в Нью-Йорке украинец Владимир Кличко не только нокаутировал в седьмом раунде сильного американца Кэлвина Брока, не только отстоял свой титул IBF в тяжелом весе, но и сделал очень важный шаг к завоеванию заокеанской аудитории, что до сих пор удавалось считаным иностранцам.
Итальянский пролог
Теперь, когда уже все позади, могу честно признаться, что у меня вопреки всякой логике все-таки были какие-то опасения насчет исхода матча. И я специально делал совершенно безапелляционные прогнозы, чтобы избавиться от этих сомнений, так как понимал, что вызваны они никаким не предчувствием, а исключительно тем, как неделю назад в Финиксе закончился бой теперь уже бывшего обладателя титула WBO Сергея Ляховича и Шэннона Бриггса.
Тогда, в Аризоне, в преддверии матча все у меня складывалось просто великолепно, и настрой был отличный, а матч закончился плохо. То есть далеко не так, как предполагал ваш корреспондент. Зато в Нью-Йорке все получилось с точностью до наоборот. И приехал я сюда на ночь глядя, и поселился у черта на куличиках, и шаттл из отеля опоздал на час, притом что никаких такси в том месте не было и в помине, и один день с утра до вечера лил дождь, а я пошел смотреть на небоскребы в тумане, что закончилось гриппом…
Наконец, непосредственно после взвешивания Кличко и Брока меня ограбили.
Нет, не надо представлять себе буйных головорезов, ставших таковыми от того, что их с детства не любили злобные мамы, а пап у них отродясь не было. Никто не набрасывался на меня в темном переулке. Дело было так.
После взвешивания я отправился в район под названием Маленькая Италия, которая оказалась совсем маленькой и зажатой со всех сторон, как железными челюстями, местным Чайна-тауном. Когда я это увидел, мне даже пришло в голову, что подобная участь ожидает очень многие районы и регионы, а некоторые из них ее уже дождались.
В Маленькой Италии меня быстро зазвали в один ресторан, где очень вкусно и обильно накормили, называя при этом исключительно боссом. Ну а я весь растаял и поплыл от такой благодати. И даже на радостях заговорил по-итальянски, хотя сказать, что знаю этот язык, было бы преувеличением. Правда, я разобрал, что все здесь говорили на неаполитанском диалекте, да еще деревенском его варианте, который отличается от классического итальянского примерно так же, как закарпатский украинский от русского, и поделился своими наблюдениями с персоналом. На меня посмотрели пристально и поинтересовались, откуда у босса такие познания, кто из его родственников был итальянцем и откуда родом. Я по сохранившейся со школы привычке врать, не задумываясь, ответил, что моя бабушка была из Флоренции. В ответ мне вежливо улыбнулись.
В общем, все было классно, пока не принесли счет. И вот тогда я сказал отнюдь не mamma mia, как положено бы внуку флорентийской бабушки, а очень даже русское универсальное восклицание из трех слов, последнее из которых с некоторой натяжкой можно перевести на итальянский как mamma. Все было сделано очень квалифицированно: с меня просто содрали очень отдельную плату за сервис и за накрытие стола. Или, точнее было бы сказать, за обутие лоха? Впрочем, я не знаю. Вполне возможно, что сам напросился. Дело в том, что отношения между северянами и южанами в Италии очень сложные, а у американских итальянцев они до сих пор остаются такими же, как в старину, то есть весьма неприязненными. Так что, вполне возможно, меня обули не как обычного лоха, а как лоха флорентийского, что, согласитесь, все-таки не так обидно. Но все равно, если бы я попал в этот ресторан сейчас, то сказал бы, что моим итальянским родственником был дедушка с Сицилии, и звали его Дон Корлеоне, а еще лучше Гамбино, и, хотя глава этого клана вроде бы сидит в тюрьме, грабить меня, думаю, на всякий случай не стали бы. Если бы, конечно, сразу не убили.
Как ни странно, но именно это веселое происшествие окончательно настроило меня на оптимистичный лад, и я решил, что раз теперь все складывается так неважно, то закончится непременно хорошо.
К нам приехал наш любимый…
Предварительные бои шли своим ходом, и вот в ходе очередного поединка по залу прокатился вопль. Это пришел Мохаммед Али, точнее, его сюда привезли. Весь Мэдисон-сквер-гарден встал. Людей как будто мгновенно смыло волной с насиженных мест. Все забыли о Кевине Келли и Мануэле Медине, которые в тот момент сражались на ринге. АЛИ ПРИШЕЛ! То, что это только его живые останки или прижизненный, но уже обветшавший надгробный памятник великому бойцу, ничего не меняло. Для американцев этот человек такой же символ их непобедимости, как отцы нации XVIII века Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон.
Али приехал посмотреть на бой своей дочери Лейлы, чемпионки мира среди женщин по версии WBC в категории до 76,2 кг, и дочка не подкачала. Она славно отмутузила свою соперницу Шелли Бертон. Уже после второго раунда та шла в свой угол как будто на ней были рыцарские доспехи весом килограммов шестьдесят. А в четвертом раунде Лейла окончательно забила свою соперницу.
Главное, что я могу сказать по поводу этого поединка, так это то, что Лейла Али удачно сменила форму одежды. Раньше она выходила в каких-то бездонных трусах, которые с успехом поганили ее почти безупречную фигуру и даже непонятным образом отбрасывали какую-то тень на ее красивое лицо.
Вообще, я знаю множество женщин, которые по складу характера вполне могли бы пойти на ринг, но их остановила бы необходимость надевать бандаж и боксерские трусы, которые, особенно вместе, фигуру, мягко говоря, не украшают. Так уродовать себя они бы не согласились ни за какие деньги. Лейле это до поры до времени не мешало, но сейчас то ли она сама вспомнила, то ли ей напомнили, что она не только боец, но еще и красивая женщина. В результате в Мэдисоне она выступала во вполне изящных шортиках. На пресс-конференции в вельветовых джинсах в облипочку она была, конечно, еще лучше, но и так ничего. Что же касается техники, то Лейла прибавляет и здесь. Нет, нокаутирующего удара у нее так и не появилось. У женщин он вообще, по-моему, бывает очень редко. Я знал только одну такую: незабвенную Мамулю из Харькова, которую я уже не раз вспоминал в своих статьях. Двадцать два года назад в Коктебеле она у меня на глазах вырубила одним ударом немаленького и почти трезвого мужчину, проявившего интерес к ее анатомии, когда самой Мамуле по причине жестокого похмелья было не до мужчин.
Народ собрался
Зал набился почти полностью. Очень много было русских и украинцев, которых почти всегда легко узнать из-за склонности советских и постсоветских людей к униформе. Например, если вы видите бритого наголо мужика в черной кожаной куртке, и при этом не негра, смело обращайтесь к нему по-русски. Больше здесь никто так не ходит. Негр в таком прикиде тоже может быть нашим, но это все-таки вряд ли. Кроме легкоузнаваемых соотечественников было еще много колоритного народу. Запомнилась немка в интересной кепке, которая наглядно демонстрировала, что крышку под этой кепкой давно снесло, да и вообще много женщин одетых в стиле «шизофрения на марше».
Ну и еще, разумеется, присутствовало множество фантастических красавиц, в основном черных и мулаток. Нет, если бы я жил в Америке в середине XIX века, я бы точно стал борцом за освобождение рабов. И особенно рабынь. Потому что покупать любовь: а) аморально, б) унизительно и в) накладно, никаких денег не хватит. Но это так, к слову.
Еще было довольно много знаменитостей, в основном из боксерского мира. Пришел и сел в двух шагах от меня старейшина боксерского журналистского цеха Берт Шугар, фигура в Америке почти легендарная. Чуть позже мимо меня к одному из комментаторских мест проследовал Леннокс Льюис.
В общем, все были в сборе. И тогда начался главный бой.
День чемпиона
Причем начался именно так, как и должен был. Владимир Кличко действовал практически исключительно левой рукой и удерживал Кэлвина Брока на дистанции, попутно нанося ему урон. Американец поначалу никак не мог освоиться и, маневрируя, почему-то все время цеплялся за ногу Кличко. Два раза он покачнулся, а в третий – упал. Но на рисунке боя это никак не сказалось: когда он встал, Кличко по-прежнему засаживал ему в голову один джеб за другим.
В какой-то момент Брок сделал нечто вроде борцовского прохода в ноги. По-моему, он просто понятия не имел, что ему делать. Хотелось спросить: где ваш план, о котором вы столько говорили, мистер Брок? По первому раунду, честно говоря, могло показаться, что дальше третьего-четвертого дело не пойдет.
Но во втором раунде Брок немного активизировался. Для начала это вылилось в удары по почкам во время клинчей – правда, Владимир нечасто предоставлял ему такую возможность. Он по-прежнему контролировал дистанцию левым джебом. Брок в ответ чуть подсогнулся и провел хороший плотный удар правой по корпусу. За полтора раунда это был, пожалуй, первый серьезный удар, который ему удался, но впечатления он не произвел. Тем не менее Брока, кажется, и этот маленький успех окрылил, он стал бросаться на Кличко.
Главная опасность в этих бросках крылась не в кулаках американца, а в его голове, которая то и дело не долетала считаных миллиметров до челюсти Владимира. Попади Брок, и такой таранный удар еще бог знает чем мог закончиться. Конечно, бить головой запрещено. Но, как известно, если нельзя, но очень хочется, то можно. Не думаю, что Брок делал это преднамеренно, хотя кто знает.
Между тем Кличко стало уже не так удобно с ним работать. Брок провел еще один правый по корпусу, и два обозревателя журнала «The Ring», которые сидели рядом со мной, наперебой заговорили о том, что в этом и заключается план Брока – измотать Кличко ударами по корпусу. Мне так не показалось. По-моему, американец просто бил туда, куда мог достать. Что совершенно точно, однако, так это то, что Брок потихоньку выравнивал бой. Кличко по-прежнему держал его на джебе, но американец понемногу к этому приспособился, то есть перестал пропускать два джеба из трех.
Симпатии зала между тем явно переходили на сторону Кличко. В зале было много женщин, и, повторяю, каких женщин! И уж они-то точно в большинстве своем были за Владимира. Одна из них, совершенно немыслимая красавица, этакая черная Мэрилин Монро, аж запрыгала, когда дела у Кличко пошли хуже. Мой сосед сзади прокомментировал это дважды. Сначала он сказал: «Нет, это точно не силикон». А через несколько секунд уже совсем сдавленным голосом сказал: «Солнышко, ну попрыгай еще».
И в третьем раунде ей пришлось попрыгать всем на радость. Брок еще немного прибавил, несколько раз пробил правый по корпусу. Кличко время от времени всаживал свои джебы, но начало казаться, что это уже не перевешивает более-менее удачных атак Брока. Особенно хорош был один удар справа, поднявший в воздух американскую часть зала, которая, конечно, значительно превышала украинскую, российскую и немецкую вместе взятые. Зал стал скандировать: «Ю-Эс-Эй, Ю-Эс-Эй».
Парадокс заключался в том, что как раз в третьем раунде – пожалуй, лучшем для Брока – произошла первая репетиция финала. То есть того, чем все в итоге закончилось. Брок бросился в атаку и нарвался на встречную двойку. К сожалению, правый кросс Кличко пришелся чуть вскользь, а то претенденту стало бы совсем плохо. Он и так слегка загрустил. И все же это был лишь эпизод. Нельзя сказать, чтобы Брок был лучше Кличко в этом раунде, но он впервые не был хуже, и все американцы, которые сидели рядом со мной, отдали третий раунд ему.
Мне показалось, что этот относительный успех Брока стоил ему очень дорого, так как в четвертом раунде он выглядел усталым. Кличко несколько раз удачно встретил его левым джебом. В ответ Брок снова стал бросаться головой вперед, стартуя как ракета. Но Владимир хладнокровно встретил его несколькими джебами и как минимум одним точным ударом справа.
Дело налаживалось. Украинец стал разнообразнее в атаках и контратаках. Неплохо пробил левый боковой и нашел противоядие от ударов Брока по почкам в клинчах: он стал проталкивать сквозь защиту американца правый апперкот, и тому сразу стало не до почек противника. Плюс к этому Кличко варьировал удары. Некоторые его джебы были, по сути, полубоковыми и достигали цели, потому что шли под неудобным для противника углом. Ну а закончил он раунд правым боковым. Меня только поразило, что один из обозревателей «The Ring» сказал, что у него пока по раундам была ничья: 2–2. А что, если и судьи так считают?
В пятом раунде бой принял более яростный характер. Брок стал действовать более прямолинейно, и Кличко тут же вознаградил его за это. Раз за разом он снова стал всаживать ему левый джеб. Уже за первые секунды раунда Брок пропустил их штук пять, причем многие из них были усилены его собственным встречным движением вперед. Владимир просто втыкал в него свои джебы один за другим, и претендент выглядел совсем потерянным.
В какой-то момент я стал считать эти джебы, но на двадцать каком-то сбился со счета, потому что Кличко неожиданно разрядил двойку. Правый, который шел за джебом, был просто великолепен, а чемпион тут же провел еще одну двойку на бис. Брок был потрясен, но его еще ждал левый боковой. Гонг прозвучал для американца вовремя.
Честно говоря, перед боем я почему-то был уверен, что Кличко нокаутирует Брока именно в шестом раунде, но здесь меня ждало разочарование. Владимир провел несколько неплохих ударов, в том числе и справа, но они, похоже, только придали Броку сил. Он стал все больше атаковать и несколько раз достал Кличко. В какой-то момент оба летели на встречных курсах, запутались друг у друга в ногах как неопытные танцоры и упали. Встав, Брок вскоре шальным ударом справа попал в Кличко. Владимир тут же ответил. И все же бой в целом опять несколько выравнялся, и я не сомневаюсь, что едва ли не все американцы отдали этот раунд Броку.
Ну а дальше наступил седьмой раунд, который все расставил по своим местам. Броку до сих пор удавалось избегать многих неприятностей благодаря тому, что он, как и многие американские бойцы, прекрасно защищался корпусом. Но теперь его защита стала все чаще сбоить. Уже в начале раунда он пропустил мощнейшую двойку Кличко, а потом еще одну и еще одну. Пусть они чуть смазались в конце, но американца повело. И тут чемпион по-настоящему потряс претендента очередным правым кроссом.
Потом последовали еще удары и, наконец, жуткий правый прямой вразрез. Брок попятился, и Кличко какое-то время просто забивал его у канатов. А потом, после небольшой паузы, последовала еще одна серия, закончившаяся двойкой, лучшей за весь бой, и Брок тяжело упал. Он успел встать до окончания счета, но на ногах стоял нетвердо, и рефери принял единственно верное решение: остановил поединок.
Журналистский корпус от такой концовки поронял банки с пивом, колой и другими напитками, и к рингу я пробирался, форсируя разноцветные липкие лужи. Туда стоило стремиться. Там стоял Леннокс Льюис, но к нему не подпускали, потому что он готовился давать интервью для телевидения. На ринге тем временем разгоралось торжество. Там уже был и Виталий Кличко, который, увидев Леннокса, ринулся к нему и, перегнувшись через канаты, стал, как я понимаю, вызывать его на бой. Из-за безумного шума разобрать, что они там говорили, было совершенно невозможно. Могу только сказать, что Леннокс что-то ответил, после чего оба засмеялись.
Не думаю, что Льюис когда-нибудь еще выйдет на ринг. По-моему, он сейчас занят совершенно другим. Выходя из зала, Леннокс вдруг, как возбужденный носорог, прямо-таки рванул к очень красивой мулатке, стоявшей в первом ряду, поцеловал ее взасос и буквально выхватил оттуда. Кто-то сказал, что это его жена. Если так, то какие бои? И главное: зачем бои?
Бои после победы
На пресс-конференции Владимир Кличко одержал еще одну победу. Вообще-то он одержал там несколько побед, но начал с того, что легко одолел в перепалке заявившегося туда чемпиона мира в тяжелом весе по версии WBO Шэннона Бриггса. Тот находился в том веселом настроении, в котором первоклашки начинают дергать девчонок за косички, и выглядел в свои тридцать с лишним лет и при своих ста с лишним килограммах как шкодливый школяр. Свои крашеные косички он перевязал какой-то ленточкой или чем-то в этом роде, отчего они торчали у него из головы почти вертикально вверх, а потом волнами опускались до шеи. Больше всего он был похож на ананас.
Едва Бриггс увидел Кличко, как лицо его приняло выражение характерное для веселых скандалистов, вроде гоголевского Ноздрева из «Мертвых душ», которые тащатся от своего собственного бузотерства. «Это я должен был драться сейчас с Кличко! Я!!! Я самый лучший и самый настоящий чемпион!..» – начал он. И дальше все в таком же роде.
«Послушай, Шэннон, – совершенно спокойно сказал Владимир, – я очень тебя уважаю…» Бриггс растерялся и пролепетал: «Я тоже тебя уважаю…» – его явно сбили с куража. «Так вот, я напомню тебе, как все было, – продолжил Владимир. – Мои адвокаты связались с твоими адвокатами, и те им сказали, что бой с Кличко тебя не интересует». «Это неправда!» – заорал Бриггс, но сам он при этом смеялся, и выражение лица у него было точно такое, как у все того же шкодливого первоклашки, который, разбив учительницину вазу, говорит, что «это не он, что она сама». В зале ему не поверил ни один человек. И вскоре после этого Бриггс удалился. В таком же хорошем настроении, как и пришел.
Владимир ответил на много вопросов, в основном вертевшихся вокруг прошедшего поединка и будущих боев. Главное сводилось к тому, что в тяжелом весе должен быть один чемпион, и он готов встретиться со всеми. Еще Владимир сказал, что если бы это зависело только от него, то следующий бой он, скорее всего, провел бы с обладателем титула WBA Николаем Валуевым.
Кличко совершенно покорил американскую аудиторию своей интеллигентной манерой общения, и под конец весь американский журналистский корпус просто ел из его рук. Если так пойдет и дальше, он станет тем, кого здесь называют media darling (любимцем прессы), и сделает главный шаг к завоеванию Америки. Так когда-то у него с братом все начиналось и в Германии.
Ну а вообще эту пресс-конференцию я не скоро забуду. До Кличко перед публикой выступала Лейла Али. Из зала в это время удаляли одну очень прилично одетую афроамериканку, у которой не было журналистской аккредитации. Но после первых же поползновений в ее сторону она заорала, что всех засудит, если ее пальцем тронут, и что она просто обязана задать свой вопрос Лейле Али, потому что она корреспондент журнала то ли «Женское равноправие», то ли еще что-то в этом роде. Визжала тетенька так, что разобрать что-нибудь, кроме грязных ругательств, было невозможно. Вдобавок она еще чем-то задела Лейлу, после чего заорала уже та. Показалось даже, что у нее сегодня будет еще один бой.
Потом визгливую тетеньку вывели, но из-за перегородки еще какое-то время доносились звуки борьбы. По-моему, ее прикладывали к стене, но, судя по все тем же звукам, не головой, а более интимным и менее болезненным местом.
Ну а Лейла Али мгновенно расцвела и стала такой милашкой, что так и тянуло потрепать ее по щечке. Могу себе представить, какие последствия имела бы такая попытка. Но испытания для нее еще не кончились. Вдруг в зале встала огромная, как лошадь, мрачная женщина (ну вылитая Мамуля, только черная) в красном свитере и принялась вызывать ее на бой. Лейла явно знала, кто это такая, и стала объяснять ей, что их бой трудно организовать, потому что он не слишком интересен телевидению, и все в таком роде. Разговор не получился, потому что женщине в красном свитере стали помогать разные горячие личности, и скоро дело опять чуть не дошло до скандала.
Уже после пресс-конференции ко мне и еще нескольким журналистам бросился пожилой негр с красными то ли от недосыпа, то ли от перепоя глазами и стал гневно вопрошать нас, почему мы не спрашивали Лейлу Али, по какой причине она не хочет встречаться с сильными соперницами. Как я понял, это был тренер женщины в красном свитере. Я попытался объяснить ему, что вообще-то приехал из России, где Лейла Али со всеми ее соперницами мало кого интересует. Тут глаза моего неожиданного собеседника приняли уже совсем пурпурный оттенок, и он заорал, что какой-то честный журналист из Канады задавал Лейле правильные вопросы, а мы все не посмели. И что вся Россия должна спросить с Лейлы Али, почему та избегает сильных соперниц. Я уже стал готовиться к тому, что сейчас пойдут в ход кулаки, но тут наш ясноглазый собеседник, сказав напоследок, что мы все ни в чем не разбираемся, и грош нам цена, каким-то параболическим зигзагом рванул за угол.
К счастью, это была не последняя встреча в тот день. Вскоре мне буквально на секунду удалось поймать Леннокса Льюиса. Я представился, и он в ответ сказал, что в скором времени обязательно будет в России. Я пожал ему на прощание руку. Это было хорошее завершение для такого безумного, но счастливого дня. Если успею, завтра опять пойду в Маленькую Италию. И пусть меня там ограбят еще раз.
Не знаю почему, но эта статья очень сильно задела чувства некоторых наших эмигрантов. Один из них, проживающий в Чикаго, потом рассказывал на форуме в Интернете, что такого происшествия, как со мной в Маленькой Италии, просто быть не могло. Интересно, что мои друзья из Нью-Йорка, когда я им эту историю рассказал, в один голос спрашивали: ты что, не знал, куда идешь? А в свою следующую поездку в Нью-Йорк я в Маленькой Италии натолкнулся на группу молодых ребят и девчонок, судя по акценту, точно американцев, но не из Нью-Йорка, которые вяло переругивались между собой, споря, кто из них больше виноват в том, что их нагрели в ресторане – по той же самой схеме, что и меня.
Другой наш эмигрант, скорее всего журналист из местной русскоязычной газеты, после опубликования этой статьи в Интернете писал, что Бриггс в своей перепалке с Кличко на пресс-конференции ничего не лепетал, а просто говорил. Это, кстати, было правдой. Кто-то из редакторов зачем-то поставил слово «пролепетал», хотя у меня было то ли просто «сказал», то ли «смущенно сказал».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.